Солнечный ливень - сборник

* * *
Солнечный ливень!
Солнечный ливень!
Снова июль, ну а попросту – липень…

Снова душа наполняется небом,
Словно межа исцеляется хлебом!

Солнце в озерах, солнце в криницах,
Солнце на листьях, солнце на лицах!

Солнце на крышах, солнце в окошках,
Солнце на вишнях, солнце в ладошках!

В каждой речушке и лужице каждой,
В каждой пичужке, измученной жаждой!

Солнце везде…
Пробуждайся, планета!
Слава звезде, не жалеющей света!
































* * *
Любовь была пока ничья,
Сбегая робко по откосу…
Ты мыла ноги у ручья,
Сронив с плеча тугую косу.

Я знал, что счастье впереди,
Что жизнь, как зоренька, безбрежна…
Но вдруг заухало в груди –
И защемило нежно-нежно!

Ведь ту любовь, пока ничью,
Я разглядел еще с дороги,
Приревновав ее к ручью
Взахлеб целующему ноги!





































* * *
Есть в мире vip-особы –
За сотню по рублю…
Но одного особо
Я, грешный, не люблю.

Я дал бы и дороже –
Чай, не валун в груди!
Но это же…
О, Боже!
Не веришь?
Погляди…

На окаянный профиль,
Что разуму не в счет…
Добро бы – Мефистофель,
А то ведь просто – черт!



































* * *
Всем живущим по заслугам
Подает судьба с руки…
Вот бы мне веселым лугом
Постелиться вдоль реки.

Не давая всяким болям
Хворь сердитую привлечь…
Или где-то чистым полем
Возле рощицы прилечь.

Колоситься спелым хлебом…
И, умерив ветра прыть,
Лебединым теплым небом
Сирых странников укрыть.

Стать могучим лесом, чтобы
Грудью встретить вражью рать…
А еще бы хорошо бы
Никогда не умирать!
































* * *
Мой лирический герой
За добро стоит горой!

У него того добра –
Высоченная гора!

И на той крутой горе –
Все деревья в серебре!

Ходит-бродит наугад
Позолоченный закат!

Отражает небеса
Изумрудная роса!

А по склонам, где снега,
Брызжут светом жемчуга!

Разве можно до поры
Всех пускать до той горы?

Ведь на то он и герой,
Чтобы там стоять горой!




























* * *
Никого не хочу обидеть,
Утопив сам себя в росе…
Все способны смотреть, но видеть,
Видеть могут, увы, не все.

Так назначено нам от веку –
Кто с молитвой живет, кто без…
Все дозволено человеку,
Кроме истины от небес.

Вот бы мне эту высь измерить,
Ну хотя бы – по той грозе…
Все способны мечтать, но верить,
Верить могут, увы, не все!





































* * *
Все надо делать вовремя,
Сомненья прочь гоня…
Тем паче, если в полымя
Ныряешь из огня.

Пусть время огрызается,
Ведь ты свое возьмешь…
Дерзай, пока дерзается,
Живи, пока живешь,
Из полого в порожнее
Свой грешный путь верша…
С годами осторожнее
Становится душа!

Я тоже нынче, охая,
Подумал: «Бог спасет!
Дерзнуть бы…»
Да нелегкая,
Боюсь, не пронесет!
































* * *
Через речку два мосточка
Невысокого росточка…

До чего ж судьба превратна:
Тот – к тебе, другой – обратно…

Ты сказала, как бы кстати:
Одного мосточка хватит!

Захотел уйти – и ладно,
Но ведь так – вдвойне накладно…

Я ответил, не вникая:
Эка, право, ты какая!

Может, я судьбу пугаю
И мосты, сиречь – сжигаю?


































* * *
От начала до конца
Нет привала для гонца!

Что от вести проку,
Коль она не к сроку?

И летит стремглав гонец,
Приближая свой конец,
Где счастливцам – злато,
А другим – расплата!

Вот и я под крик и вой
Все лечу, как вестовой,
До конца не зная,
Что там – в хате с края?




































* * *
Ты так мила, что просто – ах,
Что я опять на все согласен…
И василек в твоих руках,
Увы, уже не столь прекрасен.

О, Боже, как чисты глаза,
Как зачарованно безгрешны!
Заглянешь в них – и небеса,
Увы, уже не так безбрежны.

И вновь ни роздыха, ни сна –
Как странно, милая, как странно…
Прильнешь – и юная весна,
Увы, уже не так желанна.

Ты только ниточку не рви,
Сшивая судьбы осторожно…
Сбылось!
И вечность без любви
Теперь уже не так возможна!































* * *
Мне в карты жутко не везло,
Но супротивникам в угоду
Меня срывало и несло,
Как парус в злую непогоду.

Я стал понтировать не вдруг,
А продираясь вслед за другом…
И даже дантов первый круг
Спасательным казался кругом.

Нам жизнь хреновенько сдала:
Один отбой – и нечем драться…
Я не вставал из-за стола,
Вотще пытаясь отыграться.

Но год от года, как во зло, –
Тут и покойник может спиться –
Мне так чертовски не везло,
Что даже черти стали сниться.

Пустое!
Что теперь дерзить
Удаче, не любившей сроду…
Вот разве осень попросить
Слезами покропить колоду!


























* * *
Я помню аромат любви…
Вскипала речка от русалок,
И пахли волосы твои
Небесным ладаном фиалок!

Нам в пояс кланялись цветы,
Примерив лучшие одежды…
Как дивны запахи мечты
С пьянящим привкусом надежды!

От них кружилась голова
И убегала за дубравы…
И пахли нежностью слова,
Как свежескошенные травы!





































* * *
Я немало флексий стратил,
Но чуток и выискал…
Бегал с торбой, как старатель
По словесным приискам.

И на паперти природы,
Будто на картиночке,
Изводил не счесть породы
Ради золотиночки.

И кайлом, и даже ломом
Недра выковыривал…
И аидовым проломом
Черт те где выныривал.

Я вслепую продирался
И, присев на корточки,
Где-то все же расстарался
На осьмушку горсточки.

И в завалах тех проходок
Кое-чем отметился…
Мелочь!
А вот самородок
Так мне и не встретился!


























* * *
Деревенское кино –
Под гитару песенки…
Входишь – будто в мир иной
По скрипучей лесенке.

В мир, где правда против лжи
Непременно выстоит –
Хоть всех «наших» положи
Под шальные выстрелы.

В мир, где вера бьет лучом
По вихрастым темечкам –
И в искусстве «что почем»
Мерится по семечкам.

Где, всегда на все готов,
Люд кипит при градусе,
Где последний из рядов
В чрезвычайном статусе.

Где, уж если что не так,
На себе примерено,
Нам за ломаный пятак
Дадено не меряно!

…А теперь кину конец –
Дорвались, биндюжники…
Входишь – будто во дворец,
А разит – как в нужнике!






















* * *
Мы в огне рождаем слово,
Чтобы сердцем не сгореть
И от истины суровой
До поры не умереть.

Есть еще на свете чувства –
Для души, а не лица…
Прав был Ницше, что искусство
Выше разума Творца.

Разум, в сущности, бескрылен
И боится высоты –
Посему и Он бессилен
Перед силой красоты.

Пусть мессии всякой масти
Предрекают нам конец…
Слову быть, ведь Он – не мастер,
А воистину – Творец!
































* * *
Май звенел без всяких нот,
Старой следуя манере…
Ветерок листал блокнот –
Мой этюдник на пленэре.

