5. Не возгордилась Полетика кражей. Эпилог 1

                НЕ ВОЗГОРДИЛАСЬ ИДАЛИЯ ПОЛЕТИКА  КРАЖЕЙ
                Не возгордилась Идалия Полетика тайной КАЛЕНДАРНОЙ перлюстрацией в кабинете Пушкина, - с ещё совершенно не зашифрованными поэтом краткими пояснениями к каждой главе и к Заключению «Пиковой дамы»! – так как увидела, в ней, себя. Другими словами, увидела в сделанной ею перлюстрации себя не только «княжной Полиной». Княжной Полиной, отбивающей, у «бедной воспитанницы Лизавете Ивановне»*, князя Томского**, но и женитьбу князя Томского -  на своей персоне! Вспомните краткую, лаконичную, но ёмкую, последнюю  строку Заключения пушкинской повести: «Томский произведён в ротмистры (Пояснение В.Б. - с поручика!) и ЖЕНИТСЯ (Пояснение В.Б. – на этом слове я тоже надеюсь остановится.) на княжне Полине».
                Пояснения В.Б. – Первое: *то есть у императрицы Елизавете Алексеевне! Второе: ** или императора Александра первого! Другими словами, поэт императора Александра I сатирически повысил с поручика до ротмистра – за его «выдающийся» полководческий талант. Выделив, тем самым, бегство названного императора с Аустерлиц в 1805 году. Читате статью «Выпады Пушкина против Александра I» по ссылке: http://www.proza.ru/2010/05/16/1393 .
                Примечание В.Б. - Только что выделенный острейший сатирический выпад поэта против императора Александра I прямо отразится в четырехгодичном заговоре против Пушкина, организованным императором Николаем I. Однако вернемся к разговору об Идалии Полетике.
                Увидев же отведенную ей поэтом, в календарной перлюстрации,  роль дамы лёгкого поведения – возненавидела Пушкина. И свою ненависть к поэту она пронесёт, как вы знаете по общей пушкиниане, - да и по моим статьям и книгам! – через всю свою довольно-таки долгую жизнь. Так что другие версии, усердно созданные пушкинистами прошлого, да и настоящего, времени, отпадают, здесь, сами собою.
                ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
                1.
                А сейчас, то есть, создав, - через несколько абзацев! - своеобразное вступление к предлагаемой статье, попытаюсь привести, в ней, факты, факты… и только факты! А они таковы. Чтобы связать свои доказательства в единое целое, вновь приведу, пожалуй, дневниковую запись Долли Фикелмон от 21-го января 1833 года с исходящими, из неё, моими математическими расчетами возникновения николаевского заговора против Пушкина, уже приведенные, мною, в предыдущей статье, в статье «Удаление Пушкина». Можете посмотреть её по ссылке: http://www.proza.ru/2012/09/26/983.
                А интересующая нас дневниковая запись Долли от 21-го января 1833 года, с вытекающими, из неё, моими математическими расчетами возникновения николаевского заговора против Пушкина, такова. Кстати, чтобы не увеличивать объём предлагаемой статьи, дам только что обозначенный материал - в отрывках. А они таковы.
                ПЕРВЫЙ отрывок: <<И свидетельствует зарождению Николаем I четырехгодичного заговора против Пушкина дневниковая запись Д.Ф. Фикельмон от 21-го января 1833 года. Главный смысл, которой, обращение Николая I к Дарье Федоровне с предложением фрейлинства ЕКАТЕРИНЕ Тизенгаузен, старшей сестры Долли. Дневниковая же запись Дарьи Федоровны такова:
                «НА ДНЯХ на балу у Волконского я испытала волнение, такое сильное, что чуть было, не разболелась. Император сообщил мне, что он и Императрица желали бы просить Maman отдать им Катрин; а так как в последнее время они обе только и думают об этом, я несказанно обрадовалась, узнав, что их желание осуществится, но эта столь решительная перемена в судьбе Катрин не могла не вызвать во мне сильных эмоций». Может посмотреть её по ссылке http://www.pushkin-book.ru/?id=41 в конце днавниковой записи Долли от 21-го января 1833 года>>.
                ВТОРОЙ отрывок, выделяющий мои математические расчеты зарождение, Николаем I, заговора против Пушкина, таков: <<А по дневниковой записи Дарьи Федоровны зарождение императором заговора против поэта происходит, …если учесть в её дневниковой записи выражение НА ДНЯХ, 17-го или 18-го января 1833 года.  От 21-го января отнимите четыре дня и получите – 17-ое января. Если же от 21-го января отнять три дня, то получится – 18-ое января 1833 года.
                А отсюда получается, что крамольная КАЛЕНДАРНАЯ перлюстрация с вполне возможными ещё открытыми ПОЯСНИТЕЛЬНЫМИ ЗАПИСЯМИ поэта по КАЖДОЙ главе и ЗАКЛЮЧЕНИЮ тайной «Пиковой дамы», совершенная Идалией Полетикой в кабинете поэта с 17-го СЕНТЯБРЯ по 9-ое октября 1832 года, была - доведена до императора Николая I. Доведена, через графа К.В. Нессельроде, именно к только что ВЫДЕЛЕННЫМ числам ЯНВАРЯ 1833 года. Или, точнее, была доведена до него до СЕРЕДИНЫ января 1833 года.
                И он, обсудив с Нессельроде перлюстрацию Полетики, к 17-18 января 1833 года* принял, по рекомендации только что названного графа, решение о фрейлинстве Екатерины Тизенгаузен, сестры Д.Ф. Фикельмон. Более подробно, об этом, в самостоятельной статье. А предложение царя Дарье Федоровне о фрейлинстве её старшей сестры, ЕКАТЕРИНЫ Тизенгаузен, является ПЕРВЫМ главным действием царя по зарождению четырехгодичного заговора против Пушкина.
                Пояснение В.Б. - *О том, почему у Идалии Полетики получилось, - по максимальному сроку от 17-го сентября 1832 года! – чуть ли не ЧЕТЫРЕ полных месяца я попытаюсь рассказать вам, если предлагаемая статья окажется не слишком громадной, уже в предлагаемой работе.
                ВТОРЫМ же главным действием по зарождению царём заговора против поэта является поиск им, через агентуру и многочисленные связи графа Нессельроде в Западной Европе, человека по «особым поручениям». И таким человеком, отличившимся и занятием первого места в стрельбе по летящим голубям (то есть самым метким стрелком по движущим мишеням в названном соревновании!), окажется, у графа Нессельроде, француз Дантес. Он ему, как я неоднократно выделял в своих книгах и  в статьях, дальний, по материнской линии, свойственник>>.
                Не менее важным является, в разбираемой статье, и ТРЕТИЙ  отрывок из неё, указывающий, через своё смысловое содержание, что Николай I зародил заговор, против Пушкина, под «флагом» именно ЕКАТЕРИНЫ «Великой». А основное его смысловое содержание таково: <<Все же логичнее начать своё повествование с фиксации, как и в статье «Где находится календарь Пиковой дамы?» (названная работа обозначена у меня выше, через крупный шрифт, как СТАТЬЯ.), зарождения Николаем I заговора против Пушкина. Зарождения четырехгодичного заговора против поэта «под флагом» именно ЕКАТЕРИНЫ «Великой»>>! Продвигаемся по предложенной теме дальше.
                А дальше мне по-настоящему, - то есть через многочисленные факты, создающие объективную основу для моего ИССЛЕДОВАНИЯ! - помог пушкинист-текстолог Л.Б. Модзалевский создавший «ПРИМЕЧАНИЯ к письмам поэта за 1831-33 годы». 
                Сейчас названные ПРИМЕЧАНИЯ Модзалевского находятся в интернете. Кроме того, они опубликованы и в ФЭБ (в Федеральной Электронной Библиотеке). Можете посмотреть, да и прочитать, их, в интернетовской статье «ФЭБ: Модзалевский. Примечания: Пушкин. Письма, 1831—1833» по найденной, мною, ссылке. По ссылке: Кстати, пояснительный материал по каждому письму Пушкина не только объёмен, но и довольно-таки сложен (А НУМЕРАНЦИЯ каждого письма Пушкина к супруге совершенно не выделена хотя бы через кнопку Caps Lock. Другими словами, я чуть ли не две недели выделял, уже в системе Ворд, каждое письмо поэта именно через названную кнопку.). Но разобраться, с ним, все-таки стоит, так как в нём находятся не только первоистоки пушкинских писем, но и ценная, для нас, информация. Однако продолжу  развиваемую, здесь, тему. А она, в развитии, такова.
                В принципе, под влиянием именно его работы у меня создан, в статье «Согрешила Дарьюшка с Пушкиным»,  пункт 3, названный мною «Следовать за мыслями великого человека есть наука самая занимательная. Пушкин», с подпунктом «А».
                С подпунктом «А» (но, как продолжение и важное, и с подпунктом «В»), в котором я проанализировал и выделил через четвертую и пятую ГЛАВЫ пушкинской «Пиковой дамы», если вы внимательно прочитаете названные подпункты, многие подробности тайного свидания Долли с Пушкиным. Подробности, тоже выделенные, потом, молодым П.И. Бартеневым через рассказ П.В. Нащокина о названном свидании. Другими словами, Пушкин первый, - и именно в «Пиковой даме»! - выделил многие подробности названного свидания.
                Кстати, небольшая фиксация названных подробностей тайного свидания у меня есть и в статье «Удаление Пушкина». Кроме того, в только что названной статье у меня получается, по сравнению с пушкинистом Н. Раевским, уже не один, а два «terminus post quem» на языке науки! Это ответное письмо поэта к Долли от 25-го апреля 1830 года и  «terminus post quem» самого пушкиниста Н. Раевского, которое он датирует 22-м ноября 1832 года. И при наступлении, которого, рука Д.Ф. Фикельмон перестаёт заносить, в свой дневник, имя, как вы уже знаете по Н. Раевскому,  Пушкина.
                А в подпункте «Б» я даже раскрыл две ТАЙНЫ пушкинских карт, его знаменитых, на весь Мир, тройки, семерки и туза. Чем и горжусь! Можете прочитать названную статью, - которая даже мне понравилась из-за того, что она оказалась, у меня, с множеством самостоятельных тем! – по ссылке: http://www.proza.ru/2012/09/08/965. Я же попытаюсь продвинуться, по предложенной теме, уже к главной цели своего разговора.
                2.
                А главная цель моего разговора, - специально замечу: как поисковика! – будет поиск и обнаружение, в названных, выше, ПРИМЕЧАНИЯХ Л. Модзалевского к письмам поэта за 1831-33 годы, писем поэта 1832 года, в которых он выделяет, как вы, наверное, и сами догадываетесь, именно Идалию Полетику. Не менее важным был для меня, как поисковика, и следующий вопрос. Это: отъезжал ли поэт куда-нибудь из дома -  тоже в 1832 году. Здесь меня уже могли ожидать, - как вы, наверное, догадываетесь и сами! - и некоторые мои математические подсчеты. Подсчеты, прямо связывающие: и первое (то есть Идалию Полетику), и второе (то есть возможную поездку, поэта, куда-то), в единое целое. 
                Здесь же сразу замечу, что я долго искал в библиотеках, а потом и в интернете, указанные ПРИМЕЧАНИЯ, ибо уже предполагал, по имеющемуся у меня материалу, их реальное существование в пушкиниане. Да и ДЕСЯТЫЙ том с перепиской поэта за 1831-1837 годов, - выпущенным издательством «Художественная литература», Москва, 1962 год! - тоже наводили меня на мысль о существовании, в пушкиниане, поясняющего, переписку поэта, материалы.
                Кстати, в поясняющих, пушкинские письма, материалах названным профессиональным пушкинистом-текстологом должны были даваться, как я тоже предположил, из каких первоисточников идёт у Модзалевского пояснение слов, или даже предложений и абзацев, тех или других писем поэта. В чём я, то есть и в первом и во втором своих предположениях, к счастью, не ошибся. Скоро и вы  увидите, надеюсь, методику пояснения, Л.Б. Модзалевским, писем Пушкина за 1831-33 годы.
                Здесь же замечу, я не только не ошибся в своём ожидании, но и сравнительно быстро нашёл, по названным ПРИМЕЧАНИЯМ Модзалевского:  и письма поэта о Полетике Идалии; и, что важнее, отъезд Пушкина, 17-го сентября 1832 года, в начале, как он предполагал, по разным губерниям России (более подробно, об этом, несколько ниже).
                Не менее важным для меня, как исследователя, было обнаружение поездки поэта куда-то. И, особенно, точная датировка названной поездки. Почему? Да потому, что именно в отсутствие Пушкина, в Петербурге, Идалия Полетика и свершила тайную календарную перлюстрацию «Пиковой дамы» в его кабинете. Поэтому и перейду, в следующем пункте предлагаемой статьи, к разговору о поездке поэта по разным  губерниям России.
                3.
                А первое пояснение Модзалевского о поездке поэта по разным  губерниям России мы находим в его поясняющем комментарии к письму за № 509 (смотрите его, то есть комментарий, в конце названного письма, с. 524 самих, - специально замечу! -  ПРИМЕЧАНИЙ). И оно таково:
                «На днях еду в Москву» – Пушкин уехал в Москву 17-го сентября1, перед этим подав прошение в департамент хозяйственных и счетных дел Московского Главного архива министерства иностранных дел, по месту своей службы; в прошении Пушкин писал, что «по домашним обстоятельствам» он имеет «необходимую нужду отлучиться из С.-Петербурга в разные губернии на 28 дней» и просил выдать ему свидетельство на свободный проезд. Просьба Пушкина была удовлетворена, и 12-го  сентября выдано свидетельство (см. Н. А. Гастфрейнд, «Пушкин. Документы...», С.-Пб. 1900, стр. 27–28); но уехал он не сразу, так как задержался по делам своей газеты, выдав 16-го сентября доверенность Н. И. Тарасенко-Отрешкову см. выше, стр. 495). Дальше Москвы Пушкин не поехал, вернувшись в Петербург в назначенный срок (см. Н. О. Лернер, «Труды и дни Пушкина», изд. 2, С.-Пб. 1910, стр. 270 и 271)».
                Исходя из только что изложенного Модзалевским о конечных сроках поездки Пушкина по «разным губерниям» моё пояснение и мои математические подсчеты таковы. ПОЯСНЕНИЕ. Срок отъезда поэта из Петербурга отсчитывается от выдачи ему свидетельства от 12-го сентября 1832 года. Выдано ему свидетельство на «свободный проезд» - «на 28 дней». Тогда ПОДСЧЁТ возвращения Пушкина в Петербург будет составлять, если его вести по календарю, 19-ть дней в сентябре месяце и 9-ть дней в октябре месяце. С математической точки зрения подсчет будет выглядеть так: 19 + 9 = 28. Другими словами, Пушкин должен возвратиться в Петербург, по выданному ему свидетельству «на свободный проезд», 9-го ОКТЯБРЯ 1832 года.
                Но Пушкин выехал из Петербурга в Москву, как видно по сообщению Модзалевского, 17-го СЕНТЯБРЯ 1832 года. Следовательно, Идалия Полетика перлюстрировала календарную часть «Пиковой дамы», в кабинете поэта, с 17-го сентября по 9-ое октября 1832 года. Вот самое ГЛАВНОЕ в моём пояснении перлюстрации, Идалией Полетикой, календарной части пушкинской, ещё не зашифрованной, «Пиковой дамы».
                Другие особенности пушкинской поездки, - как оказалось: только в Москву! – я не дам вам в целях не усложнять предлагаемый, вам, материал. Кстати, они все находятся в пояснениях Л. Модзалевского к последующим письмам поэта, к жене, за 1832 год. К примеру, Пушкин выехал из Москвы – 10-го октября, а прибыл в Петербург – 12-го октября (Нарушение сроков поездки юридически, конечно, не приветствовалось! Однако на небольшие нарушения смотрели, безусловно, сквозь пальцы!). Если хотите знать большее о ВЫДЕЛЯЕМОЙ поездке поэта, можете прочитать пояснения Л. Модзалевского, к последующим письмам поэта за 1832 год, в его ПРИМЕЧАНИЯХ, по указанной, выше, ссылке. В следующем пункте я дам вам информацию, по ПРИМЕЧАНИЯМ Л. Модзалевского, о Полетике Идалии.
                4.
                ПРИМЕЧАНИЯ. ПИСЬМА № № 392–560. 1831-1833 гг.

Л. Б. Модзалевский, «Примечания: Письма №№ 392—560, 1831—1833 гг.», Пушкин, Письма, Москва — Ленинград, 1935, т. III: 1831—1833. Поисковая система Яндекс.
http://feb-web.ru/feb/pushkin/texts/selected/pp3/Pp32119-.HTM

Модзалевский. Примечания. Пушкин. Письма. 1831-1833, Часть. ... переиздав их затем в 1853–1854 гг. в пяти томах.  Поисковая система Гугль
http://feb-web.ru/feb/pushkin/texts/selected/pp3/pp32119-.htm

                ПИСЬМО ЗА № 513
                № 513. Н. Н. Пушкиной [между 28 и 30 сентября 1832 г.] (стр. 82).
                {Пояснение В.Б. - По НУМЕРОЛОГИИ, принятой для указанного, выше, ДЕСЯТОГО тома писем поэта, это письмо за № 499, с. 112-113, названного тома. В нём я специально выделяю строку: «Просидела бы ты у Идалии и не сердилась на меня», развернутую в письме за № 513, Л. Модзалевским, в своих в Примечаниях.  Можно выделить, в письме за № 499, и фразу поэта: «Уж не кокю ли я?». Да и миллионно раз цитируемое, пушкинистами,  двустишье: «Не дай бог хорошей жены, Хорошую жену часто в пир зовут <…> <…>».
                Более же интересны для меня, как исследователя, следующие два предложения Пушкина: «А до жён нам и дела нет. Грех тебе меня подозревать в неверности к тебе и в разборчивости к жёнам друзей моих». Жаль, что письмо Натальи Николаевны к поэту, мы уже никогда не прочтём! А предположения есть… только предположения! Так что не буду и я грешить, воздвигая, быть может, только предположение! Однако возвратимся к письму за № 513, пояснённым Модзалевским}.
                Напечатано впервые И. С. Тургеневым в «Вестн.  Европы» 1878 г., № 1, стр. 29–30, с неверным отнесением по почтовому штемпелю к 30 сентября; с этой датой вошло в изд. Литературного Фонда, под ред. П. О. Морозова, т. VII, стр. 307–308, в изд. А. С. Суворина, т. VII, стр. 475–476, в изд. «Просвещение», т. VIII, стр. 283–284. В Акад. изд. Переписки Пушкина отнесено на конец сентября 1832 г. Нами письмо датируется по связи с предыдущим письмом и по почтовому штемпелю, не ранее 28 и не позднее 30 сентября; вероятнее всего, письмо было писано 29 сентября, когда Пушкин уже мог сказать, что «на днях» был в Университете. Подлинник письма – на листе почтовой бумаги большого формата, без водяных знаков, – в Госуд. Публ. Библиотеке СССР имени В. И. Ленина в Москве; письмо сложено конвертом и запечатано облаткой.
