Сенсационная сказка взрослым детям. гуманоид льюк

                СЕНСАЦИОННАЯ 
                ФИЛОСОФСКАЯ  СКАЗКА ВЗРОСЛЫМ ДЕТЯМ.
                ГУМАНОИД ЛЬЮК И Я ПОД МАСКОЙ  ВРЕМЕН.
               
                Таят, таят  лунной ночью звезды  в  поцелуях.
                Знаю, знаю, терпким медом пахнут губы.
                Каждый, каждый о глотке любви  мечтает.
                Август, август семена ее в полях бросает.
               
                Люди! Люди! Мы —  его любви разумные создания.

               

                ГЛАВА ПЕРВАЯ.
               
                Ну и гуманоид, Льюк!
   

           Догорал теплый августовский вечерок. На небе стали проглядывать звезды.  На  подиум  ночи во всем своем великолепии выкатилась глазастая полногрудая луна. В этот вечер, как всегда я приняла ванну, накинула на себя свой любимый халат с голубыми ромашками и направилась к лоджии  своей шестнадцатиэтажки. Хотелось перед сном  вдохнуть глоток свежего воздуха. Часы пробили полночь! Но кому-то  взбрело в голову  включить на всю катушку душераздирающую органную мелодию Баха. Это было уже слишком!  Вытирая на ходу волосы,  с нескрываемым любопытством и в полной решимости навести  в одном социуме надлежащий порядок тишины, я вышла на  лоджию.
     Но тут в мгновения ока балконная  твердь начала уходить у меня из-под ног. От увиденного и услышанного наваждения я замерла, как вкопанная. Сердце, как сумасшедшее, лихорадочно заколотилось в груди. Нервная волна, пробежавшая по всему телу, остановилась на горле.  В темном ореоле ночного неба на сверхпарах  летело нечто светящееся. Оно на глазах увеличивалось в размерах.  Неслось прямо на меня. Это был настоящий огненный кентавр!  Казалось, многокрылая белая лошадь  с трезубцем светящейся короны на  человекоподобной голове, перебирая черные клавиши  туч небесного органа и переливаясь при этом всеми цветами радуги, укрупняется перед моим взором с непередаваемой быстротой.  Потрясенная от свалившегося дива, даже не успев ущипнуть себя за лодыжку, чтобы удостовериться в подлинности происходящего, я в миг была сбита с ног воздушной волной и оказалась лежать на полу в своем собственном доме в светящемся дикобразе.
 
                Информация к размышлению.
         В греческой  мифологии  кентавр — это получеловек-полуконь.

