Хрустальная мечта

  Наконец- то сбылась хрустальная мечта моего детства и я держу её в руках, вернее- несу. Какая спросите вы, а я вам отвечу- та, что жгла мне темя, положим не в младенческом возрасте, но в отрочестве и юности- точно. Из- за неё я и пошёл работать на железку машинистом электровоза. Ну, положим, не электровоза, не тепловоза и даже не паровоза, а маленького паровозика- кукушки( насчёт паровоза- не прав, беру свои слова обратно). Да, это была кукушечка- душечка, маленький крохотный паровозик, который таскал за собой аж два вагона с ремонтниками. Дорога была длинной: три тысячи метров, что значительно превышало цифру три километра на три нуля. Меня рабочие любили, наливали, но закуской почему- то обходили. Спрашивается- почему? Я часто задавался этим вопросом: закуска- венец выпивки, а выпивка без закуски- конец празднику, скоростной лифт до утра, которое начинается с "гуттен- морген", как- у Кисы Воробьянинова.               
  Я поделился своими тайными мыслями о хрустальной с одним рабочим. Он мне понравился своим тонким, интеллигентным лицом и тем, что, когда пил водку из стакана, оттопыривал мизинец. Это было очень импозантно и аристократично с моей точки зрения. Я ему всё рассказал, присовокупив, мол, пашем на государство, а оно нас не ценит, поэтому это-  не воровство, а возврат своего долга, из- за накопившегося долга, которое мне задолжало наше, погрязшее в долговых обязательствах государство, перед своими гражданами- должниками. Он на меня смотрел молча, пока я ему поднавешивал свою программу минимум, потом, почему- то, дал хлеб с сыром. Это было так неожиданно потому, что это было в первый раз за время нашего знакомства. Я замолчал. Он сказал- Эвфемизм. Я, чуть не подавившись бутербродом, просипел- Геннадий. Интеллигентный рабочий сказал, глядя в окно, - Понятно. На отчество это слово не смахивало, разговор сошёл на нет.
  Ну на нет и суда нет. Так что такие вот дела в нашем минипаровозном царстве- государстве. Вообще, не понятно к чему я это- всё? Склероз... Ах, да- мечта, хрусталюшечка моя. Итак, я нёс на себе свою мечту: рельс, стальной, беушный. Я его давно присматривал на складе старья, который- на металлолом. Наконец- выбрал. Ночью, когда старый сторож после выпитой бутылки водки, которую я ему, как бы нечаянно, подкинул, уснул- зашёл на склад и выбрал себе увесистую, поношенную рельсу и... И понёс, и понёс. Сколько же по ней пробежало, проехало поездов и электричек, сколько вылилось, нападало всякого на неё бедную. Прижимая её к себе, я чувствовал как гудит в ней что- то, стучит, трезвонит... А вот и мой домишко. Пришли.
  Заносил я её осторожно, чтобы не разбудить соседей. Любопытные, всё бы знать, пронюхать. Аккуратно внёс родимую в свои хоромы, положил на пол, отдышался и стал ей, моей кровиночкой, рельсушкой, любоваться. Надо, думаю, в угол её, чтоб видели все. Чего- то мне эта мысль не понравилась: как это все, я трудился, тащил на своём горбу, рисковал, когда на складе спё... Не, не- не спё... А вынес, вот так правильно будет. Но тут мне пришла в голову ошеломляющая мысль: а вдруг кто- то видел, как я её спё- вынес? Сейчас приедет полиция и... Обыск, а она на полу- попался, голубчик! Да, беда- проблема. Надо- спрятать. Я положил рельсу на шкаф, закрыл газетами, подумал,- Надо бы проверить: надёжно спрятал- то? Думаю, надо провести эксперимент, типа следственный. Выйду и зайду, мол, как полицейский. Произведу обыск, проверю- надёжно спрятал или нет. Сказано- сделано. Надел фуражку, вышел, постучался и зашёл в квартиру. Говорю,- Видели вот тута как вы рельс домой утягнули, надо бы проверить. Фуражку долой, отвечаю, - Какую, такую ещё рельсу, не знаю ничего, права не имеете! А они за своё, - Видели, мол, и всё тут. Я говорю, - Ладно, раз такое дело, обыскивайте. Обиделся, стою с благородным видом в сторонке. Ну кто- то же должен обыскивать- то. Надел фуражку, приступил. Так, - говорю таким противным голосом, аж самого затошнило, - Посмотрим на шкафе, ага. вот она. Попался, голубчик! Наручники, одевайтесь! Нет, не так! Одевайтесь в наручники. Да нет, одевайтесь, а потом... Да к чёрту! Главное рельсу нашли, гады. Так, надо перепрятать. Под кровать её- там не найдут. Сказано- сделано. Захожу, прищуриваюсь хитро и говорю, - Видели, не отпирайтесь! Обыск!- Да ищите, всё равно вы её не найдёте.- Найдём, товарищ дорогой, не такое находили. Так, посмотрим на шкафе, оба- на- нету. Так, а- под кроватью, ха, здесь- родимая. Попался, голубчик. Не, так не пойдёт? Перепрятал- вышел. Зашёл- нашёл. Перепрятал- вышел. Зашёл- нашёл и так раз двадцать. Когда очередной раз перепрятал- заглянул сосед Витька , - Ты чего орёшь? Ночь на дворе!- Не мешай, я провожу процессуальные действия. - Какие!- вытаращил глаза Витька. Тебе- не понять. Иди досыпай, скоро на работу, оболтус.
  Витька обиделся и ушёл. Я стоял в тягостных раздумьях: куда спрятать, чтобы ни один, ну, чтобы целая бригада... Тут меня осенило куда 
и я бросился за рельсой, глянул на шкаф- нету, под кровать- нету! Пошукал- чёрт, нету!!
  Я стоял по среди комнаты и чесал затылок,- Куда же я её спрятал?