Что за чудный перезвон…
Как бы мне его запомнить?
Может, чем из сердца вон,
Лучше клеточки заполнить?

Вот проклюнулся росток,
Вот уже рванула почка…
И струится на листок
Зачарованная строчка…

Надо накрепко прибить
К этой строчке вдохновенье,
Чтобы всуе не забыть
Мимолетное мгновенье.

А ведь раньше – Боже мой! –
В годы творческой отваги
Обходился головой,
Забывая о бумаге…



























* * *
Как скуден, в сущности, язык
На фоне пиршества природы…
Нищают разумом народы,
Переходя со слов на зык.

Как богомерзко торжество
Невежества над просвещеньем,
Когда отравлено общеньем
Бессмертной мысли божество.

Нам надо срочно, по добру,
Себе жестокий срок назначить
И вещим словом обозначить
Все преходящее в миру.

Не стоит сотрясать основ
Крикливым званием поэта,
Ведь нам, увы, на все на это
Не хватит и разумных слов.

Зачем же глупости плодить
Под небом, без того сердитым,
Ведь нам, увы, по всем кредитам
Придется жизнями платить!



























* * *
Зазвенели росинки
На веселой осинке…

Наклонили листочки –
И скатились в цветочки…

То пахнуло по селам
Ветерком развеселым…

Да лазоревым светом,
Да ромашковым летом…

Ах, да это же просинь!
Значит – близится осень...

Значит – будут слезинки
На дрожащей осинке!


































* * *
Жизнь становится лучше
Да к тому ж – веселей…
Только памяти лучик
Все смелей и смелей
Пробивается ночью
Сквозь бойницу окна…
И неистовой мощью
Неземного огня
Выжигает в тетрадке
Золотую строку…
Значит – память в порядке,
Значит – ей на веку
Все пока подопечно,
Подконтрольно пока…
Боже, как быстротечна
Этой жизни река!
Чем бурливей, тем лучше
Да к тому ж – веселей…
Ты не бойся, мой лучик, –
Посмелей, посмелей!































* * *
Ну и ладно, ну и к черту…
Надоело – всем привет!
Я по «гамбургскому счету»
Вовсе даже не поэт.

А российский стихотворец,
Коих здесь – хоть пруд пруди!
Хулиган и богомолец
С вечным прошлым впереди.

Эта истина сурова,
Но зато, хоть бес – в ребро,
Наше праведное слово
Бескорыстно, как добро.

И для бездны неминучей,
И для солнечных вершин,
И на всякий прочий случай
Мы имеем свой аршин.

Ну и ладно, ну и к черту…
Хватит ныть и причитать!
Нас по «гамбургскому счету»
На Руси не сосчитать.



























* * *
Ни к всеблагому умилению,
А для просвятья меж людьми
Мой поэтический миллениум
Явил пришествие любви.

Я ждал, я столько бед надеялся,
Словами запасался впрок,
Я даже торопить затеялся –
Тот, самый сокровенный, срок.

Да здравствует союз отчаянных,
Оставивших заветный след,
И тысяча, почти нечаянных,
Неведомых стихов и лет!

О, Господи!
Пусть не заблудится –
Душа моя в глухие дни…
Все сбудется, конечно, сбудется –
Я верую…
Не обмани!






























* * *
Разум спит и не спит
В покровах сновидений,
Как монашеский скит
После всенощных бдений.

И к нему, не спеша,
Вдруг слетаются мысли,
Словно чья-то душа
Из таинственной выси.

И плетет кружева
Невесомое слово…
Значит – вера жива,
Значит – снова и снова
Будет все по любви –
И надежды, и строчки,
И кудряшки твои
На помятой сорочке…

































* * *
Жизнь мою – Любовь мою и Золушку
Отпевает в роще соловей…
Узнаю Россию не по солнышку,
Что бликует в золоте церквей.

А по вере – истовой и ласковой,
По березкам над лесным прудом,
По застольям с песнями и плясками
В честь добра, добытого трудом.

По разливам – шириной с Америку,
По живой, дымящейся меже,
По тому ромашковому берегу,
Что навек причалился к душе.

По звенящим зорькам над покосами,
По хрустальным капелькам росы,
А еще – по небу над погостами
Чистотой молитвенной слезы.

И, благодаря моим бессонницам,
Вышившим все это на холстах,
Узнаю Россию не по звонницам,
А по голубицам на крестах...



























* * *
Не сладилось!
Такая вот история…
Заплаканный платочек у лица…
Моей любви земная оратория
Исполнена пред небом до конца.

Мы были непреклонными и гордыми…
Увы, судьба не многим дорожит!
И только боль последними аккордами
Дрожит еще под ложечкой, дрожит…









































* * *
А нам не помешало бы,
Приблизив крест к лицу,
Унизиться до жалобы
Всевышнему Творцу.

На то, что бесов слушали,
Предав саму Любовь,
На то, что храмы рушили
И оскверняли вновь.

На то, что удаль бравую
До срока не спасли,
На то, что веру правую
По скупкам разнесли.

На то, что в мир не подали
Единого гроша,
На то, что души продали,
Божественно греша.

На то, что грызли дерзостно
Самих себя живьем,
На то, что жили мерзостно
И все еще – живем…



























* * *
Ах, какую злую шутку
Выдают, порой, года…
Забегаешь на минутку –
Остаешься навсегда!

Вот, пустили веселушку,
А теперь – хоть причитай…
И добра-то – на полушку,
А поди – пересчитай!

Что за глупое призванье –
Человеку портить жизнь…
И любви-то – на признанье,
А попробуй – отвяжись!

Время катится под горку,
Ветерком листая дни…
И стихов-то – на подборку,
А поди – перекопни!

Словно кто-то нам наквакал
Эти боли изнутри…
И беды-то – кот наплакал,
А попробуй – подотри!



























* * *
Быть сомненью подарену! –
Черт решил за меня…
И сказал, что по Дарвину
Мы с гориллой – родня.

Черт все тщательно высмотрел
Между дьявольских дел,
Даже дырочку высверлил –
И в нее подглядел.

Черт взглянул на прохожего
И предался уму –
Очень много похожего
Вдруг явилось ему.

Черт ругнулся доверчиво,
Опрокинув стакан:
– Ничего человечьего,
Разве только – банан!

Те же зенки бесстыжие –
И походка, и стать;
Те же волосы рыжие –
Обезьянам под стать.

Те же – рот, носопырочка,
Руки, ноги и зад…
Оказалось, что дырочка
Вышла в наш зоосад…






















* * *
Я наливочки налью
До краев приличия…
Молча трубочку набью
Манией величия.

Сяду к столику бочком
Под мыслишку шалую…
И душистым табачком
Сам себя пожалую.

Вскрою рыбку до костей –
Пряную, жирнючую…
Не принес бы черт гостей
По такому случаю.

Ведь поэту одному
Очень даже славненько…
Ни души во всем дому,
А во мне – подавненько.

Впрысну в трубочку огня,
Ради озарения…
Праздник нынче у меня –
День стихотворения!



























* * *
Нам, поэтам, не к лицу угрюмость –
Ну ее, как тень на тот плетень!
Надоело и жалеть, и думать
Об одном и том же каждый день.

Мол, в какой-то час, в каком-то месте
Ты вздохнешь воистину легко –
И в свое печальное поместье
Улетишь далеко-далеко.

Будет все, как прежде, будет ветер
В поле бегать, травы теребя…
И продлится жизнь на белом свете,
Только, к сожаленью, без тебя.

Разве можно вынести такое –
Это ведь не сирая сума –
И себя мятежно беспокоя,
Не сойти с последнего ума?

