Горицвет. Чем переводчик отличается от компилятора

            Сложный вопрос — как отличить переводчика «Слова о полку Игореве» от компилятора. Простыми методами это сделать невозможно. Ведь если мы определяем, перевод это или компиляция, по тем текстам, которые переводились с какого-нибудь языка на русский язык двумя или тремя переводчиками, то можно просто сопоставить тексты, посмотреть, какие слова, словосочетания, фразы и целые абзацы совпадают. А если переводов великое множество? Тогда во многих местах переводимых текстов мы увидим в каждом новом переводе всё то же самое, что уже было, потому что предшественники уже перевели эти словосочетания наилучшим образом, а новому переводчику отказываться от уже имеющихся результатов и портить текст ради одной только оригинальности — просто глупо. По этой причине можно, к примеру, перевод «Слова» Д.С.Лихачёва представить почти целиком, за исключением ряда мест, где он оригинален, в виде набора слов и словосочетаний, взятых у предшественников. Именно поэтому я считаю вторую половину статьи Питона22 в проекте ИНОЩ некорректной, взял у меня незаконченные исследования, промежуточный результат, который сам по себе мало о чём говорит, выводы делать слишком рано, и добавил свой достаточно резкий вывод, как-будто с переводом Валентина Валевского уже всё ясно: http://www.stihi.ru/2012/07/14/4194
          Придётся разочаровать читателя: у меня нет в готовом виде никакого метода, с помощью которого можно было бы, читая тот или иной перевод «Слова о полку Игореве», оценить, в какой мере он является переводом на самом деле, либо это компиляция. Это правда сложный вопрос. Слишком много проблем. Ну, например, как определить, а не использовал ли переводчик переводы на другие языки? Ведь если компилятор хорошо знает, к примеру, русский и украинский языки, а таких людей много, то ему легче перевести «Слово» с украинского, воспользовавшись многими уже готовыми переводами, чем по-честному переводить с древнерусского. Я рассмотрю в этой статье только один пример, как переводчик работает с одним-единственным словом. Выбранное мной слово — это слово «болого» из фразы: «Немизе кровави брезе не бологомъ бяхуть посеяни, посеяни костьми рускихъ сыновъ».
         Казалось бы, чего тут думать-то? Всё очень просто. Заходим на сайт:
http://dic.academic.ru/contents.nsf/slovo_o_polku_igoreve/ ,
на котором опубликован Словарь-справочник «Слова о полку Игореве», отыскиваем нужное слово — и переводим. Всё по-честному: ведь перевели слово по словарю, а не воспользовались чужими переводами. Правда, трудность состоит в том, что тут нужно из-за одного слова читать всю статью целиком. Ну что делать? И в итоге получаем ответ: «бологом» - значит «добром». Тот же результат может получить и компилятор, воспользовавшись, к примеру, сайтом: http://nevmenandr.net/slovo/
Нетрудно увидеть, что и Д.С.Лихачёв, и некоторые другие авторитетные переводчики перевели именно так. Так что компилятору даже незачем заглядывать в словари. Да и переводчик тоже, как и компилятор, обязательно посмотрит, а как перевели слово другие? Зачем отказываться от готовых результатов и изобретать велосипед?
        Одна из трудностей работы со словарями состоит в том, что они не всегда дают нам однозначный перевод. Со словом «болого» нам просто повезло, перевод однозначен. А, к примеру, посмотрев в том же словаре, что такое «зегзица» - уже начинаем путаться: то ли кукушка, то ли чайка, то ли иволга. И тут уже есть маленькое отличие компилятора от переводчика, компилятор не будет читать весь текст длинной словарной статьи, он прочтёт лишь: «Зегзица — кукушка», а дальше ему уже не интересно. Если, конечно, он доберётся до словаря, не ограничится только чтением чужих переводов. Но даже если компилятору каким-то чудом удастся увидеть слова «чайка» и «иволга» в тексте словарной статьи — он все эти сомнения отбросит не раздумывая: ведь видно же, что подавляющее большинство — за кукушку! О ней в основном и речь в статье. А взвешивать в своей голове аргументы, читать ещё где-нибудь про этих птиц — компилятор, в отличие от переводчика, уж точно поленится. Но и в словарной статье про «болого» не всё так просто, если читать внимательно. От  взгляда переводчика не ускользнёт одна неприятная деталь: преобладают примеры северные (Новгород, Псков, Вологда и др.), в то время как события в «Слове» развивались на юге древней Руси, а также в половецких степях. Минус этой концепции, конечно, но есть ли варианты лучше?
