Гений и Муза

Он сидел у рояля со взором потухшим,
Он играл девять зимних ночей,
Он пытался сказать в своей музыке дивной
О причуде, разившей царей.
Этой музыкой словно окрасились стены,
Не заметил он сам как пропал,
И проказники, мрази, шуты и фрейлины
Вдруг заполнили сумрачный зал.
Он играл с разъяренной взрастающей силой,
Ускоряя свой бешеный темп,
Где-то рядом стоял и пел Фаринелли,
Где-то скрипка дрожала и Дьявольский Гений
Рвал струну словно девы корсет.
В этой страсти, в экспрессии, в аде забвений,
В этой оргии тайной себя позабыв,
Он кружился по залу с черно-белым роялем,
То пьянящий был музыки вихрь.
Ну а около этих потоков гармоний,
Разносились под хохот и свист -
И вино, и шампанское, пиво... Фужеры
Разбивались, даря новый ритм.
Эти краски не блекнут, эти краски растут,
Превращаясь в великие сказки,
"Это Бал Сатаны! Ну и пусть! Ну и пусть!
Лучше так умереть, позабыв эту грусть,
Погрузиться в такое смятенье...
Помню я Паганини, тот же выбрал бы участь,
Коль ему предоставился шанс
Лишь бы только созвучье.. И старинные ритмы
Исполняет Великий Ансамбль!"

Только вот тишина. И мрачные стены...
Что-то зал опустел... И умолк злобный Гений...
Что-то давит внутри, ну а где-то смеется,
Он один, позабыт, и усталостью вьется
Блик свечи на крышке рояля его...
Всё ползет и ползет, превращаясь... в Неё
"Вот она, вот созвучье, вот её силуэт,
Иль она - не она? Просто призрачный свет?
Или снова дьявол со мной пошутил,
Я устал и во мне нет яростных сил..."

А она сплетена из нот и луны,
Лишь к нему подошла, заглянула в глаза,
Улыбнулась, сев на колени,
Продолжай, мой Дьявольский Гений!