Демон театра часть 1

Театр. Сцена. На сцене в поклоне стоит актер, рукоплескает зал.
Актер
Ах! Как же мой триумф прекрасен!
Харизмы хоть полно в запасе,
Я, выступление прервав,
Любовь толпы уж в кои разе

Приму как любящее чадо,
Что к матери, чуть что, из сада
Скорее босиком бежит,
А та принять в объятья рада.

Вот, где я воздухом дышу,
Вот, где я обществу служу,
И где я сытно так питаюсь,
И поваров развлечь спешу.

Громкий, размеренный голос, чуть хриплый бас, который слышит только актер.

Ты мой, услышь, и только мой.
Прими пока свой путь простой –
С обеда крохи собираешь,
Мой стол с едою – основной.

Людскими чувствами питаюсь,
Эмоции извлечь стараюсь,
И мой помощник в этом – ты.
Промеж рядов я лишь скитаюсь.

Занавес. Актер уходит.
Он сидит в гримерной и смотрит на себя в зеркало.
Я помню крепко твой урок:
Лишь подойдет к обеду срок
Ты дашь мне силы вновь блистать,
Чтобы прожить не смог я впрок

Вторую жизнь, что ты мне дал.
Из-за тебя по праву стал
Известным на весь свет актером –
Справляешь ты в театре бал.

Актер в гримерке. Заглядывает горничная.

Мистер Игорь, вас прошу
Пройдите счас же к шалашу,
Отведайте стряпнины местной,
А то,ей Богу, задушу.

- Ох, миссис Вон, я рад
Однажды угодить бы в ад
От ваших маленьких ручонок…
Подсыпали мне снова яд?

-Ужасный выдумщик вы, сер.
Спаси Господь принять мне мер
О коих говорите вы…
Слышу и чай уже вскипел…

Разворачивается и говорит в сторону
Про яд не зря вы узнавали.
Сыночек мой, мой милый Гарри
Уж зелие чудное сделал,
Избавиться чтоб враз от твари.

Мы третье поколенье здесь
Готовим…пищевую смесь.
Мы знаем что куда добавить
И знаем рацион ваш весь.
Уходит.
Обед. Игорь усиленно режет что-то в своей тарелке. Экономка тоже сидит за столом, очень медленно есть и постоянно поглядывает на актера.

-Продукты непомерно дорожают,
И цены меня просто поражают,
Как зла была уже с утра…
Пусть всех господ пересажают.

- То не господская вина,
Что их карман давно без дна,
Так жить всем велено давно –
Бери добычу, коль видна.

Вот и берут уж кто как может.
Кого-то пусть и совесть гложет,
Что обирает он людей,
Кто-то иной здесь смысл вложит:

Нажился сам – детей я спас,
Глядишь куплю им…ананас.
Родне то, в общем, хорошо…
А дальше и не смотрит глаз.

Экономка в сторону.
-Вам театралам не понять.
Вас зрителей насытит рать.
Расстанутся с деньгами враз,
Еще и поспешат обнять.

Неважно скоро будет вам
Как кто относится к деньгам.
Вас смерть не в первый раз уж ждет –
Подарок хочет сделать нам.

Я знаю, кто вы есть такой
Зачем остались на постой –
Вы с демоном дружны давно,
 А мы забыли про покой.

Тут она начинает хрипеть, задыхаться, падает на пол и на последнем издыхании произносит…
-Нет! этого не может быть…
Не я должна в могиле гнить…
Все этот демон виноват…
Он не дает…его..убить…
Миссис Вон замирает…

Игорь медленно встает из-за стола, подходит и смотрит на тело.

-Не нужно было столь жестоко.
Ее презренье хоть глубоко
Уволил бы ее на днях
А будет с телом вот морока.

Тот же загадочный и мрачный голос.

-Таких я жутко не люблю.
Признаться я и так убью…
Тех, кто ужасно столь готовит,
Тебя я, Игорь, берегу.

Ты знаешь, что еду она
Сколько работать здесь могла,
Травила ядом разным часто,
И что лишь мысль моя спасла

Тебя от участи ее.
Восславь же счастие свое.
По голову ведь ежедневно,
Хор смерти дивно так поет.

Игорь один, прогуливаясь меж театральных сидений.

-В театре иногда гуляя,
Сам про себя я размышляю,
Что было бы со мной тогда,
Когда бы жизнь была другая?

Когда бы вечный потребитель
Не стал ходить в мою обитель,
В той, новой сущности поняв,
Что роль его – не только зритель.