Вы уж мне, уставшему, поверьте –
Скучно веки вечные стареть…
Не боюсь я торопливой смерти –
Опасаюсь в срок не умереть!



























* * *
Запенилась черемушка
У старого крылечка…
И отступила дремушка
От спавшего сердечка.

Теперь все будет ладненько –
Жужжать, порхать, кружиться…
И мимо палисадника
Никто не пробежится.

Ломайте, коли нравится,
Но только осторожно…
Она с потерей справится –
И не с одной, возможно.

Она все стужи вынесла,
Метели отвлекая…
Она для счастья выросла –
Судьба ее такая…

Я помню грусть сердечную,
Когда, склонясь от боли,
Ее на память вечную
Сажала баба Оля…



























* * *
Ныряют с крыльца в рассветы,
Тропинки в росе торят…
Живут на Руси поэты,
Не ведая, что – творят!

С безверием сводят счеты,
Мируют между людьми –
Веселые звездочеты,
Счастливцы всея любви!

Не хнычут, когда им больно,
Ломаясь в силках молвы…
Но краток их век юдольный –
Увы нам, увы, увы!

И грустной небесной кромкой,
Как будто порвав струну,
Уходят они негромко
В закатную тишину...

Как реченьки, убывают…
Их попросту, всех подряд,
Забвением убивают,
Не ведая, что творят!



























* * *
– Здравствуй!
– Здравствуй!
– Как дела?
– Да, лет двадцать не видались…
…Отмечтались, отлетались,
Дотянули до стола,
Приземлились…
– Ну, держи!
– За нее давай, за встречу!
– Быть добру, я не перечу…
– Расскажи, брат, расскажи…
– О, да мне уже пора!
– Черт, я тоже припозднился!
– Да, ты мне сегодня снился…
– Ну а ты мне, брат, вчера…
– Как воинственны года!
– Но они же покорились!
…Вот и все – наговорились
И, возможно, навсегда…
































* * *
Такая вот планида – se lja vi…
Сердца – как льдинки, вдребезги разбиты,
И звезды – эти спутницы любви,
Нисходят с галактической орбиты.

Все – суета и все – от суеты…
Как смертоносны мира созиданья!
И наши сокровенные мечты
Сгорают на глазах у мирозданья.

Как зримо приближение конца
Сквозь вечную туманность Андромеды…
И падают с небесного лица
Слезинки на пожарище победы…





































* * *
К сожалению, не было клева,
И давно занемела рука…
Словно лики Андрея Рублева
Отражались в реке облака.

Как светла глубина этой выси –
Даже в тучах чумных комаров…
И стрекозами маялись мысли
О зеркальности бренных миров.

День сомлел, убаюкав надежду,
Грустно ивы роняли слезу…
Ну а все-таки, что же там между –
Небом сверху и небом внизу?

Эх, еще бы единственный часик!
Тихо, тихо – постой, брат, постой…
Ну а между – словился карасик,
К сожалению, не золотой…
































* * *
Я попрал все заветы Минервы…
Нервы!

Я давно этой даме не нравлюсь…
Справлюсь!

Я намеренно вырубил разум…
Разом!

Ненавижу бодливую дерзость…
Мерзость!

Мне опять ободрали, как тушу…
Душу!

Я теперь буду очень стараться…
Драться!


































* * *
Эти мысли не лишни
В светлых думах о Нем,
Если вспыхнули вишни
Животворным огнем!

Если девичьи челки
Распушил ветерок,
И веселые пчелки
Озаботились впрок!

Если солнечный зайчик
Все стекляшки нашел,
Если бегает мальчик –
И ему хорошо!

Если праведной властью
Стало свято в миру,
Если все – по согласью,
А еще – по добру!

Если грусть отлучилась
В кельи всенощных книг,
Значит – все получилось,
Ну, хотя бы – на миг!



























* * *
А пташки все ниже и ниже –
Туда, где спасительный кров,
А тучи все ближе и ближе –
Как стадо бодливых коров.

Суровы природы законы –
И день в одночасье потух…
Как будто в глухие загоны
Загнал их сердитый пастух.

Сначала казалось, что мимо…
Но вот уже, вслед за тоской,
Огромное серое вымя
Нависло над тихой рекой.

И тут началось – да такое…
Сварлива небесная спесь!
Как будто все горе людское
Решило отплакаться здесь.

И, черпая лодочкой воду,
Я понял с грехом пополам:
«В такую шальную погоду
Нельзя доверяться волнам!»



























* * *
Я родился в прошлом веке…
Ах, какой большой конфуз!
Разве можно в человеке
Так устроить жизни шлюз.

Ой, рискую заболеть я…
Эта блажь для чудаков –
Разводить тысячелетья
По развилочкам веков.

Нет бы – пожил покаянно,
Не вставая на дыбы,
И не думал постоянно
О превратностях судьбы.

Ведь года по обнуленью
Как бы даже и не в счет…
Но у Бога, к сожаленью,
Свой божественный учет!

Согласитесь, все же странно
Вековать в таком венце:
Уходить в начале – рано…
Эх, вот если бы в конце!



























* * *
Вот и все произошло,
Будто верой освятилось –
Даже солнышко взошло
И куда-то покатилось!

Вот и ласточка с утра
Прямиком взялась за дело
И дремавшие ветра
Звонко крыльями задела!

Ведь у пташки свой резон –
Чтобы там, с небесной кручи,
Сдуть за самый горизонт
Все сомнения и тучи!

Чтобы даже хмурый лес
Сбросил грусти одеяло,
Чтобы землю от небес
Ничего не отделяло!

Вот и все произошло –
За мгновением мгновенье…
Просто в мире дождь прошел,
Будто в Храме омовенье!



























* * *
Нагромоздились, как торосы,
Грозя пробоиной уму,
Мои проклятые вопросы:
Куда, зачем и почему?

Я стал доверчивей с годами…
И, от надежды отлучен,
Мой верный бриг, затертый льдами,
На катастрофу обречен.

Куда?
Ах, если бы мы знали –
Свой путь, хотя бы до звезды…
Тогда бы парусник не гнали
И век не ведали беды.

Зачем?
Вопрос, конечно, праздный –
И не по адресу возник…
Ведь этот мир многообразный
Для мирозданья – только миг!

Но – почему?
Ответ на это
Нам вовсе знать не суждено…
Увы, но после вспышки света
Всегда становится темно!
























* * *
Будто высохла вдруг криница…
Боль моя, ты причаль, причаль!
Как Туринская плащаница,
Спеленала весь мир печаль.

Светел образ в каморке тесной –
Всех прозрений моих венец…
Даждь мне, Боже, любви небесной,
Без которой нам всем – конец!

В этой жизни – по счастью, тленной –
Жизни нет, как зимой в саду…
Я один посреди Вселенной
И уже никого не жду.

Постучались в окно синицы –
Просят хлебушка, чуть дрожа…
Как болит на страстной седмице
Изрубцованная душа!
































* * *
Я насмерть к этой памяти приник…
Дом бабушки срубили на пригорке,
А сразу под пригорком был родник –
С навесом на единственной подпорке.

Его струя звенела серебром…
Конечно, в жизни – каждому виднее,
Но по воду я бегал не с ведром,
А с кружкой, полюбив похолоднее.

Он все изведал на своем веку –
Нарадовавшись всласть, нагоревавшись…
И парочки стекались к роднику –
Испить святой воды, нацеловавшись.

