Так некстати...

Ты мурлычешь знакомые мне мотивы,
Два через два, три через десять.
Только в моей в огромной квартире
Отдается лишь эхом «Были-забыли».
Музыку громче, наушники в уши.
Чтоб не слушать, иначе задушит.
Красным маком тлеют окурки,
И стучатся в окно новые сутки.
Оседает копотью пепел на простынях.
Не стряхнуть, не поменять.
Раз через раз, три через десять.
Там, где боль не унять,
Просто серьезнее будь, и не смейся.
Постарайся понять. Мне воевать.
Разлито вино. Разбиты бокалы.
Я иду грозовым перевалом.
Не достать. Не узнать. Не принять.
Кому можно сейчас доверять?
Три девицы. Сплошная реклама.
Моногамия словами. Драмы. Дамы.
Через месяц закончится скачка.
Это каприз. Пред зимняя встряска.
Только эхо в пустой квартире:
«Были или не были?»
Одну за одной. Взглядом кусать.
Постарайся понять. Мне с собой воевать.
И этот бой куда страшнее всех прочих,
Поднимать грязь с прошлых обочин.
И идти, и бежать, и падать на вдохе.
Что мне эпоха? Кто мы в эпохе?
Объедки? Муравьи? Крохи? Боги?
Задыхаясь на первом слоге.
Раз через раз. Смена позиций.
Сны вереницей. Жажда амбиций.
Копотью пепел на простынях.
Вся жизнь, словно в гостях.
Три через десять. По квартире эхо
«Будь хоть кем-то, но не утехой».
Наушники в уши. Взаперти голоса.
Вот и нашла на камень тупая коса.
Это еще одна история. Не оспорить.
Без рефери. Раз через раз. Два через пять.
И если бежать, то куда бежать?
Читать так долго. Кормить тоску с руки.
И почему нельзя любить вопреки?
Мериться силой в жарких боях?
И если сгорать, то почему на глазах?
Нет. Не слушай. Не старайся принять.
Новый день стучится. Устаю воевать.
И если ты все понимаешь. Ты мне под стать.
Мне нечего больше добавить. Нечего больше сказать.