                – Идалия – Идалия Григорьевна Полетика, р. Обортей (ум. 1889), побочная дочь (рождена до брака) свойственника поэта, графа Григория Александровича Строганова (1770–1857), от дочери португальской графини да-Ега, рожд. д'Альмейда, то есть от графини д'Оейнгаузен (в России её  звали Юлией Петровной; она умерла в 1864 г.). 1. В 1829 г. И. Г. Обортей вышла замуж за офицера Кавалергардского полка Александра Михайловича Полетику (род. 1800 – ум. 1854). ОНА (Идалия Полетика) БЫЛА ПРИЯТЕЛЬНИЦЕЙ Н.Н. ПУШКИНОЙ и ЧАСТО У НЕЁ БЫВАЛА, ТАК ЖЕ КАК И ПУШКИНА ПОСЕЩАЛА ПОЛЕТИКУ  (см., например, А. О. Смирнова, «Записки, дневник, воспоминания, письма», с примеч. Л. В. Крестовой, М. 1929, стр. 190). Через своего мужа И. Г. Полетика вошла в интимный круг офицеров-кавалергардов, где ВПОСЛЕДСТВИИ познакомилась и БЛИЗКО СОШЛАСЬ с Ж. Дантесом. По свидетельству современников она играла НЕ ПОСЛЕДНЮЮ РОЛЬ в деле ухаживания Дантеса за H. H. Пушкиной. П. И. Бартенев со слов кн. В. Ф. Вяземской говорит, что Полетика «сводила Гекерена [Дантеса] с Наталией Николаевной, которая с ужасом рассказывала княгине Вяземской, что однажды Идалия нарочно оставила её вдвоем с Гекереном, и что положение её делалось КРИТИЧЕСКИМ, но ее спасла вбежавшая в комнату девочка, дочь Идалии» [Елизавета, род. в 1833 г.] (см. «Русск. Арх.» 1912 г., кн. II, стр. 160; ср. «Русск. Арх.» 1888 г., кн. II, стр. 310, и П. Е. Щеголев, «Дуэль и смерть Пушкина», изд. 3, Лгр. 1928, стр. 126 и др. по указателю). К Пушкину И. Г. Полетика питала ИСКЛЮЧИТЕЛЬНУЮ НЕНАВИСТЬ и своим отношением к H. H. Пушкиной и Дантесу как бы МСТИЛА поэту, который «не внимал СЕРДЕЧНЫМ ИЗЛИЯНИЯМ
535
невзрачной Идалии Григорьевны и однажды, едучи с нею в карете, чем-то оскорбил её» («Русск. Арх.» 1908 г., кн. III, стр. 295). {Пояснение В.Б. - Одна из многочисленных не объективных версий о происхождении ненависти Полетики к Пушкину.}.  П. С. Шереметев в примечаниях к воспоминаниям В. П. Горчакова о Пушкине в книге М. А. Цявловского «Книга воспоминаний о Пушкине», М. 1931, стр. 212, не без основания относит рассказ Горчакова об эпизоде между Пушкиным и вымышленной Аделаидой Александровной (см. там же, стр. 74–90) к И. Г. Полетике {Пояснение В.Б. – Ещё одна из многочисленных не объективных версий о происхождении ненависти Полетики к Пушкину!}; этот рассказ Горчакова, если верно отождествление Аделаиды Александровны с И. Г. Полетикой, может до некоторой степени ОБЪЯСНИТЬ НЕНАВИСТЬ последней к Пушкину (о Полетике см. также «Дневник» Пушкина, под ред. Б. Л. Модзалевского, П. 1923, стр. 151; В. Л. Модзалевский, «Малороссийский родословник», т. IV, Киев, 1914, стр. 137; С. А. Панчулидзев, «Сборник биографий кавалергардов», т. III, стр. 350–351). Муж И. Г. Полетики – А. М. Полетика – был также знаком с Пушкиным. Сохранился набросанный поэтом портрет Полетики (см. «Отчет Московского и Публичного Румянцовского музеев за 1903 г.», стр. 80) {Пояснение В.Б. – Портрет мужа Идалии Полетики!}. Об И. Г. Полетике Пушкин упоминает ещё в письмах своих к жене 1833 и 1836 гг. (см. Акад. изд. Переписки Пушкина т. III, стр. 56 и 309).  А сейчас сделаю попытку раскрыть, перед вами, вторую часть предлагаемой статьи.
                ЧАСТЬ ВТОРАЯ
                Одна из сложных частей предлагаемой статьи. Справлюсь ли?! Ну да ладно, что получиться, то и… получиться! Не боги же горшки обжигают. Попытаюсь построить её с не  особенно большими по объёму, ПУНКТАМИ. Не особенно большими, кстати, по сравнению с просто огромным объемом информации, на которую я совсем недавно вышел и не большие доли, которой я попытаюсь выложить, своим читателям, уже в самостоятельных статьях. Так будет, то есть по компактным ПУНКТАМ,  и для моих читателей легче не только осваивать, но и, главное, понимать их. Итак, первый пункт!
                1.
                Пожалуй начну его с выделения того факта, что материала о Полетике Идалии, как в бумажном варианте, так и в электронном виде, много! Полетики, которую поэт зашифровал в «Пиковой даме», не забывайте, как «княжна ПОЛИНА» (если заменить в названном имени букву  «Н» на букву «Д», то, как раз, и получится ПОЛИДА, то есть ПОЛетика ИДАлия!)! Да и князя Томского (то есть императора Александра первого!) женил именно на «княжне Полине», то есть на Идалии Полетики.
                Чем он (материал в электронном виде и, особенно, в бумажном варианте, то есть как более старый по времени, по сравнению с электронным вариантом,  материал!) меня, как исследователя, не удовлетворял? Да тем, что многообразно муссируется, в статьях о Полетике, практически, всего лишь одна версия. Только, начиная с современников Пушкина, и кончая современными пушкинистами, в не так уж и оригинальных и интересных, для читателя, вариациях. И они (вариации) - во многом не объективны по своему смысловому содержанию.
                Поэтому мне и пришлось, собственно, искать именно не тенденциозный материал о Полетике. Искать материал, основанный не только на исследовании писем поэта к жене, пушкинистами-текстологами, но и на САМИХ письмах, Пушкина, к Наталье Николаевне. Вот обозначенный материал я, при моём упорном и длительном поиске, - но почти по счастливой случайности! - и нашёл в выделенном,  выше, письме поэта за № 513 и, соответствующим, ему, письме ПОЭТА к жене за № 499 ДЕСЯТОГО тома. 
                А ГЛАВНЫМ для меня в ПОЯСНЕНИЯХ к письму за № 513, сделанных пушкинистом-текстологом Л. Модзалевским, является следующее. Это то, что именно он, то есть как профессиональный пушкинист-текстолог (а не Я! Я только нашёл его ПОЯСНЕНИЕ к письму за № 513.), выделил, в своём пояснении к письму за № 513, следующее. Что «ОНА (Пояснение В.Б. - Идалия Полетика) БЫЛА ПРИЯТЕЛЬНИЦЕЙ Н.Н. ПУШКИНОЙ и ЧАСТО У НЕЁ БЫВАЛА, ТАК ЖЕ КАК И ПУШКИНА ПОСЕЩАЛА ПОЛЕТИКУ». Выделил это Модзалевский, замечу, на основе своих исследований многих писем поэта!
                А текстолога очень тяжело сбросить со счетов, - если здесь можно так выразиться! - ибо он сходен, по своей работе, с профессиональными специалистами в различных лабораториях судебного производства. Специалистами, дающими многообразные, по многочисленным преступлениям разного рода и вида, но ОБЪЕКТИВНЫЕ заключения. Заключения или результаты экспертиз, помогающие следователям вскрыть не только само преступление и его вид, но и - преступника. Кроме того, и саму силу авторитета Модзалевского, как пушкиниста-текстолога, можно преодолеть только через факты, вскрывающие – реальность!
                Вот на эти только что выделенные ПОЛОЖЕНИЯ я и опирался  при поиске не тенденциозного материала. Другими словами, опирался на положения, объективно вскрывающие одну из многочисленных реалий из жизни Пушкина: ЧАСТОЕ посещение Идалией Полетикой квартиры поэта, в том числе и в период с 17-го сентября по 9-ое октября 1832 года. И, разумеется, ПОСЕЩЕНИЯ, - не столь, конечно, частые как у Идалии! - Натальей Николаевной квартиры Полетики в кавалергардских казармах.
                Пояснение В.Б.
                Первое. 19-ти летняя Наталья Николаевна, оказавшись в Петербурге без сестер и подруг, естественно потянулась к Полетике, являющейся ей, к тому же, троюродной сестрой. 
                Второе. Уже давно пушкинистам надо ОТОЙТИ от предложения «…квартиры Полетики в кавалергардских КАЗАРМАХ», так как оно – неверное! Правильно будет «…квартиры Полетики в зданиях для офицерского состава Кавалергардского полка». А квартиры были в только что обозначенных зданиях, БОЛЬШИМИ, так как большая часть кавалергардов были состоятельными людьми! Муж Идалии тоже входил в число состоятельных людей (Хотя один раз и попал в затруднительное, по общей пушкиниане, финансовой положение).
                Я сам, как вы знаете, офицер. И мне даже раз пришлось с неделю жить не в квартире полковых казарм, а в коптёрке полковых казарм, так как в полковых казармах квартир – вообще нет! А после недели жития в коптерке, то есть в одном из подсобных комнатёнок казармы, мне выделили, с супругой, комнату в общежитии для молодых офицеров.  Вот только что изложенное пояснение я использую, несколько ниже, в одном из своих рассказов о Полетике. Продолжу развитие предложенной темы дальше.
                Через что Идалия Полетика и создаст, позднее, свидание-провокацию Натальи Николаевны с Дантесом на её квартире 2-го ноября 1836 года с последующим, 4-го ноября этого же года, появлением пасквиля у Пушкина и у некоторых других знакомых поэта. Кстати, А.П. Арапова, - перенесшая только что изложенные события (то есть подмётные письма) на дни перед дуэлью, 27-го января 1837 года,  Дантеса с поэтом! -  совершила, может быть и осознанно,  самую настоящую, в этом отношении, смысловую диверсию.
                Ибо появление подметных писем перед дуэлью не только не вписываются в саму схему и логику николаевского заговора против Пушкина, - замечу, тщательно разработанную заговорщиками! - но и вносит в среду читателей большую путаницу. Кроме того, даёт простор и для разного рода и вида «доброхотам» по созданию только что обозначенной путанницы. Да до такой степени, что читатель вообще перестает верить даже объективным версиям. Однако продолжу развитие основной темы своего повествования.
                Именно эти два обстоятельства, то есть ЧАСТОЕ посещение Полетикой квартиры Пушкина и не столь честое посещение Натальей Николаевной квартиры Идалии Полетики, - находящейся в одном из зданий для офицерского состава! - и будут использованы, заговорщиками, для политической расправы над поэтом через заказанную Николаем I, на  27-ое января 1837 года, дуэль наёмного меткого стрелка Дантеса с А.С. Пушкиным.
                К ГЛАВНОМУ относится и выделение в письме за № 499 десятого тома, уже самим А.С. Пушкиным, а не мною {Я только нашёл его предложение в письме к жене за № 499 десятого тома.}, только что обозначенного, - в моём высказывании, заключенное у меня, выше, в фигурные скобках! - предложения поэта. А оно, как вы уже знаете, таково: «ПРОСИДЕЛА БЫ ТЫ У ИДАЛИИ И НЕ СЕРДИЛАСЬ НА МЕНЯ» (смотрите письмо поэта к жене за № 499 десятого тома).
                Это, кстати, одно из НАПРАВЛЕНИй моего исследования, которое я попытаюсь, ниже, даже несколько развить.  Если мне, разумеется, ничто не помешает.
                Кстати, оно и ЕДИНСТВЕННОЕ, в 1832 году, письмо Пушкина к жене, в котором он прямо говорит ИМЕННО о Идалии Полетики. Кроме того, не Я, а вновь Модзалевский-текстолог выделил и то обстоятельство что «Об И. Г. Полетике Пушкин упоминает ещё в письмах своих к жене 1833 и 1836 гг.».
                Руководствуясь его только что изложенным указанием я просмотрел и все письма поэта к жене за 1833 год. И обнаружил, что об Идалие Полетике поэт упоминает, в названном году, тоже только один раз. Это в письме за № 538 от 30-го октября 1833 года десятого тома, с. 147-149. К названному письму я вернусь, если мне ничто не помешает,  чуть позже.
                Можете посмотреть о ГЛАВНОМ выше, то есть в пояснении текстологом Модзалевским, - и уже мною! – писем поэта: к жене за № 513 и, соответственно, за № 499 десятого тома.
                Только фраза Пушкина в письме  к жене за № 499, 1832 года,  почти нейтральна к Идалии (может быть, я даже попытаюсь объяснить, - если мне позволит объём предлагаемой  статьи! - почему пушкинская фраза - почти нейтральна к Идалии!). В то время как в письме поэта к жене за №709, от 6-го мая 1836 года, поэт уже делает акцент на СЛЕДСТВИЕ, идущее от любовных похождений Идалии Полетики.
                Вот что он пишет, кстати, именно о только что выделенном акценте: «Что Москва говорит о Петербурге, так это умора. Например: есть у вас некто Савельев, кавалергард, прекрасный молодой человек, влюблён он в Идалию Полетику и дал за неё пощёчину Гринвальду. Савельев на днях будет расстрелян. Вообрази, как жалка Идалия!». Пояснение В.Б. - На только что выделенном высказывании поэта об Идалии Полетике, я, может быть, ещё раз остановлюсь в своих рассказах о ней. Здесь же замечу, что только что разобранные письма поэта 1832 (№ 499) и 1836 (№ 709) годов  заключают, в себе, чуть ли не смысловое НАПРАВЛЕНИЕ пушкинских посланий к супруге.  Вот о нём я и попытаюсь поговорить в следующем пункте предлагаемой статьи.
                2.
                А он, пожалуй, тоже один из важных пунктов предлагаемой части статьи. Но чтобы попытаться раскрыть его смысловое содержание, я начну раскрытие, его, несколько издалека. Почему? Да потому, чтобы сохранить именно логику своего повествования. А она сразу же распадается, у меня, на ДВА очень важных, на мой взгляд, обстоятельства. Это на отношение поэта к семье графа, - в молодости своей: барона! – Григория Александровича Строганова и, разумеется, на отношении поэта к самой Идалии Полетики. Начну своё  повествование с попытки раскрытия ПЕРВОГО обстоятельства. А его можно выразить, кратко, через известную фразу: «Пути, господни, неисповедимы!».
                Другими словами, знакомство поэта с названной семьей началось, если следовать только фактам, с ПЕРВОЙ Болдинской осени, случившийся, как вы уже знаете по общей пушкиниане, из-за холеры. Из-за холеры, а может быть даже и раньше. Но всё же начну именно с первой Болдинской осени, во время которой Пушкин создал, 4-го ноября 1830 года, своего «Каменного гостя».
                А названное произведение поэта исходит, в свою очередь, из «Дон-Жуана» английского Байрона (Пояснение В.Б. – Пишу «английского» потому, что есть и другие авторы по «Дон-Жуану».).
                Поясняющий материал по прототипу главного героя «Дон-Жуана» Байрона: «Прототипом легендарного дона Жуана считается представитель одного из аристократических севильских родов по имени дон Хуан Тенорио. Его смелые любовные и дуэльные похождения, остававшиеся безнаказанными благодаря участию в них близкого друга, короля Кастилии Педро I (1350—1369), долго наводили ужас на всю Севилью, пока убийство Хуаном командора дона Гонзаго не положило конец терпению. Предаваясь вместе с королем распутству и насилиям, дон Хуан похитил дочь командора де Ульоа, убив его самого. Правосудие бездействовало, и монахи-францисканцы решили сами наказать его. От имени молодой и красивой женщины они назначили ему свидание поздно ночью, в церкви, где был похоронен командор, убили его и распустили слух, что он низвергнут в ад статуей».
                Статью «Дон Жуан» (Википедия) вы можете прочитать  по ссылке: http://ru.wikipedia.org/wiki/. Вот из только что выделенной легенды Пушкин и дал название своей пьесе. Дал название – «Каменный гость». Здесь же важно отметить, что Пушкин, - уже четыре года (1827-1830 годы) живший, после Михайловской ссылке, в Петербурге! – был, безусловно, наслышан и о семействе Г.А. Строганова. Г.А. Строганова, только что, в 1826 году, обласканным Николаем I, давшему ему, за суд над декабристами, титул «графа». А Г.А. Строганов, бывший до этого вознаграждения бароном и на дипломатической службе, прославился в Испании, - а через неё и в Западной Европе! - своими многочисленными дуэлями и не менее многочисленными любовными похождениями. Как, замечу, и его будущая жена, тоже обласканная, Николаем I, через, по сути дела,  масонский орден.
                Так что Пушкин, создавая «Каменного гостя», из-за своей всеобъемлющей любознательности ко всему на белом свете, - да и его тайных личных расследований по николаевскому суду над декабристами (что, пожалуй, главнее и важнее!), заочно познакомился, при создании названного произведения, не только с графом Г.А. Строгановым, но и с его женой. 
                Информационная справка: «Графиня Юлия Петровна (или Павловна) Строганова (урожденная Жулиана Мария Луиза Каролина София д’Ойенгаузен, по первому мужу графиня д’Ега (da Ega) (20 августа 1782 — 2 ноября 1864) — статс-дама (1862), кавалерственная дама ордена св. Екатерины (малого креста) (1841) и испанского Марии-Луизии (большого креста), благотворительница, жена графа Григория Александровича Строганова (1770—1857)».
                Заочно познакомился с его женой, - дочерью португальской поэтессы графини да-Ега, рожд. д'Альмейда! - с графиней д'Оейнгаузен. С графиней, тоже известной в Западной Европе не только через свои, тоже многочисленные, любовные похождения, но и шпионской, да и масонской, деятельностью. В  России её  звали Юлией Петровной (почему-то часто и Павловной).
                Что, меня, впечатлило, - и впечатляет по настоящее время! - так это тот факт, что Юлия Петровна (или Павловна) совместно с княгиней Верой Вяземской, неотлучно находились при «болезни» Пушкина, - от смертельного ранения его, метким стрелком Дантесом! - в доме поэта. Добавлю: уже совместно с князем П.А. Вяземским, сломленным Николаем I, как вы знаете по моим книгам и статьям, в 1829 году.  А они, как и граф Г. Строганов, были злейшими врагами поэта. Да и граф Г. Строганов, как известно из общей пушкинианы, - он отмечен и у П. Щеголева! – посетил умирающего от ранения Пушкина. 
                Можете почитать о названной супружеской паре, и о Идалие Полетике, в моей книге «Заговор против Пушкина». Заметки о них я создавал, когда, ещё, и компьютер не видел! Поэтому материал о них требует доработки. Что я и попытаюсь сделать, когда освобожусь, наконец, от создания моих современных статей.
                И можете почитать, о названной супружеской паре, статьи, которые я вам, сейчас выделю. С переходом, от только что обозначенных статей, - через соответствующие вопросы к поисковым системам интернета! - к другим статьям о названной супружеской паре, находящихся в настоящее время в интернете. Статьи же, о названной супружеской паре, таковы:
                Статья «Строганова, Юлия Петровна». Википедия.
                Ссылка: http://ru.wikipedia.org/wiki/,_ 

                Статья «Григорий Александрович Строганов».
                Ссылка: http://www.rusdiplomats.narod.ru/ambassadors/stroganov-ga.html.

                Основная статья Строганов, Григорий Александрович. Материал из Википедии 
                Ссылка:
http://ru.wikipedia.org/wiki/,_
                Желаю вам удачи в поиске и других интернетовских статей о названной супружеской паре.
