Полное собрание стихотворений -осень 2011 в чайном

В чайном блеске зари
Я живу и учусь умирать
В человечиских душах опять пустыри
Бог пытается мир обыграть.

На засаленных картах тузы и мечи
Солнце точно колода среди облаков
И ломает судьба золотые узы,
Не хватает вновь слов ,не хватает вновь снов .

И казалось земля замирает во тьме
И казалось в садах не растут уж цветы
Но родилась надежда на высохшем дне
Хоть остались лишь камни от светлой реки.

В чайном блеске зари
Заварю кипяток
И в остывшей пучине холодной крови
Размотаю вновь солнца моток.
Только ты на меня как на степь посмотри.







Полощет ночь  златое покрывало
В темной реке облупленных домов
И вновь кого-то на земле не стало
И вновь кто-то ушел на неба зов .

И ржавым лезвием любовь изранет
Давно остывшие сердца
И осень на колени встанет
К вечерни тихой у венца.

Проходит жизни точно чужая
Лихим составом едут поезда
И старая тоска точно собака злая
На душу лается всегда.

На рельсах листья лижут влагу
В каплях дождя вселенная горит
И ангел смерти в белую бумагу
Замучанные души облачит.

И кто –то спросит по привычке
-А как там в синей колыме
Нужны ли Богу люди-спички
Которые сгорают быстро на земле...



Я запутался в постромках своих мыслей
Мне не вырватся из шкуры земной
Чувства все давно уж прокисли
Притаились под  тела шаткой корой.

И в безмолвии жизней чужих
Я метаюсь точно сорванный кем то лист
Бог как мышь полевая притих
Слышен только дьявольский свист .

И судьбу свою точно упряжку
Я тяну выбиваясь из сил –
Белый волк превратился в дворняжку
И отрекся от вольных светил .

И по кругу смертей и жизни
Надо вновь проложить тяжкий путь
Я себе давно уж не ближний
И так трудно вздохнуть и уснуть .

Говорят что жизнь это поле
По которому трудно с улыбкой идти
И лишь смерть гуляет на воле ,
Лишь она не собъется с пути.



Туман прижался головою
К души холодному стеклу
Как жаль что я сегодня не с тобою
И что одна осенний дождь пряду.

В высоких спицах веток ожерелье
Из желтых уличны рожков
И в сердце грустное безделье ,
В черном цылиндре ночи перхоть снов...

Над куполами сорятся вороны
Из-за засохшего пшеничного куска
Как жаль что сорваны погоны
С судьбы военного пальта.

И больше воевать не может
Душа-растравленный солдат
Пусть Бог руку свою приложет
К молитвам сердца похожим так на снегопад...








Все тянут к паперти земной
Раздавленные ветром облака
Шумит душа желтеющей листвой
Она  словно щенок просила молока...

И я ей дам три капли молока
Пусть запахом сосков –молитв нальется
И пусть избитая весна
В наш серый дом вернется .

Калики-тучи трутся у ворот
Любви все ищут в застекленных банях
Я делать все привык на оборот –
В упряжке я ,лошадка в санях...

Любви искать не надо в стойбищах пустых
Выдавливать из камня сочность грозди
Жизнь это только горько-сладкий миг
А страсти все лишь крест и гвозди...








Дождь землю градом заплевал
Прожег поля огнем с водою
И вся безкрайняя земля
Поднялась чтоб померяться с войною .

Горят реакторы ,горит тайга
Дома как факелы в руках гигантов
И вся людская мелюзга
Плетет жгуты из детских бантов.

Нет ни больниц ,ни садов ни церквей
Все провалилось в грозный омут
Люди пьют водку из червей
И от болезней духа стонут.

Война как девка –вся в миндале и крови
На ложи из штыков ревет и стонет
И все осколки неземной любви
Она в сердца бездомные уронит.

Горят реакторы ,горит метель
Снег огненный по околотку разметала
И Богу мягкую и белую постель
Зима на скороспелых кладбищах постлала ...

Уходят все зажавшись в едкой боли
Глаза повязкой красной повязав
И только смерть как снежный конь на воле
Резвится –седую гриву по стуже разметав...

Как больно , как сиротски неприютно
Уйти туда не ведая любви
Ах Боже хоть в последний час –сиюминутно
Позволь познать святую страсть в святой крови...




















Скрепит  зубами серая земля
Сердце глотает дождевую сыпь
И я как волк боюсь огня
Я одинок как камни и как выпь.

Я с ангелом хранителем дерусь
Ножем прокалываю перья голубые
Боюсь что ночью я сорвусь
И провалюсь в глубины злые.

Все мысли как собаки дворовые
Изгрысли душу ,обглодали плоть
В темных подвалах домовые
Прокладывают черту мягкий путь.

Я с ангелом хранителем ругаюсь,
В глазах его другое я прочту
И в ледяной воде безсонницы купаюсь
Жизнь занова я не начну.

Я одинок как камни и как ветер
В мутный сапфир закляты робкие мечты
И пусть хранитель мой как солнце светел
Я все равно не вижу  блеска крыльев с   высоты.

Везде я замечаю злость и приреканье
Бездонным кажется земной омут
Но кончется крестильное купанье
Когда святые нас к вечерне позовут.

























В веселье осеннем ,в беспутье листвы
Прокралося солнце к ладоням земли
И красным безумьем пылают кусты
На рыжые крыши тучи легли.

И кается ветер в грехах над  домами
В прозрачном сиянье четыри окна
И кто-то бередит стальными крестами
И кто-то шепчет –Прыгни с моста .

Город тихо дышит в сером армяке
В каменную душу спрятав чьито жизни
Всадник безголовый на седом коне
Будет резать вены и служить отчизне.

Осень  все ныряет в городском пруду –
Золотая рыбка –сказка на яву
Ты исполни хоть одно желание мое
Пусть  растает в сердце все вранье .
Пусть я брошусь в прорубь иль в омут
Пусть меня вороны не клюют
Ведь не хлеб я и не ягода с куста
Человек я –в этом вся беда...




Душа как праздник ,как проклятие земное
Она давит на тело и томит мозги
В колокола сердец звонит и в небо голубое
Манит рукою белой от космической пурги.

Она скользит так тонко над пропастью телесной
Подобна бабочкам кружащим над пыльцой
Над сутью  всей своей безкрестной
Она царит и гладит мир рукой.

Она безумная как Бог –Создатель
Над злаками земли в своем цветенье
Не нужин ей из тканей и крови обогреватель
Она как птица вольная в своем возвышенном смиренье .

Но есть одно таинство в ее бездне
Когда творец  в венец безсмертия заклял
Учить ее корысти безполездно
Он ей  богацтво всех вселенных дал...








Грачам и куполам не верю,
Росия притаилася во сне
И человеку как затравленному зверю
Осталось истину искать в вине.

Ему ненужно ни попов ни покаяний
Ни риз ,ни ладана ,ни образов
Ведь сердце после испытаний
Не понимает нежных слов.

Ломает лед на душах отпеванье
В день тихих и развенчанный листом
И раставание с землей лишь раставанье
И смерть лишь будет длинным сном.

Грачам и куполам не верю
В надорванный небесный стон
И человеку как затравленному зверю
Пусть Бог подарит сытый сон.

Сумерки спорят с веками
Спрятав клюв под крыло
Тяжко святым с дураками
Скисло святое вино...



Хрипит осеннее беспутье
Тучи вонзаются в дома
И в этой непрогдядной смути
Ты как Творец совсем одна.

Макакешь в кровь свое призванье
И точешь как ножи миры
И хочешь дать на поруганье
Свои остывшие от слез труды.

Ты ангелом и дьяволом быть хочешь
Сломившись точно ветка от грозы
И миру ты конец пророчешь
И под вуалью мертвый взгляд войны.

Ты хочешь страсти и иконостаса
Запаха дивных неизведанных высот
От приисподни ада к дверям спаса
Твоя душа точно солдат идет.

