Арсений Тарковский и его жены

Арсений Александрович Тарковский был официально женат трижды.
Первый раз в 1928 году он женится на  сокурснице по Высшим Государственным
Литературным Курсам, Марии Ивановне Вишняковой.
Второй раз  он заключил брак в 1940 году с Антониной Александровной Бохоновой,
 женой критика и литературоведа Владимира Тренина, друга Маяковского и Бурлюка.
 Последней его избранницей стала в 1951 году переводчик Татьяна Алексеевна Озерская.
 Всмотримся в эту скупую цифирь чуть внимательней.
 Биографы Тарковского пишут,
 1937 — уход из семьи. Соединяет жизнь с А.А.Бохоновой.
 1940 официальный развод с М.И.Тарковской-Вишняковой, заключение брака с А.А. Бохоновой.
 1947 — уходит  к Т.А.Озерской.
 1950 декабрь — оформляет развод с А.А.Бохоновой.
 1951 — 26 января — регистрирует брак с Т.А.Озерской.
 Бросается в глаза, что уходя из предыдущей семьи Тарковский не спешил оформить
 развод с прежней женой и заключить брак с новой. Он словно бы оставлял надежду
 одной женщине, одновременно вводя испытательный срок для другой.
 Кроме того, Тарковский, уходя из семьи, ни разу не ушел просто так, в никуда,
 ( разлюбил и ушел ), он всегда он уходит на заранее подготовленное,
 ( чуть не написал, нагретое ) , место.
 Все биографы пишут о его красоте, ауре и энергетике, о том что в него влюблялись
 чуть ли не  все женщины появлявшиеся на его горизонте, но любил ли он кого-то из них?
 Я не знаю. Стихи, да, посвящал, но любил ли?
  Итак, в 1937 году он уходит от матери своих детей ( Андрею было 5 лет, Марине 3 годика )
  Марии Ивановны Вишняковой ,к Антонине Бохоновой. Почему уходит?
  Отбросив  пустопорожние рассуждения о невиданной силе любви, я искал более
  простые и понятные причины событий.И, кажется, нашел.
  Собственно первая причина на виду - дети. Которые кричат, пищат, плачут,
  которых надо кормить, утирать им носы и попки, а папа поэт,
  ему тишина нужна, покой нужен. Ему творить хочется...
  К тому же в воспоминаниях Андрея Тарковского я нашел такую примечательную фразу,
  «А мама наша была нигилисткой, в быту: ей ничего не нужно было — даже занавесок на окнах.
  Она была вне быта. Она представляла особый тип женщин, сформировавшийся в 20-е годы,
  для которых самым важным была духовная жизнь, а всё остальное считалось мещанством.»
  Думается, это и есть основная причина ухода от первой жены,
  ибо сказано- "путь к сердцу мужчины лежит через..."
  От Антонины Александровны Тарковский ушел в 47 году и это при том,
  что он был обязан ей жизнью  в прямом смысле. Все биографы едины
  во мнении что именно она сумела вывести его с фронта в Москву и добиться реампутации
  раненой ноги в Институте хирургии, которую провел знаменитый в то время
  профессор Вишневский, шестой операцией остановивший газовую гангрену...
  Чувство благодарности одно из главных человеческих чувств и я стал искать
  весомые причины ухода Арсения Александровича из второй семьи.
  И наткнулся вот на это,
  Поэт и переводчик Семен Липкин рассказывал,-
  Затем возникла Тоня... (Тренина, по первому мужу)... Это была женщина красивая, добрая,
  мягкая, но она не была властной... Она была куколкой... Прелестной, милой, доброй, порядочной,
  - и ему было тяжело... Квартира была такая: на первом этаже (на Серпуховской где-то,
  если я не ошибаюсь)... одна комната темная (без окна), другая хорошая; в темной спала
  дочь Тони, которая его очень не любила (почему, я не знаю)... Ему было очень тяжело:
  путь к дому часто заливался водой, а ему было очень трудно, на костыле... на костылях...
  Мое мнение, которое я доказать не могу, заключалось в том, что у Татьяны была хорошая
  квартира, в удобном месте, и это по-человечески понять можно... Как женщина, она была,
  по-моему, непривлекательна... Сухая... Например, мы жили в одном доме на Черняховской;
  встречаемся, - она жалуется, что Арсик не переводит, ленится... Мне она не нравилась...
  Ну... ничего такого плохого о ней я сказать не могу... Я не думаю, что он ее любил."
  Итак, мне кажется,  причина ухода от Бохоновой, как и от Вишняковой,  банальна и прозаична
  - «рыба ищет где глубже, а человек где лучше» .
  Третья жена Тарковского,  по советским меркам,  являлась состоятельным человеком.
  В качестве переводчика с английского переводила известных английских писателей:
  Т. Драйзера, О. Генри, А. Кронина, Катарину-Сусанну Причард, Джона Брейна и многих других.
  В 60-е годы были очень популярны романы Джона Брейна «Путь на верх» и «Жизнь на верху»
  в её переводе. Многие переводы печатались в журнале «Иностранная литература»,
  а роман А. Хейли «Аэропорт» был признан лучшим переводом года.
  Огромный успех имел роман М. Митчел «Унесённые ветром» в переводе Озерской,
  а кроме того, ее трудами увидели свет,
  Рафаэль Сабатини, Хроника капитана Блада,
  Роберт Льюис Стивенсон, Потерпевшие кораблекрушение,
  Джек Лондон, Дочь северного сияния,
  Чарльз Диккенс, Рождественская песнь в прозе
  Теодор Драйзер, Титан (совместно с В. Курела),
  Роберт Шекли, Кое-что задаром, Ордер на убийство,
  Френсис Скотт Фицджеральд, Первое мая...
  Короче, Татьяна Алексеевна была востребованным переводчиком, и следовательно без работы,
  а значит и без гонораров не сидела.
  Наверное стоит упомянуть что ни один из биографов Тарковского не называет ее красавицей,
  точней всего об этом сказал Олег Николаевич Писаржевский, писатель и публицист,
  «Красота женская —  понятие относительное, а вот порода — это бесспорно. В Тане
  порода чувствуется и на расстоянии, и при близком знакомстве».
  Дочь поэта Марина в воспоминаниях пишет,-. «– Пять лет он сопротивлялся этому браку,
  понимал, что совершает роковую ошибку,но все-таки не сумел преодолеть очень
  сильную волю этой женщины.»
  Я не думаю что он особо сопротивлялся.
  Поэт Александр Ревич близко знавший Тарковских в те времена вспоминает,-
  «Я приходил к нему, он тогда уже переселился в дом у станции метро «Аэропорт».
  Я приходил к нему, он сидел, поджав одну ногу и культю под себя, на большой тахте,
  у него лежали живописные альбомы, он рассматривал всяких художников, одновременно
  у него лежали атласы звездного неба, какие-то цветные любительские слайды смотрел он.
  Было много музыки. У него была замечательная фонотека, такие пластинки были по тем
  временам... Кстати, он первый, у которого я слышал два варианта оперы
  «Иисус Христос - суперзвезда».
  Любила ли его Татьяна Алексеевна? Бог весть.
  Александр Лаврин вспоминал,
  "Да. Но я ещё помню, как он в ЦДЛ прыгал на одной ноге, с трудом подавая ей
  пальто. Я потом попенял ей, а она: «Я нарочно, чтоб он не чувствовал себя
  ущербным…». Да. Но она всё-таки третировала его. Однажды, когда я был у них в
  Переделкино, пришли две поклонницы, студенточки. Прямо молились на него.
  Он был в ударе, острил, читал стихи. Время шло незаметно, стемнело. И вышло так,
  что Тарковским нужно было в Москву, мне и девочкам предложили ехать с ними
  вместе. Вела машину Татьяна Алексеевна. Не успели отъехать и ста метров, как
  она спохватилась. А. А. что-то должен был взять с собой, но забыл. Боже мой,
  как грубо она его отчитала, обозвала бестолочью и ещё не помню как. Поклонницы
  остолбенели. А Арсений Александрович виновато-ласково успокаивал её: «Прости,
  Танюша, ну ничего, давай вернёмся…». Вернулись.
  Я растерянно шептал девочкам: «Не придавайте этому значения.
  Он выше этого, он большой поэт!».
 
