Выброшенная из семьи

Выброшенная из семьи

В казахских семьях заложено: старшие дети ответственны за семью. Они обязаны помогать младшим братьям и сестрам — иногда в ущерб своей личной жизни.
По дороге в Астану поломался автобус, и мы, пассажиры, вынуждены были ждать, пока его отремонтируют. Рядом со мной оказалась молодая женщина, мне показалось, что с ней я знакома. Пассажирка приветливо отозвалась:
— Да, мы с вами часто ездим на одном автобусе в Астану — пора познакомиться. 
Женщина всегда садилась рядом с водителем, и сзади я любовалась ее статью. В отличие от других пассажирок она была немногословной, не подавала голос. Запомнилась напряженная спина, и грустное лицо, которое почему-то притягивало меня, я не имела возможности познакомиться с ней поближе, из автобуса она  выходила раньше меня.
— Зауре, — представилась женщина.
На вид ей было не больше сорока лет: выразительные карие глаза, тонкий нос, красивый овал лица, вблизи — морщинки на лбу. Высокая, грациозная, походка модели, безупречный стиль одежды. Я представилась, Зауре улыбнулась:
— Я вас запомнила и зауважала после того, как вы утихомирили подвыпившего пассажира.
Был такой случай. Пьяный пассажир приставал к девушке, и мне пришлось за нее вступиться — смелых мужчин в автобусе не оказалось. В ответ я упрекнула ее:
— Почему не присоединилась ко мне и не помогла дать отпор мужчине? 
Лицо Зауре стало угрюмым:
— На меня столько всего навалилось, я задумалась и даже не поняла, с чего начался конфликт? — Женщина спросила меня: — Я видела вас по телевизору или ошиблась? У меня плохая память на лица.
Я призналась, что меня действительно показывали по телевизору, занялась писательской деятельностью. Зауре оживилась:
— А может, вы напишете мою историю?
Меня удивило предложение женщины. В ее голосе было столько отчаяния и вера в то, что я смогу помочь, мне стало неловко  отказываться. Зауре вздохнула и начала свой рассказ…

***

…До сих пор мое прошлое преследует меня по пятам. Я родилась в семье, где росло шестеро детей, была старшей дочерью. И все чаще виню себя за то, что взяла на себя непосильную ношу — содержать близких в страшные девяностые годы. Я стала заложницей семьи, меня предала родная мать, а позже братья и сестры, которым я помогала.
После окончания школы родители подруги уговорили моих родителей отправить нас в Алматы и даже оплатили половину билета. Мы приехали в южную столицу, я навсегда влюбилась в Алматы. Целыми днями бродила по городу, любовалась вершинами Алатау, сидела у фонтана, наслаждаясь прохладой и ароматом цветов. Мы с подругой мечтали сдать экзамены, поступить в институт и остаться в Алматы. Нашей мечте не суждено было осуществиться: мы не добрали по два балла и не прошли по конкурсу. Когда мама узнала, что я провалила экзамены, стала плакать и просила меня не возвращаться, а остаться и работать — да и на обратный билет денег в семье не было. Что скрывать: на работу меня не брали, мне шел восемнадцатый год, а впереди осень, и долгая зима. Денег на одежду не было. Родственница подруги устроила меня на базар. С утра до вечера я стояла и на жаре и на холоде. Заработанные деньги отправляла родным, как продавцу мне давали вещи по себестоимости, я покупала одежду и обувь своим братьям и сестренкам. Была счастлива, что могу им помочь, приятно было слышать слова благодарности. Я готова была продолжать сидеть на воде и хлебе, чтобы радовать родных. Хозяйки бывают разные, моя меня обманула на большую сумму, мне пришлось всё выплачивать. Однажды знакомая — продавец из соседнего отдела, спросила меня: почему не хожу на обед, пришлось ей поведать про свою беду. Она возмутилась и предложила сходить к хозяину рынка и обо всем рассказать. Что удивительно, он отправил к ней проверку: оказалось, весь товар в наличии. Одна беда не приходит: хозяйка выплатила мне деньги и выгнала. На рынке волчьи законы: жаловаться никто не имеет права, я осталась без работы. Это своего рода была