Убежать бы мне в степь

Разучусь тосковать и оставлю печаль у дороги.
Убегу в свою степь, где истоки сокрытые рек.
У обочины крест пусть стоит, намекая немногим,
на возможность уйти от душевных убогих калек.

Пусть живут своей стаей, где нет ни законов, ни правды!
Пусть рожают детей и внушают им злобу на мир.
Там, в далекой степи, где колышутся травы парадом,
есть мой воздух свободы в пространстве озоновых дыр.

Потому что и люди, и земли, и смог многотонный –
все отравлено ядом больших и чужих городов,
где во время чумы развлекается нечисть, а стоны
умирающих в муках услышать никто не готов!

Развлекается знать в чешуе отвратительных стразов,
расшивая и кожу, и душу под ту хохлому,
что уже не искусство – разврата и дури зараза,
окунувшая землю в болотно-смердящую тьму.

Разучусь понимать, как становятся люди скотами.
В одиночество дней убегу, заметая следы.
Я не стану сражаться на рингах, полях и татами,
защищая от ссученных крохи святой чистоты.

Пусть займутся попы этим неблагодарным занятьем.
Пусть оставят и дрязги, и войны за паствы свои.
Я ж надену в дорогу походное скромное платье
и во фляжку налью предрассветной крутой синевы…