Прятки. 24. 08. 1994 г

Боль тела отражает боль души,
Её метанья, поиски, сомненья.
Лекарствами её не заглушить,
А лишь загнать на дно и ждать мгновенья,

Когда опять ненужности коварство
Соединится, словом злым с тоской,
Когда запрячешь нежность в теней царство,
Или почувствуешь, что мир пустой.

В нём ни травинки для тебя, ни взгляда,
Ни ласкового слова, ни зари.
Прикосновенье рук устало пылать жаром,
Той ненасытной в мощности любви.

Сначала ждёшь, надеешься, трепещешь.
Всё ищешь в каждом шорохе Земли
Признанье в искренности, в чувстве плещешь, -
И не находишь…. Мечешься в ночи…

А верил как! Искал глаза родные,
Чтоб в них увидеть буйные луга,
Открытость чувства, горные вершины,
Налитые любовью хлебные поля,

И трепетанье сердца, губ пожары,
Раскрытые объятья, ночь без сна.
Молитвы двух, в открытом для них храме,
Вся синь бездонья, неба глубина…

Но меркнет взгляд, и холодеют руки,
Не знавшие заботы о другом,
Кровать и книги – ампулы от скуки.
«Зачем тревоги? Мне всё нипочём!

Не стану я кричать на каждом перекрёстке,
Что я люблю тебя! А мужем признаю
Лишь дома, с веником, с напёрстком…
Но, и тогда, когда не устаю.

Зачем слова, улыбки, радость, смех?
Тебе достаточно ночной сорочки!
А платья одеваю я для тех,
Кто мне не пишет пламенные строчки!

Для них духи, помада т румяна,
Все украшенья, запах тела пьяный,
Открытость слов, таинственность намёка, -
Признанье в них мужского сока.

Что бродит в жилах, будоражит кровь,
Что заставляет мысли путаться и бредить,
И лить лавину мнимых слов,
И даже в снах неумолимо бегать.

Но не к тебе. Ты свой – домашний,
Как тапочки и коврик на полу.
Ты всё поймёшь. Тебе не надо строить глазки,
И говорить тебе: «Люблю! Люблю! Люблю!».

А может, я не прав? Но сердце не обманешь.
Не чувствуя заботы каждый день, -
Оно тревожится и недоумевает,
Волнуется, болит и отгоняет тень…

Оно выходит из меня, садится рядом,
Ласкает, нежит волосы, молит:
«Ты потерпи, не опускай тугие плечи.
Она поймёт, хотя сейчас молчит…»

Оно родное, милое, большое,
Усталое от шрамов и тревог
От всей перенесённой боли,
От всех тернистых жизненных дорог.

Мне помогает, придаёт мне силы
В уменье понимать, умении терпеть.
Оно мне шепчет тихо «Милый»,
Когда нет ласки, и могу вскипеть.

Оно даёт в заботе счастье
О милой, близкой и родной.
Оно отводит все ненастья,
Одаривает нежности огнём.

Но и болит, когда не может больше
Тащить весь груз непониманья, мести,
Атаки отторженья в мутной толще…
Заботится о нашей чести.