 
  Ниже знаменитое стихотворение «Первые свиданья», именно его читает автор
  в автобиографическом фильме Андрея Тарковского «Зеркало»,
  фильм во многом посвящен матери Андрея, Марии Ивановне Вишняковой  (Тарковской ),
  но это стихотворение посвящено вовсе не ей, а юношеской любви Арсения Александровича,
  Марии Густавовне Фальц. Такая вот любопытная нестыковочка, не такие ли нестыковочки
  имел ввиду любимый оператор Андрея Тарковского Вадим Юсов снявший «Иваново детство»,
  «Андрей Рублев» и «Солярис», когда говорил, что одной из причин, по которым он
  перестал работать с Андреем, было то, что он, Юсов, внутренне не принял сценарий
  «Белый день» («Зеркало»)."Мне не нравилось, что, хотя речь в нем явно идет о самом Андрее Тарковском,
  на самом деле в жизни все было не так: я знаю его отца, знал маму… Поклонники «Зеркала», наверное,
  возразят мне, что художественный образ и не должен во всем совпадать с реальным. Это я понимаю,
  согласен, не должен. Но я видел иное: непонятное и неприятное мне стремление встать на небольшие
  котурны, – и это не вязалось у меня с Андреем. Я говорил ему об этом и почувствовал, что он моих
  поправок-требований на этот раз не примет, что и мне будет трудно, и я только помешаю ему…»
 


ПЕРВЫЕ СВИДАНИЯ

Свиданий наших каждое мгновенье,
Мы праздновали, как богоявленье,
Одни на целом свете. Ты была
Смелей и легче птичьего крыла,
По лестнице, как головокруженье,
Через ступень сбегала и вела
Сквозь влажную сирень в свои владенья
С той стороны зеркального стекла.

Когда настала ночь, была мне милость
Дарована, алтарные врата
Отворены, и в темноте светилась
И медленно клонилась нагота,
И, просыпаясь: "Будь благословенна!" -
Я говорил и знал, что дерзновенно
Мое благословенье: ты спала,
И тронуть веки синевой вселенной
К тебе сирень тянулась со стола,
И синевою тронутые веки
Спокойны были, и рука тепла.

А в хрустале пульсировали реки,
Дымились горы, брезжили моря,
И ты держала сферу на ладони
Хрустальную, и ты спала на троне,
И — Боже правый! — ты была моя.
Ты пробудилась и преобразила
Вседневный человеческий словарь,
И речь по горло полнозвучной силой
Наполнилась, и слово ты раскрыло
Свой новый смысл и означало: царь.

На свете все преобразилось, даже
Простые вещи — таз, кувшин, — когда
Стояла между нами, как на страже,
Слоистая и твердая вода.

Нас повело неведомо куда.
Пред нами расступались, как миражи,
Построенные чудом города,
Сама ложилась мята нам под ноги,
И птицам с нами было по дороге,
И рыбы поднимались по реке,
И небо развернулось пред глазами...
Когда судьба по следу шла за нами,
Как сумасшедший с бритвою в руке.
1962

На фото, Татьяна Озерская-Тарковская в начале пятидесятых и в начале шестидесятых.