                Попытаюсь раскрыть и ВТОРОЕ обстоятельство, уже напрямую связанное, у меня, с Идалией Полетикой! Начну его раскрытие с того факта, что поэт, заочно знакомясь с семейством графа Г.А. Строганова, уже в то время мог обратить своё внимание и на Идалию Полетику. На Полетику, о которой в петербургском свете – тоже ходило множество толков и слухов (в настоящее время почти все они зафиксированы, через статьи, письма и воспоминания современников Идалии, не только в бумажном варианте, - даже П. Щеголев её неоднократно отметил в своей книге «Дуэль и смерть Пушкина! – но и в электронном виде). И все они (то есть слухи, толки, и прочее) несут в себе, в общем-то, большую долю объективной сути.
                Можете прочитать об Идалии Полетике статью «Полетика, Идалия Григорьевна». Википедия.
                Ссылка: http://ru.wikipedia.org/wiki/,_. Перейдя, от неё, и на другие интернетовские статьи о названной даме. Даты рождения и смерти. Рождение: 1807 (или 1811) — 1889)[1] 1. ; Или (23.04.1805—27.11.1890) См. Д. Н. Шилов «Неопубликованные материалы к „Русскому провинциальному некрополю“ в фондах Российского государственного исторического архива»
                Я же отмечу в только что выделенной интернетовской статье об Идалии Полетике наиболее важное по названной даме. К примеру, такую характеристику, данную, ей, петербургским высшим светом: «Она была известна в обществе как очень умная женщина, но с очень злым языком, в противоположность своему мужу, которого называли "божьей коровкой“». Или: <<Идалии Полетике отводят весьма неблаговидную и роковую роль в знаменитой интриге, финалом которой стала дуэль А. С. Пушкина и Дантеса на Чёрной речке. Более того, есть мнение, что именно она стала автором этой интриги (к слову, в высшем свете у неё было заслуженное прозвище «Мадам Интрига»). Так, по мнению Вадима Старка именно она "автор анонимного пасквиля, который дал толчок всей той ситуации, которая, в конечном итоге, закончилась гибелью Пушкина"[6]>>.
                Высказывание Вадима Старка, научного сотрудника Пушкинского Дома в Петербурге, считаю не объективным мнением. Почему?  Идалия Полетика и близко не была знакома с лексикой, представленной в пасквиле (как, собственно, и Дантес!). Автор пасквиля только граф К. В. Нессельроде, часто составлявший наградения,  разными орденами, своим  дипломатическим сотрудникам и иностранным дипломатам, в том числе и барону Геккерну при срочной отправке его в ПЕРВЫЙ долкосрочный отпуск 17-го июля 1833 года.
                Можете прочитать в качестве факта статью Леонида Гросмана «Документы о Геккернах» по ссылке: http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/v36/v36-340-.htm, в которой он и приводит образец составления награждения барона Геккерна орденом  св. Анны первой степени, деятельное участие в котором принял и император Николай I. Можете прочитать об этом и в моей статье <<«Удаление Пушкина». Полная>> по ссылке: http://www.proza.ru/2012/09/26/983.  Вот хотя бы один отрывок по излагаемой теме:
                <<Божией милостью мы, Николай Первый, император и самодержец всероссийский и прочая, и прочая, и прочая.
                Королевскому Нидерландскому чрезвычайному посланнику и полномочному министру барону Геккерну.
                Желая ознаменовать особенное наше к вам благоволение, пожаловали мы вас кавалером ордена св. Анны первой степени. Препровождая при сём орденские знаки, пребываем к вам благосклонны.
                Подлинная подписана собственною его императорского величества рукою тако: Николай. В Александрии близ Петергофа. Июля 15 дня 1833 г.
                На следующий же день Нессельроде обратился к канцлеру российских императорских и царских орденов А. Н. Голицыну с особым отношением. Воспроизводим его по черновику, сохранившемуся в деле.
                Кн. Голицину от гр. Нессельроде 16 июля 1833, № 5290.
                М. Г.! князь Александр Николаевич!
                Имею честь препроводить при сём к вашему сиятельству высочайшую грамоту о пожаловании пребывающего здесь нидерландского чрезвычайного посланника и полномочного министра барона Геккерна кавалером св. Анны 1-й степени, покорнейше прося вас, М. Г., по контрасигнировании сей грамоты и приложении к ней орденской печати, возвратить мне оную, доставив при том и следующие означенному кавалеру орденские знаки.
                Очевидно, после отправки этого письма выяснилось, что Геккерн отъезжает безотлагательно, вследствие чего и последовала вторая просьба прислать орден и вернуть грамоту „в течение завтрашнего утра“.
                КАПИТУЛ „российских императорских и царских орденов“ с максимальной точностью выполнил „просьбу“ вицеканцлера, и „экспедиция ордена св. Анны“ на другое же утро направила в министерство иностранных дел знаки отличия и почетные ДИПЛОМЫ.
                В тот же день, 17 июля 1833 г., Нессельроде, направляя Геккерну орден, патент и статуты известил его письмом:
                Е. в. император желая выразить вам по случаю вашего отъезда свидетельство своего высокого благоволения и того удовлетворения, которое доставила ему отличная манера, с которой вы выполняли в течение вашего пребывания в этой столице функции, возложенные на вас вашим августейшим повелителем, возвёл вас в степень кавалера и проч.»>>.
                Как видите уже и сами, КАПИТУЛ, Почетные ДИПЛОМЫ барону Геккерну, со всей их лексикой, прямо сопоставимы с лексикой ДИПЛОМА-паквиля, присланнго Пушкину 4-го ноября 1836 года. Кроме того, император Александр II тоже выдвинул в авторы пасквиля Пушкину, как вы знаете даже по многочисленным пояснениям современных пушкинистов к книге П. Щеголева «Дуэль и смерть Пушкина», именно графа Нессельроде. Продолжу развитие предложенной темы дальше.
                Я же, находясь в поиске интернетовских статей об Идалии Полетики, прочитал несколько статей о том, что П.П. Ланской, второй муж Натальи Николаевны Пушкиной, был любовником Идалии – до появления, в Петербурге, Дантеса. Кстати, П.П. Ланской практически сам порвал с ней отношения из-за её многочисленных и бесконечных, к тому же, капризов; расточительности дочери миллионера Г.А. Строганова; и прочее; и прочее. Вот хотя бы несколько отрывков по любовной связи Идалии  Полетики с П.П. Ланским, подтвержденные, - а то и не подтвержденные! - мною ссылками на вполне определенные интернетовские статьи. Впрочем, «предметы её бурных страстей, -  как вы увидите по первому отрывку! -  меняются постоянно. Здесь ей равных нет».
                Первый отрывок: «Но, по-видимому, он (Пояснение В.Б. - муж Идалии!) искренне любил свою эксцентричную, неистовую Идалию. А Идалия любила... кавалергардов. Предметы её бурных страстей меняются постоянно. Здесь ей равных нет. Но даже при таком спокойном супруге чувствует она себя далеко не спокойно — пребывает в вечном страхе за свою репутацию. И это понятно. При малейшем скандале влиятельное семейство может изменить отношение к ней. Исчезнет дочь могущественного графа. Останется жена полковника...».
                Второй отрывок: <<А Идалия, пережив печальные события, вновь увлечена: на очереди Ланской. Тот самый, который потом женится на вдове Пушкина, сменит, как шутили в обществе, «политику на поэзию».
                Между тем к мужу Полетики, в блистательный Кавалергардский полк Её Величества, уже зачислен Жорж Дантес. И не заметить молодого француза невозможно…>>.
                Третий отрывок: Портрет П.П. Ланского, мужа Н.Н.Пушкиной, ранее возлюбленного И. Полетики.
                Свою яростную ненависть к Поэту она перенесла на его детей и вдову.
                На вдову особенно, - ведь через семь лет, покинувший Идалию Григорьевну адъютант-любовник, к тому времени уже генерал П.П. Ланской, женился на Наталии Николаевне, взяв под своё покровительство и её саму, и весь её "выводок", как презрительно говорила мадам Полетика.
                Ещё раз специально замечу, что Юлия Павловна Строганова (мать И. Полетики) дежурила у постели умирающего поэта; а Григорий Александрович Строганов (отец Идалии) взял на себя все материальные расходы, связанные с похоронами великого поэта, а затем был опекуном осиротевшей семьи (Пояснение В.Б. -  Долгое врмя постоянно унижая Наталью Николаевну, постоянно ставя её в финансовую зависимость от его»опеки»). А специально заметил по двум причинам.
Читайте по ссылке http://my.mail.ru/community/w_history/78DFB8E386552A9C.html
                Первая причина такова. Император Николай I дал в созданную опеку, которой стал руководить граф Г.А. Строганов, на погребение  Пушкина - десять тысяч рублей ассигнациями. Так что названный граф не нёс тяжелую финансовую нагрузку, вызвавшись быть пожертвователем и распорядителем похорон Великого поэта. Вызвавшись потому, - и для того! - чтобы возглавить опеку над семьей убитого поэта.  Обо всём этом у меня будет особый разговор в следующей статье.
                Сам же факт николаевского пожертвования на погребение Пушкина виден из Статьи «Архивъ опеки надъ д;тьм и имуществомъ Пушкина въ Музе; А. А. Бахрушина». Сылка: http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/psd/psd2090-.htm. Вот отрывок из только что названной статьи: 
                <<II) „Д;ло о Всемилостив;йшемъ пожалованіи на погребеніе А. С. Пушкина десяти тысячь рублей ассигнаціями. Нач. 3 февраля 1837 г. Конч. 28 марта 1837 г. № 3“.
                Начинается оно письмомъ А. С. Тан;ева отъ 31-го января 1837 г. № 195 къ В. А. Жуковскому съ изв;щеніемъ, что Министру Финансовъ сообщено о Высочайшей вол; выдать Жуковскому на погребеніе „умершаго сочинителя Камеръ-Юнкера Пушкина“ 10000 рублей (бумага получена Опекой 3-го февраля); въ д;л; этомъ находится подлинное письмо А. И. Тургенева къ графу Григорію Александровичу Строганову (напечатанное по копіи самого Тургенева въ „Пушк. и его совр.“, вып. VI, стр. 70—71) и письмо графа П. К. Эссена къ графу Г. А. Строганову отъ 3-го февраля 1837 г.>>. 
                А специально заметил и потому, чтобы высветить, для своих читателей, хотя бы небольшой отрывок о родителях Идалии Полетики, о которых в Википедии сказано -  чуть ли не со слезами на глахах. А уже четвертый, по счету,  отрывок таков:
                <<О романе её отца Европа говорила двадцать лет. Начиная с 1805 года, когда блестящий дипломат стал творцом истории в Испании, Швеции, Турции... С неизменным успехом он творил ее на официальных приемах и приватных встречах, во дворцах и в гостиных. О нем слагали не легенды — эпосы. Байрон увековечил его в «Дон Жуане». Вспомним, как донна Юлия восклицает: «Граф Строганов к любви моей взывал!» Современники всякий раз считали за новость поговорить о нем, они узнавали графа и в образе самого Дон Жуана. Но самая главная его история началась не в жаркой Испании и не в экзотической Турции, а в стране трубадуров — во Франции, куда великий сердцеед прибыл в отпуск и... исчез. Наверное, так и должно было случиться с романтиком. Плененный красотой графини Жюли Д’Эга, граф не вернулся на службу к положенному сроку и, будучи дипломатом, не стал долго думать о том, что графиня — супруга камергера королевы Марии I. К черту подробности!
                Как же скупы бывают портреты! За статикой черт едва проглядывается огненный темперамент португалки, разбившей не одно сердце...
                Жюли Д’Эга — именитая особа, образованнейшая женщина Старого Света. Ее мать — известная поэтесса, сочинения которой были неотъемлемой частью библиотек просвещенных людей Европы.
                Поговаривали, что Жюли — женщина с прошлым, что она любовница французского генерала Жюно. И, возможно, его шпионка.
                Но опять же, дипломату Григорию Строганову нет до этого никакого дела! Как, собственно, и графини до его «историй». И вот — путь в Россию. Будто не было во Франции мужа, будто нет в России жены.
                Отныне они вместе, правда, обвенчаются лишь в 1826 году после смерти супруги Строганова. Дочь Идалия, урожденная Обертей, родилась задолго до этого брака>>. Читайте уже названную мною, выше, статью «Водевиль Идалии» по ссылке: http://telegrafua.com/social/11735/.
                Кстати, предлагаемая вам довольно-таки сложная статья является преддверием к главной моей статье. К статье, в которой я попытаюсь связать материал, уже практический подобранный мною через только что указанную предваритльную статью, именно с заговором Николая I против А.С. Пушкина. Однако пора возвратиться к Дантесу, да и к теме, специально прерванной, мною, через четыре отрывка. А она продолжается у меня следующим образом.   
                От себя же добавлю, что Идалия, увидев Дантеса в Кавалергардском полку, искренне влюбилась в него и любила, его, до конца своей жизни. Что отчетливо видно, кстати, хотя бы по её письмам к Екатерине Гончаровой 1837-39 годов. А Дантес – сожительствовал с нею и в двух своих письмах к барону Геккерну, в  переписке 1835-36 годов, называет её, в обозначенных письмах, Супругою (Супругою – с заглавной буквы!).
                Так в письме от 1-го сентября 1835 года за № 9 он выделяет Идалию Полетику, - как сожительницу! - через следующие строки: «Бывшая моя Супруга в сильнейшем отчаянии; несчастная несколько дней назад потеряла одного ребенка, и ей еще грозит потеря второго; для матери это поистине ужасно, я же, при самых лучших намерениях, не смогу заменить их. Это доказано опытом всего ПРОШЛОГО  года». Пояснение В.Б. - Это доказано опытом всего ПРОШЛОГО  года. Другими словами доказано 1834-м годом!
                Выделяет он, Идалию Полетику, и в письме от 26-го ноября 1835 года за № 13: «Едва не забыл сказать, что разрываю отношения со своей Супругою и надеюсь, что в следующем письме сообщу тебе об окончании моего романа». Он её, кстати, не бросит. Однако продолжу основную тему своего повествования. А её продолжение таково.
                Есть и ещё один источник информации о знании, Пушкиным, основных данных и особенностей Идалии Полетики… как женщины! Это – сам поэт! А он, будучи долгое время холостяком, прекрасно знал, - через других холостяков и женатых, но неверных своим женам, мужчин, что Полетика – именно «дама лёгкого поведения». Кстати, и в настоящее время холостяки и «женатики» (назову их так!) обмениваются, между собой, такой же информацией. 
                В следующем же пункте предлагаемой статьи я перейду, наконец, к попытке пояснить вам второе НАПРАВЛЕНИЕ в письмах Пушкина к своей супруге за № 499 и № 709, которые обещал дать, вам, выше.
                3.
                А основной смысл обозначенного НАПРАВЛЕНИЯ, в названных письмах Пушкина к жене, я попытаюсь изложить в следующем ключе и тональности. Оказавшись с только что охарактеризованных, выше, «родственничками» (назову их именно так), поэт, без сомнений, не обрадовался им. Особенно он не был обрадован появлением  Идалии Полетики в своем доме при женитьбе 18-го февраля 1831 года на Наталье Николаевне Гончаровой. Натали же, 1812 года рождения, была ещё молода, неопытна и, - главное! - всегда была доброжелательна и доверчива к людям. Да и любила она Пушкина – до конца дней своих.
                Давать жене поэта дальнейшую характеристику я не собираюсь уже по известной, вам, причине (Статья становится громадной!). Только обязательно замечу, что при таких «родственничках»  поэт оказался в затруднительном, для него, положении. Особенно, замечу, когда Идалия явилась в дом поэта (а она явилась, как вы уже знаете по моим статьям и книгам, за наблюдением не только за Пушкиным и, потом, за всеми тремя сестрами Гончаровыми, но и за его творчеством).
                Главная суть, его, заключена в следующем. Что-то сказать плохое о Полетике он не мог потому, что она действительно была родственницей Натали (Они, по графу Строганову, троюродные сестры!). А любой мужчина знает, что скажи что-то плохое своей супруги о её родственниках, - подчеркну: почти любой женщине! – так она моментально превратиться… в кобру с боевой стойкой для смертоносного, для всех, удара! Уж так устроена её психика. Да и мышление (кстати, не тем полушарием, что у мужчины!).
                Так вот поэт и выбрал, выделяя о Полетике только положительные плюсы в сентябре-октябре 1832 года («Просидела бы ты у Идалии и не сердилась на меня»), «политику нравоучения».  Нравоучения, которое, собственно, никто, - и никогда! – не выполняет! Нравоучение, в котором чётко и выражена поэтом, специально замечу, его враждебность. Враждебность к только что названной, выше, «гостьи». «Гостьи», которая не только может в любой момент вбить клин между мужем и женою, но и, даже, рассказывать  ей, чуть ли не взахлёб, о своих любовных похождениях и многочисленных, как вы уже знаете, любовниках.
                Вот именно так, или таким образом, и появляется, у поэта, его ВТОРОЕ направление. Сразу же дам вам, в качестве факта, её образец, взятый мною, в сокращенном виде, с письма поэта за № 499 ДЕСЯТОГО тома. Вот её вид: «Теперь спасибо за твоё милое, милое письмо. <…>  Что это значит? Уж не кокю ли я? <…> Я только завидую тем из них,  у коих супруги не красавицы <…>.  В общем, прочитайте всю вторую часть, с начала и до конца, самостоятельно. И вы почувствуете всё своеобразие пушкинского хода.
                Кстати, выделенное письмо поэта пушкинисты, в том числе и Н. Раевский, трактуют – совершенно по-другому. Уже преподносят смысловое содержание названного письма в качестве факта, якобы подтверждающего вину Натальи Николаевне в возникновении дуэли 1837 года. Что, конечно, жаль. Однако продолжу развитие темы дальше.
                Второе направление, главный потаённый смысл, которого, заключен в следующем. Он заключён не в увещевание жены, - или, там, сохранение ею, через нравоучение поэта, верности своему мужу! - а именно в его потаённой неприязни к Идалие Полетике. И, что самое важное, да и интересное для нас, поэт именно свою враждебность, к Идалии Полетике, и перенесёт, к сентябрю 1832 года, - как вы уже знаете по моим современным статьям! - в уже создаваемую, им, «Пиковую даму».
                И тем самым, если говорить определениями и терминами картежников, «подлистит» - именно Идалие Полетике! Идалии, которая с 17-го сентября и по 9-ое октября 1832 года, не только прочитает совершенно не зашифрованные наброски поэта к «Пиковой даме», но и сделает их перлюстрацию в кабинете Пушкина (может быть даже по памяти, которая у неё, как сплетницы и интриганки, была отменной!).
                Вот вам ещё одна, не менее важная для нас, реалия из жизни поэта. Реалия, тоже непосредственно относящаяся к первой Болдинской осени, случившейся, как вы уже знаете из общей пушкинианы и из моих статей, из-за холеры.
                4.
                Теперь, тоже кратко, о письме поэта за № 709 от 6-го мая 1836 года (вполне возможно, что именно через письмо от 6-го мая 1836 года поэт и зафиксировал последнее чрезмерное внимание Николая I к жене поэта!). Начну пояснение только что обозначенного письма со следующего факта. Царский четырехгодичный заговор против Пушкина именно с всплеска ненависти петербургского высшего общества к Наталье Николаевне, стал входить в ОТКРЫТУЮ, но не понятную, - для светского общества! - фазу своего развития.  С всплеска ненависти, организованным Николаем I в 1835 году, через свой двор и его ведущие салоны, с последующими, специально замечу, трёмя февральскими, 1836 года, дуэльными вызовами, поэтом, Хлюстина, князя Репнина и  Владимира Соллогуба. Являющимися, по сути дела, реакцией поэта на только что выделенный всплеск. И это, пожалуй, один из самых важных фактов предлагаемой части статьи.