       В моей голове успела пролететь  мысль:  вот оно, свершилось! Однако через мгновение все стихло.   Светящийся кентавр влетел в мою комнату, быстро освободил от своих зловещих пут и  растворился в никуда.  Как после длительной качки, меня стало подташнивать. Чуть отойдя от ворвавшейся в  дом небесной стихии, я   машинально  стянула рукой полотенце, петлей стянувшее мою шею, и нервно сбросила его на пол. Конечно же, в первую очередь я все-таки вдохнула  глоток свежего воздуха, о котором  трепетно мечтала после ванны и который. И — о, спасибо, всем богам! — он подействовал на меня  отрезвляюще.   Кое-как на карачках я доползла  до рядом стоящего кресла. Но как бы ни был силен испуг,  в то же самое время  меня охватило необыкновенное чувство радости. Душа заликовала от мысли.  Наконец-то появилась новая пища для моих философских размышлений. После пребывания в коме они стали сладким бальзамом в моей теперешней затворнической  жизни. Мне представилась уникальная возможность порассуждать о неизученности феномена миражей и галлюцинаций.
       Однако мое счастье было так же скоротечно, как  появление и исчезновение светящейся образины в моем доме. Не успела я покомфортней  расположиться в кресле, чтобы, выражаясь фигурально,  в упоении распить бокал  свалившихся на меня  небесных новостей, как моя радость  исчезла так же быстро, как растворяется дым в небесах, что выходит из деревенской печной трубы в морозный день. Из потертого временем второго кресла, стоявшего в противоположной стороне зальной комнаты, на меня в упор смотрели  огромные светящиеся глаза.
    Первое что я в ужасе подумала: кентавр  забыл свои неподражаемые глазки вместе со своими импортными  очками у меня дома. Но потом, вновь переведя дух уже, слава богу, основательно  расположившись в кресле, я рассмотрела  сидящего напротив  гуманоида. Затрепетавшее  бабье нутро мне тут же подсказало: боже мой,  у меня в доме мужчина!
     Это чуть позже я рассмотрела. Он был одет в потертые голубые  джинсы и старую,  черную стильную футболку, а на его ногах  восьмидесятого  размера  обуты красовки фирмы  «Адидас». Шнурок на одной из них, видно,  развязался от длительного путешествия. Но, как женщина, умудренная жизненным опытом,  длительное время не обласканная вниманием дефицитной половинки общества, я не могла спутать мужскую особь ни с кем и ни с чем  на свете. Ни за что и никогда!   Даже, если это был и инопланетянин.  Одно то, что от него исходил мужской дух, подействовало на меня, как некий  взбодряющий чудодейственный  эликсир.   Я еще разок внимательней оценивающе осмотрела пришельца и нашла его внешность  вполне удовлетворительной. Проницательный взгляд гуманоида с широкоскулым лицом дал мне все основания  причислить его к разумной человекообразной расе. И это уже было хорошо!
      Конечно же, я  сразу сделала для себя  кое-какие  предварительные выводы.
  — В поле зрения землян поблизости жизнь не обнаружена. Значит, пришелец  прилетел на  космовозе не из нашей солнечной системы. Она находится в более отдаленном месте Млечного Пути.  Больше всего в статном богатыре меня потрясли  белки глаз.  Как самые дорогие и изысканные в мире бриллианты, они переливались всеми  цветами света радуги.  Мне стало чрезвычайно любопытно. Что же будет дальше? Пока кареглазый пришелец своими стокаратовыми слегка раскосыми драгоценностями в свою очередь внимательно изучал меня, одновременно покручивая на правой руке что-то похожее на мигающие светящиеся часы, в моей голове с невероятными скоростями носились мысли. Я соображала.  Как  вести себя с гостем?
    С одной стороны, неплохо было бы  каким-то образом на всякий случай обезопасить себя, — молниеносно  сообразила моя голова, о чем в первую очередь подумать.
