Вечерние элегии

Смерклось.  Читаю бессмертного Блока.
Тихо в каморке моей…
Лишь гоношатся  под  полом  мыши
да Ганнопольский
                на «Эхе …» шипит … (шуршит)

Век двадцать первый…
Деревня…. Похмелье …
Оледенение. Снегопад.
Тихо подкрался вечер бездельный;
Корчится спрутом за шторками мрак;
Еле теплится светильник скудельный;
Время разбоя и лешего час…
Где же диоды, собака, Чубайс .?!

Провинциальный город.  Двадцать первый век.
От выпитого тяжелеют веки…
Собачий лай не глушит шум  машин;
Не закрывают на ночь в пол-квартале  магазин…
Но почему один, с порожней лампой Аладдин,
В пустой ночи,
Закатанной в асфальт и шорох шин,
Тоскую о тепле свечи
И голос жду с заоблачных вершин ..?
И кажется – так будет вечно,
Что , безусловно,  - бесчеловечно…
Что ж? это и пиши, пиит, от всей души,
Но помни: места на земле
Тебе, как всем,  один аршин…


   Подмосковные вечера

Очнулся… Жуткое похмелье…
Пыль… Паутина…
В твердь упёрлась голова…
Как в склепе, мрак могильный
И тишина…
Соображаю еле-еле:
Так.  Помню – «старый» проводили,
Потом ещё за что-то пили 
Не раз и два…
Затем – полёт, паденье, тьма…
Неужто помер ..? или…
Или..?!
О. ужас! … заживо похоронили ???
Включил фонарик на мобиле…
Уф-ф!   Нет.
Всего-то – закатился под диван,
А свет  …
Шматко с Чубайсом отрубили….
       ЭПИГРАММЫ, ЭПИТАФИИ

Вот и этот стал уже историей
Вместе со своим косноязычием
И на кладбище Новодевичьем
«приобрёл» кусочек территории…
Что же? Мы по русскому обычаю,
Соблюдая правила приличия,
Всё-таки немного помолчим:
Помер – так и БЕНЯ с ним!

Теперь Семёныч – голова!
Отобран и назначен.
А как же быть иначе?
Ведь, прежняя  сгнила…
Протухла та под кепкою,
А эта – вроде, крепкая ..!

Сию конструкцию ваял
Великий Церетели.
Она в Москве – «врачам» маяк,
Чтоб мимо не летели…
        Примеч.:  врачи – общее название  птиц, преимущ. отр.  Врановых; расплодилось их   
                великое множество; летают, вражины,  стаямим; гадят прямо  на голову.               
                Производное от вран+враг+грач.
Зураб – ваятель, сотворя
В  первопрестольной столь великого  колосса,
Ужо задал Петру вопроса:
Вокруг полно ворья,
А у царя… Во, бля!
Нет ни единого ,   мать! росса…