Описание героя Генрих Ксей Ларр

Описание героя Генрих – Ксей Ларр

Книга первая Собрание Хранителей

Возраст: около 21
Знак зодиака: Рыбы
Рост: 1.85
Проблемы: вечно недоволен своей внешностью и считает, что из-за этого над ним смеются окружающие
Лучшее качество: твёрдая воля
Плохая привычка: склонность к критиканству
Главная черта: ранимость

О Генрихе, как о человеке.

Генрих имя, которого с языка Аталаса переводится как Повелитель Потока.

Пятый из найденных Ахаром Хранителей.
Очень сильный Вершитель Судеб.

Ещё в детстве Генри познал, что значит быть нелюбимым, но, несмотря на это всегда стремился любить остальных. Он рисовал прекрасные картины, чтобы подарить частичку своей души каждому.
Генрих всегда был очень эмоциональным и чувствительным мальчиком, ему нравилось изучать всё вокруг и фантазировать на вольные темы, всё то прекрасное, что он видел в мире, тут же переносил на холст и показывал другим, но вместо должной благодарности, ребята стали издеваться над его тонкой натурой и открытым сердцем.
Больше всего на свете Генрих любил рисовать, обладая особым виденьем реальности, он старался показать другим своё виденье этого мира. Генрих влюбился, как ему казалось в красивую и весёлую девушку, которая часто приходила и болтала с ним. Но она переспала с сыном лавочника, и он понял, что ошибся в ней, она была самой заурядной, и не было в ней ничего особенного.
Когда Ахар приходит в его город, Генрих уже подумывает о том, что вся его жизнь не имела смысл, что те, кого он любил, кому нёс свет, оказались не способны оценить его подарка. И хоть он продавал свои картины за бесценок, совершенно не представлял, что их увозят и продают намного дороже, так как его талант был совершенен и был, сравним с рукой гения, но никто ему говорить об этом не собирался. Именно в тот момент, когда Генрих понимает, что жизнь потеряла смысл, та самая жизнь, которая пыталась его сломать, возвращает ему с троицей, охваченный, словно пришедшим из неоткуда чувством, он рисует свою встречу с Ахаром и остальными и, убегая от пришедшего пьяного отца, встречается с ними именно там, где он и нарисовал. Только потом Генрих узнаёт, что всё, что он рисует, может потом произойти на самом деле.
Когда он встречается и путешествует с ребятами, на душе ему становится спокойно и хорошо, им очень импонирует Ваха, и он пытается подольше быть с ним. Рядом с этим парнем он ощущает свою защиту, надёжность, опору, а уж после появления Франца и вовсе мало задумывается о том, как ему было тяжело или же просто не показывает этого. В книге есть места, где Генрих жалуется на неудобную постель или на грязь, в которой им приходится спать, но нигде о том, как ему тяжело восстанавливать свой душевный покой после того, как он покидает родной город. Да и сам он не многословный и, кажется, словно вообще не хочет ни с кем откровенничать, но когда они попадают в пещеру найденную Петером и видит, что Вахе тяжело от того, что Ахар посадил рядом с собой Хигаре, то пытается подбодрить его, показать, что он рядом, что переживает за него и что всегда готов выслушать и помочь. Также после появления Джалилы, он и вовсе становится более оживлённым, хотя всё это происходит, потому что сама Джалила постоянно к нему цепляется и всячески его тормошит.
Когда они плывут на корабле за Цзынь Лянь, именно Джалила вытаскивает его прогуляться по палубе, и он помогает двум недотёпам художникам и помогает Вахе добыть ковёр, чтобы все могли на нём спать. Не капризничает и не жалуется и не боится гнева Ахара. Хоть в первой части романа Генрих совершенно не активен и предпочитает лишний раз отмалчиваться, пока его не дёрнут, но в глубине души переживает и сопереживает всем. Даже в момент, когда они почти нашли Франца, живо соглашается нарисовать про каждого отдельную картину на земле, показать кусочек его прошлого. Генриху нравится мило удивлять и следить за эмоциональным фоном ребят, он словно чуткий и спокойный шпион, пока дело не начинает касаться искусства. Генрих очень любит творить и становится ярым спорщиком, только лишь когда дело касается живописи.