месть, чтобы никто не жаловался. Я перестала родным отправлять деньги, мать звонила и умоляла: возьми в долг! Со временем, анализируя свое положение, я пришла к выводу: она никогда не интересовалась, как я живу, сколько получаю. Позже мне повезло, я устроилась в платный туалет, где можно было немного денег положить в карман. С каждым днем я увлекалась, хозяйка поставила камеру и поймала меня на том, что денег я сдаю меньше, чем положено. Когда я работала в платном туалете, мне приходилось убирать и мыть помещение, но я не брезговала. Эта работа была лучше, чем на рынке. Я сидела в тепле, имела деньги, была сытой. Меня и оттуда выгнали. Представьте юную девушку без родственников, без крыши над головой, не могу без слез вспоминать то время. Однажды я нашла десять рублей, моей радости не было конца, я решила сходить к хозяйке и отдать ей долг за квартиру. Хозяйки дома не оказалось. Я ждала ее на улице, когда ко мне обратился взрослый мужчина. Он поинтересовался, почему такая красивая девушка грустит? Не знаю с чего, я расплакалась и рассказала ему о себе. Мужчина призадумался и дал мне адрес, куда я смогу обратиться насчет работы. Это была гостиница, где Газиз Ахметович работал директором. Он поселил меня в чуланчике, я была рада и этому, устроил кастеляншей. И тут я стала должником — у меня не хватило комплектов постельного белья. Какой-то злой рок постоянно преследовал меня. В то время гостиниц в Алматы было мало, и командировочным тяжело было устроиться, некоторые служащие устраивали им номера и за услугу получали деньги, но я не была ни гибкой, ни хитрой. Директор относился ко мне хорошо, он был очень интересным мужчиной, высокий, с копной черных волнистых волос с проседью — по возрасту годился мне в отцы. О себе я совсем не думала, только о семье, и о своих младших братишках и сестренках, и радовалась, что снова начну помогать им. Однажды, когда я шла по коридору открылась дверь,  и меня затащили в номер, я кричала, звала на помощь. Хорошо, что проходил директор, услышав мой голос, он заставил открыть дверь и выпустить меня, а тот, кто хотел затащить меня, оказался крупным чиновником, моя честь осталась нетронута. Директору предложили меня уволить, он уже  не рад был нашему знакомству — слишком много врагов оказалось у меня. Я упала перед ним на колени. В большом городе никто, кроме Всевышнего, не мог помочь мне. Как-то директор, увидев меня в старом пальто, которое я нашла на помойке, предложил взаймы небольшую сумму, чтобы я могла купить что-то приличное для себя. Я отказалась и призналась, что мне нечем будет отдавать, так как большую сумму высылаю домой. Он был удивлен и воскликнул:
— Ты святая, не делай этого! Нельзя такой красавице нищенствовать! Ты уверена, что близкие оценят это?
Когда я жила вдалеке от семьи, развалился СССР. Девяностые годы были тяжелыми для всех, а для меня кошмарными. В гостинице постоянно ко мне приставали, однажды я зашла к директору с заявлением об увольнении. Газиз Ахметович сказал:
— Я тебя не уволю, по возрасту я гожусь тебе в отцы и признаюсь, такую честную, порядочную, трудолюбивую девушку в наше время трудно найти.
Он обнял меня, и тут я почувствовала, что на всем свете ближе и роднее человека у меня нет. Я отдалась ему, мне казалось, что это любовь. Лучше пусть будет он — решила я. Развал Союза помог моему любовнику приватизировать гостиницу, и он назначил меня замом. Несмотря на трудности, он платил мне достойную зарплату, я продолжала отсылать ее своим родственником. Однажды Газиз Ахметович спросил меня:
— Почему ты по-прежнему плохо одеваешься? Я плачу тебе неплохую зарплату, твои братья и сестры подросли, отправляй им меньшую сумму. Ты очень красивая, тебе надо красиво одеваться! Когда я призналась ему, что у меня нет денег, директор сказал:
— Хорошо, съезди домой, — и дал много денег на подарки родным. — И предупреди, что больше помогать им не будешь. Хватит на них работать! Надо и о себе думать!