Ты как Творец не знаешь покаянья
И в снег мокаешь скользкую тальму
Все ждешь в любви возвышенной признанье
Но вся любовь в арктическом плену.

Нет ни объятьев вечных ,ни косаний
Похожих на взмах райского крыла
И среди тысячи посланий
Найдешь не раз пустую белизну листа.

Хрипит осеннее беспутье
Тучи вонзаются в дома
Вся наша жизнь лишь прутья
Лишь тени райского куста...




















В овраг вселенной падает звезда
Она сорвалась с огненного трона
Стоят в пшеничном поле поезда
И вечность ждет нижайшего поклона.

Я поклонился бы земле
Приник губами к ее жесткой коже
Но трудно двигаться во сне
А вся ведь жизнь на сон похожа.

Бремя сотканных лет словно цепь
Как собака сижу на цепи
И в душе снова сизая степь
И шипят в голове угли.

Все сгорает не зная всей сути
Окунаются в пламя миры
И несутся куда-то люди
Прихватив зонты и кресты...

Опьяненная смертью осень
Разлеглась на диване из туч
И на свечах высоких сосен
Полыхает последний луч.

В овраг темных скитаний
Провалился божественный свет
И среди всех земных созданий
Для Христа никогда пары нет...


В осенних розах есть тревога
Не каждому ее понять
И теплый уголок у Бога
Им трудно нынче подыскать.

Они томятся в переспелых позах
Бросая людям пламя лепестков
Ведь так легко писать о розах
Вить песню из распущенных кустов.

Но есть в осенних розах своя тайна
Далекакя как лунный свет
И встреча с их тоскою не случайно
Похожа так на сладкий бред.

Они раздавленны осеннюю рукою
Изранены перстами синевы
Как жаль что не могу с тобою
Сегодня разделить их тихие мечты...

Они умрут прикованные к наковальне
Тяжелый молот размельчит их сны
И может в чужой  теплой спальне
Они уснут  под звон воркующей весны...


























СВЕРЖЕНИЕ

По небу плывут с черным крепом повозки
Ведь свергли царя-это было вчера
Взошел  темный люд на подмостки
Чтоб править страной сгоряча.

И рухнула твердыня золотая
В реке времен корона догорит
Самодержавца участь не простая
И смерть его как треснувший гранит.

О революции мечтали доходяги
Хотели хлебом небо покорить
И в царкой крови точно в браге
Купать сердца и ум пьянить.

И в забастовки верили пьяньчуги
Которым на заводах не хватало сил
О власти размечтались слуги
Их шум толпы воставшей покорил.

И с лозунгами –Хлеба , Дайте Хлеба
Они по ледяным ступенем поднялись
И в черную лавину неба
Они как в стихари тихонько облеклись.

Стоят трамваи ,спят заводы
Пустые улицы рыдают в темноту
Зачем поднялися народы
Ведь надо доверять царю.

Они как дети безпощадны и пугливы
Вмешались в массу гиблых душь
И на снегу чернеют сливы
Как сорванный с плечей России плюшь .

Убиты все –хотя стреляли в воздух люди
Гербы с орлом двуглавым в медленном огне
Как жаль что ангелы не судьи
И что не будет адвокатов на суде.

Ведь страшный суд висит сегодня над Россией
Безсильны дипломаты и солдаты
И сыт народ уж кровью и месией
Им нужен Бог живой и светлые палаты.

Не верте в думские сказания монахов
В огонь светил закрытых в алтарях
Ведь вся истрия страны из крахов
И черти все в красивых стихарях...

Ведь Керенский был адвокатом темной силы
Он правил миром с черного бугра
Не верти люди в новые светила
У всей земли история одна...

























Качаются ивы в седом ивняке
И дрогнут глаза в стеклянном полушалке
Сжимаешь ты крыло небес в руке
Не хочешь слушать Бога из под палки.

Чернеют леса за окном старой дачи
Грачи прирекаются с утром седым
И будешь ты только от боли богаче
И будешь от смерти ты молодым.

Не будь ребенком перестань же дуться
Искать на дне реки песочные часы
Быть может дни ушедшие найдутся
И ты соткешь новую вечность из росы.

Горят пожаром яркие дворцы рябины
Солнце целует осень в рыжие глаза
И на снегу лучи как апельсины
Упали с белого куста .

Не будь ребенком –перестань все грезить
Искать рожек  серебрянный в реке
Ворона серая не лебедь
А Мир нас любит лишь во сне.



Вскрывает  небо золотые вены
И капает заря на покрывало сада
Так много красной сладкой пены
На скользких крыльях листопада.

Вздымает ветер огненные перья
Парит в осеннем воздухе как чайка
Подсыпала зима в реки немое зелье
И засыпает крепким сном лужайка.

Все кончилось ,разбились розы
В стеклянных рамах нету лиц
И вновь скуют усталую душу морозы
И петли соскользнут с холодных спиц.

Вскрывает небо тайны мирозданья
В церквях сегодня грешники поют
И ночью тайное сиянье
Они в сердца голодные вольют.

Прощай видение далеких песен
В тонких руках не удержать судьбы
Пусть хлеб разлуки горько-плесен
Далекий Бог пусть смотрит на кресты.

В кадильне ночи притомились свечи
Лобзая небо мягким языком
И я целую как безумный твои плечи
Пусть  сон вселенной будет нам венцом.

Вскрывает небо золотые вены
И кровь сочится сквозь забытый аналой
Пусть рухнут старого острога стены
И мы воздвигнем храм инной...





















Душа оделася в снега
Как ель в сочельник
И стала плакать у окна -
Она как инок ,как отшельник.

Она молила небеса
О ярком чуде
И капала с планет роса
Она веь землю не забудет.

Душа страдала как могла
И точно птица
Из веток-слов в тепле гнезда
Она ведь может возродиться.

Душа оделася в снега
И вся в хрустальной синеве
Она на дно саней легла
И понеслась туда в божественном огне.

Под ней кресты мелькали как столбы
Дороги сбитые в мохнатые беспутья
Душа просила у судьбы
Чтоб превратила в сад сухие прутья.

Но посмеялася судьба
Над тихим шерохом молитв
Душа оделася в снега
И душу больше не знобит...

























ПУСТЫНЬ
Вдоль монастырской рощи я иду
И жизни многие мне кажуться камнями
Быть может там ,в инной светильне Бога я найду
И расколдую вечность тихими словами.

В скиту молилася весна и осень
Молитвы падали как мокрый лист
И если кто-то у монахов спросит –
Они ответят что тот мир пречист.

И лес рубить словно убить кого-то
Скрепят деревья старые как храм
И человеческие жизни как болото
И споры малых душь как хлам.

Миряне тянут к покаянью
Убив сначало дряхлого Христа
И душам надо ведь сходить в парную баню
Чтоб начать гадить с чистого листа.

Пустынники омоют Богу ноги
И землю в белые молитвы обрядят
Пусть звезды будут с землей строги
Они ведь с высока на нас глядят.

В скиту так тихо словно в океане
Рыдает воском дивная свеча
И осень как мертвец в саване
Снимает крест с кровавого плеча.

И чудотворцем станет даже павший
Среди развалин старого быта
И как ребенок маму потерявший
Луна заплачет у остывшего костра.

И влажной росписью покроются долины
Молитвы землю над страданьем вознесут
Колокола-святые исполины
Сиянием крестильным души обольют.

Отслужат водосвятные молебны
Двенадцать месяцев у изразца
И мы поймем тогда ведь с кем мы
Просим прощения у грустного Творца...








Московский кремль точно факел кровавый
Над безной времен всех горит
И тянет народ голодной оравой
И красные вепри тоскуют у плит.

Все стены и башни молчат безпощадно
Им трудно из камнев вырвать душу
И темный народ подпевает нескладно
Когда ночь венчает страну и войну...

Крепления словно венец терновый
Зажали сердце родины в тисках
И снова ураган багровый
Мнет шапки на усталых головах.

Князья Москвы востали из гробницы
Им страшно стало от глухого сна
И у зимы словно у збитой птицы
Они отрезали мечами два крыла.

