Из Коломны в Коломну

                Однажды петербургская поэтесса
                Ольга Студенцова прислала мне
                свою новую книгу...
                Верлиб


    Получил сегодня от таинственной незнакомки книгу.
    Она пахнет дождями и каменным Петербургом,
    Где узорчатые мосты стерегут железные кони,
    Что из прошлого в будущее несутся, оставаясь на месте.
    Там шесть островов составляют Питерскую Коломну.
    Великий Пётр на своём пьедестале охраняет город от лиха.

    И книга стихов теперь в моей подмосковной Коломне,
    Где Лажечникова усадьба хранит о нём добрую память,
    Где Ока свои светлые воды сливает с Москвою-рекою,
    Отражая святой монастырь, что построил преподобный  Сергий.
    Эта книга, как вещая птица, расстояния миновала,
    И лежит на столе моём, как цветок неизвестный, готовый раскрыться.

    Дрогнуло радостно сердце... Закрыв глаза, я представил:
    Красивая женщина идёт навстречу дождю и прячет
    Под плащом своим летним беззащитную книжицу,что от непогоды продрогла.
    Даже мелкие буковки с рифмами съёжились и похолодели, -
    Их уже не спасает плотная обложка от резкого ветра,
    Что, как осенью, гонит листву по прямым мощённым проулкам.

    Этой женщине в такую слякоть сидеть бы дома,
    Где камина жаркое пламя струит тепло на её прелестные ножки,
    А она спешит на почту: скорее отправить
    В неизвестный город стихов долгожданные строки.
    В город, где сама никогда не бывала,
    Только видела во сне силуэты неясные улиц.

    Как поэт наш великий, Пушкин, сказал однажды:
    "Ночь над мирною Коломной тиха отменно",
    И над градом Петра стихи летают, как тени,
    На ресницы садятся женщине той - далёкой, прекрасной,
    Радуя её, волнуя чуткое сердце...
    И вот эта книга теперь предо мною раскрыта.

    Я листаю её, и нежность струится на пальцы
    От стихов, от слов таинственной незнакомки,
    Укрытой голубыми туманами Петербурга.
    Слышу трепет её души, биение частое сердца,
    И, как вешние голуби летят на уста поцелуи,
    И не так холодна стала книга, продрогшая в дождь и ветер.