Безнадежное. Накипевшее

Клубы гари, дыма
тяжкого духа
мешаются с дорогим парфюмом
и тянутся ввысь.
Эй, Москва,
проститутка,
продажная шлюха,
оглянись!

Видишь ты,
что улицы твои
как отрыжкой,
пыхтящей толпой запружены,
как буркалы обжоры,
вспучились, лопаются.
Знаешь, патлатая,
кто эти люди
и что от тебя нужно им?

В сумасшедшей гонке,
безумной,
ярой,
наступая на собственные кишки -
бегут! Торопятся, как на пожары,
по чужим
скрючившимся
спинам:

быстрей! Ухватить! Сунуть за пазуху
Пригоршню трухи с чужими портретами.
Слезы? Вытереть! Вытереть насухо!
А кто подглядел -
резануть по зенкам.

Не ты ли сама законом поставила
деньги
руками
и ртом
захапывать -
иначе будешь уже не человек?
А что потом? Куда мне сплавить их?
На водку?
Зелье?
Сифилитических девок?

Жри, не давись,
жуй и заглатывай,
больше и больше пихай себе в чрево!
А что потом, когда тебя скальпелем
полоснут по брюху на Страшном Суде?

Зеленые,
Красные,
И даже оранжевые,
С портретами,
статуями, городами
взметнутся переваренные бумажки.
Осядут вниз,
на стеклянные здания.

Ты сама себя сжираешь, пустотелая,
а потом сплевываешь собственной кровью.
А ночью сон
изодранный
нервный
бежит твоего изголовья.

А потом - в Аиде - ты будешь хлюпать
и в плечо кольчужное уткнешься Крассу.
Ибо что может быть хуже,
чем захлебнуться
своей же
бумажчатой
рвотною массой?