Огнедышащий змей

У царя Фокиора огромный дворец:-
 Не пройдешь из конца за седьмицу в конец.
 А жена у него чернобровая Глора.
 Хорошо при дворе у царя Фокиора.
 Многокустный розарий, ухоженный сад,
 На плацу барабанновоенный парад.
 Маскарады, веселье, балеты и танцы.
 Навещали частенько царя чужестранцы.
 До охоты с борзыми охоч Фокиор.
 Уменьшался, однако, с годами задор.
 Фокиора богатство хотя и несметно,
 Но красавица Глора осталась бездетна.
 Становился владыка грустней и грустней.
 Ни к чему карнавальная жизнь без детей.

 Как и прежде, владыка проводит парады,
 Но ни он ни царица парадам не рады.
 Вот однажды проснулась царица, грустна.
 Прогуляться по лесу решила она.
 Вместо платьев роскошных одела рубаху,
 Отпустила служанок и вовсе без страху
 В одиночку царица отправилась в лес.
 Толстостволые сосны стоят до небес.
 Под ногами пунцовые капли брусники,
 У болотца большие кусты ежевики,
 Приоделась рябина в искристую шаль,
 Но в глазах у царицы тоска и печаль.
 Одиноко и грустно красавице Глоре,
 Безотрадная скорбь у царицы во взоре.
 Вдруг услышала Глора как будто щелчок,
 Появился внезапно пред ней старичок.
 Лесовик-то росточком едва по колено,
 А глагольствует басом, спокойно, степенно.
 Говорит: "Расскажи о кручине своей,
 Почему госпожу не развлёк соловей,
 Почему на устах не заметно улыбки,
 Неужель не изящны березки и липки,
 Неужели царицу не можно развлечь?"
 И сказала красавица тихую речь:
 "Понимаешь, какое недоброе свинство,
 Госпожа не сумела познать материнство.
 С укоризной о Глоре судачит родня,
 Обделила жестоко природа меня".
 И старик отвечал с огоньками во взоре:
 "Не тужи, материнство познаешь ты вскоре,
 Не напрасно я мастер большой в колдовстве.
 В два горшка посади эти семечки две,
 Те горшки у кровати поставь к изголовью,
 Окружи их вниманьем, заботой, любовью.
 Уродится бордовая свекла в одном,
 Золотистая репа родится в другом.
 Прикажи урожай потушить с чечевицей,
 В ключевой поутру искупайся водице.
 Как откушаешь свеклу, родится сынок,-
 Говорил басовито седой старичок,-
 Взгромоздившись на мшистоокруглую кочку,-
 А от репы родишь златокудрую дочку.
 Обязательно выбери что-то одно,
 А иначе получится очень смешно".
 Старичок подмигнул и пропал, будто не был.
 Посмотрела царица с надеждой на небо.
 Во дворец возвратилась и с легкой руки
 Семена поскорей посадила в горшки.
 Проявила царица заботы немало:-
 Поливала, рыхлила, молитвы читала.
 Наконец наступил достопамятный срок.
 Посмотрев то на тот, то на этот горшок,
 Предалась многотяжким раздумьям царица:
 " Это ж надо удаче такой приключиться.
 То гляди, не родилось дитя ни одно,
 А теперь выбирать оказалось вольно.
 Так кого же оставить, сынка или дочку?
 Всё никак не поставит царица тут точку.
 Если мальчик родится, пойдет воевать,
 А обнимешь его ль после битвы опять?
 А у дочки судьбина одна, как известно,
 К жениху чужестранцу уедет невестой.
 Позабыла царица запрет колдуна,
 Близнецов породить захотела она.
 Приказала на завтрак себе с чечевицей
 Приготовить и свёклу и репу царица.
 Искупалась в холодной воде ключевой,
 Помолилась и завтрак откушала свой.
 Через ночь оказалась беременной Глора,
 Засветились восторгом глаза Фокиора.
 На плацу громыхает военный парад,
 Холостыми снарядами пушки палят.
 Величали хоры песнопеньем царицу,
 Чужестранны послы посетили столицу.
 Отовсюду звучала для Глоры хвала,
 Но кого же она наконец родила?
 Нарушать безопасно ль наказ чародея!
 Родила она в ночь настоящего змея.
 Захотел Фокиор посмотреть на дитя,
 А навстречу змеёныш не больше локтя.
 И оранжевым пламенем пышет из пасти.
 Помрачнел Фокиор от подобной напасти.
