обращение

что мне интересно: в какой момент наша злоба окостеневает (вай, какое слово-то...), мы обрастаем панцирем цинизма, заворачиваемся в паутину лжи и сидим, выстреливая ядом слов. и не пробить эту раковину ничем: ни ответной злобой, ни равнодушием, ни любовью, ни верой в то добро, что тлеет угольком где-то в глубине этого странного существа.
в какой момент? что ломает нашу доброту, наивность, доверие, ломает с хрустом и единожды, заставляя сначала лежать бездвижным овощем на кафельном полу в ванной, потому что ты вчера жестко пил немыслимые сочетания, а потом выблевывал мерзость жизни; или лицом на асфальте, потому что какие-то неудачники из подворотни встретили тебя, такие же как ты в общем, это просто ты еще не до конца обратился до их сущности, а у тебя даже не было сил дать в морду или убежать.
лежишь. а потом возвращаются ощущения мира в искаженном виде, будто пока ты там валялся жалкий, тебе вставили в глаза куски кривых зеркал, и в голове тоже какая-то система полетела, и ты теперь только и можешь, что спамить и ломать чужие системы.
никто не лезет в твою жизнь; вот ты сидишь один на краю вселенной со своими адовыми мыслями, приравнивая себя то к богу, то к ничтожеству, строя вселенские планы, которые ты никогда не осуществишь. не осуществишь, не обманывайся. если кто-то и лезет своими грязными пальцами в твою не менее грязную душу, ты умело увертываешься, мол, ничего трогать мои занозы, осколки, пули, ножи в спине, они дороги мне как память, буду внукам показывать, если они у меня будут, конечно.
...вот и не хочется больше лезть. пойду руки помою.