                Только что обозначенный «всплеск ненависти», кстати, не моё изобретение, а определение или терминология пушкинистов прошлого времени, в том числе и П. Щеголева. Имеет у Николая I, - и его высших сообщников! - как вы, наверное, догалываетесь и сами, многоцелевое назначение. Это кратко, но в качестве фактов, дальнейшее чернение, клевета и компрометация Натальи Николаевны и самого поэта. «Проверка» заговорщиками «готовности Пушкина» к производству дуэлей. Ввод в жизнь Пушкина графа В.А. Соллогуба с целью создания фальшивого дуэльного инцидента 1836 года. Женитьбы Дантеса именно на ЕКАТЕРИНЕ Гончаровой. И так далее. Однако вернемся к прежней теме предлагаемой части статьи.
                А николаевский заговор, уже развившись по многим направлениям через давления на поэта со всех сторон и клеветы, чернения не только его (вспомните фразу Дантеса из письма к барону Гекерну за № 18 от 20-го января 1836 года: «…ибо её муж безобразно ревнив»), но и, как вы уже увидели по моим современным статьям, клеветы, травли и  чернения Натальи Николаевны, уже стал…  явственным! До чего  пушкинисты прошлого, да и настоящего, времени ещё даже и близко не подошли. Что, конечно, жаль.
                И обязательно замечу, чтобы не забыть, следующее. Николаевский заговор против поэта начал стремительно развиваться, в САМУЮ активную свою фазу, с ОСЕНИ 1836 года (это, по сути дела, и чуть ли не последний этап развития, Николаем I, самой активной фазы своего заговора против Пушкина!). Другими словами, он начал развиваться в названную фазу тогда, когда всё семейство поэта, совместно со старшими сестрами Натали, переедет в Петербург на свою съёмную, - на этот раз, последнюю, для Пушкина! - квартиру. Именно с названного времени активная фаза николаевского заговора начнёт совершать, - через царя, николаевских заговорщиков и его ведущие салоны! - непонятные, да и шокирующее, петербургское светское общество, зигзаги.
                Через что, то есть через Идалию Полетику, спровоцировавшей свидание-провокацию Натальи Николаевны с Дантесом на своей квартире 2-го ноября 1836 года и сразу же появившийся, у поэта, пасквиль от 4-го ноября 1836 года и неожиданную, - для петербургского светского общества! - объявленную помолвку Дантеса с ЕКАТЕРИНОЙ Гончаровой, заговорщики и создадут незаметный, для светского общества, ФАЛЬШИВЫЙ дуэльный инцидент.
                Создадут фальшивый дуэльный инцидент, в конце которого через николаевский двор, - и его ведущие салоны! - переломят мнение петербургского высшего общества о Пушкине - в свою пользу. И после женитьбы Дантеса на Екатерине Гончаровой 10-го января 1837 года (надо смело предполагать – за дополнительную плату!) стремительно подведут, поэта, к заранее заказанной Николаем I, на 27-ое января 1837 года, дуэли наёмного меткого стрелка, Дантеса, с Пушкиным.
                Кстати, здесь четко просматриваеися и то обстоятельство, что действия Идалии Полетике по доставке письма Наталье Николаевне от Дантеса, о котором упоминает в своих Воспоминаниях А.П Арапова, реальны. Именно она тайно передала письмо Наталье Николаевне, в котором Дантес, требуя свидания, во второй части своего письма прямо угрожает жене поэта, что может погибнуть как её сестра, Екатерина, так и он сам.
                Всё-таки дам вам и само письмо Дантеса к Наталье Николаевне, так как далее, то есть в следующей статье, пойдут весьма необычные, даже для современной пушкинианы, события и уже лично мои пояснения к ним и трактовка их. А современный «доброхоты» прямо-таки «гимн поют» о том, что при свидании Натальи Николаевны с Дантесом она не устояла перед его бурным натиском. Да ешё и с пистолетом у виска! Здесь же специально замечу, что объяснять николаевский заговор - довольно-таки тяжело и сложно. А вот его исполнение, заговорщиками, простое. Само же письмо Дантеса, - в передаче А.П. Арабовой, специально замечу! -   таково:
                «Он написал ей письмо, которое было – вопль отчаяния с первого до последнего слова. Цель его была добиться свидания. Он жаждал только возможности излить ей свою душу, переговорить только о некоторых вопросах, одинаково важных для обоих, заверяя честью, что прибегает к ней единственно, как к сестре его жены, и что ничем не оскорбит ее достоинства и чистоту. Письмо, однако же, кончалось угрозою, что если она откажет ему в этом пустом знаке доверия, он не в состоянии будет пережить подобное оскорбление. Отказ будет равносилен смертельному приговору, а, может быть, даже и двум». Но пора перейти к дальнейшему развитию темы предлагаемого пункта статьи.
                Поэтому приведу следующие факты. К 27-му января 1836 года Дантес, как вы помните по моей статье «Удаление Пушкина», входит в дом Пушкина (и получает от Николая I, 28-го января, того же года, пиководамовский чин… «поручик»!). А что значит ему, Дантесу, войти в дом поэта? А это, дорогие мои читатели, не что иное, как нюанс, или подробность, которую пушкинисты тоже не замечают или… усиленно замалчивают!
                Подробность, при которой вскрывается прямое использование, Николаем I, «плана сестер Гончаровых», инициатором которого была, как вы уже тоже знаете по моим современным статьям, жена поэта. Именно через чин «поручик» Дантес стал выглядеть, у сестер Гончаровых, не желторотым юнцом-корнетом, а перспективным кавалергардом, который обязательно дойдёт в своей военной карьере, раз ему сам царь дал поручика, и до… генерал-майора, а то и… выше! И это – первое.
                Второе, тоже важное для развития читательского познания… обо всех тонкостях николаевского заговора  против Пушкина. А вход Дантеса в дом поэта означает: прогулки пешком или на лошадях; выходы сестер в театр вместе с Дантесом; вечера и мазурки,  кадрили, на них; казарменные каламбуры Дантеса то перед одной, то перед другой из сестер Гончаровых и т.д.
                Не забывал Дантес при этом, разумеется, и Наталью Николаевну. В итоге же Н. Раевский даёт в своей книге «Портреты заговорили» практически подытоживающий, к середине лета 1836 года, вывод: «Его товарищи по полку искренне считали Дантеса любовником Натальи Николаевны». А что такое – искренне считали?
                Да то, дорогие мои читатели, что они, искренне считая только что названное утверждение Дантеса (на самом же деле это его клевета на жену поэта!), интенсивно стали разносить клевету и чернение Дантеса, на всех трёх сестер Гончаровых, в петербургский высший свет. И это, -  тоже как факт, кстати! - отражено и в позднем, 1887 года, рассказе А.В. Трубецкого, злобно приуроченного им, всё забываю вам сказать об этом, к 50-ти летней годовщине убийства Пушкина наёмным метким стрелком Дантесом.
                Активизировалась к этому времени, то есть когда жена поэта родила 23-го мая 1836 года девочку Натали (ставшей последним её, от Пушкина, ребенком), - чуть ли не ставшей, как вы знаете из общей пушкинианы, принцессой! – и Идалия Полетика. Или, как вы уже знаете из вышеизложенного материала, именно «Мадам Интрига». Она именно с только что указанного времени становится «тайной свахой» для Екатерины Гончаровой. Вбивая тем самым, - и через свою клевету и чернение всех трёх сестер Гончаровых! - клин и между сёстрами.
                Вспомните, .
                Высказывание Вадима Старка, научного сотрудника Пушкинского Дома в Петербурге, считаю не объективным мнением. Почему?  Идалия Полетика и близко не была знакома с лексикой, представленной в пасквиле (как, собственно, и Дантес!). Автор пасквиля только граф К. В. Нессельроде, часто составлявший наградения,  разными орденами, своим  дипломатическим сотрудникам и иностранным дипломатам, в том числе и барону Геккерну при срочной отправке его в ПЕРВЫЙ долкосрочный отпуск 17-го июля 1833 года.
                Можете прочитать в качестве факта статью Леонида Гросмана «Документы о Геккернах» по ссылке: http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/v36/v36-340-.htm, в которой он и приводит образец составления награждения барона Геккерна орденом  св. Анны первой степени, деятельное участие в кото……ром принял и император Николай I. Можете прочитать об этом и в моей статье что даже средняя сестра, Александрина, якобы призналась, ей, в сожительстве с Пушкиным!  О её неблаговидной роли во всём только что изложенном хорошо сказано, кстати, в статье Сёмена Ласкина «Глава вторая. «Дело» Идалии Полетики». Статью, которую я и преподношу, вам, тоже в качестве неоспоримого факта. И так далее. Однако пора перейти, наконец, и к небольшому пояснению письма поэта за № 709 от 6-го мая 1836 года. Оно у меня уже изложено в концовке пункта 1, второй ЧАСТИ предлагаемой статьи. Поэтому я перенесу его, - для удобства читателей! – в предлагаемый, сейчас, пункт статьи:
                «Только фраза Пушкина в письме  к жене за № 499, 1832 года,  почти нейтральна к Идалии (скоро я попытаюсь объяснить, если не забуду, почему она - почти нейтральна!). В то время как в письме поэта к жене за №709, от 6-го мая 1836 года, поэт уже делает акцент на следствие, идущее от любовных похождений Идалии Полетики. Вот что он, кстати, пишет именно о только что выделенном акценте: «Что Москва говорит о Петербурге, так это умора. Например: есть у вас некто Савельев, кавалергард, прекрасный молодой человек, влюблён он в Идалию Полетику и дал за неё пощёчину Гринвальду. Савельев на днях будет расстрелян. Вообрази, как жалка Идалия!». Здесь же замечу, что только что разобранные письма поэта 1832 (№ 499) и 1836 (№ 709) годов  заключают, в себе, и вторые ЧАСТИ пушкинских ПОСЛАНИЙ к супруге. Вот о них я и попытаюсь поговорить в следующем пункте предлагаемой статьи».
                Что ещё можно сказать уже при подаче, читателям, только что изложенного, в предлагаемом пункте, материала? Да в первую очередь то, что поэт, не обладая фактами подрывной деятельности «Мадам Интриги», не принял радикальных мер по изгнанию, из своего дома, Полетики. Да и, заодно, прекратить доступ Дантеса ко всем трём сестрам Гончаровых. В итоге же поэт узнает о подрывной деятельности Идалии - слишком поздно. Узнает, да и то не в полной мере, только при объяснении со своей женой при получении им, 4-го ноября 1836 года, знаменитого, и сейчас, пасквиля!
                Абсолютно непроницаемыми окажутся, для него, и дальнейшие действия заговорщиков. Хотя он и пошлёт Дантесу немотивированный вызов на дуэль, но его несколько смутили не столько «крокодильи слёзы» барона Геккерна, сколько - бытовое. Пошлёт немотивированный вызов, тоже последовавший, кстати, из его объяснения с Натальей Николаевной. Она чистосердечно рассказала мужу о его, Дантеса,  неприличным, к себе, действиям на квартире Идалии Полетики.
                А бытовое, это, кстати, то, что поход мужчины под венец не так уж  редко происходит, в бытовой сфере, чуть ли не через силовые методы принуждения, его, к женитьбе. И поэт, вспомнив о своём «против» приезда старших сестёр Гончаровых в Петербург, то есть, в какой-то мере догадавшись о «плане сестёр Гончаровых» по привлечению претендентов в женихи к себе, и дал Дантесу, через барона  Геккерна, отсрочку от дуэли на две недели. Абсолютно не представляя, при этом, что за личиной балагура, остряка, угодника дам, и прочее, скрывается… человек по особым поручениям. Человек, не менее чем барон Геккерн, циничный и жестокий.
                И в данном моменте Пушкин во второй раз - как бы «подлистил» заговорщикам. Ибо они постепенно и создали за эти две недели, - и, разумеется, позже, когда переломили мнение света, через николаевский двор и его ведущие салоны в свою пользу! – незаметный, для всех, фальшивый дуэльный инцидент. Фальшивый дуэльный инцидент, в котором Пушкин и был выставлен ими, - через многоголосый рёв петербургского света! - не только как бешеный ревнивец, но и как неисправимый дуэлянт и, следовательно, как преступник.
                Дальше уже было, при женитьбе Дантеса 10-го января 1837 года на Екатерине Гончаровой, как говорят шахматисты - делом техники. Другими словами, вновь именно через их клевету и чернение Пушкина, при практически не прекращающемся рёве многоголосого петербургского света на эту же тему, его тоже весьма искусно и подвели к дуэли с Дантесом - именно 27-го января 1837 года.
                К дуэли, прямо соотнесённой Николаем I, как вы уже знаете по моим книгам и статьям, с сатирической и язвительной, к тому же, панихидой по Екатерине «Великой». Панихидой и захоронением, исполненными Пушкиным, в пятой главе «Пиковой дамы», именно  в «*** монастыре». Что – тоже сатирично, ибо прямо показывает, у поэта, что самозваная Екатерина «Великая» заслуживала, у императора Петра III и у первой её невестки, не только монастырь, но и… крепость! На этом я, пожалуй, и закончу своё повествования о николаевском заговоре против Пушкина.
                В заключение же второй части предлагаемой статьи я специально выделю вам ещё одну информацию из письма под № 709 от 6-го мая 1836 года. На этот раз именно о Николае I. А она, по названному письму поэта, такова:
                «И про тебя, душа моя, идут кое-какие толки, которые не вполне доходят до меня, потому что мужья всегда последние в городе узнают про жён своих, однако же, видно, что ты кого-то довела до такого отчаяния своим кокетством и жестокостью, что он завёл себе в утешение гарем из театральных воспитанниц. Нехорошо, мой ангел: скромность есть лучшее украшение вашего пола».
                Чем ценна для нас, потомков, выделенная, самим поэтом, информация о царе? Да тем, что и император Николай I на зимних балах конца 1835 года, начала 1836 года, сверкнул в петербургском свете своим сверхмерным вниманием к жене поэта. В это же время и Дантес шлёт Геккерну письма о том, что он «влюблен как безумный» (Письмо № 18. Петербург. 20 января 1836 года). Смотрите статью «Письма Дантеса. Исследование и материалы», по ссылке: http://www.proza.ru/2009/06/01/438. 
                Да и потом он пишет барону Геккерну, что «вошел в её дом» и получил чин «поручика» (Письмо № 19. Петербург. 2 февраля 1836 года). А зимний период 1835 года, начала 1836 года, характерен и тем, что произошел, по заказу царя, и всплеск травли, петербургским светом, Натальи Николаевны. Что отмечает в своих письмах не только поэт, но и его сестра, О.С. Павлищева.
                Вот в качестве факта хотя бы письмо поэта за № 675 (десятый том, с. 260-262) П.А. Оиповой от 29-го сентября 1835 года из Петербурга в Тригорское: «Бедную мать мою я застал почти при смерти, она приехала из Павловска искать квртиру и вдруг почувствовала себя дурно у госпожи Княжниной, где остановилась. Раух и Спасский потеряли всякую надежду. В этом печальном положении я ещё с огорчением вижу, что бедная моя Натали стала мишенью для ненависти света. Повсюду говорят: это ужасно:  что она так наряжается, в то время как её свёкору и сверкови есть нечего и её свекровь умирает у чужих людей».
                И поэт не только выделяет травлю светом своей жены, которая была просто чудовищной по своей гнусности и клевете, - что выделяет даже П. Щеголев и поясняющие его книгу современный пушкинисты! – но и начинает свой поиск главных  фигурантов выделяемых слухов, сплетен и клеветы. И поиск их приводит поэта к дуэльным вызовам С.С. Хлюстина, князя Н.Г. Репнина и В.А. Соллогуба (письма: за № 683, за № 683 и за № 685 от 4 февраля, 5 февраля и, соответственно, первые числа февраля 1836 года. Десятый том, с. 270-274). И это – первое.
                Смысл же второго заключен в том, что ни Дантес и, особенно, царь, ещё не знают о беременности Натальи Николаевны, да ещё и с сильнейшим токсикозом. Что, наконец, положит конец «доброхотам», создающих версии о том, что последняя дочь Натальи Николаевны, тоже названной Натали, происходит… от царя!
                Следующая ЧАСТЬ, у меня, это… Эпилог. Эпилог, после создания  которого я попытаюсь ответить, - как вы уже знаете, через самостоятельную статью! - на уже поставленный, мною же, вопрос: Что делает Идалия Полетика после календарной перлюстрации ею, в кабинете поэта, ещё совершенно не зашифрованных, поэтом, набросков к «Пиковой даме»? Да и о других явлениях, событиях, действий заговорщиков во главе с Николаем I, происшедших перед дуэлью и после смерти А.С. Пушкина.
                Сейчас же попытаюсь создать, через книгу «О надругательствах над Пушкиным и Лермонтовым», КОНЦОВКУ статьи именно в духе «лучезарной» «Пиковой дамы» с её полуфантастикой, мистицизмом, эзотерикой и другими творческими реалиями Чародея русской словесности, которые так понравились не только современникам поэта, но и всем последующим поколениям не только россиян, но и людям практически всех национальностей нашего многообразного Мира. Кстати, эпилог к предлагаемой статье у меня находится в КОНЦЕ только что названной книги (Пояснение В.Б. – Данные Эпилога необходимо обновить в связи с появлением интернета). Можете прочитать, его, через следующую ссылку: http://www.proza.ru/2009/06/01/403.  Сам же эпилог я назвал:
                Бог покарал убивцев ряд.
                Эпилог раскрываемой вам истории заговора против Пушкина, - и Лермонтова! - тоже весьма необычен. Во всяком случае, он несёт, в себе, даже какие-то элементы  мистицизма. Попробую передать вам, их, в духе пушкинской лучезарной «Пиковой дамы»!
                - 1 –
                «А»
                Но первый пункт эпилога направлен, у меня, не на мистицизм и фантастику, а в целом, - и в конкретике своей! – на выявление дальнейшего РАЗВИТИЯ, Николаем I, заговора против Пушкина. А его НАЧАЛО, как вы уже знаете по выше изложенному материалу предлагаемой статьи, это предложенное, самим Николаем I, фрейлинство ЕКАТЕРИНЕ Тизенгаузен, старшей сестры Долли Фикельмон (что, кстати, сразу же указывает нам на тайную враждебность царя к Долли Фикельмон, вызванную его соперничеством с Пушкиным относительно внучки М.И. Кутузова!). И, после находки графом К. Нессельроде, во Франции, Дантеса, спешная отправка императором и Нессельроде, 17-го июля 1833 года, барона Геккерна в продолжительный отпуск в Западную Европу.
                По возвращеню, из которого, барону Геккерну были назначены графом Нессельроде, - как вы уже знаете по предложенному выше материалу! - МЕСЯЦ, ДЕНЬ и ВРЕМЯ подъезда его к гостинице №-го немецкого городка, в гостинице которого он и встретил Жоржа Дантеса.
                Не терял время после представителя от Нессельроде, приехавшего в Сульц с инструктажем и некоторыми рекомендательными письмами, и сам Жорж Дентес. Он, как вы уже знаете по общей пушкиниане, - и, даже, по книге П. Щеголева «Дуэль и смерть Пушкина»! – съездил к прусскому кронпринцу Вильгельму и получил от него, через гонца от Николая I, совет начать воинскую службу…  в России! Именно по только что изложенному обстоятельству Дантес и заедет к прусскому кронпринцу Вильгельму, после «показательной» высылки его Николаем I, – что предусматривалось заговорщиками! - из России, для подробного рассказа, кронпринцу, не только всех обстоятельств и условий  его дуэли с Пушкиным, но и о многих других эпизодах из своей жизни в Петербурге. В качестве наглядности можете прочитать мою статью «Заезд Дантеса к прусскому Вильгельму» по ссылке: http://www.proza.ru/2010/06/08/1443.