А рядышком черемушка цвела,
И ласточки по гнездышкам спешили…
И мы свои душевные дела
У этого чистилища вершили.

…Казалось, целый мир как будто сник,
Когда мне показалось на мгновенье,
Что он иссяк – тот бабушкин родник,
Где я горстями черпал вдохновенье!



























* * *
Травинку сразу не помять,
Когда на ней не потоптаться…
И это следует понять –
Или хотя бы попытаться.

Травинка выживет – она
Оправится от смертной боли…
Ее безвинная вина
Лишь в том, что выросла не в поле.

А на тропинке к большаку,
Людьми протоптанной упрямо…
Все было на ее веку…
Ну – наступили!
Что за драма?

Спешите, люди, путь далек –
Чем ближе к небу, тем тревожней…
Вот рядом вырос василек –
С ним, попрошу, поосторожней!































* * *
Эх, была – не была…
Как черемушка бела!

Вот бы мне решиться
С ней передружиться!

Эх, была – не была…
Вот такие, брат, дела!

Я стою, немею –
Шаг шагнуть не смею!

Эх, была – не была…
Все судьба переплела!

Только я притопал –
Глядь, а рядом тополь!

Эх, была – не была…
Не фонтан мои дела!

Чтобы всласть напиться –
Надо торопиться!




























* * *
Давай уедем в никуда,
Пока еще пылит дорога…
Пусть нам помашут у порога
Осот, пырей и лебеда.

Давай уедем в никуда,
Где нас пока еще не ждали…
Пусть в эти сумрачные дали,
Увы, не ходят поезда.

Давай уедем в никуда,
Откуда глупо возвращаться…
Пусть даже не с кем попрощаться
На эти долгие года.

Давай уедем в никуда –
Помянем всех и всех забудем…
Давай!
…И вовремя прибудем,
И опоздаем навсегда…































* * *
Обживается купе…
Проводница в строгом виде…
Все четыре «канапе» –
В тесноте, да не в обиде.

Отправляемся – пора…
Быть добру – не плачь, красотка…
Снова карты до утра –
Яйца, курица и водка.

Провожающих эскорт…
Первый тост неторопливо…
Нежелательный кроссворд,
Обязательное пиво.

И пошло…
– Держи!
– Налей!
– Я – за то…
– А я – за это…
И толпа, как в мавзолей,
У ночного туалета.

Непременный перебор…
Чай спасительный с конфеткой…
Задушевный разговор
С полупьяненькой соседкой.

…А на утро, как всегда,
Разметав прощаний скуку,
Повлекут нас поезда
В бесконечную разлуку…



















* * *
Теперь все это очень далеко –
В запасниках божественного цвета:
Черемухи парное молоко,
Вскипевшее на угольках рассвета.

Я помню, как ложилась акварель
На этот мир – от края и до края…
И пела соловьиная свирель
В честь моего семнадцатого мая.

С тех пор я много всякого сличал –
Убогий странник, по земле прошедший,
Но красоты подобной не встречал,
Хотя всю жизнь искал, как сумасшедший.

И вдруг вчера, гуляя над рекой,
Увидел я, предавшись умиленью,
Знакомый цвет, но чуточку другой –
С годами краски блекнут, к сожаленью!
































* * *
Что такое жизнь?
Всего лишь дверь –
В млечный мир божественных видений…
Череда бесчисленных потерь
Ради пары-тройки обретений.

Обретений Веры и Любви –
Двух богинь, которые хранили…
Потому и были мы людьми,
Что в беде надежд не хоронили.

И, конечно, что молва не вей,
В этой благодати первозванной –
Обретенье Родины своей,
Как души, вовек обетованной!




































* * *
Душа моя больнючая –
Коварства торжество…
Ведь счастье – дело случая,
Причем, не одного!

Не каждый кустик срубится
В угодьях топора…
Все стерпится, все слюбится –
Нет худа без добра!

Не счесть в лугах травиночек,
Как не найти следа…
У жизни – тьма тропиночек:
Которая куда?

Пойду-ка я по кривенькой
И к памяти сверну –
Судьбе своей игривенькой
Ладошку протяну…

Но сердце подожженное,
Пожарищем грозя,
Кричит, как прокаженное:
Нельзя! Нельзя! Нельзя!

Как странно метки метятся…
Ведь сдуй меня туда –
И нам с тобой не встретиться,
Возможно, никогда!






















* * *
Испарилось озерцо –
Сгинуло,
Будто божий дар лицо
Скинуло…

Только в лужице вода
Мутится,
Улетает навсегда
Утица…

Не глядеться в эту гладь
Небушку –
И плотвичкам не видать
Хлебушка…

Не сронить в него слезы
Девице –
Усыхает без росы
Деревце…

Эту кровь не лешачок
Выкачал –
Просто кто-то родничок
Выключил…

Ходят люди к озерцу
Странные…
Только раны по лицу
Рваные…






















* * *
Природа выяснит сама –
Кому и что она давала…
По счастью, в гриднице ума
Поэзия не ночевала.

Но ты их в этом не вини –
Так повелось, не обессудьте…
Ведь слишком разные они –
И по призванью, и по сути.

Их то разводит, то влечет,
Но эта истина сурова:
Одни – боготворят расчет,
Другие – без ума от слова.

Им в полюбовники нельзя,
Но мир смирился понемногу:
Они – заклятые друзья
И друг без друга жить не могут!
































* * *
Грачиные гнезда, грачиные гнезда…
И вновь на душе оглушительно звездно!

Как будто весна вышла босая в люди…
И снова нет сна и, наверно, не будет!

Как светятся вишни, как светятся вишни,
Которые тоже без туфелек вышли!

Зато в сарафанчиках – строго по моде,
Чуть-чуть задержавшись у нас в огороде!

…Осмелится ветер – и тополь качнется,
И жизнь на земле только-только начнется!

Сниму-ка и я эти стильные гири,
Ведь мы босиком появляемся в мире!


































* * *
Ах, какая незадача –
Подвела меня удача!

Ведь пока, ядрено дышло,
Ни хрена из нас не вышло!

Перевел судьбу на «авто» –
И не вышло космонавта!

Повернул еще немного –
И не вышло педагога!

А когда нажал на «это» –
Не случилось и поэта!

Все…
Устал…
Хорош метаться!
Человеком бы остаться…
































* * *
Словно песня бравая,
В сердце радость кружится…
Наша вера правая
С левой не подружится!

И слова заветные
Навсегда останутся…
Наши дали светлые
Тучам не достанутся!

Пусть строка беспечная
В трех стихах заблудится…
Наша память вечная
Всуе не забудется!

За крутыми горками
Полюшка бы гладкого…
Наше горе горькое
Не любило сладкого!
































* * *
Как быстро переполнилась душа,
Спадавшая в ладошку по росинке…
Ах, до чего ж малинка хороша,
Особенно – по горочку в корзинке!

Ведь я ее по ягодке снимал –
На просеках, изжаленных крапивой,
Как будто мед торжественно сливал
На пасеке своей неприхотливой.

Валежник был почти непроходим,
Но я, с моим немаленьким росточком,
Пролез-таки туда, где, нелюдим,
Топтыгин пробавлялся под кусточком.

Я знал, что там волшебные места –
И ягода неодолимо слаще…
Но гибельна бывает красота,
Манящая в неведомые чащи.

Мы встретились!
Он мрачно поглядел…
И нехотя, своей коварной сапой,
Подался в лес до неотложных дел,
Махнув на мир невозмутимой лапой.

Мне повезло – звериному уму
Про нашу встречу все вдруг стало ясно…
Но понял я, что нынче одному
Ходить по сладку ягодку опасно!





