Что жизнь его полна событий,
Свершений новых и открытий,
И все что нужно для него –
Найти в себе довольно прыти.

В театре спрятан обыватель,
В судьбе чужой он наблюдатель,
Свою оставив за стеной,
Чужой струны  здесь предсказатель.

И жаждет все он удивленья,
Глаза всегда полны томленья,
Хоть пьесу знает наперед –
Отыщет уж обман для зренья.

Но чьи мелькнули там глаза?
Готов поклясться, что гроза,
Что прогремит в погожий день,
Или прозрачная слеза,

Что упадет с покойника щеки,
Иль чувство одиночества, тоски,
Если во праздник вдруг нагрянет,
Не будут мне так дики и близки

Как те два озера души.
Стой, наважденье! Не спеши!
Побудь со мной еще немного.
Как мне поймать тебя скажи.

Исчезло…испарился миг,
Святилище ему воздвиг,
Я славу был готов отдать,
Чтоб вновь передо мной возник

Из любопытства тот капкан,
Что, как предвижу я и сам,
В конце сведет меня в могилу,
Запрятав в глубине обман.

Сцена. Игорь одет в тогу, разговаривает  с небожителем. (мужчина на высоком помосте, величавый словно Зевс)

-Свой замысел имел создатель.
На сил творимых знаменатель
Всю жизнь природы поделить,
Трудолюбивый чтоб искатель

Свою ничтожность осознал,
Сам для себя попал в опал,
Дорвавшись до вершины, все же,
С небес на землю он упал.

Выходит, что творец нашего мира общается с представителем созданий его.

С собратьями сквозь век враждуешь,
Сквозь время по земле кочуешь.
Верь, истину мою признай –
Я мыслю – значит существуешь.

Лишь тень от темной тени ты.
Твои усилья так слабы,
Что и попыткой не зовутся.
Ты – глас истоптанной молвы.

Не можешь слез своих сдержать,
И я тебя могу понять.
При взгляде на свое творенье
Творцу приходится страдать.

- Желаю, чтобы ты признал,
Что твой потерян пьедестал,
И все права свои на нас
Ты лишь вчера досочинял.

-Не приняло мое дитя
Живородящего огня.
Эллипс Земли смогло увидеть,
Но не угольные края.

Убей меня, будь так любезен,
И сотню пропоют мне песен
Великих, о делах моих –
Урок сей будет же полезен.

Желая смерти упускаем,
Для ада жертвуем мы раем,
И тех, кто рядом, отдали бы мы,
Чтоб жизнь открыть под новым краем.
Занавес.

Игорь сидит в зрительном зале один и размышляет.

О. Если б только мог не верить,
В то чудо, что стучится в двери
Моего дома каждый день –
Не было б и сомненья тени,

Что это лишь счастливый случай,
Людей что обожает мучить,
С едой, как хищник поиграть
Да съесть ее, когда наскучит.

Но нет. Тут место волшебству.
В Семирамиды даже я саду
Озера эти не забуду
И храмы все за них сожгу.

Входит девушка невероятной красоты. Сначала она идет смотря на сцену, и не обращая внимания больше ни на что. Затем она замечает Игоря и испуганно останавливается.

-Признаюсь, этой встречи ждал.
Как подступиться к вам – не знал,
Но мне рассудок изменил,
И вот -  пред вами я предстал.

-Совсем мы с вами не знакомы.
-Не будьте же вы так суровы!
Во сне я видел вас не раз.
 Прошу, снимите же оковы.

Увы, я не пою стихов,
Чужого дома чтобы кров.
Изведать. Все потому…признаюсь честно…
На облик ваш не хватит слов.

-Ах, боже мой, ну вы чудак.
Кто с дамой говорит вот так?
Вы, даже имени не зная,
Общаетесь со мною как…

Как будто вам не безразлична
Моя судьба…
-Отнюдь.  Безлично.
Мои слова переиначив
Вы оскорбили (эстетично)

Глубокие мои к вам чувства.
Нет. Не подумайте. Занудство
Давно уж не моя черта.
Как и, пожалуй, лизоблюдство.

Не безразлична, просто. Нет.
Услышьте же вы мой ответ-
О вас в душе давно мечтаю.
Вы откровенья яркий свет.

Она смеется. Оставляет ему свой платок и удаляется из зала.
Позже, гуляя по помосту, Игорь и прекрасная незнакомка ведут беседу. Уже видно, что между ними есть что – то большее. Беседа прерывается ссорой.