                Сам же николаевский заговор против Пушкина основан царём, как я уже неоднократно отмечал в предлагаемой статье выше, именно «под флагом» Екатерины «Великой». И это – очень ВАЖНО! Важно потому, что царь и Нессельроде, используя перлюстрацию набросков к «Пиковой даме» Идалии Полетики, - а, потом, и сам  оригинал пушкинской повести! – ВВЕДУТ в развиваемый ими заговор против поэта – множество элементов из тайной, то есть шестиплановой, «Пиковой Дамы».
                А многие из них, как вы уже убедились по моим книгам и статьям, весьма НЕОБЫЧНЫ. Вот по их необычному ВИДУ я и стал сравнительно легко выделять «живые картины» николаевского заговора против Чародея русской словесности (которые тогда были, ещё раз замечу, в моде!). Более точное их название – «СЦЕНИЧЕСКИЕ фрагменты» заговора. И не только выделять, но и не так редко ВЫЯВЛЯТЬ во многом их зловейший смысл для поэта или, даже, дальнейший замысел императора и его верного помощника, в этом деле, графа К.В. Нессельроде.
                Кстати, 15-ть сценических фрагментов николаевского заговора против Пушкина я специально ВЫВЕЛ, через 15-ть рисунков, на свои авторские страницы  на портале Проза ру и на портале Стихи ру.
                ХХХ
                А ваши ДЕЙСТВИЯ на моей авторской странице портала Проза ру следующие. Найдите на моей АВТОРСКОЙ странице Рис.1 и 2 и нажимите, на следующей строке, только что обозначенную вам ССЫЛКУ http://www.proza.ru/2010/02/26/1529. И она откроет вам Рис.1 и 2. Так же поступайте и с Рис.3 и 4. И так далее вплоть по Рис.15. Только НЕ ЧИТАЙТЕ при открытии ссылки, внизу РИСУНКОВ, тексты!!! Поясняющие РИСУНКИ текст вы МОЖЕТЕ ПРОЧИТАТЬ в моей книги «Заговор против Пушкина», ТОЛЬКО В РАЗДЕЛЕ «СЦЕНИЧЕСКИЕ фрагменты заговора» по ссылке: http://www.proza.ru/2010/07/12/1274.
                В только что названном разделе мною даны ПОЯСНЕНИЯ и по другим сценическим фрагментам николаевского заговора против Пушкина, но они – не имеют РИСУНКОВ. Кстати, рисунки выполнены художником при опубликовании, мною, книги «Самодержец и Поэты. Николай I – убица Пушкина и Лермонтова», «Терра». Москва. 1996 год.
                И ещё одно. На моей авторской странце портала Прозу рунаходятся и три СХЕМЫ: «Схема соотнесения родословных»; <<Схема соотнесения дат в «Пиковой даме»>> и «Модель № 1 (Полный вариант)». Обязательно посмотрите их по ссылкам, расположенных на СЛЕДУЮЩЕЙ строке после названных схем (ссылки работают так же, как и у обозначенных, выше, рисунках.). Ссылка к «Схеме соотнесения родословных» такова: http://www.proza.ru/2012/03/01/1567 ; ссылка к <<Схеме соотнесения дат в «Пиковой даме»>>: http://www.proza.ru/2010/05/20/804  и ссылка к «Модели № 1 (Полный вариант)»: http://www.proza.ru/2009/08/25/705. И вы сразу же убедитеся, рассматривая названные схемы, насколько сложна пушкинская ШЕСТИПЛАНОВАЯ «Пиковая дама»! И, соответственно, сам николаевский заговор против Пушкина, основанный царём, большей частью, на тексте ТАЙНОЙ пушкинской повести.
                ХХХ
                Ваши ДЕЙСТВИЯ на моей авторской странице портала Стихи  ру следующие. Найдите на моей авторской странице Рис.1 и 2 и нажимите, на СЛЕДУЮЩЕЙ строке,  ССЫЛКУ http://www.stihi.ru/2010/02/26/8523 . И она откроет вам Рис.1 и 2. Так же поступайте и с Рис.3 и 4. И так далее вплоть по Рис.15. Только НЕ ЧИТАЙТЕ при открытии ссылки, внизу РИСУНКОВ, тексты!!! Поясняющие РИСУНКИ текст вы МОЖЕТЕ ПРОЧИТАТЬ в моей книги «Заговор против Пушкина», ТОЛЬКО В РАЗДЕЛЕ «СЦЕНИЧЕСКИЕ фрагменты заговора» по ссылке: http://www.stihi.ru/2010/03/05/8532 .
                В только что названном разделе мною даны ПОЯСНЕНИЯ и по другим сценическим фрагментам николаевского заговора против Пушкина, но они – не имеют РИСУНКОВ. Кстати, рисунки выполнены художником при опубликовании, мною, книги «Самодержец и Поэты. Николай I – убица Пушкина и Лермонтова», «Терра». Москва. 1996 год.
                И ещё одно. На моей авторской странце портала Прозу рунаходятся и три СХЕМЫ: «Схема соотнесения родословных»; <<Схема соотнесения дат в «Пиковой даме»>> и «Модель № 1 (Полный вариант)». Обязательно посмотрите их по ссылкам, расположенных на СЛЕДУЮЩЕЙ строке после названных схем (ссылки работают так же, как и у обозначенных, выше, рисунках.). Ссылка к «Схеме соотнесения родословных» такова: http://www.proza.ru/2012/03/01/1567; ссылка к <<Схеме соотнесения дат в «Пиковой даме»>>: http://www.proza.ru/2010/05/20/804  и ссылка к «Модели № 1 (Полный вариант)»: http://www.proza.ru/2009/08/25/705.
                Однако пора перейти ко второму разделу предлагаемого пункта. К разделу, уже прямо показывающему, через своё смысловое содержание, дальнейшее развитие Николаем I, - в основном через графа Нессельроде, непосредственно знающим все особенности тайнозаписей! – четерехгодичного заговора против А.С. Пушкина.
                «Б»
                Пушкин-Германн, - если учесть шести плановость тайной «Пиковой дамы»! - разумеется, не сошёл с ума. Он был расстрелян наёмным метким стрелком Дантесом на специально заказной Николаем I, на 27-ое января 1837 года, дуэли! Однако Николай I попытался сделать сумасшедшим, как вы уже знаете по моим книгам и статьям, М.Ю. Лермонтова! Слава богу, что из этой  его злобной затеи ничего не получилось! Но, как видите уже и сами, его  «заимствование», из тайной пушкинской «Пиковой дамы»,  здесь явно налицо!
                Как налицо и дальнейшее «устройство», им (царем!), судьбы Н.Н. Пушкиной! Кстати, последняя дочь её, от Пушкина, Натали, став взрослой, стала походить, - и не только по взрывному характеру! - именно на отца своего! А не на царя Николая I, как пытался нам втолковать, совсем еще недавно, «историк» Александр Зинухов!
                Вот как это предаёт художница, - а взгляд у художников - очень точный! -  Ангелина Минина в хорошо иллюстрированной, портретами, брошюре «Пушкин», воспроизведя, там, и портрет Н.А. Пушкиной художника И.К. Макарова 1850 года:
                «Последним ребенком в семье была Натали. Она родилась 23 мая 1836 года. Чем-то она напоминала отца, а прелестные черты  матери придавали ей особое очарование. Вторым мужем Н.А. Пушкиной стал  принц Николай Нассауский. Наталья Александрова получила титул графини Меренберг». Так что и здесь, А. Зинухов, фальсификатор! Однако вернемся к Н.Н. Пушкиной.
                По пушкинской «Пиковой даме»: Лизавета Ивановна, которую Пушкин-Германн «тронул за сердце», - смотрите пушкинскую повесть и все предыдущие мои  книги и статьи! – «вышла замуж за очень любезного молодого человека», СЫНА бывшего УПРАВИТЕЛЯ у старой графини». По содержанию же моих книг и статей вышла замуж за молодого графа Алексея Зубова. За графа, отец которого, Платон Зубов, и был последним любовником у уже СТАРОЙ Екатерины второй!  Следовательно, был и «УПРАВИТЕЛЕМ» у неё!
                Именно через графа Г.А. Строганова, да и через салоны Вяземских, Карамзиных и других, царь практически и предопределил, - через тайную ПОДСТАВУ! - дальнейшую судьбу жены убитого поэта (Через что я не обвиняю, специально замечу это, ни вдову Пушкину, ни, тем более, П.П. Ланского. Более того, я всегда – на их стороне!). Через семь лет после убийства поэта на заказной дуэли 27-го января 1837 года, в 1844 году, она выйдет замуж за генерал-майора П.П. Ланского. Перед тем отказав некоторым своим поклонникам из-за их безразличного или даже негативного отношения к детям поэта. Выйдет замуж за Ланского, который 10-го октября 1843 был произведён, Николаем I, в генерал-майоры с состоянием по кавалерии и при Гвардейской Кирасирской дивизии. Потом он вновь будет в Кавалергардском полку (П.П. Ланской через полгода был назначен командиром лейб-гвардии Конного полка. В 1853 году произведён в генерал-лейтенанты.). В Кавалергардском полку, шефом которого была императрицы Александра Федоровна, жена Николая первого! 
                Пояснение В.Б. – Краткую биографию П.П. Ланского вы сможете посмотреть по ссылке: http://ru.wikipedia.org/wiki/Ланской,_Пётр_Петрович. Я же выделю,  из неё, как уважительное отношение названной пары друг к другу, так и доброжелательное отношение П.П. Ланского к детям от Пушкина. Что и показывает нам, что царь действовал именно через тайную ПОДСТАВУ как по отношению к Наталье Николаевне, так и по отношению к П.П. Ланскому, через которую (подставу!) демонстративно и выставлял себя, перед светом, другом, - если не больше! – Натальи Николаевны. А отношение П.П. Ланского к Наталье Николаевне и к детям от Пушкина таково:
                «В 1844 году Пётр Петрович познакомился с Натальей Николаевной Пушкиной, вдовой великого поэта. В мае он сделал Н.Н. Пушкиной предложение. Она согласилась. В браке с ней Ланской имел трёх дочерей - Александру, Софью и Елизавету. Пётр Ланской любил и заботился не только о своих детях, но и детях Натальи Николаевны от А.С.Пушкина. После смерти жены взял на себя заботу о двух старших детях падчерицы, Натальи Александровны Дубельт, уехавшей из России в 1862 году. Похоронен в Александро-Невской лавре в одной могиле с женой».
                Безусловно, А.П. Арапова здесь совершенно не права, говоря о том, что ротмистр П.П. Ланской был «охранником» свидания, 2-го ноября 1836 года, Дантеса с Н.Н. Пушкиной на квартире Идалии Полетики (о только что выделенном свидании-провокации я предполагаю создать самостоятельную статью). П.П. Ланской был произведён в штабс-ротмистры, - а, потом, и в ротмистры! - задолго до николаевского заговора против Пушкина. Он был произведён в штабс-ротмистры – 6-го  апреля 1824 года, а в ротмистры – 8-го ноября 1827 года!   
                Выйдет замуж за П.П. Ланского. Или выйдет замуж за кавалергарда, которому царь Николай I станет заблаговременно обеспечивать, уже при ДАЛЬНЕЙШЕМ развитии своего заговора против Пушкина, блестящую военную карьеру. Практически  сразу же после убийства им, Пушкина, на заказной дуэли. Скорее всего даже ранее, сделав его, если судить по биографии П.П. Ланского, флигель-адьютантом. Вот статья Татьяны Галкиной «Петр Петрович Ланской». Читайте статью по следующей ссылке на неё: http://www.proza.ru/2012/07/03/1647 .
                Ещё раз повторю, что 6-го апреля 1824 года П. Ланской произведён в штабс-ротмистры, а в ротмистры он произведён – 8-го ноября 1827 года. В 1934 году он -  полковник, а в 1843 году -  генерал-майор Кавалергардского полка. Что-то я в рассказе о П.П. Ланском, которому симпатизирую за его открытость, твёрдость характера и честность, как-то начал не так. Поэтому для исправления не понравившегося мне рассказа о П.П. Ланском, приведу его карьеру практически - чуть ли не полностью. А она, по статье Татьяны Галкиной, такова.
                Петр Петрович Ланской (1799 – 1877). Специально замечу, он - ОДНОГОДОК А.С. Пушкина! Идём по биографии П.П. Ланского дальше. Ланской Петр Петрович  был младшим из четырех братьев, одновременно служивших в кавалергардах. Получив домашнее образование, он поступил юнкером в полк в 1818 г. Всю свою службу, по чин «полковника» включительно, он провел в Кавалергардском полку. Идём по военной карьере  П.П. Ланского далее, то есть до возникновения, 17-18 января 1833 года, четырехгодичного заговора против Пушкина и РАЗВИТИЯ его императором Николаем I далее!
       25 июня 1818 года – из эстандарт-юнкеров Кавалергардского полка.
       24 ноября 1820 года – произведён в поручики.
         6 апреля 1824 года – произведён в штабс-ротмистры.
         8 ноября 1827 года – произведён в ротмистры.
                Мой ВЫВОД таков. В чине «РОТМИСТРА» П.П. Ланской находится до 6-го января 1834 года (А по «ротмистру» нам известно из последнего предложения Заключения «Пиковой дамы» следующее: «Томский произведён в ротмистры и женился на княжне Полине». Другими словами, князь Томский-Александр I женился, как вы уже знаете по моим работам, на «КНЯЖНЕ» (пояснение – старическая ирония поэта!) Полетике Идалии! Сам же П.П. Ланской, ещё раз замечу, одногодок А.С. Пушкина.). А это, уже, время ДАЛЬНЕЙШЕГО развития, царём, четырёхгодичного заговора против Пушкина, начатого Николаем I, ещё раз замечу, 17-18 января 1833 года. Другими словами, чин «ротмистр» П.П. Ланского, - обратите внимание: до 6-го января 1834 года! – мог уже запечатлеться в мозгу у «графа-«художника» К.В. Нессельроде, знающего, по перлюстрации Идалии Полетики, что - «Томский произведён в ротмистры и женился на княжне Полине». Запечатлеться ещё, обратите внимание, до опубликования поэтом «Пиковой дамы»!
                Здесь вполне резонен, уже, и такой вопрос: что уже произошло за только что указанное, выше, время? А произошло, - к сожалению, кратко! – очень многое (и уже очень важное!) для дальнейшего развития, Николаем I, заговора против Пушкина. Важное потому, что уже прибыл – главный исполнитель николаевского заговора, Жорж ДАНТЕС. Прибыл 8-го октября 1833 года, совместно с бароном Геккерном, - специально замечу: на пароходе «Николай I»! - в Кронштадт.
                Пояснение В.Б и ВСТАВКА в статью .
Эпиграф: В действительности все свершается иначе, чем на самом деле. (А. Сент-Экзюпери).
                Первое. В предлагаемой статьи я уже исключил, - пока, может быть, временно! – многое. К примеру, назревшую в пушкиниане проблему точной датировки событий. С чем я непосредственно столкнулся и при даче Николаем I, кавалергарду П.П. Ланскому, чина «полковник» 6-го ДЕКАБРЯ 1934 года (как оказалось, потом, устаревшими, по месяцу, данными!). Согласно же исследованию Татьяны Галкиной  П. Ланской получил чин «полковника» не 6-го декабря 1834 года, а 6-го ЯНВАРЯ 1834 года (Данные взяты Татьяной Галкиной из «Истории кавалергардов и Кавалергардского  Её Величества полка с 1724 по 1-е июля 1851 года» Спб., 1851 г., с. 215, что по сути дела является – ПЕРВОИСТОЧНИКОМ.)!
                Второе, чрезвычайно важной для раскрытия, не побоюсь громкости своего заявления, не только дальнейших намерений и замыслов заговорщиков, - что чётко показывает нам, кстати, оригинальные, в общем-то, методы управления (и даже планирования!) Николаем I, через графа Нессельроде, заговором против поэта! - но и, практически, для раскрытия всего николаевского заговора, против А.С. Пушкина, практически в полном его объёме. Более точно, выделю,  не управление и планирование, а ТЕКСТОВЫЕ и ЧИСЛОВЫЕ факты, прямо свидетельствующие о наличии в николаевском заговоре против А.С. Пушкина вполне определенных БУДУЩИХ намерений, замыслов и действий заговорщиков, направленных на чернение, клевету всех трёх сестер Гончаровых, на самого Пушкина и на его физическое уничтожение. Жаль, только, что и весь материал, по только что названному, я пока исключил из предлагаемой статьи. Пока предполагаю дать, обозначенный материал, в самостоятельной статье.
                Самым же важным, - даже сверхважным! – являются следующие факты, напрямую взятые, мною, из канвы четырехгодичного николаевского заговора против Пушкина. А факты по первому НАПРАВЛЕНИЮ (обозначу его именно так!) таковы. По своему смыслу они являются именно тайной ПОДСТАВОЙ царём, через графа Нессельроде, П.П.  Ланского, - как ОДНОГОДКА А.С. Пушкина! - в будущего мужа для Натальи Николаевны. Вот сами факты. П. Ланской получил чин «полковника» именно в екатерининское число: 6-го ЯНВАРЯ 1834 года! Здесь же для сравнения укажу, что А.М. Полетика, муж Идалии,  получил чин «полковника», - несмотря на явные «заслуги»  Идалии Полетики перед царем! - всего лишь 15-го октября 1836 года, то есть получил «полковника» практически перед самыми активными действиями заговорщиков против всех трех сестер Гончаровых и против самого поэта.
                В ЭТОТ ЖЕ ДЕНЬ, то есть 6-го января того же года, - и это ВТОРОЕ направление действий заговорщиков! - к Пушкину явится писатель-доносчик Ф.Ф. Вигель с АНЕКДОТОМ о смерти Екатерины II. С анекдотом, в котором будет зашифровано графом Нессельроде, как вы знаете по моим статьям и книгам, «ИМПЕРАТОРСКОЕ СООБЩЕНИЕ ПУШКИНУ». Сообщение, главный зловейщий смысл, которого,  будет заключен в том, что поэта будут ждать, перед 6-м ноября 1836 года, - то есть перед СОРОКАЛЕТИЕМ со дня смерти Екатерины II 6-го ноября 1796 года! - сюрпризы. А это, как вы уже тоже знаете по моим работам, свидание-провокация Дантеса с женой поэта на квартире Идалии Полетики  2-го ноября 1836 года и пасквиль от 4-го ноября этого же года. 
                Развитие же ПОДСТАВЫ произойдёт через следующие действия царя, взятые мною, по военной карьеры П. Ланского, из данных, приведённых Татьяной Галкиной: П. Ланской получил чин «полковника» именно в екатерининское число: 6-го ЯНВАРЯ 1834 года! 23-го апреля 1834 года П.П. Ланской назначен ФЛИГЕЛЬ-АДЪЮТАНТОМ к Его Императорскому Величеству. 10-го октября 1843 года П.П. Ланской произведён в генерал-майоры (Здесь мы наблюдаем уже ПОЛНОЕ СОЗДАНИЕ  ПОДСТАВЫ царем!).