Метрополиты будут плакать над виденьем
Принесенным из дальних стран
И темный люд своим слезливым пеньем
Будет топить войны обман.

Так жутко мне на площади соборной
Свирепый ветер плачем унимать
И может быть над всей Россией непокорной
Когда нибудь вновь возрадится благодать...

Но взорванны все безымянные святильни
Горит манеж в чернеющем соку
И русский человек как камень на точильне
Все видел и так мало понял на своем веку...





















Под  темным куполом вселенной
Мерцает холодом луна
И мастер слова точно пленный
Все смотрит грустно из окна.

Он арестован сам собою
И безизвестен как дикарь
И за бастильною стеною
Он строит из сердец  олтарь.

И за железной маской скорби
Он спрятал выраженье глаз
Он спущен в светлом шаре зорби
С крутой горы который раз.

Он заключен в объятья мрака
И точно инок тих и нем
И видется ему топор и плаха
И вечное сияние  над всем.


Пожизненным изгнаньем кажется судьба
Она загнала в угол души всех сословий
И долго будет узник в маске у окна
Творить романы из людских историй.

Под темным куполом небес
Звезда вонзатся клинком в туманы
И в человеке ангел или бес
Обуздывает дикие бураны.

И в карцере запретности и снов
Томятся мысли сорванные с веток
И каждый наломает больше дров
И каждый в прошлом только предок.


















Зима-набег кочевников  голодных
Сизый туман вновь делит землю пополам
И темный веер дней холодных
Стучит стеклянным бисером по снам.

Лучи как хлебные припасы
Упали в темные отверстия земли
И отказался город от потертой рясы
И вновь оделся в снег,в янтарные огни.

Снежинки белые как черемша
За стеклами кружили в хороводе
И смерть шла гордо не спеша
В широкой шляпе по последней моде.

И за оградой обнесенной рвом
Люди идут куда-то в бездну ночи
И звезды талые кругом
Луна средь них войну пророчет.

Часовня ,избы,баня и острог
Все человеческое кружится как в плясе
Ночь подобрала нежноголубой полог
И город снова как монах в тяжелой рясе.

Нам не спасти илюзии и сны
Их сбросили с обрыва в море
И снова будут ждать весны
Все люди что переживут земное горе.

























И я любил-моя любовь как покаянь
Как волчья ягода с продрогшего куста
И мыслей жарких черное писанье
И плач вселенной у нагробного креста.

И старые ворота снесены другими
Уж не бросают тень на камни мостовой
И вся земля как в карновальном гриме
И в сердце ее смех пустой.

Наличники у окон башни посерели
В них не заглядывает больше талая луна
Мою любовь другие кровью обогрели
И дали ей испить из чаши времени вина.

Часы ведь сняты с гордой башни
И брошены в свирепый шторм  идей
И я любил ее ,но день вчерашний
Ушел как верный пес за ней.

И в безднах осени –в хранилище унылом
Исчезло солнце расчлененное дождями
И я ищу как нищий в городе постылом
Свою любовь распятую гвоздями.

Она дана мне на всю жизнь на покаянье
В останках гордой башни птицы-мысли
И Богу я дарю души издерганной признанье
И все миры на ветвях тьмы повисли.

Пусть разберут по кирпичам мою обитель
Я в ней и так уж больше не живу
Заря одетая в пробитый китель
И весь мир в пошлости плену...




















У града седого за тихим посадом
Есть стены и башни крепче судьбы
И люди идут туда под звездопадом
Чтоб кто-то услышал их глас и мольбы.

Они словно дети чисты и пугливы
И старицам дивным подарки дадут
Они словно птицы в заречье крикливы
Из боли своей кружева все прядут.

Зима ко всенощной зовет их тихонько
И ветер колючий им путь проложил
Зима их ласкает по душам легонько
И мысли крепит  снежным слоем стропил.

Зима-наставница в пречистом ожирелье
С глаз снимет скованную льдом слезу
И в души  вновь   войдет веселье
И к сердцу Бог приложет сладкую лозу.

И тихо ступает ангел смоленский
На смотре безликих невест он один
И воздух сегодня такой деревенский
Луна среди туч как пропеченный блин.

Великой княгиней ночь нынче стала
И в стены святыни тихонько вошла
И образ пречистый морозом сковала
И страсти святые она назвала.

Обширные кельи манят покоем
И небо взирает в души ядро
И кто-то нагнулся над водопоем
И в сердце надежду налил как в ведро.

И певчие Бога в слог заточают
Их голос волною смывает всю грязь
Они нынче прошлую жизнь отпевают
И лишь в настоящем есть разум и страсть.

У града седого за тихим посадом
Есть судьбы инные что чище росы
И пусть заметает ночь снегопадом
Те жизни что стали как яд белены.










Переливом  златым в колокольном порыве
Наполняется небо-чаша без дна
Стоит сей монастырь на холодном обрыве
И в нем редко бывает весна.

Настоятель обители нем и безстрасен
В небо черное смотрит как в рваный псалтырь
Он как ворон голодный опасен
Он жесток ,кровожаден как старый упырь.

Он когда-то убил не прося по заслугам
И не каясь в смертельных грехах
Смерти он был тогда верным братом и другом
И в душе его камни и прах.

Он детей разделял как коней на базаре
Он их души терзал и покой запрещал
В детприемнике долго держал как в пожаре
Он их смертью холодной к всенощне крещал.

Они гибли от голода и от болезней
Смутно помня родных что ушли в мир инной
Им казалось что смерть  гораздо полезней
Чем томление в кельи пустой.


Все прошло –осень стала мудрее
Старый бронзовый сплав холодеет в ночи
И бегут жизни как то гораздо быстрее
И не могут от смерти избавить врачи.

Под стеной в монастырском саду
Тихо спят эти дети что так горько страдали
Можно только раз жизнь отобрать на яву
И нельзя воскресить чтобы вновь растреляли...

Зазвонили святые вновь на Руси
В золотом переливе как в колыбели
Будут долго рыдать над землей звонари
Чтобы души загубленных жизней отпели...














Солнце притихло и готовится к обедне
Ветер вздувает парус вновь земной
И Бог вручил просфоры нам намедни
Чтоб распрощались души с гробовой тоской.

Они томятся в одиночестве безчинном
И разрывают пьяным воем тишину
Их путь не будет нынче длинным
Их призывает тихий агнец на войну.

Он кроток - не похож на полного цинизма
На цезаря готового испить из мук людских
Он будет выводить миры из мрака схизмы
Он будет старое сжигать для нужд других.

Зима кочует в преподобном вдохновленье
Из уст ее стеклянных молитва снежная течет
Душа возвысилась в своем молитвенном паренье
Ей агнец тоже песню о любви споет.

Солнце притихло и готовится к вечерне
В рясу небес свою рдяную сущность повязав
И ропкая звезда над мраком черни
На мир слезу пролила души тихие призвав.

Все кончится и ягнец вновь рожденный для спасенья
Всех юродивых к вратам храма поведет
И к небу давно застывшие в сердцах моленья
Он одним словом исполинским поднесет.

























Вечерний город –улицы молчат о важном
В окнах мелькают лица как ненужные слова-
И вижу я знакомые черты в прохожем каждом
Туман на стенах древних точно береста.

И фонари словно березы кудри разметали
В янтарных бликах каменных цветов парик
И звезды  к месяцу пристали
А месяц одинокий и задумчивый старик...

У города как у волхва есть тайна
Которую хранит его булыжная  душа
И я встречаю лица-судьбы не случайно
В осенний вечер у моста.

Все люди в суетливом треволненье
Летят в свои нагретые шкафы
И нет их суетливости прощенья
Они живут от ада ло графы.

Вечерний город-улицы скрещаются с луною
Тучи все жмут на легкие домов
Живущие лишь бренным утешаться молвою
Которую пекут из нехороших слов.

Так хочется понять все городские тайны
Все мысли башен перенять
Я знаю что все встречи в жизне не случайны
И каждое лицо как в памяти печать.

