Поля и - зябко от тумана

Поля и - зябко от тумана,
в оврагах хлюпают ручьи.
Паршиво на душе, погано,
(«висюльку ладят палачи»)

Иль пострелять бы из «нагана»,
когда поднимутся грачи,
ну, нет французского романа,
ну, нет любви, как ни кричи.

Я – нач.отряда продразвёрстки,
меня направил наш губ.ком,
характер – непростой и хлёсткий,
бушлат прилажен ремешком.

Стоит отметка в партбилете,
живу – за совесть, не за страх,
на бронепоезде «Корвете»
брал Перекоп на всех парах.

Сначала мы пришли в Грачёвку,
перевернули пол-села,
и два пуда зерна с речёвки
подвода в город увезла.

Потом в Романовку, там встали,
влепили людям нагоняй,
двух недовольных расстреляли,
(топор на власть не подымай)

А в личной жизни – мор, изжога,
бегут девчонки от меня,
а девка – всяко - недотрога,
пускай – стреляешь от ремня.

Одну я встретил как-то в поле,
коса и грустные глаза,
и тут конфуз – девица – в горе,
погиб отец, была буза.

Она бежала, мой Хромея
затеял, видно, самосуд,
от голода солдат звереет,
а нам, нам нужен каждый пуд.

Не плачь, родная, солнце – рдяно:
всяк выйдешь замуж и родишь,
ну, нет французского романа,
ну, что, родимая, молчишь?

Я - за сознательность,  с кармана
даёшь излишки – класс велит,
есть директива – а с обмана
и у меня душа болит.

И не посвататься к девице,
ведь не к лицу – кулацкий дом,
глаза – озёра медуницы,
и слёзы – над раскрытым ртом.


17 ноября 2012 г.
С-Петербург