Доброе утро!

Утро  колышется вязким, удушливым маревом,
Город замызган по пояс плевками от  шин.
На перекрестке – желток циклопическим заревом.
Мы подождем, мы пока никуда не спешим.

Хлынуло справа цунами: плащи, сумки, зонтики.
Слева – кипящая лава огнем обдает.
Будто в научном кино катаклизмы тектоники,
Будто стихийное бедствие – переход.

Серой громадой зажато движение воздуха,
Смешан с туманом высокооктановый смрад.
Город в плену, город – раб, он в работе без роздыха.
И я – его пленник и, видимо, этому рад.

Тянутся крыши все выше, глядишь, и по облаку
Шпилями громоотводов черкнут невзначай.
Мы достигаем высот, остальное все – по боку:
В небе напротив с утра пьют в пакетиках чай.

Вечером – кислым, унылым, разбитым, растоптанным,
Смешанным с грязью обид, оскорблений, потерь,
Город беснуется в раже, в коктейлях утопленном,
Дико ревет до рассвета, как раненый зверь.

Доброе утро, страна! Новый день от околицы
Робко крадется в обитель испачканных рук.
Город железобетонным идолам молится.
Снова туман и октан. Замыкается круг.