Шумит осеннее простывшее похмелье
И на платанах городских злачоный бал
И каждый новый день как новоселье
Ведь человек совсем другим за сутки стал...



























Я открываю осени золоченный псалтырь
Листья псалмы звучат своим особеным круженьем
Святые вновь в безумную пустилися кадриль
Опять  все дышит ангельским прощеньем .

В садах развенчанных печальными дождями
Ропкий инок в аграфах ищет правоты
Торгует  нынче ночь чужими снами
И лечит ледяной росою от тоски и слепоты.

И я склонясь в молитвеннном служенье
Весь облеченный в шелк осеннего ковра
Стараюся понять другой души загадочное пенье
Ведь осень это старых душ пора.

И всех стремлений бренные потоки
Сжимают землю за запястья как тиски
И поднимаются в телах младенцевые соки
И хочется опять просить у истины руки.

Прощай ...Иду...Ты был когда-то дорог мне
Илюзии распяты на миров погосте –
И все сердца горят в молитвенном огне-
Все ангелы сегодня гости.

И осень в последнем завещание своем
Все золото листвы земле усталой записала
И знаю я –руками голыми возьмем
Все то что жизнь нам раньше не давала.


















Боярин , ты Иуда ,зачем предал царя
Зачем пролил отраву в бокал из хрусталя
Ты мчался через поле припав к гриве коня
Боярин ты Иуда ,солнце забрал у дня.

Шумит над полем роковая буря
Рвет когти безпокойный лес
На трон стремится дикий куря
В нем поселился злостный бес.

Гремят уставы трона всей державы
Доносчики точат всегрешные уста
И совершаются на души вольные облавы
Все ненавидят самозванного царя.

Москва кипит кровями голубыми
У палача наточен верный меч
И полон день расправами пустыми
В сердце страны холодная картечь.

И ночь пострижена в монашью свиту
Она чернее сажи и чернил
И в стенах ледяных немого скита
Месяц  все души грешные простил.

Неурожайный год и осень –поберушка
Все яблони обглоданы пургой
И Русь вся сгорбилась как дряхлая старушка
Над мокрой от дождя клюкой.

Боярин ,ты иуда зачем предал царя
Зачем вся эта смута и дикость звонаря
Быть может Русь проснется когда взойдет заря
И снова солнце встанет в седьмом зените дня...

И ты уйдешь на плаху со свитою своей
И понесутся в бездну безкрылые враги
Востанут души мертвых и будут гнать коней
Не станет Русь ведь чистить Иуде сапоги...















Свинец заря нам в глодки заливала
И души в рваные рогожи одевала
Я плакал прислонясь к перилам у моста
Бог отказался понимать мои слова.

На аналое туч старинные закаты
В речке утопленны заклятья и мольбы
И Бог не требует за правду платы
Он дарит каждому свинец судьбы.

Возвышен я на клиросе из мрака
В золоченный иконостас любви
Все дожидаюсь от небес святого знака
Словно убийца весь в крови.

И в бледных лицах дней печаль лишь
Точно веснушки на померкнувших щеках
И ты опять в ночной тиши не спишь
Все ищешь в мыслях давних страстей прах.

И нищий на ступенях храма как причетник
Взмахнул своей костлявую рукой
Безкрылый ангел точно пьяный сотник
Руководит без толку всей толпой.

И пусть заря свинцом нас угощает
В кипучий жар оденутся поля
Как хорошо что человек судьбы не знает
Ведь убежал бы в мир инной он сгоряча...

























Пожурил я тебя ,ну и хватит роптать
Только жаль что не спеть мне той песни о нас
Говорят не хвались коль идешь ты на рать
В снежной буре теряется мой земной глас.

Завернулась луна  в плечи хрупкой ракиты
И на улице спаса искать безполездно
Все мечты мои точно бокалы разбиты
Ведь любил я тебя безвозмездно.

Жалко кони ретивые злятся
Так бы дал им поесть я овса
И султаном снежным клубятся
Все ненужные наши слова.

Три пучка этих перьев казеных
В ледяной бездне скованных крышь
И в сердцах до бела накаленых
Точно в бане шипучая тишь.

Пожурил я тебя ну и хватит рыдать
В ризах месяц как в крепких доспехах
Все равно не смогу я от Бога принять
То сияние звезд что как лед на тех реках.

Причащаться ведь дважды опасно
Ведь душа может яду глатнуть
И к обедне спешить буду страстно
Чтоб над прошлым обманным всплакнуть.

В ризах ночь как святая с младенцем
Смотрит взлядом  туманным и ропким
Вытру небом душу  как святым полотенцем
И пусть жизнь это только холодные сопки.




















Куй кузнец свое железо непростое
Наша жизнь ведь очень коротка
Молот падает в сияние седое
С рук натруженных горясего тиска...

В горне мыслей полыхают страсти
Им с железом надо бы сростись
И подковы для коней ведь кажлой масти
Надо выковать и бросить в высь.

Отчеканил я все свои страхи
Выпаял из меди новые слова
Выкую топор еще для плахи
Чтоб утешить к утру палача.

Чугун и сталь в  блеске огня точно коралы
Яркий язык проник в мои светельные места
И капли пота как безценные опалы
Все капают на наковальню с бледного виска.

И кувалда ударит метко по рассвету
И рассечет хрустальные врата
Я выкую мечи все к лету
Чтоб рассекать обманные уста.

Стальные плиты ,заготовки мыслей
Все ожидает яростной развязки
И столько волочил я через пламя жизней
Что сам как черт трясусь в безумной пляске.

Я как Гефест –ремесленник и полубог немного
В жару проклятой кузни радость нахожу
И каждый день из металического слога
Я свой платиновый венец кую.




















Черный ворон мне быль нашептал
И смешал все мысли сказаньем
Я так мало о жизне той знал
Что попутал любовь с наказаньем...

На  Голгофе –на лысой горе
Месяц точно ладья в алой крови
Жизни все словно кости на дне
И над гробом смерть красит брови.

Все мы таем в лукавом стремленье
И на лысую гору как черти спешим
Сатана  возгордился ,не встал на колени
И поэтому мы вечно с ним.

Он крест сорудил из лучей темнолунных
И воздвиг веры черной ковчег
И на душах  съиграл семиструнных
Эту песню про эдемский грех.

От вселенских соборов нам чище не стать
Наша плоть и душа вся в изъянах
И на лысой горе ведьмы стелят кровать
И кладут туда тело все в ранах.

Я молюсь ,я стремлюсь,я устал от борьбы
Так и хочется в бездну постели
И на лысой горе кругом розы-кусты
На крестах золотые качели.

Вам не жалко его –херувимы ушли
Они в рай унесли его светлые кости
И лишь ведьмы ему венец скорби сплели
Чтобы он вдохновлял на погосте.

В вересковой тиши ,в дюнах сонных
Ты прими мою душу к себе
Притаюсь я в садах твоих скромных
Повишу я с тобой на кресте...















Все серафмы в пагубном бреду
Лишь горсть земли в туманы завернули
И Бог принес за пазухой беду
Словно дитя чтоб люди ночью не уснули.

Мне страшно у замерзшего окна
Метель седую гриву разметала
И на безжизненном лице тальма
Ведь это ночь –она меня узнала.

И метких слов вонзается клинок
В сердце мое по рукоятку
И пусть я словно осужденный одинок
Сожму в объятьях правду-матку.

Фонарь блестит как черенок
И хлопок белый укрывает землю
Скулит январь как маленький щенок
И я его как мать приемлю.

Мне страшно согревать дыханьем ночь
Она как сталь дамаская холодна
И пусть все ангелы уйдут сегодня прочь
Мне нужен Бог ,мне жить угодно.

Все серафимы нынче пьяны до бела
Им все мерещется весна и сливы у заставы
Как жаль что ты меня не довела
К краю земли –к началу славы.

Как страшно думать у открытого окна
Когда безумный ветер рвет все тучи
И некому мне даже  дать вина
Я одинок как камень у муравьиной кучи...