 Потужили супруги над тяжкой судьбой,
 Но змеёныш какой-никакой, а родной.
 Оказался ребёнок несносного нраву.
 Трудновато найти на такого управу.
 А змеёныш, на страх высочайшим очам,
 Подрастал не по дням, а взрослел по часам.
 Поднимается змей на дворцовую крышу
 И оттуда оранжевым пламенем пышет.
 Подтянулся он ростом с бычка наконец
 И сказал: "Гой-еси, о владыка отец!
 На уме у меня зародилась мыслица,
 Пораздумав намедни, решил я жениться.
 Поспеши подыскать молодую жену,
 А иначе живого тебя заглотну".
 Фокиор принахмурил мохнатые брови,
 Отягчают владыку причуды сыновьи.
 Но поспоришь ли с чудищем страшным таким!
 Шевелюра царя поседела, как дым.
 И сыновним угрозам униженно внемля,
 Он гонцов разослал в инодальние земли,
 До которых о змее молва не дошла.
 И невеста нашлась, черноока, мила,
 Знаменитого рода, стройна, круглолица.
 С Фокиором решила она породниться.
 А жених-то - хвостаточешуйчатый змей.
 В одночасье случилась истерика с ней.
 Эх бедняге родниться с царём не желать бы.
 Хладнокровно в безлунную ночь после свадьбы,
 Огнедышащ, ужасен, чешуйчатокрыл,
 Молодую красавицу змей задушил.
 Всё семейство невинную душу жалело.
 И с почётом её бездыханное тело
 Положжили в резной можжевеловый гроб,
 На плечах отнесли в серомраморный грот.
 И повесили гроб на серебрянны цепи
 В молчесумрачнокаменном великолепьи
 Совершили простой погребальный обряд
 И, безмолвно скорбя, повернули назад.

 Пролетела зима снежноинеелихо,
 И опять во дворце воцарилась шумиха.
 Как подул из пустынных земель суховей,
 Захотел под венец огнедышащий змей.
 Что поделаешь.Царь отправляет посланцев
 Чтоб сыскали невесту среди чужестранцев.
 Наконец молодую жену привезли
 Из какой-то заморскодалёкой земли.
 Тонкостанна, изысканнолика, прекрасна,
 А жених - лиходей безобразноопасный.
 Огнедышащ, ужасен, чешуйчатокрыл,
 Молодую красавицу вновь задушил.
 Царедворцы полны безысходной печали,
 Как и прежде, красавицу в гроб опускали.
 Относили опять в серокаменный грот,
 Укрепляли цепями ореховый гроб.

 Пролетела зима снежноинеелихо
 И опять во дворце воцарилась шумиха.
 Как подул из пустынных земель суховей,
 Захотел под венец огнедышащий змей.
 И опять Фокиора терзают угрозы,
 По щекам у царя покатилися слёзы.
 "Неужели, сынок, не ослабишь свой пыл!
 Двух невинных красавиц уже задушил,
 На меня их отцы собираются с войском.
 Пожалел бы царицу! Скажи-ка по-свойски
 Из каких это дальненеведомых мест
 На тебя напасешься наивных невест".
 Огнедышащий змей отвечает спокойно:
 "Коль появится войско, отвечу достойно,
 Уничтожу их пламенем, как саранчу.
 Но жениться я очень и очень хочу".
 Попристукнул царь по полу жезлом железным.
 Отправлять в иноземье послов бесполезно.
 Разлетелась о змее дурная молва,
 Добровольно невеста придет черта с два.
 Фокиор вызывает охотничью свиту,
 Поспешает в избушку, средь леса укрыту,
 Где сутулокряжистоседой дровосек
 С дочерьми отживает бедняцкий свой век.
 Подошёл Фокиор к седобровому деду
 И такую со старцем затеял беседу.
 У тебя, как известно, на выдане дочь,
 А царевич на ней бы жениться не прочь".
 Дровосек, озираясь испуганнолико,
 На колени упал: " О могучий владыка,
 Справедливопремудроблагой государь,
 Не отымь у раба своего богодар.
 Загубил огнезмей две невинные души,
 А Дуняшу мою и подавно задушит".
 Но владыка сказал непреклонную речь:
 "Или дочь отдаёшь или голову с плеч!"
 И Дуняша, услыша такое веленье,
 Поняла - ожидает её удушенье.
 Напоследок, смиренногрустна и бледна,
 Прогуляться по лесу решила она.
