Истоки

         

В эпоху великих оледенений
Был кроманьонцем,
Кочуя вдоль края ледников
По равнинам Северной Европы.
Ледниковые озёра, озы и друмлины,
Кремневые наконечники копий
И каменные топоры,
Звериные шкуры, огонь и угли
Неугасающего костра
Это непреходящая страсть,
Манящая печаль и смутные воспоминания.
И, конечно, охота на крупного зверя,
Потребность в которой не проходит с возрастом
И которую невозможно удовлетворить -
Мамонты и бизоны вымерли,
А живущих гигантов, как впрочем и мелочь,
Жалко.
Вымерли и мои предки - кроманьонцы.
Впрочем, где-то в Гималаях остались другие -
Йетти.
Наверное, от них - стремление уходить в горы
И подниматься всё выше и выше,
Чтобы увидеть, что открывается за следующей вершиной.
Среди первых номадов обуздывал диких лошадей.
И в свисте ветра мчался
По пустынным степям Центральной Азии,
Удивляясь огромности мира
И его покорности мне.
Узкоглаз, темнолиц
Пил молоко степных кобылиц -
Ещё и сейчас ощущаю его вкус на своих губах.
А струнное бренчание тетивы
И глуховатый удар стрелы
В горячий тугой бок джейрана
До сих пор звучит во мне,
Как музыка радости и победы.
Полынный ветер степей, суховей,
Расскажи о прародине дальней моей,
Подари мне отраву кизячных дымков
И становищ уют у степных родников.
Задолго до Рождества Христова      
Был среди иудеев,
Слушая первосвященников и проникаясь
Идеей единобожия и избранности,
Но далее этого иудейские истоки не протекли,
Более того, неприятие ими Иисуса
Напрочь отсекли все возможности соглашения с иудейством.
Был греком,
А это крепко и свято
От ликующего языческого праздника тела
До православного строя души,
Торжественно и истово стремящейся
К правде предвечного милосердного Бога.
При цезарях
Был римлянином,
При императорах - византийцем.
И потому исповедую имперскую идеологию,
Называющую вещи своими именами
Вопреки лживым гримасам демократии,
Единственной искренней реальностью которой
Являются бессмысленные и дикие бунты,
Именуемые иногда революциями,
И растление нравов в народе.
Верую: Москва - Третий Рим,
А четвёртому не бывать,
Потому что Белая, Малая и Великая Русь
Это один народ
Божьей милостью.
Об это единство
Разобьются рабское самозванство доморощенных князьков,
И иноземное лукавство растлителей.
Вечно пребуду русским,
Потому что нет для меня
Лучшей земли, лучших людей
И лучшей судьбы,
Чем страшная и прекрасная вселенная -
Россия.