* * *
Я ушел!
Быть может, вы поймете...
Вот бы вспомнить, развернув года:
На какой срывающейся ноте
Замерла калиточка тогда?

Я забыл, шагнув во тьму упрямо,
Торопясь по дворику пройти:
Сколько раз перекрестила мама
Все мои грядущие пути?

И была тоска ее глубинна...
Ну а я прослушал, уходя:
Сразу ли заплакала рябина,
Смахивая капельки дождя?

Я ушел, ничуть не беспокоясь
И совсем не думая о том:
Долго ли стоял мой скорый поезд,
Встречные приветствуя гудком?

С той поры, согласно Высшей вере,
Как бы там архангел не трубил,
Никогда ни смазываю двери:
Вдруг да вспомню все, что позабыл?


























* * *
Я всю жизнь свою сказки сказывал
И ни в ком себе не отказывал.

Я вотще побед не одерживал
И коней своих не придерживал.

Ой, ты долюшка, моя долюшка!
Злым огнем горит чисто полюшко…

Пригорюнились плуги-бороны,
Застят солнышко черны вороны.

А огонь шальной все полощется,
Не спастись теперь тихой рощице.

Не звенеть уже в ней соловушке,
И не свить гнезда серой совушке.

Ой, ты волюшка, моя волюшка!
Выжгло начисто чисто полюшко…

Я коней загнал, ливня требовал!
То ли было все, то ли не было?




























* * *
Осенней листвы сугробы,
На улице дождь грустит…
Поэзия высшей пробы
На солнышке не блестит.

В небесном своем полете
Она с высотой на «ты»…
Что ценного в позолоте
Бессмысленной пустоты?

Все это, увы, не ново –
Капризен ее огонь…
И ежится лист кленовый,
Упав на мою ладонь.

Как радость, всегда случайна,
Ведущая мир на свет,
Поэзия – это тайна,
Разгадки которой нет!

Затеял сентябрь кружилки…
А я все ищу в тоске
Ее золотые жилки
На грустном своем листке…



























* * *
Стих денек погожий
Где-то за рекой…
Вот идет прохожий,
А за ним – другой.

Сгинь, моя хвороба,
На гнедом коне…
Ах, да эти оба,
Явно, не ко мне!

В садике беседка,
Столик для вина…
Вот идет соседка,
А за ней – жена.

Тишь да гладь на свете,
Как в моем окне…
Ах, одна из этих
Тоже не ко мне!
































* * *
Не спеши, дружище, не спеши –
Оглянись вокруг, пока не поздно…
В мире, как в святилище души,
Трепетно, торжественно и звездно.

Неразрывна памяти струна –
И звучит доверчиво, как прежде…
Даже одинокая луна
Все еще притянута к надежде.

Жизнь идет, как будто наугад,
Осиянна потаенным светом…
Неужели ни один закат
Никогда не встретится с рассветом?

Вот и мы изыдем в никуда –
Кто не торопясь, кто поскорее…
Даже очень яркая звезда
Никого в ночи не обогреет!
































* * *
Я морковку посажу
На широкой грядочке,
Возле дома посижу,
А точнее – рядышком.

Мой веселый огород
Лучшее наследует
И про всякий недород
Ничего не ведает.

Вот проклюнулись ростки,
Как стежки на вышивке…
До чего же мне близки
Яблоньки да вишенки!

Огородик – хоть куда,
Для любого случая…
Вот бы мне еще сюда
Волкодава злючего!

И тогда любой поймет –
Обратит внимание…
Впрочем, лучше пулемет –
Говорят, гуманнее!



























* * *
Включите всю вашу сноровку,
Собравшись к реке побежать…
Не трогайте божью коровку,
Не надо ее обижать!

Ведь мы абсолютно не правы,
И я в том был сущий мастак,
Когда высокосные травы
Пластаем и просто, и так!

Пусть будут – и доля, и долька…
Господь разберется потом!
Ведь нам это – злаки и только,
А им – и планета, и дом!

Бегите, но лучше тропинкой…
Там весело – хоть закружись!
Но помните – с каждой травинкой
Кончается чья-нибудь жизнь!

Включите всю вашу сноровку…
И даже по ветру скользя,
Не трогайте божью коровку –
Чужого касаться нельзя!



























* * *
Увы, вся эта блажь по наваждению…
Опять кувалдой ухает в груди…
Я – парень деревенский по рождению,
А вот попал – Господь не приведи!

Идешь, как в душу раненый, по улице
И думаешь: здесь что-то не того!
Ни коровенки, ни гуся, ни курицы –
Да и людей, по сути, никого.

Куда ни глянь – одно сплошное месиво
Из немощных и полуголых тел…
Невесело все это, ой, невесело!
За что же мне сей горестный удел?

Живешь – как будто руки-ноги связаны,
И ты уже почти не человек,
Как будто все пути давно заказаны –
И невозможен яростный побег.

Как будто вся земля не в настроении!
Прет мимо население дуром…
Я горожанин в первом поколении
И никогда не буду – во втором!



























* * *
Пока калинки да малинки
Цветут над заводями рек,
Мои последние хвилинки
Нехай растянутся на век.

Быть может, я тогда успею
И домечтать, и долюбить…
А заодно Кассиопею
Из родника взахлеб допить.

Сходить на зорьке за грибами,
Поправить старое крыльцо
И онемевшими губами
Исцеловать твое лицо.

Собрать поспевшую малину,
На почте книжку заказать
И за вечерним чаем сыну
О самом главном рассказать.

Тогда я многое успею –
Я очень-очень потружусь…
И на свою Кассиопею
За всех живущих нагляжусь!



























* * *
Опять жестокая пальба
Меня терзает до рассвета…
Жизнь – это вечная борьба
Меж воинствами Тьмы и Света!

Тьма заключает нас в полон,
Свет вновь бросается в сраженье…
И мы со всех восьми сторон
Обречены на пораженье!

Их рати намертво сошлись
Еще в неведомой године…
А мы лишь под руку пришлись
И оказались посредине!

Увы, сей битве несть конца –
Здесь просто некому сдаваться…
И нам из адского кольца
Не суждено к себе прорваться!

Я тоже зван на этот пир –
И Тьмой, и Светом в сердце ранен…
Ведь наш благословенный мир
Для них всего лишь поле брани!



























* * *
Ну, любите!
Вот я – весь…
Нежен, как зубило…
Вроде, все случилось здесь,
Да не тут то было!

День и ночь метель метет –
Мой домишко студит…
Вроде, все еще придет,
Да не тут то будет!









































* * *
Словно кто-то выронил поводья
И сбежал овражком в синий лес…
Половодье, снова половодье –
От земли до самых до небес!

Мир снесло в пучину, как листочек,
А ему пока и невдомек…
Даже наш спасительный мосточек
Закружило вдоль и поперек!

Что же с ним такое, в самом деле?
Чем соединить нам берега?
Все ручьи – как будто обалдели,
Разбудив дремавшие снега!

Миру по душе такая взбучка…
Вся земля приветствует весну!
Только тучка, маленькая тучка
Чем-то зацепилась за сосну…

Стало быть – пора искать поводья!
Только не спешите, уходя…
Не бывает полным половодье
Без вот этой капельки дождя…



























* * *
Прекрасны любые лица,
Где зрима души печать…
Не буду сегодня бриться –
Какая мне в том печаль!

Смиренна моя отвага –
Добро бы, когда к венцу…
Бритье, безусловно, благо
И даже иным к лицу!

