Золоченая буйная рань

Золоченая буйная рань
Льет в просторы огни хмельные,
Я бродяга, отребье и рвань,
Киньте камни в меня, родные!

Ничего не скопил я впрок,
Чтоб спокойно смотреть далече,
Лишь узоры тяжистых строк
Опускаю ольхе на плечи.

Тех бумажек, что бережем,
Не берег ни теперь, ни рано,
Острых слов голубым ножом
Ты зарежь меня, как барана!

Чтоб закатною кровью слог
Расплескался, душой хранимый,
Я ответил бы, если б мог
Про дорогу, про путь незримый,

Буйство жизни лихих ватаг,
Про верблюдов в ушах игольных,
И про то, что гореть вот так
Мне не страшно уже, не больно.

Свет лимонный цежу луной,
Позабыв про года и сроки,
А бумага лишь та со мной,
На которой рисую строки,

И другого в помине нет,
Да и сам я – никто почти что.
Не скажу… промолчу в ответ,
Не кричи так, родимый! Тише ты!

И не бей, мне башку кроя,
Не выпытывай: то ли, так ли?
Ты сумеешь ли так как я,
Чтоб взамен – ничего, ни капли

Не коснулось озябших рук,
Только золота смех на липе?
Целый мир улыбнется вдруг,
Но его ведь не съесть, не выпить.

Скажет ветер, объявши плоть:
“Здравствуй, друг!” – пропоет нестрого,
Тихо тронет тебя Господь,
Ты ж не сможешь Его потрогать.

А другого нет ничего здесь,
Ты и я средь холодной тьмы…
Ну а деньги? Да те же гвозди,
На которых прибиты мы.