Как жутко прислонятся лбом к стеклу
Словно к лицу покойника в обметках
И сам я этой жизни не пойму
Зачем зима ,зачем она несется в северных пролетках...

Ведь было все –и снег и тучи и безмолвье
И мысли копошились точно крысы в голове
И это утро зимнее как молоко коровье
Которое остыло в ледяном ведре...

Все было и от этого так пошло жить
Вставать пред мертвым Богом на колени
А может лучше тело в речке утопить
И жить как жили раньше призраки и тени...





На ледяном покрове неба черная фата
В полыньях звезды как подпухшие глаза
И светлый месяц как холодные уста
И по щекам вселенной катится слеза.

Бог плачет над землей и над унылой мессой
Над жалкими постройками духовной мысли
И вся земля прикрытая пожухлой прессой
Словами что давно в умах прокисли.

Снег ворошит в оврагах старые печали
И люди воют как собаки от тоски
И к саням волки- времени пристали
Хотят порвать все тело на куски...

Бог  в неуютном мраке ждет прощенья
За то что людям волю и бездумность дал
И отказалась ночь от ледяного угощенья
Она висит над миром как обвал.

Земля холодная –на ней скрижали ледяные
Две каменные плиты словно надгробные слова
У Бога с миром отношенья не простые
И где-то в бездне прячится вина...

Все заповеди на вечернем небе
Горят как свечи у тоскливого венца
А человек убьет все думая о хлебе
И будет распинать он без конца...

























В подрясник черный обрядилася земля
Листья опали -наготой  пестреют зимние сады
И человек словно раздавленная Богом тля
Все ищет крылья в водах  скованной реки.

Он плачет ,молится и зажигает фонари
В окнах пустых усталые игрушки
И небо словно давно остывшие угли
У самого порога земли-избушки.

Есть люди что пришли прожить и умереть
В них нету  неспокойных диких дум 
Им уготованна кровать ,очаг и плеть
И оддаленной славы яркий  шум.

Есть те что приняли свой крест
И стали схимниками на пустыне
И среди отдаленных и безлюдных мест
Они тоскуют о великом как мать по сыне .

В затвор ушли великие умы
Чтоб не касаться этой мерзкой грязи
И кровь упала на глубокие следы
Луна как роза в почерневшей вазе .

Им притворятся трудно и роптать
Они хотят на воле встретить пулю
Они не станут гроб себе копать
И долго смерть сосать как горькую пилюлю.

Они обет давали чтоб не жить как все
В пещере вечност померяться с веками
Великие сердца рождаются в огне
Они уходя в мир инной с библейскими словами.

В подрясник черный обрядилися поля
Осень  в припадке боли как кликуша
Великие сердца пришли гласить сюда
Не для утех,не для любви и не для куша...















В оврагах времени ,в колодцах синевы
Я от другой судьбы ключи случайно потеряла
Не зарекаюсь я ни от сумы не от тюрьмы
Но о другом тогда в ночи ведя я мечтала.

Мне чудилась огромная любовь
И я словно послушница в священном храме
Но нет любви- есть лишь простынувшая кровь
И безразличное лицо в дешевой раме.

Мне чудились сады наполненные светом
И яблоки упавшие на землю с высоты
Но нет того-я распращалась с летом
И подожгла все в прошлое мосты.

Мне чудился инок с лицом  творца и вожделенца
И руки что касаются руки с священным трепетом поэта
Но нет того есть только мокрое от плача полотенце
И амфора разбитая от вечности и света.

Перебирает мрак из звезд златые четки
На каждом узелке все имена усопших снов
И все мечты как мертвые селедки
Плывут туда где нету больше слов...

В оврагах времени ,в колодцах синевы
Я не ищу уж важного ответа
И не бегу из лилипутовой страны
В страну другую где есть больше света...

























Все лицедеи рвутся срочно в бой
Спектакль для Бога поставили шуты
И режисер взмахнул костлявую рукой
Так много в мире нынче суеты.

В спектакле будет обо всем горючем
О жалких снах ,о жадности и власти
О всем ужасном и о всем колючем
О душах всевозможной масти.

Пусть Бог увидет как живется нынче
В обмотках страсти без любви и  неги
И что сказал бы сам да Винчи
Глядя на женщин истощенных пегих.

Ключицы выпирают пудренную кожу
В глазах бездумных рекламные огни
И пусть посмотрит Бог на лидерскую рожу
Ведь выбирали себе проводыря слепцы.

И жеребцы что нахлебались кокаина
Хотят сорвать с себя всю кожу до крови
И ведь сказал мудрец что вся страна едина
Когда ей чистит кто-то сапоги.

Нет ни души среди жрецов и знати
Все проданно за листья злой муки
И ангел белый плачет на кровати
Все его крылья порубали на куски.

Все лицедеи рвуться в ярый бой
Хотят увидеть  что Бог плачет как дитя
Но Бог лишь крестит мир рукой
На тучах бархотных сидя.

Он создал мир и мир ему наскучил
Все страсти и мирская суета
И среди ярких театральных чучел
Он выберет себе христа.



























Мне снятся воронки ,мне снятся траншеи ,
мне снится распятье земли
И пляшут святые словно плебеи
На бале великом у сатаны.

Мне снятся уста набитые прахом
И месяц блаженный в крови
И Бог рассекает землю лишь взмахом
И падают в бездну годы и дни.

В часовне соженной крестятся другие
Насыпав земли в узелки
И люди хорошие ,люди дурные
Как в тесной посудине рыбы-мальки.

В витражных иконах нет чудотворцев
И годод режет острее ножа
И кто-то висит над старым колодцем
В надежде что смерть хороша.

Мне снятся воронки,мне снятся траншеи
И Бог точно люстра под потолком
И воют святые точно плебеи
И гвозди вбивают простым молтком.

Распята земля –кровь струится по коже
И вздулися жилы от крика земли
И я крест несу на гору ту –тоже
Чтоб с ними висеть в одинокой ночи...













Царь Ирод умер в страшных болях
И небо встретилось с землей
И трудно говорить о вольных волях
Ведь и могучие уходят в мир инной.

Он сам боялся смерти хоть и был Навином
Горлицы две  Бог видно не принял
И посмеялся над своим единым сыном
И сам его на смех людской поднял.

Пусть из левитской крови взято семя
И брошено в пространство вечной суеты
И долго мучало его раздавленное племя
Бросая камни в океан божественной воды.

Но не исчез тот океан под тяжкими камнями
И в речке Иордан святая рыба завелась
Они хотели солнце привязать ремнями
Они хотели чтоб луна с небесного престола сорвалась.

Они хотели убивать но жить на веки
Они хотели осуждать но избежать суда
Они все заполняли золотом  сусеки
Но начался потом и смыла золото вода...

И ты сказал что принемаешь муки
И проповедь нагорная спасет миры
И испугался Бог с тобой разлуки
И приказал разбить всем ангелом шатры.

Но не спасли тебя ни плачь ни заклинанья
Ты черезмерно души жалкие любил
И только матери надломленной рыданье
Мир своим жутким воем заглушил.

От Тира и Сидона льются лжепророки
Чтобы познать вкус божеской крови
Навин ,мы все ужасно одиноки
Воскресни и наши души глупые прости...















Ветер лапу сырую сосет и  скулит
Видно больно ему –ведь сады как кресты без листвы
У него видно тоже сердце от мира болит
И он прячет себя в окаймленные снегом кусты.

В рудниках наших душ уже нету руды
И сланци все давно прогорели
И срывает ветер с деревьев  плоды -
Ледяные яблоки смерти поспели.

И в копрах наших дум только дым и тоска
Не спускаются нынче в земное тросы и клети
И плывет по течению жизни треска –
Вся людская треска в безобразные сети.

В штольнях темных идей и тяжелых трудов
Все метаются бесы и светлые лики
И томятся мечты у пречистых прудов
Собирая в ладонь все зоряные блики.

