Тигрица и охотник

Ты голодный, усталый и злой забредешь в мой запутанный лес.
Не найдешь ты дороги домой и не встретишь прекрасных принцесс.
Здесь не слышно людских голосов, и в ночных облаках спит луна.
В том лесу, на ковре из цветов, почивает тигрица одна.
Грациозен и гибок стан, шкура хищницы – яркий костер.
Ее тело пьянит, как обман. И порочен, и дик ее взор.
Много было незваных гостей, что пытались ее укротить.
Но от них – только кучка костей... Не умеет Царица любить.

Я почую твой запах тогда, запылаю, как рыжий пожар:
"С чем пришел ты, охотник, сюда? Что принес амазонке ты в дар?"
Бросишь ты: «Я один из людей, что живут, диких кошек губя.
Добирался сюда много дней, чтоб поймать, наконец-то, тебя!»
И я страшно оскалю клыки, покачаю в ответ головой:
«Это значит, чужак, мы враги. Я готова сразиться с тобой!
Приходилось Охотников знать. Вы – потомки Царя Обезьян.
Я оставлю тебя умирать под шатром из зеленых лиан!»

И я яростно прыгну вперед, и к тебе с дикой силой прижмусь,
В твое хрупкое тело, как в лед, я когтями нещадно вопьюсь.
Грозный ряд белоснежных клыков твое тело уж хочет ласкать…
«Эй, охотник, скажи, ты готов жизнь свою мне так быстро отдать?»
Я услышу твой раненый стон: «Все равно я тебя покорю…»
И уже заалел небосклон, и природа встречает зарю...
Изловчившись, ты выхватишь нож. Сталь холодная гневно свистит.
И по лапкам меня полоснешь, кровь моя на траве заблестит.
Кровожадно тогда зарычу: «Ты всего лишь упрямый глупец!»
Твое тело зубами схвачу, потащу в свой роскошный дворец.

И укутаю нежно в меха, теплым медом тебя напою...
«Я нашла, наконец, жениха! Ты сумел ранить гордость мою!
Охраняй мой звериный покой, и я щедро тебя одарю,
Буду страстной и верной женой, ночью ласки тебе подарю…»
Обо мне уж мечтают цари в мраке ночи, в сиянии дня.
Сброшу шкурку свою: «Посмотри, может быть, ты не хочешь меня?»
Ты небрежно ко мне подойдешь, обовьешь соблазнительный стан,
Мои груди ладонью сожмешь, опрокинешь меня на диван...
Вот тогда я тебе покорюсь! И не будет когтей и клыков!
И я ласки дарить научусь! День и ночь у нас будет любовь!
Я ослабну от ласки твоей, в поцелуях твоих утону.
И на шкурах убитых зверей я лениво и томно усну.

Подползешь ты, достанешь кинжал, и безжалостно в грудь мне воткнешь.
Тихо скажешь: «Я все-таки знал, ты от рук моих, кошка, умрешь!
Ты юна и наивна была, и поверила глупой любви.
Ты мне гордость свою отдала, и лежишь теперь в море крови!»
Из дворца негодяй убежал, в лес далекий, где много людей.
Только шкуру тигрицы украл, свой красивый и редкий трофей.
А о ней он успел позабыть, второпях возвращаясь  домой.
Ведь должны его все полюбить, ведь теперь он – великий герой.
«Что тигрица сильна – это чушь... Я – сильней Королевы зверей!»
Но забрел он опять в эту глушь, и опять повстречался он с ней.

«Эй, подлец, посмотри, это я! Не убита и не умерла!
Только видишь, на месте огня белоснежная шерсть отросла.
Ах, каким же подонком ты был! Мне обман твой навек не забыть.
И позор, что ты мне причинил, только кровью сумеешь ты смыть!»
Грозно голос в ночи я подам, задрожит и застонет мой лес,
Прикажу злым холодным ветрам, чтоб подняли тебя до небес.
И вонзятся в тебя, словно нож, белоснежной тигрицы слова:
«Как паршивый шакал ты умрешь! Не убил ты меня, я жива!»

Быстро участь твою порешу, утащу в свой тигриный чертог,
И клыками тебе откушу то «копье», что ты носишь у ног.
Ты молить меня будешь : «Прости!», и метаться, как бешеный зверь,
Прорычу лишь: «Подлец, уходи! Никому ты не нужен теперь!»
И прилягу потом под сосну, в тени старых зеленых ветвей.
Как младенец, я сладко усну, в ожидании добычи своей…