Стена

                Поэту

     По эту сторону бетонной
     стены, приковывавшей взгляд,
     лежал мой путь, бедовый, торный,
     к резине на "холодный" склад.
     Возьмешь, бывало, накладную
     и, поспешая через двор,
     все поминаешь мать родную
     начальника (большой был вор).
     Иной раз, чувствуя в желудке
     обеденный тяжелый плов,
     лохматой покривишься шутке,
     подслушанной у маляров.
     Так что ж! Работать нужно где-то.
     Чем плох техцентр, автосалон?
     К священной жертве Аполлон
     пока не требует поэта.
    
     Ты можешь наблюдать вокруг
     живую жизнь, как чистый медик:
     вот вышел слесарь, вот из брюк
     он достает свой инструментик;
     Полился тихий матерок,
     в границах, по законам жанра;
     вот секретарша длинный "Vogue"
     сосет, причмокивая жадно.
     Вальяжно шествует клиент
     с лицом раскормленным, как жопа, -
     какой-нибудь гаишный мент,
     притопавший из Конотопа.
     Он строит в Подмосковье дом,
     он задарма в свисток не свищет.
     Его братва повсюду ищет,
     что кинул он в краю родном.
    
     Простые люди на работе
     херачат в меру сил своих.
     Не зазнавайся - плоть от плоти.
     Ты сам ничуть не лучше их.
     И языком и тем прибором
     поддерживаешь с миром связь.
     И Бога славите вы хором,
     и под ногтями - та же грязь.
     Так благодарен будь везенью
     не понаслышке жизнь узнать,
     ведь птичка божия на землю
     слетает, если хочет жрать.
     С невидимым ярмом на вые,
     в халате, сношенном до дыр,
     счастлив, кто посетил сей мир,
     в его минуты роковые.
    
     То было время войн и смут,
     разборок быстрых и недетских.
     Годами пиршествовал шут
     в апартаментах президентских.
     И под бухтенье новостей
     о новых Ротшильдах и Круппах,
     смерть, обнажившись до костей,
     фигачила стриптиз на трупах.
     И в зале, где убрали свет,
     освободившись от рассудка,
     слились с похабником поэт
     и с журналистом проститутка.
     От бешенства хотелось выть.
     А кто не волк и не собака,
     тому шептал Гаспар из мрака:
     "Поэтом можешь ты не быть".
    
     И вот стена. Что там за нею?
     Ангары или гаражи?
     Уж точно не тоннель в Гвинею,
     не путь над пропастью во ржи.
     Должно быть, мусорные кучи,
     а может, кладбище... Не ной!
     Но и не верь, что было б круче
     увидеть правду за стеной.
     Нет, нужно твердо встать на месте,
     и запчастей унылый склад
     хотя бы из одной лишь чести
     преобразить в свой тайный сад.
     Живи еще хоть четверть века -
     все будет так. Исхода нет.
     ...Стена тянулась девять лет -
     и сохранила человека.
    
     .....................
     .....................
     .....................
     .....................

     Недавно безо всякой злобы
     наведался я в те края.
     Понятно, скажете? Еще бы!
     Ведь юность здесь прошла моя.
     На территорию техцентра
     проник, знакомыми ведом,
     и то, что было прежде ценно,
     припоминал с большим трудом.
     И, вспомнив, как тогда боялся
     узнать, увидеть мир иной,
     по ржавой лестнице поднялся
     над серой и глухой стеной...
     Там лес, точней, его остаток,
     обрезанный со всех сторон,
     стоял. Как был прекрасен он!
     Теперь, как он, я буду краток.
         
     Благодарю тебя, стена!
     Ведь было хорошо, что плохо.
     Благодарю тебя, страна!
     Благодарю - судьба, эпоха!
     Гореть в аду, корпеть в поту -
     все это надобно поэту,
     чтоб никогда не быть по ту,
     а, как ни глянь, всегда по эту.
     По эту сторону любви,
     её гласящего закона
     о том, что все миры - твои
     и все, что здесь - тебе знакомо.
     Чтоб в нужный час ребенок смог,
     развившись, выступить из тени,
     и перед ним упали стены,
     здесь отстоявшие свой срок.
    
    
     17-18 февраля 2011