 Побрела и, рыдая, прощается с лесом,
 В вышыне облака проплывают белесо.
 Тут услышала Дуня как-будто щелчок,
 Перед ней появился седой старичок.
 Толстощёкий, а ростом едва по колено,
 И глагольствует басом, спокойно, степенно,
 Говорит: "Расскажи о кручине своей",      
 И Дуняша в ответ: "Огнедышащий змей
 После свадьбы меня непременно задушит,
 Оттого-то, скажу, разрыдалась я дюже,
 Оттого-то покоя себе не найду,
 Что не ведаю, можно ль отвадить беду.
 Навалилась напасть на меня ниоткуда,
 Полагаю немалое надобно чудо".
 И Дуняше тогда протянул старичок
 Чудоносных травинок волшебный пучок.
 "Постарайся запомнить моё увещанье:
 Состоится когда змееДуневенчанье
 И настанет минута ложиться в кровать,
 Попроси облаченье змеиное снять.
 И как-будто бы так невзначай для забавы
 Побросай на него чудоносные травы.
 И при этом одно заклинанье скажи -
 Шушикшай, шушикшай, шушикшай, шушигжи".-
 Пробасил старичок да исчез, будто не был.
 Посмотрела Дуняша с надеждой на небо.
 Побродила и скоро вернулась к избе,
 Размышляя о тучененастной судьбе.

 Ввечеру в похоронноторжественном свете
 Привозили её во дворец на карете.
 А навстречу жених - огнедышащий змей.
 Но Дуняша сказала себе: "Не робей".
 Музыканты играли сочувственноскорбно.
 Не венчальномажорно, а черноминорно.
 И хотя состоялся военный парад,
 На уме у людей погребальный обряд.
 Величаво под музыку скорбноопальну
 Молодая жена отправляется в спальню.
 Наступает минута ложиться в кровать.
 "А не мог бы ты шкуру змеиную снять?"
 Попросила Дуняша жестого змея,
 От холодного страха невольно немея.
 И послушался змей - расстегнув чешую,
 Расстелил светлобурую шкуру свою.
 И Дуняша как-будто для милой забавы
 Побросала вперёд чудодейные травы,
 Заклинанье всем сердцем шепча, а потом
 Позабылась Дуняша навеянным сном.
 Поутру как проснулась она:"Что я? Где я?"
 И, глазами ища кровожадного змея,
 Повертела Дуняша кругом головой,
 А под боком мужчина лежит молодой,
 Златолоконотомноизысканностатный.
 Посмотреть на такого весомо приятно.
 Не уродец. А витязь, могучий на вид,
 Безмятежно лежит и легонько сопит.
 И Дуняша, дивясь на красивое тело,
 Нежногласо весёлую песню запела.
 А царица и царь, опасаясь, что змей
 Умертвил молодицу, стоят у дверей.
 Как услышали пенье, заходят и что же?
 Перед ними мужчина кудрявопригожий.
 Говорить ли что не было счастью конца,
 Вместо змея такого узнать молодца.
 Разве большего можно кому и желать бы!
 Воцарилось вокруг настроение свадьбы.
 На плацу барабанит военный парад,
 О неслыханном чуде кругом говорят.
 Музыканты играют не сумрачноскорбно,
 А бравурноторжественностройномажорно.
 Фокиор закатил многояственный пир.
 А красавца назвали царевич Змихир.
 Продолжались четыре недели гулянья:
 Представленья танцоров, певцов состязанья
 Наконец, бушевавшая жизни река
 Благоструйно обратно вошла в берега.
 Царедворцы Дуняшу признали любовно,
 Лишь один ненавидит её лютокровно -
 Фокиоров племянник, боярин Фирон.
 Унаследовать царство замысливал он.
 Но с чудесным таким превращением змея
 Безвозвратно его провалилась затея.
 И решает Дуняшу Фирон извести,
 Самовластья помеху отторгнуть с пути.

 А тем временем с юга враждебная сила
 К Фокиорову царству с огнём подступила.
 Полководцем уехал Змихир на войну,
 На сносях молодую оставив жену.
 И она, наконец , в окруженьи служанок
 Родила близнецов поутру спозаранок.
 Малыши благороднокрасивы на вид,
 И царевна обрадовать мужа спешит,
 Посылает письмо с государевой почтой.
 К сожаленью, не знала Дуняша того, что
 Заправлял государевой службой Фирон.
 И письмо подменил беспрепятственно он.
