Танабата

Когда Вега восходит над миром пустым,
Шелестит зыбким кружевом пена морская,
Я вдыхаю солёного августа дым;
Входит тоска без стука…
Может, листве бамбука
Глупо вверять желанья?
Но слова – только брызги, хоть дождь не стучит,
В барабан крышу гулкую не превращает.
Мне бы знаки «я здесь!» небесам не чертить:
Звёзды – всего лишь бисер,
Лучше бы сном забыться,
Вновь рассвет не встречая.
Но молчат, далеки, Вега и Альтаир,
Разделённые бурною млечной рекою.
Оградившись печалью, не смотрят на мир,
Брода не замечают,
И, опустив вуали,
Лица свои сокроют.
Берега побратались Сорочьим Мостом,
Но вперёд не шагнут Волопас и Ткачиха;
Не летает журавлик бумажный, зато
Падать и подниматься,
Спорить с ветров упрямством
Можно и не учиться.

Наверное, стоит взрослеть,
Но я никуда не спешу.
Почти не дышу – разве можно не ждать Танабаты?
Какой же дурацкий запрет:
Путь Млечный не страшен ничуть,
И мне по плечу даже вплавь на тот берег добраться.

Две звезды за века разучились мечтать -
Где уж нам, тленной плотью закованным смертным!
Ради права раз в год встретить счастье их ад,
Соткан её рукою,
Вечной течёт рекою -
Спорить резона нету.
Что ж, когда даже Боги не бьются в стекло,
И молчат, и сражаться с судьбой не желают -
Путь земной хоть и проще, но сбиться легко –
Может, гроза и мИнет
Если мечту покинем;
Нам не стать журавлями.
Но, заветным семёркам поверив, держись:
Каруселью завертится сонная серость,
Заискрит, затрещит фейерверками высь
Душу свою - цикаду
В банке не удержал ты,
А догнать не успеешь.
И падёт Альтаир, посрамлённый, с небес,
Повстречается с гордой, блистательной Вегой,
И поверят они в невозможное здесь:
Нужен ли мост сорочий,
Если, весь страх отбросив,
Выткать свою победу?