- Сам черт свои рога сломает,
Но, спорю, так и не узнает,
Что же у женщины в груди.
И несказанно удивляет

Как же она без таинств темных
Доводит до ночей бессонных,
Воротит мыслями умело.
Будь то жокей на скачках конных

Легко потянет за узду,
Заставит повернуть к мосту,
Что временем давно изъеден,
Потребовав при этом мзду.

- Ну что ты бесишься, скажи?
Как будто уличил во лжи.
Узрел проблему ли какую?
Так на нее мне укажи.


-Жемчужина моя, алмаз,
В чем мог бы обвинить я вас?
Грешить молу ль на человека,
Меня что от себя же спас?

Но любознательность, признаю,
Меня, Бог видит, убивает.
Во все укромные места
Ваш ум пробраться так желает,

Что чужды ему страх и скромность.
Узреть готов любую область
Темной души моей долин-
Сия пугает неуемность.


-Удивлена. Я лишь спросила
(Причем довольно таки мило)
Где ты живешь и почему
С такой остервенелой силой

Ты прячешь от меня ключи
(Прошу, любимый, не рычи)
К шкатулке от своих секретов.
Все потерял – еще сточи.

В твоем лишь видимся театре,
Где воздух приравнялся к сатве.
Ты, от вопроса уходя,
Бормочешь о какой – то клятве.

Они удаляются в молчании.
Сцена. Игорь во фраке борется с другим актером, как две капли воды похожим на него.
Один другого колет ножом.

Зачем же ты своей рукой
Отправил стольких на убой?
Зачем ты стольких смерти предал?
Ответь мне! Ну!
- Ответ простой.

- Жестокостью напитан, злобой,
Рожденный волчьею утробой.
Инстинкт убийцы с появленья
Испытывался им на пробу.

И волчий сын всегда был страшен,
Ведь для его породы важен
Кровопусканья сам процесс.
И будь ты словно лев отважен,

 Пощады для себя не жди….

-Похоже , что ты начал бредить,
Или в пророках место метить.
Как ты, подобье человека,
Что недостоин жить на свете,

Живому можешь быть сродни?
- Не станут в том виновны дни,
Что ночь  их сумраком сменяет.
Не виноваты в том и мы,

Что в клетке из людской заботы,
В цепях из мановений моды,
Питаемся чужой бедой…

- Но все же это гниль и грех!
- В том мненье абсолютно всех.
А кто на самом деле грешен?
Кто наплевал на мудрость тех,

Кто в бытии его виновен?
Иль тот, кто к суициду склонен?
Отвечу я тебе вот так:
Грех воплоти – вполне условен.

Скажи, виновен ли, кто рад,
Как пресловутый Калистрат,
Паля в огне красоты храма,
Пытает славу на свой лад?

Раненый обмякает на руках второго и умирает. Занавес. Аплодисменты.

Гримерка Игоря. Он мечется из угла в угол, яростно жестикулируя, общаясь с потусторонним голосом.

-Взгляни же на театра стены,
На свод, на плащаницу сцены –
Холодная в них бьется кровь.
Мой дух весь в нем, мои в нем вены.

Твоя я мать. Я твой родитель
Да снов твоих ночной смотритель.
Твой пастырь, царь и судия.
Решу лишь я, когда обитель,

Талант использовав сполна,
Актера осушит до дна
И изрыгнет обратно тело,
Что оболочка есть пуста.

Имен гранит мой помнит много –
Кто сатаной назвал, кто Богом,
Но суть свою не знаю я.
Живу веками я без проку.

Быть может смысл все же есть,
Но знать его – такая честь,
Которой дух мой недостоин.
Природы извращенной месть.

- Не буду на посылках боле!
Моя есть жизнь, моя в ней воля!
Ты без меня голодный миф.
Достаточно я пролил крови!

-Крови? Ты ли проливал?
Всегда спокойно принимал
Всю черную мою работу,
Да благодарно лишь кивал,

Когда холодное дыханье
Другим морозило рыданья.
Ты ж в это время получал
Столь долгожданное признанье.

- Ты жить не можешь без меня!
- Живет же царство без царя.
И мир без солнца существует…
- Я думал мы с тобой друзья!

- В себя влюблен ты пострашней.
В калейдоскопе всех ролей
Любим ты был неоднократно
И мнил себя царем царей.

Мое кривое естество
Порой боится твоего –
Бываешь так вот безобразен,
Что разъедает все оно.

- Чудовище! Ты смыслишь в человеке?!
Ведь сам нуждаешься в опеке.
Моя рука – рука кормильца.
Твою страну питают реки

Моей, моей лишь доброй воли.
- Ты был давным–давно достоин…