В шахтах диких умов есть графит и алмаз
Только трудно добраться до сути
И все смотрит на нас с бесконечности Глаз
Он далек от прорех ,от болезненной мути.

Ветер лапу сырую сосет и скулит
Ему негде сегодня приткнуться
Среди голых полей и бедомных ракит
Он лакает  туман с холодного блюдца.

Излучает луна свой брилянтовый свет
И в огранке она не нуждалась во век
И как жаль что могих из нас больше нет
К одинокому Богу идет одинокий слепой человек...




















Город пуст и только в небе людно
Звезды вместе с месяцем распили синеву
В одиночестве железном мне ужасно трудно
Только Бога я за это не виню.

Город пуст и только ангел Гавриил тоскует
И на куполе  он сушит мокрое крыло
Где-то в облаке растаявшем ночует
И один пьет гетсиманское вино.

В домах остывших детские скитанья
В пустых словах погасшие миры
И ждет земля от Господа благовещанья
Чтобы сорвать отрепья нищие с груди.

И соткана завеса из пурпура и алмазов
В холодный храм зимы ее снесут
И в человеческой душе так много пазов
Через которые тепло  лукавые крадут...

И сотворен был мир из городского камня
В ту ночь сиротскую  испитую до дна
И пусть скрипит от ветра ставня
И мир инной вольется в чернь окна.

Пусть ангел Гавриил доверит миру весть благую
И пусть войдет в разбитые святильни и дома
Я так страдал и понял истину простую
Что не вино нам нужно а кристальная вода.

Что не в богацтве суть а в жизненном обряде
Когда к устам подносишь корж ржаной
И что вся тайна мира в любящем лишь взгляде
И что над нами Бог пока еще живой...




















Голубые вершины души пахнут снегом
В хвойном запахе дум золотое тепло
И рождается слог весенним побегом
И становится вдруг так по детски светло.

Абсолютная власть над судьбою моей
Не дана мне с минуты рожденья
И хочу я узнать тайну мира скорей
Чтоб себя не искать в крестовальных мученьях.

На соль правды наложен запрет
Не добыть мне ее в вольном виде
И я Богу давал ведь обед
Что добуду ее к панихиде.

Но отпеть не успеют враги
Мою душу что вырвалась с ада
И пусть пишет зима на окошке круги
Вырывая  перья из снегопада.

И пусть коливо стынет на белом столе
Иерей не вознес над ним руки
Не хочу я скакать как они в табуне
И все делать как скажут от скуки.

В Вознесение верю когда тороплюсь
Ведь душа дробит кости земные
И за всех бедных духом я помолюсь
И уйду в сады рая густые .

























Я под вратами рая хлеб жую
Дождь шлепает по небу босыми ногами
Я сам себя во тьме кую
Я украшаю мир забытыми давно словами.

Шумит гроза  срывая тихие завесы
И крестится она глядя на мир
И под вратами рая я и бесы
Жуем судьбу и выбиваемся из сил.

И свет луны как римское копье
Вонзается в бок мира обнаженный
И пляшет на ветру белье
И я от плача как железо расколенный .

В душе моей как в дароносеце безценной
Все самое святое что осталося при мне
Ия молюсь о правде сокровенной
Которя приходит лишь во сне.

И царские врата ведущие в святыню
Откроются когда пройдет гроза
И я судьбу свою как ропкую рабыню
Куплю опять  за горстку серебра.

Я в рай войду лишь на одно мгновенье
Чтобы понять в чем божия тропа
И шум дождя как ангелькое пенье
Научит вновь молитвы искренней меня...

























Мне снился рыбный рынок ночью
Ряды пропахнувшие солью и кровавым тесаком
И человек что на моря наводит порчу
И убивает несмотря в глаза без слов.

Гордый осетр  и скользкая дорада
Все в ледяном сиянье пламенем горит
И смерть всему на этом рынкем рада
Она со всеми на наречье черном говорит.

Задумчевый кижуч и розовый кальмар
Они похожи так на человеческие муки
Им уготован весь кухонный жар
И нету силы колдовать у щуки.

Песчанка тихая и яростный тунец
Лежат словно влюбленные в одном пакете
И всем великим рыбам близится конец
Так много будет мертвого на свете.

Форель задумала бежать с угрем
Ей надоела ледяная корка с поволокой
Ведь рыбный рынок многолюден днем
Они прорежут целофан зубами и осокой .

Пусть нежится в грязи лосось
С тилапией в безвольном увяданье
Но есть ведь те которым удалось
Прорвать холодных льдин сиянье.

Мне снился рыбный рынок под дождем
Осенний ветер кружит меж рядами
Ты не сибас и не минтай ,давай уйдем
Туда где океан наполненный живыми снами.

Зачем лежать средь осминогов и тунцов
Которые теперь слабее комара
Из всех больших и маленьких концов
Я выбираю смерть  в огне любовного костра.















Вы  душу хотите купить за сор казенный
Ее в отрепья обрядить и в гроб скорее положить ,
Но я как идиот в душу свою влюбленный ,
Я без души своей не буду жить.

И перед смертию души как перед валкой леса
Все исчезает в черной прорве вечных снов
И ветер шляется по улице словно повеса
Он наламает еще больше дров.

Душа повалена на землю ледяную
И обрубаут ветви у ствола
И падает листва в лохань пустую
Которую оставил кто-то у крыльца.

А ведь идеи были выше кроны
И мысли стаями неслися в облака
И ведь стояли люди у иконы
А счас укладывают стены храма в штабеля.

Топор упал на мягкую кору
Душа завыла вся от боли
И лесорубы нашли слезы леса по утру
Они повисли на стволах слоно кристалы соли.

Не продавайте душу за покой
Это все ложь  в сияющей фольге
Душу будут пилить пилой
Душу будут топить в реке.

И будут вам внушать что надо так
Что ведь душе полезно пострадать
Не продавайте душу за пятак
И не пытайтесь душу в карты проиграть.




















ПАЛАЧ

Снег исполняет смертный приговор
Все что живое растворяет  в ледяной ночи
И Бог спускается с священных гор
Чтобы забрать к земному счастию ключи.

Потомственный палач рыдает в черные покровы
Он красный плащ сорвал с дрожащих плеч
Он ненавидет эшафот и мрачные оковы
Он хочет высказать  в толпе продуманную речь.

Пусть божий трибунал ему инную жизнь присудит
И писарь кровью облаков напишет новые слова
Полачь тогда свое другое Я разбудит
И будет маслом рисовать на белизне холста.

Пусть плеть и кнут зароют у подножия Голгофы
И свет прольют на одсеченные сердца
Палач придумал о Христе слова и строфы
И он не хочет продолжать професию отца.

Но весь совет людской и поднебесный
Не согласился отпустить на волю палача
И вновь дали ему топор тяжеловесный
И плащ с пропитанного кровью сургуча.

Палач  сорвал с себя кумач и капюшен казенный
И возложил на голову венец из острого терна
И закричал –Пусть разопнет меня народ весь подхмеленный
На камне ледяном площадного столба.

Я ненавижу зрелищ и обмана,бумажных лиц и дня
Пусть буду я лишь горстью праха
Пусть схоронят меня словно собаку не крестя
Но не хочу я жить среди людского страха .

Но люди не поверили ему и озверели
Они сорвли  с него кожу и прожгли все руки до костей
И даже ангелы на небе оробели
Когда смотрели на безбожных тех людей.

И больше нету палача –плаха пока пустует
Но выберут другого среди арестантской роты
И снова смерть над миром возликует
Иснова души мертвых вознесутся в тихие высоты.

От тюрем ,палачей и блогочиния людского ...
Не избежать земле законного перста
Народ не хочет ведь Христа святого
Он хочет зрелищ   ,крови и нового креста.



У покровской заставы осень тихо мечтает
На запястьях браслет из листвы и росы
Книгу жизни она длинным пальцем листает
Поезда встали вновь на пути.

И на крытом пероне люди мрачно толкуют
О покупках о свадьбах и о прочих делах
Снова ангелы осень в зиму заколдуют
Снова мир будет в белых носках.