          Помимо того, что к словарным статьям следует относиться критично, а не как к истинам в последней инстанции (они ведь людьми писались, и мы тоже — такие же люди), следует учитывать, что они ещё и в какой-то мере устарели, актуальны лишь на какую-то дату. А значит, надо использовать и более поздние исследования, ещё не успевшие отразиться в словарях. Ну вот, например, книга:
          Тимофеев В.П. Другое Слово о полку Игореве. М., Вече, 2007.
          Я рассматриваю именно эту книгу, поскольку она единственная, в которой вопрос о термине «болого» так подробно рассмотрен, причём в наше время, уже после выхода из печати словарей.
          Может ли компилятор добраться до этой книги? Может. И поступит одним из способов, либо воспользуется готовым переводом В.П.Тимофеева:«Кровавые берега Немиги не травою-горицветом засеяны были, а усеяны костьми русских сынов»; либо скомпонует свой «перевод» из этого перевода и других переводов, не слишком долго размышляя, какой вариант лучше — лишь бы только не обвинили в компиляции.
        Итак, мы получили принципиально новый ответ: «болого» - это горицвет! Компилятор в самом лучшем случае найдёт силы дочитать текст длинных пространных разъяснений до конца, если только хватит терпения, ведь книга эта очень трудно читается, её не проглотишь на ночь взахлёб и уж тем более не пробежишь по диагонали. Автор перевода, в отличие от компилятора, может быть, и примет точку зрения В.П.Тимофеева, но сначала он должен всё это переварить в своей голове. Почему-то вспомнилось:«Самый плохой архитектор отличается от самой искусной пчелы тем, что прежде, чем построить соты из воска, он уже построил их в своей голове» (Карл Маркс). В том-то и дело, что действия компилятора подобны работе пчелы, он лепит из чужого материала свою компиляцию, не создавая в голове никаких логически стройных конструкций, и тем отличается от переводчика.
         Вначале В.П.Тимофеев обращает внимание на странность: почему-то словосочетание «не бологом» в разных местах переводится по-разному, «добром» и «к добру». Это уже второй «минус» старого варианта перевода (напомню: первый найденный «минус» - это то, что примеры употребления слова «болого» в значении «добро» тяготеют к северу Руси, а не к югу). Хотя большой проблемы я в этом не вижу: это могут быть два значения одного и того же слова, причём они родственные, можно представить себе, как одно возникло из другого.
          «Древнерусскому болого в других славянских языках соответствует старославянское благо», читаем мы в книге. Это правда, значения слова те же. Хотя, с другой стороны, это всё же допущение, а чем больше допущений — тем менее надёжной является гипотеза. Другими словами,  гипотеза В.П.Тимофеева была бы сильнее, если бы он обосновал значение термина «болого», не подменяя его термином «благо».
          Следующее допущение автора намного хуже обосновано: «По созвучию этот ряд выводит нас от благо-болого прямиком к пламя-поломя». Под «этим рядом» имеется в виду приведённая автором перед этой цитатой совокупность слов, которые, в силу своего созвучия, могут с некоторой вероятностью (далеко не стопроцентной) быть родственными. Ну вот некоторые : «phlego»(греч.) и «fulgo, flago»(лат.) - пылаю, горю, накаляюсь, «bharga»(древнеинд.) - лучезарный блеск, «bhalam» - блеск и т. д. Только читатель проглотил эту пилюлю — а вслед ещё допущение: «...я обращаю внимание читателя на цветовой аспект перечисленных «блесков», «пыланий», «пламеней» и «пожаров», для большинства из которых характерен красно-оранжево-жёлтый спектр». Но ведь значительная часть всех предметов и явлений природы и вправду находится именно в красно-оранжево-жёлтом спектре, чему тут удивляться? А дальше у него идут новые примеры, например, blagva (словенск.) - лисичка, блажичь (словенск.) - гвоздичник настоящий. Отсюда ещё одна гипотеза: тогда «благо» - это гвоздичник дикорастущий, родственный «настоящему», о чём говорит окончание «-ич». Другое название — горицвет. Итак, мы пришли к тому, что «болого» в указанном древнерусском предложении — это горицвет.
          Но вернёмся к нашим компилятору и переводчику. Что делает тот и другой? Компилятор, скорее всего, повторяю, если хватит терпения прочитать длинные рассуждения, поверит прочитанному, а возможно — не поверит. Но — не более того. Переводчик же постарается всё переосмыслить и перепроверить.
          Прежде всего, переводчику интересно самостоятельно пройти по следам В.П.Тимофеева. Действительно ли слова, созвучные «благу-бологу», нас так уж неизбежно выводят на красно-оранжево-жёлтый спектр? Или, может быть, В.П.Тимофеев специально подбирал те слова, которые подтверждают его теорию, но необоснованно игнорировал те, которые ей противоречат?
