Не поминайте лихом

               
Однажды в поезде мне сделали предложение: стать второй женой!
Как интересно. а почему второй, возник в голове вопрос. Но всё по порядку.
Возвращаюсь из командировки, как сейчас говорят,  столицы ближнего зарубежья
 - Казани.
 Билет в кармане, поезд не уйдёт. Уйдёт, - догоним, главное не паниковать
и не теряться. Прекрасный солнечный день начала августа.
До отправления поезда  два часа. Не сидеть же на вокзале.
Решила походить по местному  рынку, возле которого находилась в тот момент,
и вокзал недалеко.
Если есть на что смотреть, к чему прицениться, время летит быстро и незаметно.
Хватилась, когда до отправления поезда осталось полчаса.
В одной руке авоська с астраханскими арбузами, в другой сумка.
Почти бегу, поджимает время..
Дошла до трамвайной остановки, а трамвай тут как тут. Идёт до вокзала.
Повезло. Мгновенно запрыгиваю в вагон. Тесно, душно, руки заняты,
ехать пару остановок. Решено: обойдёмся без билета. И, как всегда:
- Граждане, приготовьте билеты.
- Ой, у меня  нет билета, купить не успела, задержат, опоздаю на  поезд,
- невольно вырвалось у меня.
- Возьмите, - с этими словами молодой человек протягивает билет.
- А как же вы?  - У меня есть, друг вышел на предыдущей остановке.
- Пожалуйста, предъявите его за меня, если контролёр успеет подойти.
У меня руки заняты, и поднять их не смогу.
Полагодарив молодого человека, выскакиваю на остановке «Вокзал» и
минут через пятнадцать уже вхожу в свой вагон. Фантастически  повезло.
В купе никого. Мои попутчики или родственники, или уже успели познакомиться,
и, может быть, отметить свой отъезд, несмотря на жару: откидной столик купе
 буквально завален разными объедками.
Дав себе обещание, ни в какие разговоры с ними не вступать, обустраиваюсь
на свободной нижней полке, готовлю билет, деньги к приходу проводницы,
и мыслями уже дома.
С первым стуком колёс в купе друг за другом вошли: стройный подтянутый мужчина пенсионного возраста, молодой человек – врач по профессии,
как выяснилось позднее, и плотный коренастый мужчина лет сорока.
Как только проводница, закончив дела по изъятию билетов и сбору денег
за постельные принадлежности, вышла из купе, мои попутчики устроились
вокруг столика. Откуда-то появилась бутылка, стопки, и мне предложили
познакомиться и выпить за знакомство.
Шел 1984 год, бутылка на троих – обычное дело,  в дороге тем более,
а ехать предстояло около семнадцати часов.
- Спасибо, не пью, и вам не советую, особенно в такую жару, -
и достаю свои бумаги, чтобы составить план первоочерёдности предстоящих работ
 по результатам командировки пока ещё все свежо в памяти.
– Вы из Кирова?
– Да. – В Н-ском районе не бывали? Хорошая ли там поликлиника?
– Нет, не бывала.
Интерес молодого специалиста, ехавшего туда по распределению,
ко мне пропал сразу. От вопросов пенсионера просто так не отмахнешься.
Пришлось подробно объяснить, как проще добраться от вокзала до магазина
« Автолюбитель», а потом убрать и свои бумаги: пенсионер оказался очень
любопытным. Краткие ответы его не устраивали,  всячески старался втянуть
в разговор, задавая наводящие вопросы. Грубить не хотелось, отнекиваться
–  некрасиво. Извинившись, пошла к проводнице, узнать, нет ли в вагоне купе,
где трое женщин и один мужчина, чтобы поменяться местами.
Не повезло. В двух купе везли на принудительное лечение страдающих
от алкогольной зависимости. Были они в наручниках и  с сопровождающим.
Во всём вагоне вместе со мной насчитывалось пять женщин.
  Вернулась на своё место, а у пенсионера готовы новые вопросы.
Пришлось удовлетворять его любопытство. Даже  сказать, что моя работа связана с командировками.
Третий пассажир то появлялся, то исчезал, внимания на него не обращала. 
Больше беспокоило то, что с некоторых пор в открытую дверь купе стали заглядывать мужчины. В одних глазах было простое любопытство, другие смотрели так,
словно оценивали рабочую или скаковую лошадь.
 За окном – все краски лета! Люблю среди деревьев придорожной лесосеки
выискивать грибы. Солнце ещё высоко, и можно увидеть то красную шляпку
ядовитого мухомора, то огромную шляпку перезревшего подосиновика.
А тут, недолго думая, пересела спиной к двери, и теперь  видела только
вершины деревьев и телеграфные столбы с проводами.
 - Чего ты испугалась? Думаешь, кто-то накинется на тебя  и начнет насиловать? –
 услышала я с противоположной верхней полки раздраженный голос третьего пассажира, оказавшегося комбайнёром.
- Мы что в картинной галерее и мой портрет выставлен на   всеобщее обозрение,
чтобы его оценили? – ответила я вопросом на вопрос.
- Мне неприятно откровенное внимание посторонних мужчин.
- Какая жара, - деликатно сменил тему разговора пенсионер, - а как же её
переносят люди, которые живут, например, в Арабских Эмиратах?    
- В жару спят, работают, когда спадает жара. И у них всюду кондиционеры.
- Говорят, они хоронят покойников не в гробах, а  в белой простыне и сидя.
    Да, с этим человеком не соскучишься.
- У них действительно хоронят в белом саване, потому что не растут деревья
в таком изобилии, как у нас, - кивнула я на окно. - Но они же не варвары,
чтобы  ломать закостеневшее тело. Так что всё это выдумки досужих кумушек.
Не верьте, - поставила я точку на данной теме.
