Марине Цветаевой

         
         1.
Весь огонь свой в стихи обратила
И судьбе они стали под стать:
Если кровью писать-не чернилами,
Можно небо ладонью достать!

И продолжится в силах небесных
И земных неизбывный тот свет,
Чтобы в звуках и Слове воскреснув,
Возрождался,как Феникс,Поэт!

         2.

Нареку сто путей-судьбой,
Нарисую рассвет-сурьмой,
Стану строгой себе судьей,
И останусь навек-слепой!

Зрячий в судьбы не верит,нет,
Не рисует наощупь портрет.
Зрячий знает доподлинность лет,
И твердит обо мне:бред!

Я его стороной обойду,
Мне,слепой,он в пути на беду.
Я руками держу звезду:
Дай мне сил быть всегда в бреду!

        3.

Не верю,что сама,-отчаявшись!-не верю!..
Удавка,гвоздь,и двери да крючок...
Зачем тогда открыла спешно двери?
О том вовеки не узнать ...Молчок.

Людей созвали всех к аэродрому.
В руках лопаты, мётлы- очищать
Дорогу к старту,путь к родному дому.
Но некому Поэта поддержать.

Одна осталась с мыслями своими.
Её не взяли-(замысел иль рок?)
Да знал ли кто,что значит её имя?
А если знал,что ж защитить не смог?

И чья-то тень -не витязь и не рыцарь-
Ввысь бросила качелью в облака.
И задрожали трепетно ресницы,
И клятву Богу вывела рука.

Не верю,что сама,по доброй воле
Тот узел затянула на себе...
Сто поколений этой страшной болью
Преследован в безжалостной борьбе.

              4.

В Елабуге на лавке вдоль стены
чужого дома,ставшего последним
пристанищем,где окна все темны,
Марина спит,божественный наследник.

В домашнем фартуке.Насмешка над судьбой?
Над той,чья жизнь Поэзию являла,
В то время,как взлетала над собой ,
над тела обезжизненным лекалом?

Всю ночь с рыданьем горлица звала
и билась в окна тёмные, стучала.
Её нашли- разбитые крылА,-
Давно душа по Родине скучала.

Какую весть хотела донести
она до тех,кто в смерть её не верил?
В сыновий шёпот:"Господи,прости!"
вложить хотела-"Каждому- по вере!"

Но чем была виновнее других,
чужее всех,бездомней,беззащитней?
Что всех родней ей были сын и стих?
И лишь за это , Господи, обиды?

В последний взлёт свой ринулась одна,
как горлица,что за полночь слагала
Гимн Счастью так,как лишь она могла:
глубинно- без конца и без начала!