Генрих это спокойный, вдумчивый и очень чувствительный парень. Он любит всё необычное и с удовольствием идёт на любую наименее опасную авантюру, если его вдруг кто-то схватит за рукав, и позовёт за собой, гарантируя море впечатлений. Генриху очень важно чувствовать себя любимым, тогда он сам расцветает, тогда он готов на всё.
В то же самый момент Генрих не стремиться, ни с кем делиться своими переживаниями, предпочитая всё скрывать и держать в себе. Ему не хотелось бы никого загружать тем, что наболело, ведь он сам может с этим разобраться. Больше всего он мечтает видеть на лицах друзей улыбки и готов на многое ради этого.
Таким скрытным и одновременно заботливым и милым предстаёт Генрих в первой части романа.
;
Ксейлар имя, которого с языка Аталаса переводиться как Повелитель Потока
Пятый из найденных Ахаром Хранителей.
Хранитель обладающий первым зелёным ключом

Возраст: 23 года
Рост: 2.85
Лучшее качество: искренность
Плохая привычка: фантазировать на ходу
Главная черта: непредсказуемость
Особая способность: создавать события и образы способные изменить других

Как всякий деятель культуры, к которому юноша причислял себя, желал познать самую большую тайну – тайну своей жизни. Для этого он, не раздумывая отправляться на планету Ануниана, находящуюся аж в другой звёздной системе. Всё новое он стремится познать, изучить, запечатлеть в своей душе, пронести сквозь время, показать другим и конечно сделать их хоть на мгновение счастливее.
Поэтому узнавая о себе правду, он только радуется, ведь теперь столько можно сделать:
«- Шестой Хранитель Генрих, обладающий первым зелёным ключом, твоим наставником будет мой министр культуры Эйфейлэир.

Я не знаю, как описать произошедшее со мной в тот день, но когда я вспоминаю об этом, на душе становится тепло и моё сердце наполняется дикой радостью. Меня называли в то время Генрих, это было просто и смешное имя.
Я никогда не мог представить себе такой красоты, которую увидел на планете Кронпринца Ануахара. От всего словно исходил невидимый свет. И тот самый момент, когда я осматривался на космодроме, после принесения клятвы, моё шестое чувство подсказало мне, что в толпе этих анунианцев, есть тот, который подарит мне несоизмеримо глубокую мудрость.»
На сердце его разливалось тепло, и он был полностью готов отречься от своего тяжёлого прошлого:
«В саду отовсюду слышались звуки пения птиц, рычание зверей, тонкие трели насекомых. Сейчас я не смогу описать, что чувствовал тогда, звуки и краски так поглотили меня, что я остановился и увидел тысячи картин. Меня поглотили образы, я не переставал менять их в своём воображении и, в конце концов, растворился в них.
Пока не услышал неспешный голос своего Наставника:
- Генрих, вспомни место, где ты жил на Земле. Помнишь, ты любил, как тебе казалось одну девушку, которая, в конце концов, просто посмеялась над тобой.
- Да это была очень красивая девушка. Мне хотелось рисовать её, слышать её голос, чувствовать её запах и смотреть на её милую улыбку.
- Она оказалась такой же, как и все землянки.
- Да, я разочаровался в ней. Она просто держала меня за ненормального, как и все остальные.
- А теперь признайся ей в любви.
Я остановился, я резко пришёл в себя, мой Наставник стоял передо мной и смотрел мне в глаза. Он стоял так близко, что у меня перехватило дыхание, и смотрел на меня так глубоко, что мне казалось, что сейчас меня не станет. И просил он немыслимое. Но взгляд его был так грозен и насмешлив, что мне пришлось послушаться его. Я закрыл глаза и мысленно представил эту девушку. Тот миг, когда мы ещё только познакомились.
Она была очень милая и весёлая и когда смотрела на мои картины, то всегда улыбалась и говорила, что я очень хорошо рисую и мне надо найти себе учителя, который занялся бы всем этим всерьёз. Однако моя сестра вышла замуж, отец пил, а мать тяжело болела, к тому же остальные надо мной смеялись, поэтому я находился в замкнутом по сути кругу и не мог пойти искать себе учителя. Я представил её очень хорошо, насколько мог, я представил себе всю свою жизнь, себя в тот момент и сами по себе мои губы сказали ей: "Я тебя люблю." Когда я произнёс это спокойно и чётко словно что-то отпустило меня и мне стало легко легко. Потоки тепла овладели моим телом, и я словно отключился.»
С такой же открытостью и радостью принял он и вспоминание своей прошлой жизни и своего настоящего имени:
«Юноша открыл глаза, слепящее яркое солнце светило прямо ему в лицо. Он сидел на крыше культурного центра юных дарований. Сама крыша была слегка полукруглой, и только небольшой лаз в стене позволял подняться сюда. Юноша часто любил залезать так высоко, ему казалось, что именно на большой высоте должны зарождаться неповторимые образы. Ему очень хотелось, чтобы сегодня, наконец, так и получилось.