 Получает посланье Змихир от царевны,
 И чего ж он читает, моргая плачевно:
 "Родились у царевны четвёртого дня
 Жизнерадостных два змеехвостых щеня.
 Малыши здоровёхоньки, доброго нрава,
 Для служанок и нянек большая забава.

 На душе у Змихира щемящетемно,
 И супруге Змихир посылает письмо.
 "Окружите щенят змеехвостых молитвой,
 Ожидайте моё возвращение с битвы".
 Но заведовал почтой боярин Фирон,
 И письмо подменил беспрепятственно он.
 Не прошло от рожденья малюток седьмицы,
 Получила послание Глора царица:
 "Привести в исполненье велю приговор:
 Разведите на площади сильный костёр,
 От детей и царевны оставьте лишь пепел".
 Ну бывает ли царская воля нелепей!
 Удручённая Глора не может заснуть.
 Знать не вышла из змея змеиная суть.
 Не бывать исполненью того приговора,
 И ослушалась сына владычица Глора..
 Отдала малышей многотайно в приют,
 Неусыпно кормилицы их стерегут.
 А Дуняше котомку вручила царица,
 Наказала поглубже в лесу схорониться.
 Опечалена, Дуня отправилась в лес.
 Толстостволые сосны стоят до небес.
 Хищнозубые Дуню не трогают волки,
 Не корябают тело сучкастые ёлки.
 Наконец, оказалась она у холма,
 Не упомня ночей пробежавших сама.
 На холме не деревья, а колкие травы.
 Бедолажка присела на пень у канавы.
 Но достала Дуняша краюху едва,
 Как слетелись откуда-то ворона два.
 Подлетели и сели Дуняше на плечи,
 А глаза у обоих почти человечьи.
 Поклевали краюху у Дуни с руки,
 Испеченную из благородной муки.
 И тотчас совершилось великое чудо,
 Колдотаинства будто прорвалась запруда.
 Кукарекнул из леса горласто петух,
 Превращаются вороны в молодцев двух.
 А на месте холма разрастается терем,
 Посреди глухомани чащобной затерян.
 За резными воротами благостно в ряд
 Змеевидовитые колонны стоят.
 Из ворот выходили под музыку слуги,
 Проводили Дуняшу под белые руки.
 А во тереме яствами полны столы,
 На помосте сидят гусляры, веселы.
 И два молодца в этом изысканном зале
 По-порядку царевне про всё рассказали.
 Оказались те молодцы царских кровей,
 Да наслал колдочары бессмертный Кощей.
 Повелел им, как воронам, жить средьдеревно,
 Не покормит пока их с ладони царевна.
 А теперь чародейство с обоих снято,
 Так Дуняшу и приняли в тереме том.
 Вышивает рубахи она на досуге
 И вздыхает порой о жестоком супруге.
 Между тем возвратился царевич с войны
 И спросил, за собою не зная вины:
 "Почему же меня не встречает царевна?"
 И ответила Глора недобро и гневно:
 "Как возможно вести столь лукавую речь?
 Ты же сам повелел неповинную сжечь,
 Да ещё и впридачу детей - ангелочков".-
 Я ж не трогать веле змеехвостых щеночков",-
 В оправданье несчастный Змихир лепетал.
 На царицу нашёл гневнояростный шквал.
 Змеехвостых? - кричала царица до жути.
 Наконец мать и сын докопались до сути,
 И виновник несчастий, боярин Фирон,
 Был изловлен и скоро позорно казнён.
 Во дворец малышей привезли из приюта.
 Но на сердце царевича холоднолюто.
 Никаких от Дуняши не слышно вестей,
 И отправился в чащу царевич за ней.
 А Дуняша в лесу поживает, не тужит.
 Нипочём ей ни ветры ни ливни ни стужи,
 Наслаждается обществом братьев двоих,
 А зовут этих братьев Ефох и Ефих.
 Вечерами обычно у них развлеченья,
 Состязанья борцов, гусляров песнопенья.
 По утрам вышивала царевна крестом,
 Бытие протекало своим чередом.
 Вот однажды явилися братья к Дуняше,
 Разодеты, куда повседневного краше.
 Говорят: " Ты нам люба, но выбор уж твой,
 Одному будь сестрой, а другому женой".
 Покраснела царевна багровопунцово
 И такое промолвила ласково слово:
 "Одночасорешения нет у меня,
 Потому говорю: подождите три дня".
 Окрылённые, братья тогда учинили
 Состязания в разных талантах и силе.