     Инстинкт самосохранения, — о, многовековый молодчина, — он умело  сделал свое дело. Я молниеносно изо всех сил   вцепилась руками в кресло. Во избежание непредвиденных обстоятельств, все же спокойнее было представлять себя  с ним  одним неразделимым  массивным целым. А с другой!  Как представительнице земной расы от ворвавшейся в сердце волны сиюминутного страха не очень-то хотелось спасовать перед космопилотом  и   ударить лицом в грязь. Душа  напряглась. Включилась  воля. Голова заработала на полный ход. Дала команду к действию.  И моя нога  решительно заняла свободную, слегка дрожащую позу на другой ноге.   Две  мысли  для реализации моего быстро наметившегося плана  показались мне  вполне приемлемыми. Одна из них была:  корректно предложить  пришельцу покинуть мой дом. Однако признаюсь честно. Неведомое чутье мне подсказывало. Он прибыл по назначению именно ко мне и не просто так.  Но, во-первых!  Надо же мне было как-то попытаться набить себе цену женского целомудрия! Во-вторых! Мало-помалу я пришла к заключению. Интуиция в процессе моей эволюции — дело наживное. Я еще не готова полностью отдать себя в ее непредсказуемые руки.   Поэтому первая мысль обязывала к следующему. Необходимо было   сначала странного гостя осторожненько ввести в курс дела.  На нашей планете не принято незнакомому  мужчине вот так беспардонно  без приглашения вторгаться во владения одинокой порядочной дамы. Да еще  в такое позднее время. Это же выходит за рамки всякого приличия! А когда уже пришелец начнет извиняться за  бесцеремонное вторжение, низко кланяясь,  подоспеет время для реализации более глубокой мысли. Тогда  можно снисходительно сделать скидку на то, что это все-таки пришелец. И ему, живому космическому существу, требуется отдых. А это значит. Потребуется  каким-то образом  сделать умное выражение лица, со скоростью света придумать  дипломатическую речь для официального вступления  с инопланетянином в межкосмический контакт и — о,  Господи, спаси и сохрани меня, грешную, —  вступить в этот контакт. И  уже потом — с чистой совестью можно оказать гостю иное радушное гостеприимство. Но, не смотря на свою  врожденную храбрость,  мысли иного рода беспорядочно закружились в моей голове, пытаясь прибиться к какому либо одному  разумному берегу.  По коже загулял мороз.  Больше всего мне не давало покоя и раздражало одно обстоятельство. В этой жизни я опять влезла, как «в жир ногами», в весьма щекотливую неординарную ситуацию, из которой пока не имела четкого представления, как и выбираться.  Причем, не выходя из дома!
         Я в полной мере отдавала себе отчет. Такой лакомый  деликатес без всяких вступительных на то прелюдий не мог просто так свалиться  с небес к изголодавшейся по ласкам  земной хищнице.
         — Это божье знамение, — почесала я настороженно свой затылок. — Иди, знай, что  там у него самого на уме. Во-первых, не дай-то бог, он  с какой-либо планеты людоедов.  И меня, — о, ужас, —  представляет  в качестве некого полуфабриката, из которого может получиться неплохой  бифштекс. Разумными  же бывают и людоеды! А во-вторых! Не приведи, Господи! Этот пришелец  пожелает  безвозвратно похитить меня в качестве экспоната на свою звезду обетованную. По теории вероятности   в целях изучения  вполне вероятно можно  быть порезанной на маленькие  кусочки, — неслись торпедными ракетами в моей голове мысли, на пути  сбивая друг друга.
      —  Но если в бездонном океане моих мозгов появились разумные волны, —    понемногу успокаивалась  я, — значит, дела мои не так безнадежны, как могли показаться  с первого взгляда.  В мое утешение, как нельзя, кстати, подоспела   народная мудрость: «не так страшен черт, как его малюют»!
       Во всяком случае, на инопланетянина мои глаза уже смотрели не только с  опаской и с нескрываемым любопытством. В них появилась некая игривая,   женская бесовщинка. Этого нельзя было не почувствовать. Мне казалось. Мои прекрасные очи потихоньку начинали вылезать из орбит и вращаться в моем лбу намного быстрее обычного. Как ни странно,  но два взаимоисключающих чувства: немыслимый страх перед неизвестностью  и желание во что бы то ни стало  понравиться  пришельцу, —  в эти  минуты таинственного  знакомства вступили между собой в совершеннейшую гармонию. Страх подавлял желание забыть обо всех придуманных людьми условностях долгого и потому нудного   присматривания друг к другу. А все более редко встречающееся  чувство  свободного от всякого расчета полета души к противоположной, понравившейся с первого взгляда взаимодополняющей половинке, — ну и что же, что не земной, — все мои опасения сводило на нет.  «Что  бог ни делает, все к лучшему»! —  на всякий случай   плюнула я через левое плечо и  перевела дыхание.