   Когда проводница вошла в купе с вопросом: «Кому чай?», - и, составив
на столик стаканы с чаем, ушла, комбайнёр вышел вслед за ней.
Вскоре вернулся, пошептался с пенсионером, потом с молодым специалистом,
и тот и другой достали бумажники. Их  денежные купюры оказались
 в руках комбайнёра, и он снова ушёл. Вернувшись, поставил на стол
очередную бутылку водки и жестом пригласил попутчиков продолжить застолье.
Они сидели до сумерек, обсуждая то проблемы молодого специалиста,
то виды на урожай. Наконец «расползлись» по своим полкам.
Не зря говорят, что водка «развяжет язык любому молчуну».  Вдруг
 великовозрастный детина стал хвастать, какой он неотразимый, умный, 
ловкий: другие не смогли, а он сумел уговорить проводницу продать ему
бутылку водки.
   - Тоже мне герой, - не выдержала я. – Вот, если бы вы её уговорили
не наживаться на несчастье других, продавая водку за двойную цену и,
выманивая у бедолаг последние деньги, тогда могли бы хвастать,
а так гордиться нечем, - и отвернулась к стенке, удивляясь тому,
что вспылила и пытаясь успокоиться.
Какое-то время тишину нарушал только весёлый перестук колёс.
- Что у тебя есть? – вдруг спросил комбайнёр.
– Не поняла, что именно вас интересует?
- Муж есть? – Есть. - Квартира есть? – Есть. – Машина есть?
– Есть. - Почему же ты ездишь по командировкам?
– Такая работа.
- Ничего у тебя нет. Вот у меня есть всё. Большой двухэтажный   дом,
полный двор разной живности, новые «Жигули», даже есть орден Трудового
Красного Знамени. Поедем со мной, будешь у меня второй женой.
Вот те на! Приехали! И тут же мысль, а почему второй?
Неожиданно для себя спрашиваю: « А почему второй?»  И получаю в ответ:
- Первая жена у меня есть и всё будет зависеть от тебя, ты ни в чем
не будешь нуждаться и, если у нас с тобой всё будет хорошо, сделаю тебя
первой женой.
- А что скажет законная жена? – не унимаюсь я.
– Ничего, а мама даже обрадуется.
Так, значит, есть ещё и мама.
    - Что? Нужны лишние рабочие руки? – Нет, у меня мама еще крепкая,
всё хозяйство ведёт, даже я у неё в помощниках. А держаться надо за землю,
она всегда накормит. Если приложить к земле руки, да подойти к делу по-хозяйски,
при любой власти выживешь. Эти слова очень умного человека я ещё
с детства запомнил.
Против слов «очень умного человека» возразить нечего. Я молчу,
пенсионер в наш разговор не вмешивается, врач уже спит.
- А дети у тебя есть? – вновь спрашивает комбайнёр. – Да, есть.
- Кто? – Два сына. – А у меня две девочки. В его голосе слышна зависть.
    - Возьмёшь с собой, места хватит. Всех прокормлю, - уверенно заявляет он,
и начинает перечислять, сколько у него в хозяйстве коров, овец и прочей живности.
Я промолчала, приняв его предложение за пьяную болтовню. Затих и он.
 Может, решил дать время на размышление, может, ждал ответа.
    День был не из лёгких. Мерный стук колёс и, воцарившаяся тишина,
сделали своё дело, я уснула.
Проснулась от того, что в купе вошла проводница и стала тихонько
будить комбайнёра, просила поторопиться, так как стоянка три минуты.
Пенсионер, видимо, не спал.
- Надо же, как разбудила, меня мать и то так не будит, - сказал комбайнёр,
помолчал, и добавил, -  спокойно, почти нежно.
- Придёшь и жену ещё в тёплой постели застанешь, - сказал  пенсионер.
- Может, я её здесь оставляю, - слышу вдруг ответ комбайнёра.
Вот вам и болтовня пьяного человека.
– Ты же её видишь впервые, - с ноткой удивления полувопросительно, -
говорит пенсионер.
– Да, впервые.  - Ну, брат, так нельзя, у тебя дома жена, дети.
Комбайнёр молчит. Проводница заглядывает в купе, торопит. Поворачиваюсь,
потягиваюсь, делаю вид, что только проснулась и, пожелав доброго утра,
спрашиваю: «Что за станция»? – Яр и один из нас скоро будет дома, -
отвечает пенсионер. Комбайнёр тянет время, не уходит.
Ждёт ответ на предложение стать второй женой? Когда понимает,
что никакого ответа не последует, говорит:
- Ну, если что не так, не поминайте лихом.
    - Если всех, кто встречается в пути, поминать лихом,
то никакого лиха не хватит, - говорю я в ответ. Он так обиделся,
что мне пришлось извиняться, только бы скорее ушёл,
чтобы не пришлось ему из вагона прыгать на ходу.
Выражение « Не поминайте лихом» слышала и раньше, а что это значит?
Можно бы поверить в любовь комбайнёра с первого взгляда, что хвастливый
 разговор о неотразимости был заведён, чтобы привлечь к себе внимание, но…
Тот  дорожный эпизод вспоминается испытанной тогда досадой на человека,
который гордился не достижениями своих девочек, а умением достать
 бутылку водки по завышенной цене и крепостью крестьянского хозяйства,
чтобы поразить воображение горожанки.
Впрочем, этого комбайнёра можно понять: властная мама, безропотно
покорная жена, а душе хочется ласки, тепла, доверительного разговора.
Даже мимолётно не появлялась мысль, что пошла бы за ним без оглядки,
не задумываясь о последствиях. Может, я «поминаю его лихом»?
Зато молодого человека, протянувшего в нужный момент трёхкопеечный трамвайный билет, неизменно вспоминаю с благодарностью и улыбкой.