Генерал

Возле дома на скамейке с тросточкой в руке,
В сером пыльнике и в ботах, в штапельном платке
Баба Шура восседала средь седых подруг,
Двор уютнее казался от нее вокруг.

Если вдруг меня невольно кто-то обижал,
То всегда на страже был мой «тихий генерал».
Справедлива и спокойна до последних дней.
Вот такая ты, бабуля, в памяти моей…
***
С бабой Шурой мы в деревню ездили к родне,               
И каникулы я вижу иногда во сне.               
Там двоюродные жили две сестры и брат,
Мы малину с ними крали вдоль чужих оград,

У завалинки играли в «Салки», в «Города»,
Тётка нас звала обедать: «Есть пора, орда!»
Баба Шура за порядкам призвана следить,
За столом умерить просит жеребячью прыть:
               
«Хватит гыгать*! Вот как тресну ложкой промеж глаз!»
Только нам ее запреты вовсе не указ,
Нам еще смешнее: «Баба, не сердись! Прости!»
Но страшнее не могло быть худенькой горсти.

Ну, конечно, напускная вся ее гроза,
Добротой светили внукам синие глаза.
Заболеем – пожалеет и к груди прижмет,
Баба Шура – детства радость и души оплот,

Теплый хлеб из русской печки, блинные круги…
Вскоре нам пришлось бабуле отдавать долги.
Умер сын ее, мой дядя… Как же дальше жить?
Не смогла ничем отвлечься, горя перебить…
***
Хоронили бабу Шуру в жаркий летний день,
Долго-долго мне казалась рядом ее тень.
Много раз я представляла, что она жива,
Никогда не забывала теплые слова.

Драгоценностям равнялись гребень и запон*,
И навек ее советы - для меня закон:
«Не завидуй и не жадуй*, никому не мсти,
А родители должны быть у тебя в чести.

Муж и дети вдруг обидят… Ночью при луне
Ты не плачь, а лучше вспомни, внучка, обо мне»…
Я стараюсь, баба Шура, бьюсь о жизни шквал.
Спи спокойно, дорогой мой «мудрый генерал»!


*ЗапОн – в простонародье фартук. Одна из обязательных
принадлежностей женского крестьянского костюма.

*ЖАдовать – в просторечье жадничать

*ГЫгать – в просторечье хохотать