Кровавая самонадеянность

 
Под ареной верёвок 15
в мусор выкинуть не разрешали.
Дрессировщик устал раздражаться,
и жонглёров они раздражали.

Укротитель с замашкой железа,
в окаянный кошмар львиной пасти,
ты суёшь свои руки в порезах
не боясь в нём оставить их части!

Как колы инквизиции зубы
в ней гневливо и остро сидели,
остриями белесыми трупы
не коров – человеков хотели.

Не желающий мясо коровье,
лев твоей только наглостью связан,
человек! Под лихой твоей кровью
берегись, человечее мясо!!!

Волю хищника люди порвали,
и её не заклеишь и скотчем.
Разрывается палкой едва ли
шерсть – так мы её палкой всклокочем!

Ум звериный, что огненный камень,
да и мыслей –  на десять кинжалов.
От побоев людей – рёв клоками
иногда…не давЯщий на жалость.

Человек, оголив вид павлиний,
снял со зверя холуйства поклажу.
Полудохлую власть вены синей
в его бьющей руке видел даже
лев, и, вспомнив удары от тока
(те, которыми лупят по коже
дрессировщики)  руку по локоть
из глумливо-оскаленных ножен
не вернул, а верёвок 15,
как кишки возлежали вразвалку.
Сторож не пожелал извиняться
что верёвки не вынес на свалку.

Визги зрителей!!!  Кровью измазан
пол арены опасной от рёва.
Человеческой наглостью связан
лев, хоть столько здесь древних верёвок.