евро-тур

отец Бюнуэль, вроде так его звали, а может Луис
Буньюэль, тут сам чорт напартачит...
и пёс андалуский в портовом и дымном квартале
лизал языком неизвестного парня Дали. Престарелые клячи

курили табак, смутный образ желаний в эфир испуская,
воняя гламуром заморским, настоенным на бриолине,
под светом лампад в отражениях лика Колумба,
за порцией рома юнцов среди ночи гоняя,
кривыми ногтями мочаля до ссадин седые вагины...

деревня Каланда - столица ночного угара,
вращала полосьями мельниц и жаждала совокуплений...
в ночной духоте громыхала костями фламенко гитара
и плавились воском оконца старинных имений

гешпанский, франзузский, немецкий и прочие сюрреалисты
мотали на пленку сокровища для поколений:
душевно-гламурных и выцветших онанистов,
столь сложный процесс незатейливых телодвижений...

Ойропа... швыряла корявые копья в портреты вчерашних поэтов,
из бронзовых перстней каменья на стол высыпая,
лицом протестанта к утру от вина отекая,
к вечерне набравшись для новых и витиеватых сюжетов...

и, вонзая двупалую вилку в крыло куропатки вольяжно,
он воткнёт в Неё  - нож потребности, а Она  - загасит свечи бессилья.
и что станется дальше в ночи, это в общем не важно,
разве может быть грань между похотью и насильем

быть не может никак, ибо все остальное - унынье