Стажировка

Семь утра.
 Через полусгнившие, густо намазанные  эмульсионкой окна, с отсутствующими "вторыми" стёклами, слышно, как просыпается город.
 Раскидывая по обочинам оттепельно-снежное крошево, торопятся машины.
 Спешат люди.  Вот  широкий, размашистый шаг - куда-то успевает мужчина. Частый, с хрустом проваливающийся каблучков в талый асфальт, женский. Ну а  с вопросами, криком, плачем, нехотя топающий в садик,- это шажок маленького хулиганистого карапуза...

 Семь пятнадцать. Горячий душ и горячий чай. Холодный и кофе - это не про меня. Старые протёртые джинсы, на джемпер зелёный "фрэшевский" пиджак, сапоги подаренные заботливой подругой...улица.
 Холодные откуда-то прилетающие капли  вечно ноющего ноябрьского ветра.
  Перехожу дорогу и думаю: " Какая истеричная особа эта осень. Ну вроде только же всё было хорошо: морозец с небольшим минусом, небо светлое, настроение подстать, дак нет же, нужно всё испортить, пустить слёзы с крышь, размазать гололёд по дорогам. Того и гляди навернёшься..."

 Семь сорок пять. Охранник на входе. В кармане завалявшаяся конфета.
  - ПроспикирУйте пожалуйста.
 На неё лепят бумажную липучку "Проверено" и я иду в тесную раздевалку, пропахшую потом, туалетом и всевозможным разносортным парфюмом...

 Восемь. Гулом вентиляторов и холодильных витрин меня приветствует сектор холодного хранения.
   На "стелажке" девчонки в красных спецовках стаскивают с баферов оставшиеся коробки с консервами. Полки, ящики в  морозильных камерах - все пустые. Как же люди любят поесть.
 "Дорога жизни" - коридор по которому идёт товар,- заставлена складскими корзинами, коробками, ящиками...
 Я уже хочу домой... Нет. На другую работу, куда ходят в красивом кашемировом платье, с накрашенными губами и длинным маникюром...
 Беру ящик с помидорами и начинаю перебирать...

 Десять! Здравствуй родной покупатель!
 Застучали колёсами потребительские тележки, замелькали между рядов красные пласмассовые корзинки.
 Началось!
 Как тяжёлые гружёные составы пошли по проходам огромные боксы с товаром.
  - Принимаем, девочки, молочку. Быстрее, быстрее...
 Один бокс, второй, третий...Такое чувство, что подоили всех коров на свете.

  - Разрешите пройти.
  - Проходите...
  - Но Вы мне мешаете...
  - Смотря кто кому мешает.
  - Грубиян
  - Скряга... Вы обязаны МЕНЯ пропустить...
 Подымаю голову. Дама в шляпке с розовыми губами и толстопузенький мужичок в дорогом чёрном пальто. В голову приходит фраза из телевизора: " А сейчас о ситуациях на дорогах"
  Ничего нигде не меняется.

 Вслед за боксами тащат паллеты доверху заставленные упаковками. В проходах тесно. Стукаются тележками, цепляясь колёсиками за колёсико. "Выражаются", недовольничают, ругаются
  - Почему у вас так всё не продумано? Надо было проходы делать шире...
  - Где ценник на этот товар? Почему нет? Что значит не успеваем?
  - Почему так дёшево стоит? Просрочен? Нет? Не может такого быть. Таких цен сейчас нет! Значит, просрочен...
 Закипает мозг. Кончается терпение.
  Терпение кончается, а эта чёртова молочка - нет.
  - Девочки, пришла заморозка и колбаса. На подходе фрэш. Быстрее, что вы, как сонные мухи. Кто не разорвал коробки? Разрываем! - и коробки летят под ноги покупателям. Растрескавшимися до мяса пальцами, от ногтей на которых осталось одно название, с остервенением кромсаешь ненавистный картон, представляя, что это не коробка, а та молодая особа с листочком в руке, раздающая указания...
  На душе становится легче...

 Восемнадцать ноль-ноль. Вторая волна. Девитибальная!
   Как железнодорожное полотно гремит кафельный пол.
  -Девушка, где песок?
  Вежливо посылаешь в нужном направлении.
  Через минуту:
  - Там, куда Вы меня отправили, песка уже нет!
  - Простите, но я ничем не могу Вам помочь. Песок закончился.
  -Мне нужен песок сахарный!
 Хочется послать уже не вежливо. Приходит в голову мысль, в следующую смену набрать в рот воды.
  - Где товар по акциям?
  - Мандарины без косточек?
  - Яйца на развес есть?
  - Милая,помоги ты мне взвесить. Глаза ничего не видят.
  Оборачиваюсь. Бабушка в платочке, в старом коричневом пальто, с виноватыми прозрачными  глазами...
 Сразу оттаиваю. Хочется сделать для неё всё на свете.

  - Девушка, что-то я не могу в ваших весах курицу найти.
  - Пойдёмте, найдём. Что тут у Вас, бёдрышко? Вот видите кнопочку "бедро"? Тыкайте пальчиком.
  - Что, в твоё бедро тыкать?
 А сам лукаво косит из-под выцветшей косматой брови
  - Ой, дед, только не в моё. Я уже и так еле на ногах держусь.
 Вот ведь старый. Седина в бороду, а бес в ребро!

 К вечеру немного поредело. Меж прилавков неспеша ходят норковые шубки, накрашенные пальчики, поблёскивая золотом, выбирают авокадо и капусту брокколи на ужин. А я бы сейчас съела жареного гуся. Целиком. Одна.
  - Котик, сейчас капусточку в пароварочке быстро сварим, там ещё морковочка в холодильнике есть...
 У Котика от такой перспективы громко урчит в животе, он грустно поглядывает на витрину со сметаной и на меня. Тоже, небось, гуся хочет...
  Девица с переборщенным автозагаром, со всезнающим видом пытается найти на весах "Киш-миш". Подхожу помочь, от этого её с головой захлёстывает вал высокомерия:
  - Я вообще-то в Питере пол-жизни прожила. Сама справлюсь.
 А я в Усть-поче и лучше места на свете нет!  Ищи хоть до ночи. И ухожу.

 - Зая, бери окорок и беги на кассу, а то очередь пройдёт!
  Смотрю на хозяйку плотоядного зайца. Длиная юбка, пиджачного вида недешовая шубёнка, и шляпа! Огромных размеров плюшевый блин, размазанный по голове, плечам,  сползший на спину до лопаток. Ни дать-ни взять Черепаха Тортила. Лысый, сморщенный мужичонка хватает место окорока куриный окорочок и, боясь ослушаться, мчится к выходу.
 Всё, Вислоухий, твоя Черепашка сейчас тебя съест!

Какие разные и удивительные люди!

 Двадцать два!
 Усталые девчонки. Коридор. Администратор. Почему у него всегда грустные глаза?
 Завтра снова всё повторится. Ловлю себя на мысли, что чем дольше работаю, тем больше привыкаю к  этому шальному ритму...   

 Четвёртый этаж. Спящие сыновья. Долгожданный звонок от мужа с далёкого тёплого юга.
 За окном снег и  далёкий гудок мимо проходящего  поезда...