А мне все равно, поверьте,
Куда мой гламур пропал…
Умерьте свой пыл, умерьте –
Считайте, что я проспал!

Что снова на жизнь в обиде,
Что вновь возлюбил винцо…
Да мы и в небритом виде,
Как знамя, несем лицо!
































* * *
Это знает любой:
Жизнь – смертельная битва!
Миром правит любовь,
А любовью – молитва…

Быть добру иль не быть,
Можно просто проверить:
Попытайтесь любить
И воистину верить!

Верить в тщетность беды,
Страхом души объявшей,
Верить в святость звезды,
В небесах воссиявшей!

И когда в той дали
Примут ваше причастье,
Все ромашки земли
Нагадают вам счастье!
































* * *
Надо ж было беде случиться –
Будто сердцем попал в капкан…
Как затравленная волчица,
Жизнь почуяла свой жакан!

А свинец – он, увы, не камень…
Обложили со всех сторон…
Злобно лязгнул затвор клыками,
Мертвой хваткой схватив патрон!

Это вам не в хлеву овечка –
Здесь запахло совсем плохим…
Изготовка…
Прыжок…
Осечка…
Порох надо держать сухим!



































* * *
Ой вы, кони, мои, кони!
Травушка до стремени…
Не уйти нам от погони
До поры до времени!

Мы летели друг за другом
С ветерком взъерошенным…
Но куда – таким-то лугом
Да еще некошеным!

Нам бы, ветреным повесам,
Запастись отвагами…
Но куда – дремучим лесом
Да еще с оврагами!

Нам бы выструнить уздечки,
Стать предельно строгими…
Но куда – по горной речке
Да еще с порогами!

…Мы коней покормим хлебом,
Чтобы всех обидели…
Эх, вот если б чистым небом –
Только б нас и видели!



























* * *
Душа моя настроена
На звонкую монету…
Но странно жизнь устроена:
Один разок – и нету!

А впрочем, что за разница –
Всему своя конечность…
Как странно пропасть дразнится:
Один шажок – и вечность!

Судьба наотмашь рубится,
Кроша года на части…
Как странно людям любится:
Еще слеза – и счастье!

Пусть маятник качается
У самого височка…
Как странно стих кончается:
Еще строка – и точка.
































* * *
На скамеечке весна –
Май и всякое такое…
На скамеечке без сна
До утра воркуют двое!

На скамеечке сирень –
Соответствуя природе…
И пилотка набекрень,
И косыночка по моде!

На скамеечке любовь –
С этим мир еще согласен…
И бессмертен миг любой,
Потому что он прекрасен!





































* * *
Об одном буду воплем вопить –
Перед тем, как навеки расстаться:
Не спешите меня торопить –
Разрешите мне всласть намечтаться!

Даже если настанет пора
Безвозвратно уйти и забыться,
Не гоните меня со двора –
Разрешите мне всласть налюбиться!

И, собравшись в мой дом напослед,
Постарайтесь всем сердцем раздеться…
Умоляю, не застите свет –
Разрешите мне всласть наглядеться!

Будут души от боли шалеть,
Не забыв общей скорби предаться…
Заклинаю, не надо жалеть –
Разрешите мне всласть настрадаться!
































* * *
Березкам несладко на свете –
Гудящем, весеннем, большом…
Вы слышите, люди, не смейте,
Не смейте их резать ножом!

Я вам запрещаю – довольно
Чернить эти светлые дни…
Им больно, вы слышите, больно –
Поймите, живые они!

Вам вбили, что это прелестно,
И всякой другой ерунды:
Мол, им чрезвычайно полезно –
Опасен избыток воды…

И вы окаянным наскоком,
Во имя безлюбой любви,
Решили березовым соком
Заполнить ущербы свои…

Нельзя ковырять в сокровенном –
Особенно там, где болит…
Попробуйте сталью по венам –
Посмотрим, как вас исцелит!



























* * *
Как будто вдруг архангел протрубил –
И все сбылось, в благодаренье чуду…
И, кажется, что я когда-то был,
Что где-то есть и непременно буду.

Душа моя, бессмертья благодать,
Ты добиралась явно издалече…
Ах, если бы я мог предугадать
Все наши расставания и встречи!

Ах, если бы…
А впрочем – что за блажь!
Нельзя изведать таинства творенья,
Ведь этот мир, как призрачный мираж,
Не люди обрекли на повторенья.

Тому и быть!
Жаль только пары книг –
Да тех, кто здесь безумно заскучает…
Ужели где-то, в этот самый миг,
Душа моя мне встречу назначает?






























* * *
В канун благословенной даты,
Возвысив голову, стою…
Стихи застыли, как солдаты,
В парадно-боевом строю!

Стихам такое не впервые –
Им ведом авторский почет…
Они, конечно, рядовые –
И эти звездочки не в счет!

Шеренги замерли сурово,
Сверкают пики, как жнивье…
Они равняются на слово –
Святое знаменье свое!

Теперь попробуйте, посмейте
Стереть их лики с этих книг…
Они всегда готовы к смерти –
За каждый озаренный миг!

Но, как на праведную битву,
Во имя Веры и Любви,
Они уходят на молитву
По непролившейся крови!



























* * *
Я очень и очень скучаю,
Неистовой силой влеком…
Скучаю по вашему чаю –
С душицей и свежим медком.

Скучаю по лапушке-елке,
Что в тихий наш сад забрела,
Скучаю по старой светелке,
Что истинной верой светла.

Я знаю: все будет в порядке –
Пес гавкнет, и скрипнет крыльцо…
Скучаю по прибранной грядке
С клубникой, размером в яйцо.

Скучаю по хлебам и печке,
Что зримое чудо вершит,
Скучаю по любушке-речке,
Что вечно куда-то спешит.

Чужие рассветы встречаю,
Иду потихоньку ко дну…
Скучаю – как жизни сличаю,
Сложив их одну на одну!



























* * *
Какая радостная встреча
С моей прекрасной визави…
Душа явилась, как предтеча
Всепобеждающей любви!

Подобно преданной подруге,
Она пришла из дольних мест…
И зазвенел по всей округе
Стихов пасхальный благовест!

Мы с ней давненько не встречались,
Но вот опять пересеклись…
Мы пред иконами венчались
И клятвой верности клялись!

Конечно, в жизни все возможно…
Но двуедин земной наш кров,
И нам поврозь никак не можно –
Хотя бы в этом из миров…
































* * *
Ни о чем на свете не жалея,
Лишь себе стараясь угодить,
Хорошо по липовым аллеям
С ветерком залетным побродить.

Рассказать ему свои печали,
Сбросив тень с угрюмого лица;
Обсудить, желательно в начале,
Сколько там скамеек до конца.

Расспросить его о дальних странах,
Уболтать листочки полистать…
А потом – пронзительно и странно
Над землей, обнявшись, полетать.

Побывать везде и все заметить,
А еще, прогнав сомнений тьму,
Хорошо бы никого не встретить
И не повстречаться никому.

Мы неразличимы, как двойняшки,
Нам вдвоем не хлопотно парить…
Мне ведь, кроме этого бедняжки,
Не с кем по душам поговорить!



























* * *
Попала вина, попала –
Пропала страна, пропала!

Как будто вломилась в сенцы –
Попала туда, где сердце!

Не зря злые вьюги выли –
Навылет прошла, навылет!

И точность была предельна –
И рана, увы, смертельна!

Огнем бы все это выжечь –
Да, видно, уже не выжить!

Не сдули ветра, не сдули –
Корысти шальные пули!


