                Как видите уже и сами, В ОДИН И ТОТ ЖЕ ДЕНЬ, 6-го ЯНВАРЯ 1834 года, ЦАРЁМ СОЗДАНЫ, через графа Нессельроде, ДВА СОМОСТОЯТЕЛЬНЫХ НАПРАВЛЕНИЯ ЗАГОВОРА, соединяющиеся, при уничтожения Пушкина, в единое целое! Это само уничтожение поэта с целью, чтобы его объективная история России, выраженная через его «Бориса Годунова», поэму «Полтава» и повесть «Пиковая дама», главным, в которой, является самозванство Екатерины II и её потомков: Павла I, Александра I и Николая I, не дошла до русского народа. И, после уничтожения поэта, создания для вдовы, - через заранее подготовленную подставу(смотрите о создании подставы выше)! – её замужество за генерала П.П. Ланского. Однако пора вернуться к прежней теме, то есть к теме военной карьеры П. Ланского.
                КОНЕЦ ВСТАВКИ
                Вот с этого МОМЕНТА, то есть с прибытия Дантеса в Петербург, начатые графом Нессельроде «художества», - через, как вы помните,  предложенное самим царём Дарье Федоровне Фикельмон, 17-18 января 1833 года, фрейлинство ЕКАТЕРИНЫ Тизенгаузен! - по созданию многочисленных СЦЕНИЧЕСКИХ фрагментов заговора начинают стремительно «разрастаться» - по многим  направлениям названного заговора. И это одна из самых важных ОСОБЕННОСТЕЙ разбираемого, в предлагаемой статье, заговора  царя.
                Пояснение В.Б. - Это ПЕРВЫЙ, - по открытому мною, в книгах и в статьях, счету! - СЦЕНИЧЕСКИЙ фрагмент николаевского заговора против Пушкина. Смотрите его по рисунку № 1 на моей авторской странице на портале Проза ру или на портале Стихи ру. Первый сценический фрагмент николаевского заговора против Пушкина, ГЛАВНЫЙ  смысл, которого, что сам Император Николай I привёз, в Петербург, заранее заказанного, им, наёмного убийцу А.С. Пушкина. И встречает Дантеса с бароном Геккерном, - в низком поклоне! – журналист «Санкт-петербургских ведомостей» (смотрите Рис. № 1)!
                Примечание – И читайте книгу П. Щеголева «Дуэль и смерть А.С. Пушкина». Четвертое издание. «Книга». Москва. 1987 год, с. 41. Читайте книгу, в которой и сказано: <<А с ним (пояснение - с бароном Геккерном!) вместе «Николай I» привёз и Дантеса>> (Прочитайте на стр. 41 приезд барона Геккерна, с Дантесом, в Петербург, полностью.).
                Идем по военной карьере П.П. Ланского дальше.
         6-го января 1834 года П.П. Ланской произведён в ПОЛКОВНИКИ.
       23-го апреля 1834 года П.П. Ланской назначен ФЛИГЕЛЬ-АДЪЮТАНТОМ к Его Императорскому Величеству. Вот что нашла в интернете Татьяна Галкина по только что изложенному повышению П.П. Ланского в СВИТСКОМ чине «флигель-адъютант»: «Ревностной и образцовой службой он удостоился милостивого расположения императора Николая I, который неожиданно ДЛЯ ВСЕХ и для САМОГО Ланского назначил его в апреле 1834 г. флигель-адъютантом». Идём по военной карьере П.П. Ланского дальше.
       10 октября 1843 года П.П. Ланской произведен в генерал-майоры, с состоянием по кавалерии и при Гвардейской Кирасирской дивизии (Данные взяты Татьяной Галкиной из «Истории кавалергардов и Кавалергардского  Её Величества полка с 1724 по 1-е июля 1851 года» Спб., 1851 г., с. 215).
                На этом я подготовительный материал для МНОГИХ самостоятельный статей пожалуй и закончу. Закончу по двум причинам. Первая – предлагаемая статья становится огромной. Вторая причина заключена в следующем. Материал к самостоятельным статьям тоже большой  и, главное, необычный по своей смысловой сути.
                В следующих пунктах Эпилога, который был назван мною, как вы помните, «Бог покарал убивцев ряд», я всё же попытаюсь наполнить своё так затянувшееся повествование. через нумерологию, как эзотерикой, так и мистикой. «Приправив» своё повествование, - чтобы как-то отвлечь вас от, вполне возможно, грустных мыслей в мой адрес! – высказыванием Кармелиты Смит, автора на портале Проза ру, именно по нумерологии. А она даёт нумерологии такое определение: «Нумерология жутко интересная наука»! Итак, перед вами второй пункт моего эпилога, который я попытаюсь создать, «через жутко интересную науку» НУМЕРОЛОГИЮ,  именно на основе эзотерики и мистики.
                - 2 -
                Статья «Дантес, Жорж Шарль». Материал из Википедии.
       Ссылка: http://ru.wikipedia.org/wiki/Дантес,_Жорж_Шарль 
                «Жорж Шарль Данте;с (точнее — д’Анте;с), после усыновления носил фамилию Ге;ккерн (фр. Georges Charles de Heeckeren d'Anth;s, в российских документах — Гео;рг[1] Карл де Геккере;н[2]; 5 февраля 1812, Кольмар, Верхний Рейн, Франция — 2 ноября 1895, Зульц-Оберэльзас, Эльзас-Лотарингия, Германская империя) — французский монархист, офицер-кавалергард, по вероисповеданию католик[3]. В 1830-е годы жил в России. Впоследствии занимался политикой, был сенатором Франции. Известен прежде всего как человек, смертельно ранивший на дуэли А. С. Пушкина». 
                После выдержки из Википедии, начну своё повествование с Дантеса (Ещё раз напомню, что эпилог у меня сформировался при создании книги «О надругательствах над Пушкиным и Лермонтовым». И эпилог к предлагаемой статье у меня находится в КОНЦЕ только что названной книги. Можете внимательно прочитать, его, через следующую ссылку: http://www.proza.ru/2009/06/01/403). Или по ссылке: http://www.stihi.ru/2009/08/24/7073
                А Дантес хотя и прожил долгую жизнь (Скончался в возрасте 83-х лет!), но умер - именно 2-го ноября 1895 года, в день совершения им, 2-го ноября 1836 года,  «свидания»-провокации с женой поэта! Чем вам не знак судьбы!
                Кстати, многие русские люди, начиная с брата поэта, Л.С. Пушкина, намеревались с ним дуэлировать. Однако это, почему-то, не осуществилось. Может быть, «сработала» предсмертная просьба Пушкина «не мстить»! Однако Дантес всё равно был наказан! И не только через ненависть, - и презрение! - к нему многих русских людей, с которыми он не раз встречался в своей жизни, но и через свою дочь от  Е.Н. Гончаровой!
                Через дочь Леонию-Шарлотту, полюбившую Пушкина: и как поэта, и как благородного человека! Которая, самостоятельно выучив русский язык и исследовав творчество поэта и его дуэльную историю, прямо назвала, своего отца, «убийцей Пушкина»!
                Пояснение В.Б. – Только что изложенное я создал, когда у меня ешё не было Интернета. Сейчас же через свой, никогда не прерывающийся поиск, могу добавить, к характеристике Дантеса, как свои результы поиска из уже современной пушкинианы, оснащенной интернетом, так и РЕЗУЛЬТАТЫ исследование многих других авторов, которые мне посчастливилось обнаружить, в результате моего кропотливого труда по поиску, через  поисковые системах интернета. Через названный поиск, - и статьи других исследователей! – мы в настоящее время, не только дополняем друг друга, но и, что особо важно, часто помогаем друг другу добираться до истины. А они, - кратко, к сожалению! -  таковы.
                ХХХ
                Первое.
                Пояснение В.Б. – Автором пункт 2 будет значительно дополнен.

                - 3 -
                Сообщник Дантеса, барон Геккерн, - кстати, и Дантес, и барон Геккерн (особенно Дантес!), непосредственно управлялись графом К.В.  Нессельроде как практическим руководителем николаевского заговора против Пушкина! - дожил почти до 94-х лет. Однако умер он  тоже в знаменательный день: 27-го сентября 1884 года, то есть именно в ЧИСЛО свершения, Николаем I, заказной дуэли 27-го января 1837 года! Другими словами, умер именно «под  числом» ДАНТЕСО-пушкинской дуэли 27-го января 1837 года. Дуэли, к которой он по тайным указаниям царя, то есть совместно с Дантесом, с графом К.В. Нессельроде, с Бенкендорфом, великим князем Михаилом Павлочисем, графом Г.А. Строгановым с его семейством (с Идалией Полетикой, в первую очередь, с Юлией Павловной и сыном графа,  А.Г. Строгановым) холодно, - и расчетливо! – «подвёл»  Пушкина под пистолет наёмного меткого стрелка, ставшим, тоже по воле царя, кавалергардом! А это (ЧИСЛО смерти Геккерна!) - тоже знак Судьбы!
                Пояснение В.Б. - Возмущённый статьей «Геккерн, Луи». Википедия, смотрите: http://ru.wikipedia.org/wiki/,_ , - я долго искал (и даже чуть не бросил поиск!), истинные даты рождения и смерти нидерландского посланника. А Википедия дала, по названным датам, следующее:
                Геккерн, Луи. Википедия.
http://ru.wikipedia.org/wiki/,_ .
                «Луи-Якоб-Теодор ван Геккерн де Беверваард (нид. Jacob Derk Burchard Anne baron van Heeckeren tot Enghuizen, иначе Van Heeckeren van Beverweerd, 28 ноября 1792, Зютфен — 28 сентября 1884, Париж) — голландский дипломат. Получил звание барона Первой французской Империи в 1813 году. Приёмный отец Жоржа Дантеса. Роль Геккерна в событиях, предшествовавших последней дуэли Александра Сергеевича Пушкина, не выяснена до конца». В то врея как я, ещё до интернета, знал, что барон Геккерн умер – 27-го сентября 1884 года в Сульце! Знал, но только забыл - из какой книги я почерпнул названный сведения!
                Пояснение В.Б. – Автором пункт 3 будет дополнен.

                - 4 -
                Идалия Полетика         
                Пояснение В.Б. – Автор пункт 4 только будет создавать.

                - 5 -
                Знаменитая, в пушкиниане, шпион и масон графиня Юлия Петровна (или Павловна) Строганова. Графиня, безотлучно находившаяся, после смертельного ранения Дантесом  на специально заказанной, императором Николаем I, дуэли 27-го января 1837 года с А.С. Пушкиным, -  дополнение: совместно с княгиней Верой Вяземской и самим князем Петром Вяземским в доме поэта! – тоже УМЕРЛА, как и Дантес, под знаком 2-го ноября!
                А это, как вы уже знаете не только по моим книгам и статьям, но и по общей пушкиниане, дата спровоцированного Идалией Полетикой свидания-провокации Дантеса с Натальей Николаевной, 2-го ноября 1836 года, на её квартире. Замечу, что о только что выделенной провокации у меня будет, предполагаю,  самостоятельная статья. Как видите уже и сами, и здесь мы видим ничем  не прикрытый, или в чистом своём виде, знак Судьбы!
                Вот в качестве факта материал о графине Строгановой, взятый мною из Википедии: «Графиня Юлия Петровна (или Павловна) Строганова (урожденная Жулиана Мария Луиза Каролина София д’Ойенгаузен, по первому мужу графиня д’Ега (da Ega) (20 августа 1782 — 2 ноября 1864) — статс-дама (1862), кавалерственная дама ордена Св. Екатерины (малого креста) (1841) и испанского Марии-Луизии (большого креста), благотворительница, жена графа Григория Александровича Строганова». Ссылка: http://ru.wikipedia.org/wiki/,_.
                ХХХ
                Специально же выделю, о ней, и следующее. Раньше я в своих книгах и в статьях вскрывал перед читателями, - замечу: объективно, но с одной стороны! - только истинную причину лютой ненависти Идалии Полетики к Пушкину. Причину, заключающуюся у поэта, как вы уже знаете по моим книгам и статьям, в последнем предложении ЗАКЛЮЧЕНИЯ «Пиковой дамы». А оно, можете посмотреть сами по пушкинской повести, таково: «Томский произведён в ротмистры (пояснение - с поручика!) и женился на княжне Полине».
                А только что названное предложение «Пиковой дамы» является, у поэта, итоговым в его повести как по императору Александру I, так и по Идалии Полетики. Является итоговым потому, уже специально замечу, что Пушкин, начав говорить о Елецкой со второй главы своего шедевра, - «Как хороша была Елецкая»! – в четвертой главе уже показывает нам следующее. Бойкая «княжна ***» лихо «отбивает» у бедной воспитанницы Лизавете Ивановне (за которой скрывается императрица Елизавета Алексеевна, жена Александра первого!) князя Томского, или – императора Александра I. «Отбивание» мужа императрицы, Идалией Полетикой, начинается, кстати, с предложения четвертой главы «Пиковой дамы»: «Подошедшие к ним три дамы с вопросами…» (далее читайте четвертую главу пушкинской повести, с только что выделенным эпизодом «отбивания» императора, самостоятельно).
                Кроме того, часть современных пушкинстов и пушкинистов  прошлого времени, анализирую переписку Дантеса с бароном Геккерном за 1835-36 годы, склоняются к следующей мысли. Что Дантес, с письма от 20-го января 1836 года и далее, говорит о своей влюбленности не в жену Пушкина, а в Идалию Полетику! Именье мужа Идалии, если смотреть по карте из Петербурга, находилось за городом Елец, вблизи города Тамбова. Но обо всём этом я буду говорить, из-за стремительного увеличения объёма предлагаемой работы, только в самостоятельной статье. Поэтому продолжу разговор о женитьбе князя Томского.
                А к прерванному разговору остается только добавить, что о слове «женился», - и женится (смотрите современные публикации пушкинской повести)! – у меня тоже будет, предполагаю, самостоятельная статья. Другими словами, князь Томский-Александр I женился у поэта в тайной «Пиковой даме» не на «княжне Полине», а на даме лёгкого поведения ПОЛетики ИДАлии. Женился на Полетике, «обслуживающей», в основном, Кавалергардский полк. Что и вызвало у неё, при перлюстрации ею ещё не зашифрованных Пушкиным набросков к «Пиковой даме», лютую и неистовую  ненависть к поэту на всё её жизнь.
                ХХХ
                Сейчас же, на основе не догадок и предположений, как это делали пушкинисты ранее, а именно на основе фактов, найденных мною у пушкиниста Семена Борисовича Ласкина в его книге «ВОКРУГ ДУЭЛИ» (Он, найдя множество материалов, справедливо даёт ей определение Документальная повесть), можно, основываясь именно на его исследовании, прийти к ДВУМ, подчеркну, объективным ВЫВОДАМ. Его книгу можно прочитать, кстати, по ссылке: http://lib.rus.ec/b/208039/read. Первый же мой ВЫВОД, - кратко,  к сожалению! - таков. Когда Полетика совершила тайную перлюстрацию, то какое-то время наливалась ненавистью к Пушкину, - многократно перечитывая перлюстрацию! – одна.
                Но так как Полетика была ОТПРАВЛЕНА графом Нессельроде (за которым стоял сам император Николай I) в дом Пушкина за наблюдением не только за поэтом и его молодой женой, но и наблюдением за его творчеством, то Идалия Полетика просто вынуждена была показать названную перлюстрацию своему отцу. Кстати, можно смело предполагать, что она была отправлена в дом поэта, Нессельроде,  именно через графа  Г.А. Строганова, её отца! Показать для того, чтобы он, прочитав её, принял какое-то решение, как по тайно добытой, его дочерью, перлюстрации, так и по вопросу: что делать ему, и его дочери, в дальнейшем.
                В итоге же в скором времени уже сам граф Г.А. Строганова, Юлия Павловна, его жена, один из сыновей Строганова, Александр Григорьевич Строганов, - Семён Ласкин выделяет в этом деле и его! - сама Идалия Полетика, тоже наливаясь ненавистью к поэту, многократно обсуждали: что же предпринять и что же им делать дальше. Специально замечу, что только ОНИ, то есть вчетвером, обсуждали! А не ещё, к примеру, другие его  сыновья (а у Строганова было шесть сыновей) и две дочери  графа Г.А. Строганова. Или, к примеру, весь большой клан Строгановых.
                А обсуждали вчетвером для того, чтобы сохранить в тайне ВЫВЕДЕНИЕ Идалии Полетики поэтом, в НАБРОСКАХ Пушкина к «Пиковой даме», в образе дамы лёгкого поведения. И многократно обсуждали потому, тоже специально замечу, что названная перлюстрация, будь она прочитана в петербургском обществе, наносила бы сильнейший УДАР не только по Идалии Полетике, но и, что я не выделял ранее, по всей большой семье графа Г.А. Строганова. Да и по всему, тоже большому, клану Строгановых.  Вот в чём главная суть моего ВЫВОДА.
                Горячо дискутировали, обсуждали, а время шло и шло, ибо выхода,  у них, не было! Выхода не было потому, что за графом Нессельроде стоял сам император. А графу Г.А. Строганову страсть как не хотелось подставлятся, перед императором, именно со стороны любвиобильности своей дочери! Вот именно по этой причине, на мой взгляд, тайно добытая Идалией Полетикой перлюстрация, - свершенная ею, как вы уже знаете по предлагаемой статье, с 17-го сентября по 9-ое октября 1832 года! - и подошла к царю  -  где-то до СЕРЕДИНЫ января 1833 года.
                Подошла к царю через графа Нессельроде, особо выделю, через тайный вояж  Г.А. Строганова, с Идалией Полетикой, к только что названному графу. И, разумеется, через подробное объяснение Идалией Полетикой перлюстрации, - с незашифрованных набросков поэта к «Пиковой даме»! - графу К.В. Нессельроде. Здесь есть и очень важный МОМЕНТ. Нессельроде, выслушав объеснение Полетики по перлюстрации и прочитав её, дал понять графу Строганову, что: во первых, Пушкин, если будет опубликовывать «Пиковую даму», то обязательно закроет свою крамолу через создание литературных образов; во-вторых, и четырехслойная цензура, введённая Николаем I для поэта, тоже не пропустит что-то из вон выходящее.
                Вот с этого времени граф Нессельроде, искушенный в тайнозаписях как Министр Коллегии Иностранных Дел, - и неистово ненавидевший поэта, как его прямой начальник, ещё с послелицейских лет! - продолжит развитие николаевского заговора против Пушкина именно на основе выделяемой ПЕРЛЮСТРАЦИИ. И потом, разумеется, на основе уже опубликованной поэтом, в МАРТЕ 1834 года, «Пиковой дамы».
                Кстати, все четыре цензуры, в том числе и царскую, «Пиковая дама»  прошла, если судить по записи последнего её цензора А.В. Никитенко, 31-го ЯНВАРЯ  1834 года. Это ДОПОЛНЕНИЕ поможет мне в последующем, как я сейчас предполагаю, более точно установить многие даты, связанный с пушкинской повестью. Установить, как я предполагаю, в самостоятельной статье.
                ХХХ
                Пока же я способен сообщить вам только следующую новость, вскрытую мною при исследовании процесса прохождения «Пиковой дамой» николаевской четырехслойной цензуры. Смысл её заключен в следующем. А.С. Пушкин, ободрённый, что «Моя Пиковая дама в большой моде…» и «…При дворе… кажется не сердятся», то есть царь Николай I не сердится (смотрите дневниковую запись поэта от 7-го апрела 1834 года самостоятельно!), совершает следующее. Он обращается у цензору А.В. Никитенко с просьбой:
                <<Я издаю «Повести Белкина» ВТОРЫМ теснением, присовокупя к ним «Пиковую даму» и несколько других уже НАПЕЧАТАННЫХ пиес. Нельзя ли Вам всё это пропустить?>> (смотрите письмо поэта за № 562, с. 166, не позднее 9-го апреля, в десятом томе -  самостоятельно!). Никитенко же, видимо почувствовав какой-то «подозрительный ветерок», практически отказывает поэту в его просьбе. Это отчетливо видно в Примечаниях к письмам поэта за 1831-37 годы того же десятого тома, с. 392. Вот какое  примечание к письму за № 562 даёт пушкинист И. Семенко, составивший общие Примечания к письмам поэта за 1831-37 годы: «Недовольный Никитенко, Пушкин вскоре передал рукопись (Пояснение В.Б. – Надо смело предполагать «Пиковой дамы»!) цензору Семёнову» (смотрите с. 392, десятого тома – самстоятельно!).