Впервые за пять лет я приехала домой, мои братья и сестры выросли. Я была счастлива, у меня есть семья, мои родственники обнимали и целовали меня. Родители были счастливы и хвалились моими успехами перед соседями. Оказывается, в совхозе сельчане говорили обо мне гадости: что Зауре пошла по рукам, и вот я приехала разодетая с лицом ангела. Позже они изменили свое мнение, чего добивалась моя мать. 
Моей матери нравилось приезжать ко мне в гости. Она жила в гостинице и никогда не интересовалась, откуда я беру деньги, уезжая, просила купить ей гостинцы и подарки для родных, соседей и друзей. Я чувствовала, что надо остановить ее — после ее отъезда я оставалась в долгах, она так ни разу не поинтересовалась: какая у меня зарплата и почему я все время хожу в одной и той же одежде. Только сейчас я понимаю, что своей бескорыстной любовью к семье разорвала невидимую нить, которая связывала нас. Я взяла на себя непосильную ношу, стать добытчицей для семьи. Почему я молчала, как овца, которую ведут на закланье? Братья и сестры ждали меня с нетерпением, знали, что привезу им подарки. Они просили купить им компьютеры и телефоны, все стоило больших денег. Вскоре Газиз Ахметович назначил меня директором, а сам приобрел еще одну гостиницу и стал называться генеральным директором. Он помог поступить в институт, я его закончила с отличием. С Газизом Ахметовичем я была счастлива, он заботился обо мне и исполнял любое желание, он купил мне однокомнатную квартиру. Вскоре я узнала, что забеременела и решила признаться ему. В тот день Газиз Ахметович попал в аварию и погиб. Его близкие были в курсе нашего романа, они уволили меня с работы, отобрали квартиру. Я вновь осталась без крова, средств и поддержки. В тот же день я решила съездить к родным, рассказать матери о своих несчастьях, которые преследовали меня. Автобус шел восемнадцать часов. У меня была возможность переосмыслить свою жизнь, я радовалась, что увижу родных, поживу у них, они поймут меня. Делать аборт я не хотела — боялась остаться бездетной. В этот раз я приехала без денег и подарков, мои близкие были не рады мне. Они готовились к свадьбе моей сестры и были огорчены, можно сказать, злы на меня, за то, что я осталась без работы. Мне ничего не оставалось, как сознаться матери и попросить у нее помощь, но мать стала царапать лицо и кричать, что я опозорила их. Я не верила, что моя семья так легко откажется от меня. Неужели они забыли, что я спасла семью от голода? До сих пор не могу понять, как можно было вышвырнуть меня, как ненужную вещь, почему родные так быстро забыли все хорошее, что я сделала для них? Я сдала свое золото в ломбард и вернулась в Алматы.
Я  решила заняться проституцией и заработать денег для дальнейшего существования. Впервые мне пришлось покупать себе красивые вещи, вплоть до белья, я долгие годы себе во всем отказывала. Я была красивой,  мне надо было заработать много денег, чтобы после родов снять квартиру и ухаживать за ребенком. Теперь я знала — помощи от родных не дождусь. Мы стояли на знаменитой улице «Красных фонарей», когда нас забрала полиция. По телевизору показывали криминальные сводки, моя семья и знакомые увидели меня. Теперь над моими родственниками смеялся весь аул: «Мы знаем, как зарабатывает ваша дочь!» 
Мать приехала, нашла меня и стала проклинать:
— Лучше, если бы ты тебя не было, лучше бы ты умерла, кроме позора ты ничего не принесла семье! 