За стеклянным фасадом вижу лица чужие
И остывшие пряди волос на ветру
Люди рвут на куски свои жизни лихие
И летят лишь обрывки тех душ по утру.

Привокзальная площадь –тучи ликуют
Завернув в одеяло дома как дитя
И о чем-то люди сегодня толкуют
Убирая всю правду с лица .

В белом доме с колонами сумки –поклажи
Все хотят в новый мир перед бурей успеть
И плывут по осеннему морю все баржами
Рассекает слова- дождя громкого плеть.

Я устал ожидать и предвить и плакать
И на путь наводить весь железный состав
Сновабудет метель и унылая слякоть
И все будут твердить –Бог наверно не прав.

В воскресенья не верю хоть и хочется верить
Что поднимутся с бездны святые миры
Снова этот вокзал и унылая челядь
Снова месяц устал от осенней поры.

Поезд тронулся тихо –за окном глаза-окна
Чей-то грустный ребенок жует лиденец
И все душу сегодня в слезах неба мокнут
Видно  станция скоро –видно скоро конец.
















Лист желтый кружится вокруг земли
В сердце златом припрятав тихие моленья
И все давно уж в гроб легли
Но только он не спит  познав свои стремленья.

Среди хоругвей мертвенных миров
Ветер срывает с образов лихие ленты
Лист желтый ищет себе кров
Храня  в душе священные моменты.

А крестный ход идет по мокрой глади
Дождь избивает плетью головы святых
Исус плетется весь прмерзший сзади
С любовью смотрит он на них.

Канон молебный рвется от метели
И в облачение служителей врывается тоска
Осенний лист так не нашев себе постели
Все плачет чахлым златом с высока.

У церкви праведников тени полыхают
Они как листья что опали с тополей
Как жаль что они Бога в вере призерают
И крестное знаменье совершают поскорей .

От малодушия и дерзости к молитве
Летят все желтые от малокровия листы
И блекнут краски на промоченной палитре
Пусть осень пишет ливнем на земле кресты.
























АКТЕР

Скончался день в тяжелых сумерках-постелях
Луна взошла как самозванец на престол
Качаются миры на плохо смазанных качелях-
Скрипит вся жизнь и падает мячом на пол.

Актером быть я больше не умею
Все мысли словно тараканы расползлись
И даже Богу я наверно не поверю
Откуда мы все в этом здании взялись.

Театр горит и плавятся сердца актеров
В горячих глыбах вся арбатская тоска
И среди тысячи ненужных слов и вздоров
Есть одна правда и молитвы два куска.

Все есть засохшее без масла и без соли
Все есть премьерой черного венца
Я так устал от своей боли-чужой боли
Я не хочу быть больше призраком борца.

Но ночь не соглашается быть тихой
Она мне снегом свежим наполняет рот
И ложь сегодня станет поварихой
Она для нас сготовит мертвый торт.

И мы сожрем тот торт с кремом обмана
И будет тошно нам на сцене средь огней
И вновь откроется на сердце пагубная рана
И к Богу мы пойдем с болячками быстрей.

Вахтангов умер и театр воспламенился
На Новодевичьее кладбище все вихри понеслись
И я давно уж в своей темной шкуре изменился
И тараканы-мысли в бабочкины крылья облеклись.

Театр горит и ночь как сон больного ямщика -
Табачный дым и снег и слезы и руганья
И на меня нашла смертельная как яд тоска
Я не актер –я глупый шут в нимбе священного сиянья.

Скажите кто я –пусть правда в мою душу угодит
Пусть я нагнусь и подниму тяжелую судьбу-ладью
Пусть Бог меня опять из праха сотворит
Я все снесу и каждый крест как свежий хлеб приму...








КЛОУН

Ну что же вы сидите словно в цырке в первом ряде
На ваших лицах маски из прокисшего свинца
На сцене нудно-лошадь ленивая и гадит
А клоун стал похож  на старого скопца.

Вам будет скучно –я вас уверяю
На проволоке тонкой гимнастов больше нет
И выпустили клоуны в окно седую стаю-
Всех голубей которые просилися на свет.

Но вы сидите точно заколдованные куклы
Вам интересен клоун что решил повесится с утра
Вам интересны не слова а буквы
Вам интересен тот кто прыгает с моста.

А клоун кашляет и жмурится от боли
Вокруг него несуться жеребцы
В манежном свете что белее соли
Виляют сочными хвостами сытые песцы.

И клоун пошатнулся и свалился на колени
Песок манежный так устало заскрипел
И зрители проснулись словно ленивые тюлени -
Клоун упал совсем и бледным был как мел.

Не выдержало сердце цыркового напряженья
И лиц бездушных  и красочных оков и хамута
Люди застыли в смачном ожиданье и хрустели перья
На головах румяны женщин без стыда.

Клоун скончался –антрепренер негодует
Видать напился старый бешенный паяц
Теперь вся публика в стенах казеных заночует
Им нужна кровь а не подкрашенный эрзац.

Ну что же вы сидите и глядите на кончину
Не будет феерверков и огней бенгальских и возни
Клоун скончался-Бог создал картину
Великую  картину на фоне городской мазни...

В его глазах погасли слезы и померкли мысли
В них выключили свет по правилам  всех бед
И ангелы на турнике как цыркачи повисли
Смерть даже в цырке лучше цырка и кофет...








Хладнокровная осень в пречистом сиянье
На промокших кудрях терновый венец
Тучи тихо плывут на покаянье
В золотую пустынь где строгий чернец.

В Кознем мрачном болоте грустные черти
Тихо чай из блюдцев фарфоровых пьют
Они просят на водку как на паперти
Тех что ночью туда случайно придут.

Вся нечистая сила в ручье поселилась
Желтый лист в нем не вянет совсем
Хладнокровная осень над ним наклонилась
И на лоб наложила вечности крем.

И разгладились щеки и губы налились –
Снова яркая кровь застучала в висках
Черти к осени в дом напросились
Чтоб туманы мешать в стынущих снах.

Хладнокровная осень  на червонце небесном
Гордо смотрит на мир с седых облаков
И на хлебе осеннем –мокром и пресном
Серебрится шелковый покров.

В кознем мрачном болоте тихие думы
Спрятал Бог там всю тайну земли
И пруды словно старцы угрюмы
По воде уж не ходят Христы...

























СТЕКЛЯННЫЙ СОБОР.

Плетутся тучи как голодные собаки
В их шерсти звезды острые как нож
И колосятся под луною души-злаки
И Бог среди туманов точно тихий еж.

И перекрыты сводом нищие святильни
Глаза как свечи тонут в волнах тьмы
Стоят чужие люди у высохшей кропильни
И ищут в душах мертвых капельку вины.

Над белокаменными стенами несется воронье
В пустых окошках лица вечных дев
И кто-то крикнул-Бог это вранье
А рай это льшь темный хлев.

И стало страшно у соборного крыльца
Поникли маки времени-сломились ивы
Все человечество готовится к огню конца
Все ангелы сегодня юродивы.

Плетутся тучи как голодные волчата
Волчиха ночь их обласкала красным языком
И вся молитва человека как старая заплата
Прикрыта белым рукавом.

Охрана спит-в церквях горят огни-надежды
Осень сопит во сне как малое дитя
И снял Христос свои кровавые одежды
И все простил жалея и любя...

Когда весна откроет снежные покровы
И белые ладони на купол вознесет
Растают на земных руках оковы
И Бог на землю снизойдет.


















Вращается цветное колесо  и обод  дрогнет
В кабинах люди точно куклы в  упаковках
И туча на платанах точно одеяло сохнет
И вечер весь  в серебрянных обновках.

А там внизу дремучий лес сплетенный с мраком
В мохнатые уста кусочек сахара луны кладет
И тихий город кажется лиш корабельным враком
Который где-то далеко плывет.

В сокольных рощах светятся огнем аллеи
Их желтый лист чешуйкой светлой облепил
И люди с высока кривляют лица точно лицедеи
И ненавидят мир весь из последних сил.