- Эй ты солнце. – обратился к небу Ксей. – А не подскажешь ли ты мне, что за образ придумать для страны, которую ты освещаешь? И как мне нарисовать её?
Солнце молчало, Ксей стал злиться на себя, а потом обернулся и взглянул на город. Город как всегда жил своей жизнью, все ходили, летали, бегали, вращались туда-сюда. Мимо него даже пролетело несколько летательных звездолётов. Какой же символ нужен всем этим анунианцам, чтобы они хранили его в своих сердцах, чтобы он наполнял их жизнь смыслом. Эх,…почему об этом способны думать только анунианцы искусства, инженерам есть дело только до своих механизмов, куда им понять тонкую душу поэта или художника. А ведь художники и поэты, между прочим, о них думают и думают прямо сейчас.
Ксей закрыл глаза, глубоко вздохнул и попытался успокоиться. Он всерьёз углубился в размышления о том, что может представлять собой дух тонкого искусства, дух скорее образа, чем действия, что есть первооснова в деятельности анунианца занимающегося культурой. Что является первоочередной задачей возвышение ли собственной личности или же свет, который он сумеет пробудить собой, но как идти к этому свету, через рост себя в своих глазах чужих и где она грань между правдой и иллюзией своего совершенства.
Чьё признание важнее, коллег по работе или тех простых анунианцев, которые улыбаются тебе. Для чего признание в своей среде или же для признания простыми анунианцами. В чём сила истинного дара? В чём его суть? Какой символ стал бы объединяющим и для анунианцев искусства и для остальных граждан страны, где это общее объединяющее звено, чем его назвать? В чем его выразить? Ксей задумался, глубоко задумался. Должно быть, должно существовать что-то объединяющее, он почувствовал тепло на солнечном сплетении, лёгкость во всём теле, покой разума. Именно в этот самый момент одна мысль горела в нём ярче пламени – если бы моя сила позволила мне прикоснуться к ней, клянусь, я воспользовался бы ей только ради того, чтобы зажечь тысячи огней в сердцах анунианцев живущих на моей планете. Ведь мне не так много надо, а найти символ единения, веры и надежды для будущего.
Внезапный поток пробудившейся где-то внутри Ксея, вдруг унёс его мысли. Образы, которые когда-то бегали и перемешивались, сейчас вдруг стали вырисовываться в единую картину, словно по невидимой команде стали собираться в чёткую цветовую форму и явили собой то, что искал Ксей.»


Теперь Ксейлар знает, зачем живёт, ради того, чтобы однажды стать настоящим Кристальным Хранителем и заботиться о своей Родине. Не зря же он художник призванный создавать прекрасные образы изменяющий жизнь к лучшему и наполняющие силы.