                А теперь сами смотрите, что получается при всём только что рассказанным вам. «Пиковую даму» царь Николай I не только пропустил в печать, - разумеется убедившись, что многочисленные крамолы поэт мастерски прикрыл в своей повести через тоже многочисленные, в ней, тайнозаписи и зашифровки! – но и положительно высказался, о ней, «при дворе»! Это первое НИКОЛАЕВСКОЕ окружение, если можно так выразится, пушкинской повести! 
                Но существует и Строгановское  ОКРУЖЕНИЕ «Пиковой дамы» (что Пушкин, к большому сожалению, не осознал)! Вот именно здесь поэт, - тоже, мягко говоря, не любивший графа Строганова за его суд, как вы увидите чуть позже, над декабристами! - напрямую и встретился с люто ненавидившим его человеком. Оно, то есть строгановское окружение,  отчетливо видно по письму ПОЭТА за № 563 (оно идёт, кстати, следом за письмом поэта за № 562 к цензору А.В. Никитенко!), около  (не ранее) 11-го апреля 1834 года, в КОТОРОМ поэт просто вынужден был оправдываться перед только что названным графом (смотрите письмо ПОЭТА к графу Г.А. Строганову, на с. 166, десятого тома, самостоятельно)!
                Назову, к сожалению, только одно предложение поэта из названного письма, выделяющее извинение поэта перед графом Г.А. Строгановым: «Граф. Весьма печально искупаю я заблуждения моей молодости». Сам же поэт, знавший по своему расследованию многие судьбы декабристов, прекрасно был осведомлен, что именно за суд над декабристами Г.А. Строганов и был произведён Николаем I с барона - в графское достоинство. И, безусловно, не питал симпатии, если не сказать большего, к названному «родственничку».
                Главную же СУТЬ письма Г.А. Строганова к Пушкину, дышащего  ничем не прикрытой ненавистью к поэту, пушкинст И. Семенко чуть-чуть передаёт на с. 392 дестого тома (прочитайте сообщение пушкиниста, самостоятельно!). Через мои же слова главная СУТЬ письма названного графа к Пушкину сводится к тому, что поэт, через свои произведения, тлетворно влияет не только на Россию, но и на Западную Европу! Но и на этом у меня информация, по «Пиковой даме», не исчерпана. Обо всём, только сказанном, я предполагаю тоже создать самостоятельную статью. А то и две статьи. Причина: материал по объяснению до того сложен, что я в данный момент даже не могу поговорить о только что выделенной книге С. Ласкина «Вокруг дуэли».
                ХХХ
                Остается только выделить второй ВЫВОД. А его главная суть такова.  Из только что изложенного материала видно, что при обращении Строгановых, с Идалией Полетикой, к графу К.В. Нессельроде и произошло окончательное смыкание, их, с названным графом. И, следовательно, с императором Николаем I. И начиная со смертельного ранения Пушкина наёмным метким стрелком д Антесом на специально заказанной царём дуэли на 27-ое января 1837 года (28-ое января как день смерти Петра Великого, был для заговорщиков, как вы знаете по моим книгам и статьям, запасным днём для проведения дуэли), все названные Строгановы уже были, если здесь можно так выразится, в КОМАНДЕ заговорщиков, возглавляемых, через графа Нессельроде и Бенкендорфа, императором Николаем I.
                «Стихийное» же  дежурство в доме умирающего Пушкина Ю.П. Строгановой, совместно, как вы уже знаете, с княгиней Верой Вяземской и эпизодическим появлением, там, князя П. Вяземского (Вяземские в данном отрезке времени уже выслуживались перед Николаем первым!) и графа Г.А. Строганова к данному времени – уже не существовало. Другими словами, мы уже видим, в выделяемом отрезке времени, выступление николаевких заговорщиков, если здесь можно так выразится, единым фронтом. Что и отличает мой вывод от преподносимого С. Ласкиным, в его книге «Вокруг дуэли», появление в доме умирающего поэта Ю.П. Строгановой, - как уже профессионального шпиона! - и её мужа, графа Г.А. Строганова.
                Здесь ещё раз замечу, что к названному времени уже никакой «самодеятельности» - не существовало! Более точно, «самодеятельность» перестала существовать при появлении у царя, через графа Нессельроде, перлюстрации Идалии Полетики. Другими словами, перестала существовать - 17-18 января 1833 года, когда царь предложил Д.Ф. Фикельмон - фрейлинство ЕКАТЕРИНЫ Тизенгаузен, старшей сестры Долли (смотрите дневниковую запись Долли от 21-го января 1833 года в предлагаемой статье выше). Юлия же Павловна Строганова наблюдала в доме поэта до и даже после смерти Пушкина, как профессиональный шпион, не вынесет ли КТО – именно ПЕРЛЮСТРАЦИЮ, сделанной, как вы уже знаете, Идалией Полетикой.
                Потому ею и был «пойман» поэт В.А. Жуковский, выносивший в своей шляпе, как пишет С. Ласкин в своей книге «Вокруг дуэли», 3-5 пакетов. Жуковскому, по названной книге С. Ласкина, пришлось оправдываться как перед Бенкендорфом так и, через него, перед царём. Обо всём этом, подтвержающим только что названный факт, вы можете подробно прочитать в Глава первая. «СТРОГАНОВЫ И ПУШКИН» в книге С. Ласкина «Вокруг дуэли» по ссылке: http://lib.rus.ec/b/208039/read.   Читателям же, ни имеющим комьютер, которых, наверное, большинство, я просто вынужден дать, - чтобы и они были в курсе моего изложения фактов! – следующую выдержку:
                <<Как же объяснить столь близкую дружбу с Геккерном, благословение на дуэль Дантесу и… одновременно тысячные затраты на похороны Пушкина, приобщение к сонму сочувствующих, почти неотлучное дежурство Юлии Павловны в доме умирающего поэта, а позднее — добровольное опекунство? Что это, внезапно вспыхнувшая любовь к двоюродной племяннице? Порыв, запоздалое проявление родственного чувства? Осознание своей предыдущей неправоты?
                Нет, не получается ни порыв, ни осознание. Да и племянница все дальнейшие годы остро чувствовала холодную неискренность графа.
                Напомню событие, произошедшее в трагические дни, записанное Жуковским в его конспективных дневниках и письмах.
                «Разбор сделан. Расположение. Протестую. Донос на меня. Что буду делать с ним. Что же оказалось мое положение. Его смерть. Слухи — студенты мещане купцы речи. Граф Строганов…».
                Это, по сути, конспект письма к Бенкендорфу, оказавшийся в собрании А. Ф. Онегина. Приведу большую выдержку из письма (вариант).
                «Генерал Дубельт донес, и я со своей стороны почитаю своей обязанностью донести также Вашему сиятельству, что мы кончили дело, на нас возложенное, и что бумаги Пушкина все разобраны <… >).
                Хотя я теперь после [строгого] внимательного разбора вполнеубежден, что между сими [бумагами] рукописями ничего предосудительного памяти Пушкина и вредного [читателю] обществу не находится, но для собственной безопасности наперед протестую перед Вашим сиятельством против всего, что может со временем, как то бывало часто и прежде, распущено быть в манускриптах под именем Пушкина. Если бы паче чаяния и нашлось в бумагах его что-нибудь предосудительное, то я разносчиком [исправлено: раздавателем] такого рода сочинений не буду и списка их никому не дам. В этом уверяю [Это объявляю] один раз навсегда, а все противное этому в один раз навсегда отвергаю.
                Такую предосторожность почитаю необходимою тем более, что на меня был сделан нелепый донос. (Вам) Было сказано, что три пакета были вынесены мною из горницы Пушкина.
                (В копии: „Хотя я это уже и объяснил словесно Вашему сиятельству, но почитаю нелишним то же самое повторить и письменно“. — С. Л.)
                При малейшем рассмотрении обстоятельств такое обвинение должно было бы оказаться невероятным [и недостойным внимания].
                Пушкин был [ранен в 5 ч. ], привезен в шесть часов после обеда домой, 27 числа Генваря. 28-го в десять утра Государь Император благоволил поручить мне запечатать кабинет Пушкина (предоставив мне самому сжечь все, что найду предосудительного в бумагах).
                Итак, похищение могло произойти только в промежуток между 6 часов 27 числа и 10 часов 28 числа. С той же поры, то есть с той минуты как на меня возложено было сбережение бумаг, всякая утрата их сделалась невозможною. Или мне самому надлежало сделаться похитителем, вопреки повелению Государя и моей совести. Но и это, во-первых, было бы не нужно, ибо все вверено было мне и я имел позволение сжечь все то, что нашел бы предосудительным: на что же похищать то, что мне уже отдано, во-вторых, невозможно (если бы, впрочем, я был бы на то способен), ибо, чтобы взять бумаги, надобно знать, где они лежат, это мог сказать только один Пушкин, а Пушкин умирал.
                Замечу здесь, что я бы первым, однако, исполнил его желание, если бы он (прежде нежели я получил повеление, данное Государем, опечатать бумаги) сам поручил мне отыскать какую бы то ни было бумагу, уничтожить ее или кому-то доставить. Кто же подобных поручений умирающего не исполнит свято, как завещание?
                Это даже случилось: он велел доктору Спасскому вынуть какую-то его рукою написанную бумагу из ближайшего ящика, и ее сожгли перед его глазами, а Данзасу велел найти какой-то ящик и взять из него находившуюся в нем цепочку. Более никаких распоряжений он не делал и не был в состоянии делать. Итак, какие бумаги где лежали, узнать было невозможно и некогда.
                Но я услышал от генерала Дубельта, что Ваше Сиятельство получили известие о похищении трех пакетов от лица доверенного.          
                Я тотчас догадался, в чем дело.
                Это доверенное лицо могло подсмотреть за мною только в гостиной, а не в передней, в которую вела запечатанная дверь из кабинета Пушкина, где стоял гроб его и где мне трудно было действовать без свидетелей.
                В гостиной же точно в шляпе моей можно было подметить не три пакета, а пять; жаль только, что неизвестное доверенное лицо [предположив наперед похищение, не спросило меня самого] не подумало, что если объясниться со мной лично, что, конечно, не в его роли, то хотя бы для себя узнать какие-либо подробности, а поспешило так жадно убедиться в похищении и обрадовалось случаю выставить перед правительством свою зоркую наблюдательность за счет моей чести и совести.
                [Жаль, что неизвестный мой обвинитель вместо того, чтобы с такой жадностью признать меня похитителем, не спросил меня просто: что в шляпе? Он бы узнал от меня, что эти пять пакетов. ] Эти пять пакетов были просто оригинальные письма Пушкина, писанные им к жене [с самой первой минуты его с нею знакомства, запечатанные по годам пакеты], которые она вызвалась дать мне почитать [сперва дала мне пять пакетов, потом еще два]; я их привел в порядок, сшил тетради и возвратил ей. Пакетов же [надписанных ее рукою], к счастью, не разорвал, и они могут теперь служить [мне доказательством] убедительными свидетелями всего сказанного мною».
                Повторю суть письма. Император разрешает Жуковскому запечатать кабинет Пушкина и самому решить судьбу всех оставшихся бумаг погибшего поэта. Теперь Жуковский сам свободен решить участь любого, даже самого предосудительного, документа. Он может и уничтожить бумагу, и скрыть ее, спрятать. Он пишет: «все вверено было мне», но «ничего предосудительного памяти Пушкина и вредного обществу» там не было.
                Однако свобода действий Жуковского оказывается мнимой. За ним следят. Некое «доверенное лицо» отсылает в полицию записку, — «был сделан нелепый донос», — Жуковского обвиняют в похищении «трех конвертов».
                Все дальнейшее, рассказанное Жуковским, заставляет предположить, что Василий Андреевич легко догадывается, кто это «доверенное лицо». И не только догадывается, но и объясняет «технологию» слежки, подробно чертит словесную схему, где стояло «лицо», где лежали «пять» (не три) пакета, и даже не без иронии сочувственно говорит, что мог бы, коль его попросили, показать «лицу» эту шляпу с пакетами.
                Как и в письме Вяземского, сказавшего о графе Строганове, что он, граф, «поспешил» объявить о своей щедрости, так и у Жуковского неназванное лицо «поспешило» «обрадоваться случаю», «жадно» убедившись в похищении опасного (для правительства или для собственной репутации) некоего предосудительного документа. Конечно, совпадение слова «поспешил» — случайность, однако это такая случайность, которую можно объяснить сутью происходящих событий, оба лица действительно по какой-то причине поспешали проявить себя.
                Выходит, не названное Жуковским «лицо» было начеку, ожидая возможных акций со стороны друзей Пушкина, допущенных к его бумагам. Само «лицо» присутствовать при разборе документов не могло, многое оставалось там, за дверями, но и стороннее наблюдение, вероятно, имело некий смысл.
                Жуковский определяет время написания доноса: «промежуток между 6 часов 27 числа и 10 часов 28 числа», именно тогда он вынес в гостиную пять пакетов писем Натальи Николаевны. Кстати, «лицо» продемонстрировало собственную слабую профессиональность в шпионаже, — в шляпе, сообщалось, лежало три пакета. И что это за пакеты, лицо не знало.
                Конечно, несколько странно, что Жуковский, получивший от царя полную свободу при разборе документов, какие-то из них все же вынес и беззаботно положил в шляпу, однако «лицо», видимо, было крайне насторожено, что-то это «лицо» беспокоило, волновало, иначе не было бы такого срочного послания.
                Кого же имел в виду Жуковский под словами «доверенное лицо»?
                Запись в дневнике Александра Ивановича Тургенева, мне кажется, дает возможность ответить на этот вопрос.
                «17 февраля… Вечер у Бравуры с Жук[овским]. и к[нязем] Гагар[иным], оттуда к Валуевой, там Велгур[ов]. Жук[овский]. о шпионах, о графине Строг[ановой]., о 3–5 пакетах, вынесенных из кабинета П[ушкина]. Жук[овский] – М[???].Подозрения. Графиня Нессельроде. Спор с Блуд[ове]. и о пр. с Жук[овским].».
                Выделим часть записи: «Там Велгур[скому] Жук[овский] о шпионах, о графине Строг[ановой], о 3–5 пакетах, вынесенных из кабинета П[ушкина] Жук[овским]».
                Можно допустить: уведомителем, на которого намекает в письме Жуковский, была графиня Юлия Павловна Строганова, ее неотлучное «дежурство» в доме умирающего Пушкина известно. Новопроясненная функция Юлии Павловны заставляет иначе осмыслить и причины ее участия в траурном окружении поэта.
                Петр Иванович Бартенев записал со слов Петра Андреевича и Веры Федоровны Вяземских текст той записки, встревожившей полицию и графа Григория Александровича Строганова, находившегося в тот момент у Бенкендорфа. Вот содержание: «Venez m'aider ; faire r;serve de l'appartement d'une venuve» (Приезжайте помочь мне оградить квартиру некоей вдовы). Эти слова графиня Юлия Строганова повторяла неоднократно и даже написала о том мужу в записке, отправленной в III Отделение, где он находился по распоряжению о похоронах.
                Как реагирует на записку Строганов? Он видит в предупреждении необходимость кардинальных и быстрых действий, их может выполнить только полиция, люди Бенкендорфа.
                Видимо, Строганов чего-то боится. Вынесенные бумаги — кто знает, как происходит все в общей суете! — явно вызывали тревогу.
                Действия Бенкендорфа, направленный в дом Пушкина отряд жандармов — акция политическая.
                Что касается самого Строганова, то, думаю, его действия могли побуждаться двумя причинами.
                Первое — Строганов мог опасаться за «партию Геккернов». Вынос неведомых документов, о которых сигнализировала жена, имел бы для осужденного Дантеса и для дипломата и друга Геккерна особую опасность. Действия «партии Пушкина» были непредугадываемыми.
                Второе, чем, мне кажется, ни в коем случае мы не имеем права пренебрегать, — это личная заинтересованность Строгановых, их собственные опасения.
                Допустим, вынесенные Жуковским бумаги из кабинета Пушкина могли бы иметь компрометирующее значение для графа, каким-то образом бросить тень если не на него самого, то хотя бы на одного из членов его семьи, предположим, дочь. Нетрудно представить, что после гибели Пушкина для Строганова «открылись» неожиданные подробности разгоревшегося конфликта. Вовлечение в скандал имени графа было бы более чем нежелательным и опасным. И тогда умный и опытный дипломат принимает решение перевернуть ситуацию в свою пользу, потрясает общество щедростью и размахом.
                И все же настороженность остается. Граф явно напряжен. Юлия Павловна не покидает покоев умирающего Пушкина, дежурит в доме и после смерти поэта. Ее просьба «помочь… оградить квартиру некоей вдовы», записка в ведомство Александра Христофоровича Бенкендорфа, где в эти часы находится граф, воспринимается как сигнал. У Григория Александровича нет иного выхода, как просить начальника III Отделения под любым, даже политическим предлогом просить изъять «украденные» документы, а это можно сделать лишь при участии жандармерии. Другого пути задержать, вернуть «3–5 пакетов», вероятно, не было.
                Писатель-пушкинист Н. А. Раевский, в широко известной книге «Портреты заговорили», рассказывая о редко до того времени упоминаемой Юлии Павловне Строгановой, так объясняет молву: «В год смерти Пушкина Строгановой было пятьдесят пять лет. По-видимому, и за границей и в России ходили слухи о том, что в период связи с наполеоновским генералом Жюно (было такое в жизни графини до встречи со Строгановым. — С. Л.) она имела отношение к шпионажу. По крайней мере, в дневнике А. И. Тургенева ее фамилия упоминается в таком контексте (дальше известная, приведенная выше записка. — С. Л.). Сомнительное прошлое графини не мешало ей принимать на балах лиц императорской фамилии, а позднее получить звание статс-дамы».
                В том же комментарии есть и еще сведения о Строгановой:
«В русских источниках, помимо этого издания (Раевский говорит о своей книге. — С. Л.), о графине Юлии Павловне Строгановой (1782–1864 гг.) имеются только отрывочные сведения. Обычно отмечается только ее национальность и присутствие Строгановой на квартире Пушкина, когда он умирал. Между тем, несмотря на огромную разницу в возрасте (тридцать лет!), она, несомненно, была близкой приятельницей Натальи Николаевны».
                Следует коснуться двух аспектов комментария Н. А. Раевского.
                Первое — это обвинение в пресловутом «шпионаже», подтвержденном известной цитатой А. И. Тургенева. Я уже писал раньше, о каком «шпионаже» Тургенев вел речь, больше к этому вопросу, думаю, возвращаться не стоит. О другом шпионаже никаких данных в литературе никому привести не удалось. Раевский, скорее всего, переписывает известную ошибку из других работ.
                Что касается второго, «дружбы» Юлии Павловны Строгановой с Натальей Николаевной Пушкиной, то и здесь подтверждений мы в литературе не встретим, наоборот, Наталья Николаевна на долгие годы будет избегать общения с женой двоюродного дяди, об этом подробнее я расскажу в следующих главах.