* * *
Ни шиша мы не смекали –
Вот Господь и наказал…
Только пяточки сверкали
По тропинке на вокзал!

И стальные колесницы
Унесли нас в никуда…
Все хотели возвратиться,
Да сломались поезда!

Так и прожили кромешно,
Нахлебавшись пустоты…
Мы бы вырвались, конечно,
Да порушились мосты!

Вот и я под вечным небом
Долго буду причитать,
Что у мамы столько не был,
Сколько вам не сосчитать!

А ведь там, где рожь качают
Васильковые поля,
До сих пор меня встречают
У вокзала тополя…



























* * *
Укушу ка я в бочок
Белого наливчика
Да словлю на червячок
Славного налимчика!

Остальное чепуха –
Вывихи да завихи…
То-то сладится уха –
Не оттащишь за ухи!

Я дымка в нее налью –
Пряного да жирного…
И стрекозам не велю
Круто барражировать!

Я сноровочкой блесну –
Да не только в лодочке…
И, конечно же, плесну
Непременной водочки!

Собирайтесь, други, в круг –
Стынет угощение…
Наших ложек перестук –
Лучшее общение!



























Маше

Пусть небеса и возражают,
Твой образ – Господи, спаси! –
Века озера отражают
В юдолях матушки Руси.

Я не силен в святых канонах,
Но этот просветленный лик
Я видел даже на иконах
И на окладах вещих книг.

Он мне являлся, как знаменье,
В промозглой, сумрачной глуши…
И отступало прочь затменье
С моей зашоренной души.

Я столько раз нырял в безбрежность
Людского суетного дня,
Но образ твой, как неизбежность,
Везде преследовал меня.

Я думал: может, это снится…
Но свет прозрения не гас…
И мне уже вовек не скрыться
От этих неотступных глаз!


























* * *
Как предсказуема случайность
Тех, самых сокровенных, слов…
И новых чувств необычайность,
И маета девичьих снов.

Когда еще невинна тайна,
И жизнь безумно хороша…
Когда еще мечта хрустальна,
И зачарована душа.

Когда любой совет напрасен
И даже чуточку смешон…
Когда весь мир до слез прекрасен
И на смотрины приглашен.

Когда еще не рвет на части
Людских обид жестокий шквал…
И не разбит за чье-то счастье
Несчастный, в сущности, бокал…
































* * *
Уже печальна радость-пчелка –
И не отделаться смешком…
Твоя брюнетистая челка
Слегка присыпана снежком!

Нещадны времени капризы,
Как вездесущие ветра…
Ах, эти вечные сюрпризы
Пред грустным зеркалом с утра!

Они отчаяньем чреваты,
Когда предательски видны…
Увы, мы сами виноваты,
Хотя, порой, и без вины!

Жизнь все простит и все забудет –
И вновь запенятся сады…
И в родниках еще прибудет
Живой спасительной воды!

Весна растопит в сердце льдинку…
И я, уже навеки твой,
За каждую твою сединку
Готов ответить головой!



























* * *
До чего же, в самом деле,
Надоели мне метели…
Весь январь кружит и студит,
И блажит: «Весны не будет!
Припасайте впрок одежды –
Отменяются надежды,
Хватит вам мечты безбрежить
Да на травке пятки нежить…»

Я на щепки расколю
Смоляную чурку
Да на совесть распалю
Старую печурку!
И воскреснет дух лесной
Из промозглой палки…
И запахнут вдруг весной
На окне фиалки…


































* * *
Ночь, вокзал, колючий свет
Ледяных люминесценций…
Бритва, тапочки, билет,
Запасное полотенце…

Чемоданчик голубой –
Одиночества награда…
Все свое ношу с собой,
А чужого нам не надо.

Уезжаю налегке,
Будто кто меня заставил…
Я ведь в этом городке
Все забрал и все оставил.

Снова охает перрон,
Надорвав сердца и руки…
И летят со всех сторон
Голоса чужой разлуки!

Я один – и в том беда,
Мне бы в спутницы хоть ночку…
Да нельзя, ведь навсегда
Уезжают в одиночку!



























* * *
На пристани, на пристани
Ты вдаль смотрела пристально –
Ждала мой запоздавший пароход…
И чайкам, ох, не верилось,
Что все давно отмерилось –
И он сегодня точно не придет.

А завтра – как получится:
Ведь если всем помучиться,
То, может быть, Господь благословит…
Не зря волна волнуется –
Удача повинуется,
И за бортом уже не так штормит.

Да здравствует Виктория!
Такая вот история –
Не торопитесь прошлое встречать…
Оно, как небо осенью:
То с тучками, то с просинью –
Его не поманить, ни покричать.

У сектора причального
Не жди меня печального –
Я сам приду, когда отхлынет грусть…
Стараньями всевышними
Найду твой домик с вишнями
И постучу – и, может быть, вернусь!
























* * *
Как быстро отцветают одуванчики,
Клубясь поземкой в травах у реки…
Уже не смогут Машеньки да Ванечки
Сплести из этих солнышек венки.

Как медленно сбываются пророчества
О счастье, преисполненном добра…
И наши неземные одиночества –
Всего лишь чья-то грустная игра.

Как мудро все сложилось и устроилось,
И свет по всем росиночкам разлит…
И только сердце будто бы утроилось –
За каждую былиночку болит!





































* * *
Стою один с поникшей головой
Пред ликом, вопрошающим сурово…
Я твой, на веки вечные, я твой –
Прими мое верительное слово!

Приди скорей – Тебе уже пора,
Поторопись, иначе будет поздно…
Желательно до этого утра,
Пока еще молитвенно и звездно!

Мы столько наплодили нелюбви,
Что невтерпеж – хоть лезвием по нервам…
Ты призови, Ты только призови –
И я всенепременно буду первым!

Осточертело по миру сновать,
Который даже черту стал опасен…
Как горестно Тебе осознавать,
Что крестный путь Твой был почти напрасен!

Слова, как прокаженные хрипят…
Я жду несотворенного кумира –
Того, кто был исхлестан и распят
За все грехи, спасенного им мира!



























* * *
Покатилось под уклон колесо –
Укатилось далеко, за лесок…

Мне теперь не возвернуть колеса –
Уж такая у меня полоса…

Да и впрямь: что за беда колесу –
Я поклажу и пешком донесу…

Посклоняю заодно колесо –
Не забуду про тавот и песок…

Что же делать мне с моим колесом?
 Аргумент его чертовски весом…

Все твердят: ищи изъян в колесе!
Только я повременю, я – не все…


































* * *
Я этой мыслью запасался впрок,
И мне уже давно предельно ясно:
Отсутствие таланта не порок –
Наличие бездарности опасно!

Такой вот очевидный парадокс,
Доказанный души кровавым потом…
Довольно – брэк!
Ведь творчество – не бокс,
Где можно все уладить апперкотом.

Не проще ли нажать на тормоза
И вдоволь друг на друга накричаться…
У зависти блазливые глаза
И с ней глазами лучше не встречаться.

Опомнитесь – так можно и убить!
Зачем же дискутировать столь злобно…
Тщеславие способно победить,
Но лишь когда оно на все способно!































* * *
Это явный недочет,
Но чего теперь рядиться…
Угораздил же нас черт
Не ко времени родиться!

Все сошлось, как на беду,
В преисподнях резолюций…
Ненавижу лабуду
Перманентных революций!

Этой глупой маеты
Сердце выдержит едва ли…
Наши лучшие мечты
Подешевке распродали!