 И пока проходил сердцеколющий срок,
 Выкаблучивал каждый из братьев что мог.
 Состязались они как танцоры и в пеньи,
 Во владеньи мечом, в красноречеуменьи.
 Побеждал и Ефох, побеждал и Ефих.
 Перевеса не видно кого-то из них.
 Написали два брата потом по портрету -
 Ненаглядную Дуню в рубаху одету.
 И сушиться повесили их у ворот,
 А из леса Змихир утомлённый идёт.
 На портреты взглянул и глазам не поверил.
 Перед ним отворились дубовые двери.
 И царевич, зайдя сердцетрепетно в дом,
 Перед Дуней ударился об пол челом.
 Рассказал про коварные козни Фирона,
 А Ефих и Ефох приуныли смущённо.
 Алокрылокроваво упала заря,
 Говоря, что велось состязание зря.
 Никому из двоих победить не случилось.
 Но Ефих и Ефох, несмотря на унылость,
 Разудалый для гостя устроили пир.
 Не остался в долгу златокудрый Змихир.
 Возглашает Змихир на гуслярном помосте:
 "Приглашаю хозяев торжественно в гости".
 Поутру снарядили супругам конвой,
 Пожелали удачно доехать домой.

 Светозарное небо синеет над лесом,
 Облака проплывают мохнатобелесо.
 Прогуляться решили Ефих и Ефох,
 Перед ними ковром расстилается мох.
 Близнецам колыхались сочувственно ели,
 Верхокронные птицы сочувственно пели.
 И внезапно раздался как-будто щелчок,
 Из травы появился седой старичок.
 Толстощёкий, росточком едва по колено,
 А глагольствует важно, спокойно, степенно.
 "Почему не на шутку унылые вы?"-
 Не спеша вопрошал старичок из травы.
 Удручённые братья причину печали,
 Не таясь, грустнословно ему рассказали.
 "Перед Дуней мы пыжились пылко на днях,
 Оказались надёжно за то в дураках".
 Старичок пробасил: " Поезжайте-ка в гости,
 Не держа на душе ни обиды ни злости.
 Как потешит вас пиром седой Фокиор,
 Отправляйтесь немедленно в сторону гор.
 Откажите в присутствии царственной свите,
 Никого провожатых с собой не берите.
 По мосту через речку пройдёте едва,
 Величавых увидите тополя два.
 За деревьями возле скалы тёмно-серой
 От случайного взгляда укрыта пещера,
 А в пещере висят на цепочках гробы.
 Это вам колдовское посланье судьбы.
 Там невесты, жестоко задушенны змеем.
 Воскресить мы красавиц, однако, сумеем.-
 Удивлённые братья разинули рот.
 Лесовик продолжал - как войдёте во грот,
 Оботрите гробы от накопленной пыли,
 Окропите покойниц из этой бутыли
 Младодевицы тут же чихнут в полутьму,
 Не спеша обсудите какая кому".
 Положив на траву узкогорлобутылку,
 Старичок попрощался с лукавоухмылкой.
 Огорошенны были Ефих и Ефох.
 Толстощёкорассказ, безусловно, неплох.
 Объявили они указание к сбору,
 Свитоотбыли скоро к царю Фокиору.
 Во дворце ожидал их военный парад,
 Маршируют торжественно воины в ряд.
 Но Ефих и Ефох не найдут себе места,
 На примете у них младодевоневесты.
 Во дворце Фокиора раскинулся пир,
 Златокудросияет царевич Змихир,
 Церемонию братья с трудом отсидели
 И, едва отзвучали рожки и свирели,
 Поспешили Ефох и Ефих к тополям.
 Ожидала с гробами пещера их там.
 Гробокрышки в молчании братья открыли,
 Окропили покойниц водой из бутыли.
 Младодевы возьми да чихни в полутьму,
 Женихи обсуждают, какая кому.
 Солнцелоконосветлая справа, а слева
 Углечёрнокудрявоволосая дева.
 Углечёрную выбрал Ефох, а Ефих
 Поразмыслил и выбрал вторую из них.
 А потом закрутились нарядные свадьбы,
 Многотрудно кому-то пышней и желать бы.
 Гусляры, скоморохи, танцоры и хор
 Разудалопотешили царственный двор.
 Огневспышкоблистали над парком снаряды,
 О какие на барышнях были наряды.
 Лесовик на гуляньи укрылся под стол,
 Погордился и в сказку другую пошёл.