      Громада с узкой талией и размашистыми плечами потянулся и  зачем-то встряхнул головой.  Его скуластое лицо с греческим носом расплылось в  очаровательной улыбке. Густые синие волосы рассыпались по его акробатическим плечам. От пробежавшей воздушной  волны зашевелились волосы и на моей голове. Мне опять стало как-то не по себе.
 Конечно, фантазия это восхитительно, — подумала  я, — но реальность… Она все же оставляла  вызывать  эмоции, совершенно непередаваемые никакими словами. Это были противоборствующие  эмоции. Они указывали на состояние высшего пилотажа моей души в сладкую, но все же непредсказуемую неизвестность.  Однако «запретный плод  был сладок!» Тем более отступать было некуда, да и  не в моих правилах.
   — Меня зовут Льюк. Все отлично. Нет повода для волнения,  — сказал, словно в банку, глухим дребезжащим голосом пришелец, перед тем покрутив на своей руке часики. Он посмотрел на меня так, как будто мы с ним давно были знакомы.
  — Очень приятно, — жутко пробасила я,  по инерции еще дергая в кресле коленями.               
   — Я пришел к тебе из будущего. Ты такая смешная и прикольная. В тебе есть какая-то изюминка. Ты мне нравишься. Будем друзьями.  О, кей?  —  пробубнил, как из преисподней,  Льюк,  на приблатненном русском языке.
     — Еще чего, —  хотела  было запротестовать я,  но, увидев сверкающие  фонари глаз, направленных прямо на меня,  на всякий случай вовремя осеклась. Во избежание межкосмического конфликта,   мои прекрасные губы тихо и  покорно прошептали:
          — Хорошо! Я не против. Но с каких это пор мы с вами на ты?
     Между тем Льюк бесцеремонно  встал с кресла и  в одном прыжке оказался возле меня.  С еще большей частотой у меня одна коленка стала  подпрыгивать над другой. Знакомый незнакомец ненавязчиво, чисто по-мужски  протянул ко мне  великаньи руки. Боже мой! Диво дивное! Он призывал меня в свои объятия! И еще бы одно мгновение, я, кажется, забыла бы о всяких опасениях и рамках приличия,  и провалилась в давно забытую негу прикосновения к мужчине.  Но незнакомый неземной запах гуманоида резко оттолкнул меня.
Пришелец  быстро сообразил, в чем дело. Покрутил свой ручной механизм и заблагоухал вполне приличным ароматом.
       — Прошу прощения. Невозможно было все предусмотреть. Еще что-то смущает тебя в моем облике? — обратился ко мне бесцеремонно Льюк.
   — У вас кожа смахивает на крупнозернистую рыбью чешую.  И потом… размеры, глаза, —  по привычке культурного общения с незнакомцами осторожно выкнула я.
    — А-а-а!  Внешние условности!  Неужели и для тебя это так важно? — вопросительно  протянул и тебякнул гуманоид.
   Судя по всему, таинственный гость вовсе и не собирался перестраиваться на  земную великосветскую разговорную волну.
     — Ну, нет, так  нет! «На нет — и спроса нет!» — с облегчением вздохнуло мое  в свою очередь не очень воспитанное  сердце. 
     Не дожидаясь ответа, двухметровый с порядочным гаком верзила, как лилипутку, одним взмахом  поднял меня,  усадил к себе на колени и, как сумасшедший, стал прошпиливать, —  еще мама предупреждала меня, чтобы я  не попалась на удочку, — мою плоть своими светящимися глазами, словно локаторами. Душа  моя от  волнения иного рода стремительно прыгнула  в пятки.
  — Мои лучи лечебные, — сказал с достоинством мой новый  ухажор.
   — Все это хо-ро-шо, —  пыталась  бунтовать я, кокетливо заикаясь,  одновременно  чувствуя  нежное и приятное  прикосновение его фонарей к своему телу, —  но почему-то они останавливаются на тех  местах, в которых еще не пристало бывать  пришельцам.