В прудах ночуют медного заката птицы
Они в кустах холодных тихо ждут зимы
И звезды средь тумана как царицы
Оделись в платья из алмазов и слюды.

И в церкви деревянной пахнет  тихим снегом
Там ночь все молится прижав к груди росу
И вырастает из икон душа серебрянным побегом
И ловит все молитвы на весу.

Так страшно хочется уснуть среди  цветов
И погрузится в мысли трав и покаянье мрака
И окунуться в вечность где не надо больше слов
И где остался пепел лиш от страха.

Сокольники-так много время утекло,
Вы видели и зиму и весенние паренье
И кружится как раньше голубое колесо
И люди смотрят в низ жуя печенье.

И крошки падают на листья не поспев к земле
И птицы притаилися в голодном ожиданье
В Сокольники приду я по весне
И может быть пойму в чем суть земного прозябанья.















Среди безсильных мудрецов и немощных шутов
Цари земные совершают злодеянья
Поэтом нехватает вечно нужных слов
Чтоб выразить души низверженной метанья.

И солнце давит точно камень на планету
В реках вместо красивых рыб лишь грязь
За пазухой скрывает небо вещую комету
И где-то в темноте рыдает мрачный князь.

Всем плохо –все от одиночества  раньше уходят
И даже Богу не хватает нежного тепла
Среди ненужных слов и пустоты святые бродят
Но от тоски не могут совершить священного добра.

Все судят точно судьями были с пеленок
И точно князь на вече убивают тихого волхва
И даже месяц как напуганный теленок
Дрожит весь спрятавшись в небес хлева.

Чтобы любить нужно сначала снять одежды
Ведь в облачении нынче не принято любить
Плывут над каменной землей забытые надежды
Их даже негде среди мусора земного схоронить...

Среди безсильных мудрецов и немощных шутов
Все ждут переворотов, новолуния и новых воин
И как обычно  средь ненужных отсыревших слов
Находится один поэт что почитания веков достоин...

























Подъем к Богу крутой-на нем нету перил –
А душа ведь хромая с рожденья
И в кредит не дадут больше сил –
А  любовь к жизни как наважденье...

Так хотелось стать честным сначало и мудрым
Кровь при жизни в воду святую заклять
Но ведь честность сегодня есть повигом трудным
А кровь можно лишь злом до бела расколять...

Так хотелось при жизни еще полюбить
Но ведь сердце слепое все тянется к бесам
Лучше сердце такое о камень разбить
И идти безсердечным раз полем, раз лесом...

На морозе безчувствия мерзнут слова
Не успев долитеть до нужных ушей –
Горе всем от безсмыслия и от ума
И не стоит седлать усталых коней.

И в угрюмых чащах наших мыслей и снов –
Проживают жестокие детские боги –
Не доить нам больше мертвых коров
И не мыть Христам костлявые ноги.

В синеву без светил неохота идти –
Вместо солнца глубокая прорубь –
И никто не зочет последних спасти ,
Тех последних что съели кошек и обувь...

Подъем к Богу крутой –Бог слепой ,Бог слепой...
Пусть не снится уставшим привал ,
Еще дальше от сердца покой ,
Еще больше дух мира устал ...
И ненужно гробы дикарей поливать святою водой...



















Великая война , убийства и холодные траншеи ,
Линкоры тонущие в окровавленных волнах
И новый мир на слишком тонкой шеи
Качается в своих нелепых пьяных снах...

Что поняли , к чему стремятся нынче люди
Их судьбы как морские мины взрываются в тиши
И неужели они снова чудище насилия разбудят
Чтобы валятся в кургане братском средь глуши...

Кругом одни противники , союзники и тени
Большие чаны с кровью , плахи , топоры
Ну неужели люди вечно делят мир от лени
И вырезают новые распятья из листов страны.

От этой гонки воружений страшно и тоскливо
Среди метала , яда и почетных бархатных гробов
Война как девка смотрит на властителей игриво
И манет богатеев своим костлявым и нагим бедром.

Как жаль что люди не поняли и не поймут учений
И будут воевать пока не сгинет род людской
И среди адский непонятных горестных мучений
Для них Христом будет герой любой.

Путиловские , Обуховские и Скороспелые Заводы
На них куются новые железные сердца
Как жаль что нужно истребить огромные народы
Чтобы один тиран мог маску снять с лица...

























Верить в любовь-значит идти на верный обман
Покоряться страсти и мечтать о слиянии душь
Верить в любовь-значит шить себе жесткий саван
И жить в страхе средь боли и нужд...

Пусть пророки любви не томятся в ночи
Люди в слабость и хилость одели сердца
Ведь сегодня есть жертвы и есть палачи -
Равных нету чтоб стать под сенью венца...

Нашептала мне ночь сказку одну
Про тонкие души что уходят в страну –
Там где нету серых обмотков
И весь мир из пречистого золота соткан.

Но открыл я глаза –ночью была  гроза
И на небе янтарная солнца слеза
Покатилась по  жестких щеках
Серого утра в котором лишь страх...

Я устал –и любовь не посох , не грех –
А красивые сны лишь мокрый снег ...
Я леплю из него безсильных богов –
Но к правде о смертности я не готов ...

Дайте мне закричать –ведь душа компромат
Бог мог нас без души как зверей создать ...
Человек это кто...Человек –плагиат ...
Разве Бог мог чужое творение перенять...

Без души и без слез жили бы мы
Уткнувшись в корыто земной пустоты –
И никто не искал бы любви
И не звал бы богов от зари до зари...

И не было бы воин и страшных судов
Извращенных убийств и насилий над верой
Бог видать создавал нас из своих слов
И в конце нас поджег изнутри едкой серой...















Кругом рабы без права на свою судьбу
Кругом лишь вьючный скот и истязанья
И даже трудно быть самим собой в гробу
Ведь нужно после смерти получить признанье.

Так трудно постоянно наклоняться и рыдать
И нелегально жить и нелегально спать
Так хочется себя по человечески обнять
И наконец понять , понять , понять...

Жизнь словно каторга , колония , тюрьма
Свое лицо все прячут глубоко под маски
Душа в волнах тоски точно забитая семга
А тело лишь влекомые судьбой салазки.

Раба можно убить , даже заставить улыбаться
И в душу наплевать и сердце рассекать мечем
И часто мне торги людские сняться
Где сам я раб с помеченным клеймом плечем.

Но я решил востать и научится верить
Но я решил порвать лихие удила
Душа это не поле чтоб ее измерить
И сам я человек а не хозяйская метла.

Но я решил рискнуть жить дико , непохоже ярко
Чтобы рабы другие отказались от родства со мной
Пусть от моей любви будет и небу жарко
Я убегу из ада чтобы быть с тобой...

























Между сакральных глыб обрывки ночи
Венец терновый сжал виски  земли
И разве Бог любить  свое творение захочет
Если кругом вместо сердец остывшие угли...

Тянуться дни как старый шелк из покрывала
Тучи в соборах темных ищут тепло светил
И я пришел сюда хотя земля меня не звала
И мучаюсь полуживой среди могил.

Я жил-да я казалось жил все ожидая нового покрова
Сливался с пылью и взлетал как птица в высь
И все искал я среди болтовни святое слово
То слово для которого мы родились...

Но глыбы спят в сакральном полусонье
Зажав в себе все горести земных потерь
И мне сказал чернец  что жизнь это агония
А человек лишь корчащийся в болях зверь.

Своды , столпы и звонница среди теней умерших
Небо несется над сакральной глыбой  алтарей
Когда умру я буду с Богом как обычно здержан
Рыдать я буду в унисон с душами человеческих зверей.

Тянутся дни как старый шелк из покрывала
И жизнь кричит над головою точно выпь
Но я пришил сюда хотя земля меня не звала
И пусть я не волна а лишь на море зыбь....

И пусть я лишь песок на фоне пантеона
И даже до колон мне не удастся долететь
Ведь даже у песчинки есть своя корона
Но быть самим  собою надобно успеть .