Им любой годится куш,
Им противно чувство меры…
Даже храмы наших душ
Разорили – изуверы!

Но, захваченные в плен,
Мы побег не совершили…
И в эпоху перемен
Умирали, а не жили!



























* * *
Я никогда не ел на серебре,
Предпочитая что-нибудь попроще…
Знать потому и бес в моем ребре
На жизнь свою убогую не ропщет.

Что серебро…
Довольно и еды:
Хотя бы с полкило, а лучше – больше…
Тогда до всякой прочей ерунды
Мне – как от Благовещенска до Польши!

А впрочем – нет…
Когда, порой, с утра
Меня вдруг кто-то гонит за гусями,
Я просто без ума от серебра
Лесных озер, кишащих карасями.

Ведь у меня – здоровый аппетит,
Прекрасный сон и даже нет морщинок…
Да кто, в конце концов, мне запретит
Откушать хоть на золоте кувшинок!






























* * *
Мне к тебе дороженька заказана –
Жизнь сурова, если без прикрас…
Все давно распето, все рассказано
Да и передумано не раз.

Как неотвратимо одиночество,
Словно затаившаяся месть…
И его капризное Высочество
Нам не обойти, не перелезть.

Как ты там – красивая и нежная?
С кем теперь воркуешь, не любя?
Ну а здесь все, в общем-то, по-прежнему,
Только, к сожаленью, без тебя.

Та же грусть – как будто под копирочку,
Та же ночь, ворчащая на свет…
Но спешит, спешит уже на выручку
Мой подзадержавшийся рассвет!

Словно кто-то грянул на гармонике –
А чего до срока горевать…
Чувства, как цветы на подоконнике,
Вянут, если их не поливать!



























* * *
Я это знаю назубок –
И на глазок немножко:
Сначала – дождь, затем – грибок,
А уж потом – лукошко!

И никогда – наоборот…
А значит – прочь сомненья:
Сначала пот и огород,
А уж потом – соленья!

Без этой правды – никуда...
Она разит, как пушка:
Сначала – плуг и борозда,
А уж потом – горбушка!

И вы, творящие добро,
Не смейте ставить точки:
Сначала – клумба и ведро,
А уж потом – цветочки!

Но, разбивая души в кровь,
Зла по другим не мерьте…
Сначала – вера и любовь,
А уж потом – бессмертье!



























* * *
Холодает, холодает,
Завывая, как на грех…
Вьюга наскоро латает
Ноябриночки прорех.

Те, что за день в белом поле
Озаплатить не смогла…
И почти до смертной боли
Ветер бьет из-за угла.

Это все теперь надолго
И, по-моему, всерьез…
Грусть, как жгучая иголка,
Грудь изжалила до слез.

Ночь кромешным стягом реет
И корит, корит, корит…
Лишь костер покуда греет –
Тот, что в памяти горит.

Только радует не очень
В этот Богом данный снег,
Что одной зимой короче
Станет мой недолгий век.



























* * *
Я не был небожителем –
Чего уж глотку драть…
Но слыл большим любителем
Блокнотик помарать.

Стило мое потертое,
Прокуренный кисет…
Он был мне на четвертое,
Простите – не десерт.

Где первое, как водится,
Работа наизнос…
В полжизни нам обходится
Сей каверзный вопрос.

Второе – дело ясное:
Конечно же – семья…
А третье – очень частное:
Ну, словом, жизнь моя.

Причем, без глыбы бремени
Различной чепухи…
И лишь грамульку времени
Я тратил на стихи.

Сховать бы все, да некуда…
Их тьма – легко сказать!
Мне было просто некогда
Поменьше написать…






















* * *
– Извините, ваш билет!
– В норме?
– Да конечно!
Вот уж сорок с лишним лет
Еду до конечной…

Еду, будто по меже,
Посреди тревоги…
Душу вытрясли уже
Чертовы дороги!

А народ: туды-сюды –
Прет, куда не надо…
Да для этакой езды
Не упомнишь мата!

А за окнами весна –
Жизнь бурлит, как брага…
Только здесь: ни дна, ни сна –
Ни коня, ни флага!

Мне бы выйти где-нибудь –
У пивного крана…
А кондуктор: позабудь –
Успокойся, рано!

Вот и еду столько лет –
Извелся, конечно…
А куда, ведь мой билет –
Строго до конечной!





















* * *
Будто мне всю правду рассказали –
Да такую, что по сердцу дрожь…
Золотые годы разбазарил,
Так – ни за спасибо, ни за грош.

Думал, долог век – еще успею
Лихо на ладони поплевать…
Все озера звездами усею
И стихами стану поливать.

Каждый пробудившийся росточек
Солнечной росинкой освежу…
И цветами самых нежных строчек
Всю планету щедро усажу.

Чтобы птахам петь и гнездам виться
Даже на заброшенной меже…
Да, видать, забыл про рукавицы,
В кровь порвав мозоли на душе!

Вроде и не жил, а только зарил,
Наследив по свету там и тут…
Золотые годы разбазарил –
И других уже не подадут!



























* * *
Пух тополиный!
Пух тополиный!
Плечи укрыл,
Словно мех соболиный.

Да не простой,
А особой породы…
Есть и такая
У здешней природы.

Он вам к лицу –
Он, конечно, оттуда…
Слава Творцу,
Сотворившему чудо!

Ну же – лови
Этот миг озаренный…
Слава любви,
Из чудес сотворенной!
































* * *
Не с руки креститься на бегу –
Лучше где-нибудь остановиться…
Скажем, на высоком берегу –
Родниковой речке помолиться.

Распахнуть прозревшие глаза,
Осознав, как веща эта мирра…
Ведь она впадает в небеса
И течет от сотворенья мира.

Мне ее волнения близки –
Я и сам уже не прочь напиться…
Сколько слез, небесных и людских,
Вобрала блаженная водица!

Вы еще поймете, а пока
Лишь представьте – только без смешинок:
Сколько здесь проплыло за века
Нимбов из ромашек и кувшинок…
































* * *
Суетлив наш век поспешный
И капризен, как назло…
Ангел мой, святой и грешный,
Подставляет мне крыло.

То крыло пока упруго –
И ему не все равно…
Как плечо надежи-друга
Бережет меня оно.

Я лелеял эти мысли
Все беспечные года…
Мы ведь с ним в такие выси
Поднимались иногда!

Мы там все перевидали,
Онемев от красоты…
Нам ведь с ним такие дали
Открывались с высоты!

Но теперь не то, что прежде –
Поздновато жизнь латать…
Разве к тетушке Надежде
В позапрошлое слетать?



























* * *
Мы не упустим своего –
Ни здесь, ни в дольней млечности…
А вдруг там вовсе ничего –
Ну, кроме бесконечности?

Зачем такая жизнь нужна –
На грубость ведь напоритесь…
Сиречь, какого ж вы рожна
Весь век свой крохоборитесь?

Заладили: мол, то да се –
Мол, робок глас Всевышнего…
А ничего, по сути – все,
За исключеньем лишнего!





































* * *
А у Понтия Пилата –
Мигрень!
У него ума палата –
Аж всклень…

Плащ с малиновым подбоем –
Строг вид!
Что ж так небо голубое
Кровит…

А у Понтия Пилата –
Печаль!
Много власти, много злата –
А жаль…

Жаль, что это не поможет –
Уже!
Лишь сомнения помножит
В душе…

А у Понтия Пилата –
Беда!
Ждет теперь его расплата –
Всегда…

Он готов был, он решался –
Простить!
Да толпу не погнушался
Спросить…