          Составим подборку этих самых «красно-оранжево-жёлтых» слов на русском языке: «Пылаю, горю, накаляюсь, пламя, огонь, красный, оранжевый, жёлтый, рыжий, розовый, блеск, костёр, зарево, жар, лисичка, горицвет». Никаких созвучий со словами «благо» и «болого» пока не видно. Далее воспользуемся Гугли-переводчиком, переведём эту группу слов на ряд языков, отдавая предпочтение тем из них, которые ближе к древнерусскому:
«Палаю, горю, розпалюються, полум'я, вогонь, червоний, оранжевий, жовтий, рудий, рожевий, блиск, вогнище, заграва, жар, лисичка, горицвіт”(укр.) Нажав на каждое слово в отдельности, чтобы получить альтернативные переводы слов, обнаруживаем, что и в этом случае ничего созвучного не нашлось. Аналогично — на другие языки:
«Палаць, гора, напальваецца, полымя, агонь, чырвоны, аранжавы, жоўты, рыжы, ружовы, бляск, вогнішча, зарыва, жар, лісічка, светнік» (белор.)
«Plamen, opeklina, zavihati toplote, plamen, ogenj, rde;a, oran;na, rumena, rde;a, roza, ble;;ice, po;ar, sij, toplota, Foxy, Adonis»(словенск.) - альтернативный перевод «пылаю» - blazing, хоть какое-то созвучие, три буквы совпали.
«Блазинг, спали, окрените се на топлоту, пламен, ватра, црвена, наранџаста, жута, црвена, розе, сјај, ;;ватра, сјај, ;;топлота, Фоки, Адонис“(серб.) - совпали три буквы в слове «блазинг».
«S;laj;ce, horie;, obr;ti; sa teplo, plame;, po;iar, ;erven;, oran;ov;, ;lt;, ;erven;, ru;ov;, trblietky, streln;, ;iara, teplo, foxy, adonis»(словацк.)
« P;on;cy, pali;, w;;cz si; ciep;o, p;omie;, ogie;, czerwony, pomara;czowy, ;;;ty, czerwony, r;;owy, blask, ogie;, blask, ciep;o, foxy, adonis”(польск.) - слово «blask» имеет три общие буквы.
               И так можно продолжать. Вывод: связь слова «болого» с чем-то красно-оранжево-жёлтым является случайной, и потому надёжность такого аргумента невелика.
Но всё же велик соблазн заменить это «добро» цветочками — горицветами. Ведь найден же цветок «блажичь»!
               Тогда заглянем в Википедию: «Широко распространён в степных и лесостепных областях — Самарской, Саратовской, Волгоградской. Также встречается в Белгородской, Брянской, Нижегородской, Орловской, Тульской, Рязанской, Воронежской областях, в Мордовской, Чувашской республиках, Татарии и Башкирии.
Растёт по сухим открытым степным склонам, по кустарникам, опушкам, балкам, особенно на известняках».
             Но ведь Немига — это же Минск! Совсем другая природа. Кровавых берегов там уже давно нет. Значит, там земля заросла горицветом? Может быть, поискать заросли горицвета ещё и на берегах Невы, Москва-реки, Яузы? И почему именно горицвет, а не, к примеру, одуванчик, который тоже жёлтыми цветочками цветёт? Да и откуда вообще этот жёлтый цвет взялся, логичнее было бы сравнивать окровавленную траву с красными цветами!
          Правда, о горицвете на некоторых сайтах рассказано больше. Оказывается, горицвет бывает не только жёлтым, но и кроваво-красным. На сайте: http://subscribe.ru/group/tsvetyi/1740113/ -
читаем: «Алые горицветы - летний, осенний, пламенный можно встретить и в России, в частности в предгорьях Северного Кавказа, в Краснодарском крае и на Ставрополье, они растут как сорное растение в посевах и в сохранившихся кусочках степного ландшафта». Да- а, до Немиги что-то уж очень далеко.
          А кроме того, говорили ли так в древности: «Берег реки засеян цветами»? Может быть, термин этот применялся лишь к тому, что посеяли люди, а что само растёт — это не считалось «посевом»?
          Значит, придётся вернуться к прежнему варианту: «болого» - это «добро». При этом цвет этого «добра» так и не вышел за рамки того же спектра: спелые рожь и пшеница ведь тоже жёлтые! Хотя и у этого варианта есть слабости.
          Таким образом, из-за недостатков словарей переводчику по многим словам приходится проводить исследования, при этом используя результаты работ предшественников (начинать «с нуля» было бы просто глупо). А компилятор долго размышлять не будет — просто скомпонует результаты чужих трудов. И в этом — разница.

Изображение с Викисклада. File:Mallnow038.jpg. Species.  Adonis Vernalis. Автор User BotBin.24 апреля 2007 года.