Кто виноват?

      (на портрете Вождь мирового пролетариата,надо полагать)
       (а вообще-то-это алкогольный делирий то биш -психоз)
«Ах, не кощунствуй, сын мой, спесь уйми,
Уже вокруг блуждают чьи-то тени
И в непонятном их переплетеньи
Заложено слияние с людьми.

Ты – чья-то тень, вошедшая в тебя,
Ты сам себе принадлежать не волен,
Ты движешься по тем могучим волнам,
Которые наметила судьба.

Ты, словно тля, а, может, червь пустой,
Нелепейшая выдумка Вселенной:
В тебе томится некто убиенный –
И мысль его, и смех его, и стон.

Неверящий в переселенье душ
Ты так смешон, ты мелок и ничтожен.
И тем, что ты рожден, ты уничтожен,
И только тот, кто над тобой, могущ».

Такие речи слышу я впервой...
Я выпил, крякнул, закурил спокойно,
И посмотрел, мол, кто ж там надо мной:
Живых там нет, тем более – покойных.

Висит портрет, пускай себе висит.
Тот на портрете пишет и читает,
А за портретом пыльная лежит
Бутылка, но давно уже пустая.

Ему бы выпить (я тогда смекнул),
Он так мечтал и пострадал за это.
И только я об этом намекнул,
Он бросил всё и снизошел с портрета.

И вот мы пьем и яблоки грызем,
Другой закуски нету, просто стыдно.
Молчим и грезим каждый о своём,
И каждому, по своему, обидно.

А после третьей рюмки я не смог,
Чтоб не спросить, кто мне читал морали.
И он ответил просто: «Это Бог,
Которого мы сняли и убрали».

Я очень удивился – вот те на!
Переспросил в упор: «А Вы не врёте?
Ведь мне давно поведал сатана,
Что бог и чёрт все лето на курорте».

Но он меня спокойно убедил,
Сказав: «Однако Вы в пузырь не лезьте,
С тех пор, как я их чётко разделил,
Они проводят время только вместе.

Но это не мешает им отнюдь
Вам неученым головы морочить
И колесо истории вернуть
Назад, на круги на своя, и проче»...

Потом он мне записки показал
И разошелся вдруг, себя не помня:
«Зачем я вам всё это написал?
Чтоб ты тут пил и нихрена не понял?»

А я кричал, что это все не так,
Что дело всё, видать, в нечистой силе,
Я сам не напивался, я – червяк,
Меня другие водкой упоили.

Я чья-то тень, вошедшая в меня,
Во мне таится некто убиенный.
Вот он и пьет, а я – совсем не я:
Нажрётся и гуляет по Вселенной.

Ведь у него – ни тела, ни души,
Вот он и влазит
в организм к другому
И водку жрёт, а мы, мол, алкаши,
Хоть никогда не нюхаем спиртного.

Я долго спорил, но потом устал
И осмотрелся: в том же кабинете
Я за столом, предметы на местах,
И тот, который пишет, на портрете.

Уснуть бы мне теперь по счету «три»
(Нам экстрасенсы головы морочат),
Но водки просит тот во мне, внутри,
Я не хочу, а он, зараза хочет.

Но я – червяк, а значит я – не в счёт,
Тогда мы с ним и врезали по полной...
     Смотрю, а в дверь бочком заходит чёрт,
     А с ним вот этот, как его? Не помню...