Смерть контрразведчика

Безумный старик копошится в накопленном хламе
Всю свою  жизнь  собирал он эти сокровища
Грамоты, ксивы, молью  побитое  знамя
В рамке портрет групповой с космонавтом Поповичем
Ржавый фонарик без лампочки и батарейки
Камень с прожилками золота где-то с Амура
Он, ведь, готов был строить узкоколейку
И, если надо, телом закрыть амбразуру
Но не случилось. Военным служил особистом
Чтобы бороться с коварной вражеской гидрой
Скольких  сексотов он сделал из коммунистов!
И скольких агентов врага из армии выдрал!
А вот авторучка с пером, но без чернила
Ею подписывал лишь докладные министру
А вот и блокнотик, который жена подарила
Бедняжечку жаль. В глуши преставилась быстро.
Есть еще фотка – служебная черная «Волга»
И он при параде  у здания Управления
Старик эту фотку любил рассматривать долго
Какие были деньки! Какие свершения!
Четыре утра. Самое донышко ночи
По стенам старою гидрой тени крадутся
Дикая боль в левом боку  чревоточит
И нет уже сил подняться или согнуться
И нет даже сил доползти  до чертовой кухни
Где чайник вскипая, залил водою конфорку
И в запахе газа  химерами кажется   рухлядь
В логове мрачном, не помнящем влажной уборки
Но, наконец, отыскалась в разбросанном хламе
Патрон-зажигалка, где целым  был еще кремень
И взорвана гидра, и к небу вырвалось  пламя
Как много раз снилось ему в последнее время