***

На рассвете проснусь и увижу, что тебя как всегда нету рядом,
Никогда я тебя не обижу, никогда не убью своим ядом.
Буду день провожать я пустынный, будет солнце палиться под взглядом,
Этот мир будет светом обильный, будет жаль, что тебя нету рядом.
Потом вечер придет долгожданный; сине - серое небо увижу,
Тебя рядом не будет, желанный, я за это тебя не обижу.
Дальше ночь чернотою подступит, бесконечная, полна отчаянья,
Ни одна звезда не проступит, не нарушит ночи предания.
Буду снова сидеть одиноко у окна, и искать звезду в небе,
И вновь вспомню слова пророка о тяжелом, горестном хлебе.
Буду думать с тоскою свинцовою о тебе, твоем взгляде из лития,
И зальется окно пунцовою краскою кровопролития.
И пройдет ночью дождь бессмертия в память скорби по всем обиженным,
Будет гром греметь в честь бессмертия павших, молния - всем униженным.
Разразится тоскою смертною небо, в нем золотая конница;
И тебя снова в ночь полнолуния потревожит старушка – бессонница.
Будешь грустно смотреть на улицу и внимать сердцем звукам молнии;
От сияния будешь жмуриться, вспомнишь что – то старое, дольнее.
И вдруг сердцем почуешь глубокую грусть, печаль, ностальгию по ком – то,
И внезапно ты вспомнишь далекую мрачну тень под укрытием зонта.
Но не вспомнишь тех чудных свиданий, потому что их просто не было.
Вспомнишь только пору расставаний, плач души неставших желаний.
Вырвешь лист из дневника жизни, ожидания были тщетными;
Все те были ужасно капризными, а спокойная была не заметна.
Ты не знаешь, что ночью глубокую та спокойная ушла из мира,
Но увидишь в небе далекую падающую звезду вампира.
Загадаешь простое желание, чтоб уйти вслед за ней из мира,
Чтоб затмила пору расставания за ней зовущая лира.
Вдруг почувствуешь холод смертельный, на лице будет ветер холодный,
Поцелуй тени на теле, и уйдешь за ней в мир загробный.
Так мы встретились, кем – то сведенные, без желаний и расставаний,
В глубь души любовью скрепленные, хоронили в себе все желания.
И только перед самою последнею точкою, пред самой крайней из крайностей,
Мы поняли, будучи одиночками, что любовь была нашей окраиной.
Я знала, мне нужен только ты, гасить любовь в сердце было несносно,
Лишь после крайности полюбили мы, но было уже слишком поздно.
При жизни любовь тая в себе, выжигая ее до последнего кусочка,
Уходим в полном одиночестве, дойдя уже до последней до точки.
Даже если на Землю вернемся мы вторично, согласно Гафизу,
Мы, конечно, с тобой разминемся. Я тебя никогда не увижу.
И покажется так минимальным наше непониманье с тобою
Перед будущим непониманьем двух живых с пустотой неживою.
Ночью дождь грусть прольет, скорбь гроза отгремит,
И восстанет тьма над светом; жизни нить порвалась,
И душа не болит, осталось лишь сердце под ветром.
А наутро засветит солнце, высушит слезы дождя,
Эта ночь никого не коснется, прошлое возвратить нельзя.
И пройдет простой день как прежде. И наступит обычная ночь,
Но не будет кто – то в надежде лить слезы иль уходить прочь.
И когда – то, в ночь полнолуния, на фоне луны серо – белой
Пролетят друг мимо друга две позабытые тени.
И качнется бессмысленной высью пара фраз, долетевших оттуда:
- « Я тебя никогда не увижу»
- « Я тебя никогда не забуду».