От шока я потеряла ребенка. На работу меня не брали, я ходила по рукам, меня избивали, насиловали, однажды чуть не убили. Я вновь жила в каморках, на дачах, мои родные не интересовались моей судьбой. Безработная оказалась не нужна своей семье. Что скрывать, я плакала, скучала по родным, звонила как-то домой. Мать сказала:
— Не звони, ты — позор нашей семьи! 
Однажды мать позвонила и стала меня проклинать: мой младший брат выгодно женился, родственники жены решили устроить его в правоохранительные органы, когда стали проверять, выплыли мои фото в сводках полиции. Родные негодовали, мать прокляла, я оказалась не нужна своей семье. Не зря говорят: брат любит сестру богатую. Один за другим выросли мои младшие братишки и сестренки, братец им всем помог поступить в институт и помог устроиться. Меня выбросили из семьи, как ненужную вещь, которой попользовались и вытерли ноги. Я осталась одна, мне было трудно, судьба не прекращала издеваться надо мной. Я перенесла сложные операции, подруги звонили моим родным, но они просили не тревожить и говорили, что такой родственницы у них нет. Брат работал в правоохранительных органах, быстро продвигался по служебной лестнице, у него была возможность поменять свою и фамилии родных, теперь ничто нас не объединяло. С годами судьба становилась ко мне добрее. Я вновь стала работать в гостинице, и была назначена директором. Пробовала наладить отношения с родственниками, но они отвергли меня. Все мои родные живут в Астане. Бог одарил нас красотой, в том числе и меня, только я не смогла ею воспользоваться, полюбила мужчину старше своего отца. Я страдала вдали от родственников, с детства мы были обласканы родителями, мне не хватало тепла родных. Позже я нашла способ успокаивать себя: обнимала и целовала свои плечи, руки, говорила себе ласковые слова и что интересно, перестала болеть. Я не скажу, что жалела, что помогала родным, просто не могла понять, за что они меня возненавидели? В тяжелые времена я спасла семью от голода. Сама голодала, но высылала им деньги и одежду, сказать, что я была ошарашена — ничего не сказать, я была раздавлена, выброшена, как нашкодившая кошка. В детстве мать рассказывала, как она отреклась от брата, за то, что его жена и дети выступили в суде с обвинениями против племянника. Он умер, а мать даже не пошла на его похороны. Я не думала, что родная мать, которая целовала, благодарила меня и заставляла младших молиться на меня, в один момент откажется от меня…

***         

…Я была потрясена такой откровенностью, мне жаль было эту несчастную женщину, я спросила:
— То, что мы с вами часто встречаемся в автобусе говорит о том, что вас простили родные и вы с ними общаетесь?
— Нет, — ответила Зауре, — я приезжала смотреть квартиру, хочу переехать в Астану.
— А ваши родные знают? — спросила я.
— Они не знали, а недавно выдвинули ультиматум: в Астане тебе делать нечего. 
— Прошло столько времени, неужели не простили? 
— Нет, — призналась Зауре, — я встречалась тайком с матерью, она стала мягче, просила прощение, плакала, вроде, жалеет, но не может пойти против брата. Судьба оказалась благосклонной к родным, брат, женившись на дочери высокопоставленного чиновника, помог близким, построил дом, только мне нет места в нашей семье.
Мы приехали в Астану. Зауре вышла из автобуса и помахала мне. Она шла высокая грациозная и очень красивая. Я долго смотрела вслед и восхищалась ее добротой и выдержкой. Аульная девочка прошла такие испытания и смогла восстать из пепла, как птица Феникс. Жаль, что ее семья не оценила этого. Вспомнились стихи, которые я написала в девяностые годы.
На грязной помойке лежали цветы —
Завядшие красные розы.
Я подняла их из снежной грязи,
Они — как стекло на морозе.
Букет в руке потек,
Как слезы вода с них стекала.
А сколько девчонок — красивых цветов,
Судьба по помойкам бросала.