— Все гениальное просто. Давай не будем все усложнять, — сообразил  что сказать мне Льюк, этот  таинственный соблазнитель, видимо, успев прочитать мои мысли.
  — Это как? — с подозрением посмотрела на него я.
   — Просто! Признайся. Ты ведь ждала меня. Я проделал немалый путь, чтобы  увидеться с тобой, так сказать, в твоем земном пространстве- времени.  Ты ведь  этого хотела,   — заулыбался громила и протянул мне непонятно откуда взявшуюся в его странных руках белую розу.   Я с нескрываемой благодарностью посмотрела на инопланетного гостя. Это был  настоящий мужской жест.
   — Вот оно, космическое великодушие! — с ликованием заерзала я на его огромных коленях. — Было дело! — между тем вспомнило  мое грешное сердце  свои  тайные желания. —  Но при чем тут  этот громила? — сладко удивилось оно.
   Уловив, тем не менее, мой восторженный взгляд, Льюк, как пушинку, поднял меня одной рукой, в миг перенес на кухню и  заботливо усадил на стул.  Я с облегчением вздохнула.
—  Кажется, опасения мои были напрасны. Он — очаровашка!  — от свалившегося с небес счастья засияла моя душа.
         Но не тут-то было! Весенняя капель  в моем сердце быстро сменилась ураганом. Восторг испарился, как мимолетное видение. Ангел небесной  красоты, пошарив без всякого спросу по кухонным столам и не найдя там ничего такого, чтобы его заинтересовало,   спокойно открыл  холодильник. Он достал из него корзину с только что купленной мною  полсотни яиц и со скоростной ловкостью и нескрываемым удовольствием начал опрокидывать одно яйцо за другим  в свою глотку. Я в изумлении открыла рот. От такого беспардонства его перекоробило.
   — Что ты делаешь, Льюк? —  вскричала я в сердцах от такого безобразия, во зле уже тыкнув.
   Что было духу, я вскочила со стула и, как кузнечик,   стала подпрыгивать,  чтобы вырвать из его огромных лап пустеющую на моих глазах корзину.
Моему возмущению не было предела.
  — Неужели и на других планетах существуют мужские особи-альфонсы? В начале  запудривают мозги цветами, потом вконец разоряют тебя и в самый неподходящий момент, когда ты на них начинаешь возлагать вполне определенные надежды, они безвозвратно скрываются с поля горизонта? — во все голоса протестовала моя душа против такой несправедливости,  принявшей уже космический масштаб. Пальцы мои невольно сложились в кулачки.
  —  Разве тебе  жалко такие мелочи для сородича по разуму, пришедшему к тебе из будущего времени? —  удивился он.
   — Слушай, дорогой мой сородич по разуму из будущего! Может быть, на вашей планете яйца бесплатные, а на земле они по двадцатке с лишним за десяток. Ты за секунду уработал  стольник, — осмелела  я.
   Моя рука с демонстративным равнодушием  воткнула подарок инопланетянина в рядом стоявшую, пустую от воды вазу. Когда Льюк открыл рот, чтобы, как в бездонную прорву, бросить в горло последнее яйцо, я поняла. Уже разговаривать на эту тему с верзилой бесполезно. Корзина все равно была пустой от яиц.
   —  Не злись. Для  нас  пища — пройденный этап. Проблема вся в том, что  я возвратился в свое далекое прошлое.   Прости. Увлекся. Сработал фактор проявленного недоразвитого сознания.  Или, что одно и то же, сказались издержки  прошлого времени.  Беда твоя и  землян в том, что вы  воспринимаете космический Мир неадекватно, с агрессией. А между тем это не всегда соответствует действительности. Нас разделяет прыжок в развитии сознания. Скорости мышления и их качество разные.   Земляне видят окружающий мир таким, каково их темное сознание. Понимаешь?  Я надеялся, ты, Мильяна,  являешься редким исключением.  Ты мне показалась мудрее.
      — Интересно. Это как же я должна воспринимать все происходящее? — закипала я, как вода в чайнике на плите, готовая к решительному свистку.
      Моя голова лихорадочно включилась в работу. Она одновременно анализировала сказанное таинственным гостем и прокручивала видеокассету памяти назад, чтобы вспомнить, где и при каких обстоятельствах мы могли  с ним встречаться. — Боже мой! Он знает мое имя! — между тем сладко паниковало мое сердце.
   — Спасибочко тебе, конечно, что ты не проглотил меня так же быстро, как корзину яиц. Благодарю тебя за розу. Но разве с этого надо было начинать  знакомство? Что же вы, мужики, всегда божий дар мешаете с яичницей? А еще космич! —  артистично всхлипывая, промычала с обидой в голосе я. Но так  и не припомнила ничего конкретного.
   —  Поговорим в вашем завтра. «Утро вечера мудренее». Кажется, правильно?  Сейчас тебе надо хорошенько выспаться. У меня топливо ограничено. Надо спешить работать, — сказал пришелец. И, не принимая никаких возражений, он перенес меня на кровать.
   — Вот это да! Чертовщина какая-то! Ну и гуманоид, Льюк! — не успела пробормотать я, как гость бережно накинул на меня  легкое покрывало, чтобы провалить в Бездну.
 
                ГЛАВА ВТОРАЯ.
                Знакомство с  пришельцами.
        Началось интереснее интересного! В один миг  световая волна  подхватила меня.   Сияющий сверхскоростной вихрь поглотил мое  тело в свой круговорот. Я закружилась, словно грязное белье, в машинке времени. Мыслимое ли дело!   Этот вихрь меня  постирал, прополоскал,   очистил, словно семечко от шелухи,  а через мгновение  под допингом сладкой неги пренебрежительно выплюнул, только с другой своей стороны.   Я ловко сбросила с себя свое  тело, как сбрасывает с себя старую кожу змея, и  сразу почувствовав  освобожденной от земных пут,   вышла обновленной на волю. Складывалось впечатление.   С моих ног и рук  сняли гравитационные.......
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.