По сучьему велению

Пусть не удивляет дорогих читателей название моего очерка. Я даже думаю, что кто-то сразу поймёт что к чему. Я не собираюсь выцеживать из себя информацию - она излучается от меня шлейфом уже накопленного жизненного опыта и фактором наблюдательности. Но право судить я снова предоставляю вам.
Из обшарпанного подъезда выходит блондинка (по крайней мере, волосы облачены в белый цвет) быстрым шагом и демонстративно вскидывает ручку с брелком, нажимая маленькие кнопочки на панели, открывает блестящую машину. Я никогда не понимал у женщин длинных и накладных ногтей. Считаю, что ими и делать -то ничего не удобно - не то, что крутить руль. Ими ведь  и саму себя поцарапать можно в самых неподходящих местах. Но о превратности моды разговор другой...
Так вот, посмотревший в зеркало, эмоциональная обезьянка заводит машину и мчится по Москве. Но повсюду пробки, хотя иногда можно выкрутиться, завернув на бордюр или прибавив газу по встречному движению. В пробках стоять утомительно скучно, и она беспрерывно болтает по телефону. С подругой обсуждаются преуспевающие мужчины - самцы, умеющие аккуратно воровать, твёрдо стоящие на ногах (всё это по их мнению, конечно). При этом блондинка похожа на раскрасневшуюся мартышку. Но это не краска лица - это килограмм пудры и косметики, бесчисленные процедуры у подружки -косметолога.  И такие женщины считают себя преуспевающими и красивыми, достойными богатства и роскоши. Любовь же для них - это так, бутафорная сущность поэтов и людей, на которых они, подобно улиткам в своих машинках-домиках, взирают с полосы земной. Но и при этом они считают себя преуспевающими и всегда занятыми сучками.
Пробка, тем делом, стояла на месте.  Блондинка очень спешила на свидание с одним местным бабуином, который занимался антиквариатом. Ждать больше не имело смысла! - И она, вдавив напедикюренную ногу в  педаль газа, устремилась вперёд по тротуару. Она думала, что люди, стоящие на остановке, расступятся. Но люди не расступились, потому что рядом была трасса, а позади - забор. Она сшибла испуганных людей. Блондинку остановили сотрудники ГАИ уже на другой улице. Выяснений было много: девушка обзванивала крутых знакомых, панически и амбициозно ругая всех и вся, размахивала руками. Она не спросила о людях, которых она сшибла десять минут назад. Она думала, что всё обошлось ушибами и паникой бедных прохожих. Она даже испытывала эйфорию от всего происходящего. Но уже сильно нервничала, когда почувствовала, что ответственность всё-таки может коснутся и её правосудием. Были суды, разбирательства, купленные продажные адвокаты (которые намного хуже проституток безнравственных), были бандиты и взятки. В общем, эта женщина отделалась штрафом. В тот же вечер её имели несколько  бабуинов, она пила мартини, курила, болтала о бизнесе, показе мод... А тех людей отвезли в больницу, зафиксировав гематомы и сотрясения.
Одна пожилая женщина, мучающаяся с ногами, скончалась вскоре после наезда обезображенной твари. И те люди, которые её знали, проезжали мимо того места, нахмурив брови, стиснув губы, едва сдерживая слёзы.
Просыпается продажная Москва, звенят колокола. Вот только по кому звенят они - по гнусным отродьям человечества, или по тем людям, которые хотели жить честно? Вопрос зависает в воздухе, думайте сами.
Спустя несколько лет, морщинистая блондинка сидела на кухне, трясущимися пальцами закуривая очередную сигарету. На дорогом столе стоял бокал рома и наполненная  окурками пепельница, источающая ядовитый дым. И, казалось, пахло самой смертью.