                Выходит, если первая позиция — шпионаж — касалась друзей (и бумаг) Пушкина, а дружбы между Юлией Павловной и Натальей Николаевной никогда не было, то не правильнее ли говорить не о преданности графини Строгановой поэту, не об искреннем почитании его гения (Строганова почти не знала русского языка), а совсем о другом «посыле» ее пребывания у смертного одра, о чем я говорил чуть раньше.
                И если это так, то вполне было бы логично полутора-вековую благодарность Строгановой, как друга семьи Пушкина, считать, мягко говоря, недостаточно достоверной.
                …Оставим на время графиню и поглядим на некоторые события, произошедшие после похорон Пушкина.
                Как было замечено, граф Г. А. Строганов, проявив, по определению Вяземского, «поспешность», добивается на правах родственника своего признания как руководителя Опеки и, что подтверждается всем дальнейшим, ставит вдову поэта в полную зависимость от своей воли, а иногда позволяя себе даже прямое ее унижение.
                Думаю, не случайно выбирает Строганов на роль члена Опеки Наркиза Ивановича Тарасенко-Отрешкова, человека малокомпетентного и не очень-то добросовестного, «двуличного О.<трешко>в<а>», как однажды назовет его Пушкин, а затем повторит П. А. Плетнев.
                Известно, что Пушкин с 1832 года искал сотрудника для своей литературной и политической газеты, тогда же доверенность на «редактирование» и была выдана журналисту и издателю Отрешкову.
                Однако вскоре отношение Пушкина к Отрешкову изменилось, существует предположение, что поэту стало известно сотрудничество Отрешкова с III Отделением. В 1836 году Пушкин неодобрительно отзывается о брошюре Отрешкова.
                Назначение Строгановым Отрешкова, данные ему огромные права в Опеке мне кажутся далеко не случайными. «Двойной», легко управляемый человек и нужен графу.
                Унижаемая теперь уже Отрешковым Наталья Николаевна неоднократно сетует на наглость члена опекунского совета>>.
   Пояснение В.Б. – Автором пункт 5 будет  дополнен после только что изложенной выдержки.
                ХХХ
                Остаётся только выделить, что Пушкин, знающий французский язык в совершенстве, оказался прав, в своей дневниковой записи от 26-го января 1834 года, в следующем: «Барон д Антес и маркиз де Пина, два шуана, будут приняты в гвардию прямо офицерами. Гвардия ропщет». Поэтому первого шуана, то есть приверженница монархии, предлагаю называть, с предлагаемой статьи, именно д Антесом, а не Дантесом, облагораживающего наемного убийцу Пушкина через специально созданный миф, что д Антесы, то есть Дантесы, происходили: или от знаменитого Данте; или же от графа Монте-Кристо приключенческого романа тоже знаменитого писателя Дюма.
                Кстати, д Антесы, как я попытаюсь показать в одном из пунктов Эпилога, Уткины! Это подтверждается и их гербом, на котором отчетливо видны – летящие, довольно-таки крупные,  птицы.
                - 6 -
                «А»
                Первичная характеристика Самозванцев.
               Ссылка: http://www.proza.ru/2010/04/07/1319
                Статья – большая, поэтому дам всего лишь отрывок из неё. А он – таков:               
                <<Закончу же разговор, о династическом вопросе, краткой характеристикой императора Николая I, сыгравшего, в трагической развязке судьбы Пушкина, самую главную роль. А это император, прозванный прогрессивными его современниками: и царём-Вешателем; и Николаем-Палкиным; и, -  что наиболее, пожалуй, удачно, так как уже характеризует всю самозваную династию Екатерин II  и её потомков в целом! - «Российским тормозом». Пояснение В.Б. - От себя же добавлю, что я, увлекшись Пушкиным, дал ему, - только для себя! – следующее определение: Император-Кулак или, как вы увидите по двум подпнктам предлагаемой статьи,  Император-Фауст!               
                Определения эти, кстати, не мои. Они взяты, мною, из книги пушкиниста Елены Криштоф «Для сердца нужно верить», которая почерпнула их, в свою очередь, из материалов, объективно раскрывающих личность, и мировоззрение, Николая I. Как, собственно, взята из неё (книги), в целом, и сама первичная характеристика названного царя.
                Характеристика взята мною, разумеется, не потому, что я - не способен на большие дела. Она взята, мною,  потому, что именно она, характеристика царя, объективна. И она  - наиболее точно подходит к раскрываемым, в этом очерке, вопросам. Не откажу себе, в удовольствии,  даже начать, её, по-криштофски. Ибо так ненавистен был, этот царь, не только Е. Криштоф, но и, не ошибусь, многим в России. А Елена Георгиевна начинает характеристику, названного царя, тоже видимо не без удовольствия, следующим образом.
                «Едва родившись, - бабка рассказывает в письме к кому-то из европейских особ, - он закричал басом взрослого человека. И кулак его, младенческий, красный, распаренный, той же бабке показался как у взрослого. Сразу всем во дворце, не без помощи той же великой бабки, стало ясно: Россия приобрела несравненного война, защитника, полководца». 
                Сразу же замечу, - чтобы не отклониться от криштофской характеристики царя! – что из Николая Павловича не получилось: ни первое, ни второе  и - ни третье. Зря, бабка Катя, пророчила. А получился – величайший мерзавец (Впрочем, как и она, сама.), подлец и пакостник.  И: Вешатель, Палкин и – «Российский тормоз». Материалов, о Николае I, много, и все, они, подтверждают - именно это. 
                А первый его, уже взрослый, «крик», тоже с басом, – но уже с басом или с ревом зверя! –  названный автор выделяет через следующие предложения своей книги: «Чего, например, стоило еще в бытность великим князем сделанное во всеуслышание заявление, что он вгонит в чахотку всех, кто занимается философией. Когда он кричал об этом, щеки его багровели. Да что там!  Молодого человека в очках он воспринимал как личное оскорбление». Добавляет она, к характеристике царя, и следующую, весьма меткую, а, в нашем случае, - в случае с Пушкиным! – и весьма ценную фразу: «Николай I стихов не любил: испытывал отвращение к ним и к тем, кто их пишет».
                Кстати, весьма враждебен оказался, он, и к самому грандиозному историческому труду историка Н.М. Карамзина «История государства Российского», допущенного к опубликованию Александром I и очень понравившемуся - русской общественности. А понравилась она, История Карамзина, общественности потому, что оказалась - именно первым высоко профессиональным трудом по Истории России. 
                Вот как подметил, названную, выше, враждебность, тот же пушкинист: «Ещё очень молодым человеком, у себя в Аничковым дворце, Николай заявил во всеуслышание, что Карамзин – «негодяй, без которого народ не догадался бы, что между царями есть тираны». От себя добавлю, что он потом, уже после смерти Пушкина, неоднократно будет смаковать даже обстоятельства смерти не только Пушкина, но и - Н.М. Карамзина. Как смаковать - вы увидите в моих последующих очерках, и, разумеется, в дальнейших книгах моего исследовательского цикла.
                Точно характеризует она, Е. Криштоф, и отношение царя к Пушкину: «Но есть множество свидетельств – Николай Павлович, так же, как и его старший брат Александр I, Пушкина не любил. Никогда ему не верил, к его историческим изысканиям в лучшем случае относился равнодушно и вполне сознательно оскорбил поэта званием камер-юнкера».
                Как вы убедитесь по моим последующим исследовательским работам, Николай I  - это:
           - и вдохновитель, - и прямой, к тому же, организатор! - мракобесной расправы над декабристами. Членам тайного общества, желавшим России - лучшей доли и судьбы. 
           - и вдохновитель, - и, тоже, организатор! - заговора не только против А.С. Пушкина, но и, потом, против М.Ю. Лермонтова. В следующем подпункте предлагаемой статьи я всё-же попытаюсь «напустить» в него хоть чуть-чуть, но, всё же, мистицизма>>!
                «Б»
                Статья «Кончина императора»
              Ссылка: http://www.proza.ru/2009/12/15/1533
                В моей исследовательской книге «О надругательствах над Пушкиным и Лермонтовым», - в конце её! - есть не менее интересный, чем предыдущий,  рассказ о кончине императора Николая I. Вот он, перед вами:
                <<Самой же показательной является, разумеется, развязка судьбы самого Николая I. К примеру, есть версия, что ему была уготована – «развязка судьбы Деспота и Тирана». Другими словами, он, как и большинство Деспотов, был умерщвлен – насильственно. Есть так же версия, что он сам принял яд в связи с поражением России в Крымской войне 1853-55 годов. Вот здесь-то, кстати, и уместны слова его брата Михаила: «Туда ему и дорога»!
                Но всё же не буду столь кровожаден как Михаил Павлович относительно А.С. Пушкина! И, потому, раскрою вам, в уже заключительной части Эпилога, всего лишь суть официальной версии, которая, - именно в связи, её, с николаевским заговором против наших двух Величайших поэтов! - не только знаменательна, но и, даже, уникальна и… удивительна. Но, прежде чем раскрыть её, вам, произведу  небольшой расчёт. Только будьте, пожалуйста, внимательными, так как объяснять – почти всегда сложно!
                Дуэль Эрнеста Баранта, с М.Ю. Лермонтовым, заказанная и организованная, через Бенкендорфа и Нессельроде, Николаем I (Их - просто столкнули друг с другом через сплетни!), началась на Черной речке, на Парголовой дороге, ровно в 12-ть часов, пополудни, 18-го февраля 1840 года. Вскоре она прервалась из-за слома кончика шпаги у поэта. Что, в общем-то, подозрительно!
                Тогда перешли на БАРАТНОВСКИЕ пистолеты. Пистолеты, подобные, замечу, пистолетам д Аршиака (или пистолеты почти современные, то есть пистонные пистолеты, а не пистолеты Лепаже с пороховым зарядом на оруженной полке). И выстрел Эрнеста Баранта по М.Ю. Лермонтову, - стоявшему, как и Пушкин 27-го января 1837 года, неподвижно у барьера с пистолетом, поднятым - дулом вверх! – произошёл, будьте внимательны,  в 20-ть МИНУТ первого.
                Барантовская пуля просвистела, тогда, близко от головы поэта! Лермонтов же выстрелил - в воздух, или, как он писал в объяснтельном письме к брату царя Михаилу Павловичу, «на воздух»! Здесь же замечу, что дуло вверх, при дуэлях, это демонстрационный показ, противнику, что человек стрелять, по своему оппоненту, не будет. Это, специально замечу, один из ритуалов тогдашних дуэлей, которым потом явно воспользуется, - кроме Эрнеста Баранта! - и Н.С. Мартынов, тщательно и долго прицеливающегося в Лермонтова! Настолько долго, что А.А. Столыпин-Монго, не выдержав, даже скажет: «Стреляйте! Иначе я разведу вас»!
                Вот только что выделенное вам, сейчас, время проведения дуэли на пистолетах и, разумеется, ДАТА дуэли, и оказались не только знаменательными, но и показательными, для развязки судьбы - самого Николая I. Обратите внимание,  заказчика убийств русских поэтов именно через дуэль! Но, прежде чем говорить, об этом, немного поговорим о самих ДАТАХ двух лермонтовских дуэлей. Точнее, о том, как они были созданы царём Николаем I.
                Здесь сразу же подчеркну, что первоначально, то есть в первоначальном ЗАМЫСЛЕ царя, возникли, через дни 13-15 ФЕВРАЛЯ 1937 года, - а это дни принятия, Николаем I, решения по Лермонтову за его стих «На смерть поэта»! - именно дни ВТОРОЙ лермонтовской дуэли. Дуэли Н.С. Мартынова с Лермонтовым в Пятигорске, 13-15 ИЮЛЯ 1841 года! Связанные им, через число ТРИНАДЦАТЬ, с казнью, 13-го ИЮНЯ 1826 года, пятерых декабристов-руководителей. Даты, которая отделена императором, - от даты казни, им, декабристов! - ровно на 15 ЛЕТ! Математический факт: 1841 – 15 = 1826 год. А от дантесо-пушкинской дуэли 27-го января 1837 года, как вы уже знаете по моим книгам и статьям, на ЧЕТЫРЕ года. Математический факт: 1841 – 4 = 1837 год
                Здесь у царя-«сценариста» ДОМИНИРУЕТ, как вы помните по моим книгам и статья, четырехгодичный ИНТЕРВАЛ “царственной линии” «Пиковой дамы». Линии, интервал, которой, Николай I и продолжил - именно через дату проведения им, 13-15 июля 1841 года, ПЯТИГОРСКОЙ мартыно-лермонтовской дуэли! Вот математический факт, подтверждающий выделяемую, здесь, ЛОГИКУ царя: 1837 + 4 = 1841 год!
                ПОТОМ, то есть при вовлечении ФРАНЦУЗА Эрнеста в заговор против Лермонтова* - что сразу же делало его у царя-”сценариста”, как француза, «Дантесом»! - у царя сразу же возникла, тогда**, именно дата 16-18 февраля 1840 года. Другими словами, возникла, у царя, дата именно ПЕРВОЙ баранто-лермонтовской дуэли 16-18 февраля 1840 года! Пояснения В.Б. – Первое. - *Пустого и  легкомысленного Эрнеста Баранта буквально столкнули с Лермонтовым, - как видно из истории выделяемой дуэли даже не вооруженным взглядом! - через сплетни. Второе. - **то есть уже 16-18 ФЕВРАЛЯ 1837 года!
                Еще раз подчеркнем, здесь, что они, даты двух лермонтовких дуэлей, возникли у царя, 13-18 февраля 1837 года, из-за появления, в Петербурге, именно знаменитого лермонтовского стихотворения “На смерть поэта”! Сначала у царя возникают в сознании, через дни 13-15 февраля 1837 года, именно даты второй лермонтовской дуэли. Дуэли 13-15 июля 1841 года.
                А потом, при появлении дополнительных 16-ти знаменитых лермонтовских строк, то есть через дни 16-18 февраля 1837 года, которые расположены именно друг за другом (После 13-15 февраля идут дни 16-18 февраля!), у царя-”сценариста” появляются, в его злом уме, и даты первой лермонтовской дуэли. Дуэли поэта, 16-18 февраля 1840 года, с французом Эрнестом Барантом! Появляются даты дуэлей, как я всегда выделяю при разговоре о заговоре, не без помощи, разумеется, графа К.В. Нессельроде.
                Здесь же специально замечу, что возникновение, в злом уме царя Николая I, именно баранто-лермонтовской дуэли 16-18 февраля 1840 года  могут служить и другие логические свидетельства. Перечислим хотя бы некоторые из них, связанные, в основном, именно с неистребимой “театральностью” императора Николая I. Названная дуэль, - как, впрочем, и пятигорская дуэль 13-15 июля 1841 года! - очень сценична! Эрнест Барант тоже, как и Дантес, француз! Пистолеты Баранта такие же, как вы уже знаете по нашим предыдущим книгам и статьям, как и у д Аршиака! Другими словами, они, в отличие от питолетов оружейника Липаже, пистонного типа, то есть чуть ли не современные, нам, пистолеты. Дуэль должна произойти - тоже на Черной речке (Произошла - вблизи её: на Парголовой дороге!)!
                Ещё факт. 16-го февраля 1837 года царь посетил бал у французского посла, чтобы, скорее всего, уже лично увидеть, и оценить, именно сына посла, Эрнеста Баранта! Вот свидетельство этому, взятое, мною, из дневника А.И. Тургенева:
                «16 февраля (примечание 1837 года). Потом на бал к послу. Государь взглянул не по-прежнему, потом громко подозвал меня к себе. Сказал мне: «Благодарю тебя, очень благодарен, я читал твои бумаги с большим удовольствием». Я – «Я жалею В. В., что не все хорошо переписаны». Он: «Нет нужды. Я читать умею. Теперь благословляю тебя, можешь ехать куда хочешь, только одно условие: «другим не заниматься». Я – «Вы видели, государь, что я там трудился». «Верю, верю тебе. Дай же мне руку» - и пожал ее крепко. Все слышали, все видели, и в доме ФРАНЦУЗСКОГО посла»!
                Пояснение В.Б. - Зная двуликость и коварство Николая I, Тургенев через восклицательный знак делает себе, в дневнике, «памятный айсберг», подчеркивающий всю необычность поведения царя: именно на бале у ФРАНЦУЗСКОГО посла, страны, граждане, которой (д Антес и д Аршиак), только что убили Пушкина; он поздравляет Тургенева, только что вернувшегося с захоронения А.С. Пушкина у стен Успенского собора Святогоского монастыря! А ведь поэт, в письме к жене за № 589,  около 28-го июня 1834 года, четко выделил мысль, что ему хотелось бы захоронения, после своей смерти, «в церкви на просторе, как прилично порядочному человеку». Смотрите том 10, с. 192-194. Это - первое.
                Второе, не менее важное. Дуэлирование французов с именно русскими поэтами, носит уже у Николая I, как вы уже знаете по моим предыдущим книгам и статьям, и политический характер: являясь одним из руководителей «Священного союза», заранее реанимированным им, он уже создаёт, в это время, напряженные отношения с вновь ставшей буржуазной Францией! Поэтому выделенные, выше, дуэли - ему просто на руку! Однако пора вернуться к официальной версии смерти Николая первого!
                По официальной же версии он, царь Николай I, 27-го января 1855 года, - то есть ровно в день исполнения, им, дантесо-пушкинской дуэли! - простудился, да ещё и - заболел гриппом! И, в 20 МИНУТ первого, 18-го февраля 1855 года, то есть ровно через 15 лет, - после выстрела Эрнеста Баранта по М.Ю. Лермонтову! – умер. 
                Здесь, как видите уже и сами, абсолютно совпало, - с моментом кончины Деспота и Тирана! - даже время пролёта, барантовской пули, близь головы М.Ю. Лермонтова!
                Не знаю, есть ли бог. Но в только что изложенной официальной версии, кончина «последнего крепостника России» не только знакова и знаменательна, но и, в высшей степени, примерна или - показательна!
                Здесь мы видим не только знак и перст Судьбы, - который точно выражает русская пословица: «Бог шельму метит»! - но и, - в своём роде, разумеется! -  просто уникальный «суд Судьбы» над самым активным потомком самозваной Екатерины второй!
                Над внуком Екатерины II, который, через прозвание его «Российским тормозом», определил, практически, и всю суть правления, в России, самозваной династии Екатерины второй!
                Суть, как вы уже знаете, омертвления России, замораживания её развития во всех областях человеческой деятельности. Особенно - в области демократизации страны и, разумеется, её капитализации! Замораживания с целью сделать, из нее, не только уникальную «дубинку» для врагов Пруссии, но и, в перспективе, огромнейшую колонию – для только что названного государства, постепенно выходящего, за счет усилинной милитаризации, в западноевропейские лидеры. 
                Как видите уже и сами, здесь, в официальной версии кончины Николая I, мы наблюдаем, уже, и самый настоящий… мистицизм! Или наоборот - хорошо продуманную акцию по убийству «последнего крепостника России», версию которой я успел изложить, вам, в начале предыдыщкго порпункта предагаемо статьи. Ибо - одна случайность  - это - случайность! А две и более случайности - это, уже закономерность!
                И, по этой причине, я, вопрос о кончине Николая I, оставляю - открытым.
                Однако, всё же, следует ещё раз выделить, что Николай I остался, крепостником, практически до последнего своего мгновения! Он так и умер, как вы уже знаете по официальной версии, со сжатым кулаком и со словами, своему сыну: «Держи, их, в кулаке»! Именно по этой причине я и назвал его в предыдущем подпункте предлагаемой статьи: «Император-Кулак» или Император-Фауст».
                Пояснение В.Б. – Автором пункт 6 будет  дополнен.
 
                Конец.