Гуськов против Свищёва. Фаллос или бревно?!

Михаил Свищёв
Когда, наконец, мы получим покой...

http://www.stihi.ru/2009/08/28/4869


Михаил Свищёв, любимец Стихиры, опубликовал на Главной странице нашего Сервера, на мой взгляд, очень ЗАНЯТНОЕ стихотворение,  в котором исследует свою будущность  в качестве БРЕВНА. Думаю, что сравнивать себя с БРЕВНОМ в положительном смысле -  новое слово в поэзии. Прежде желание стать бревном у поэтов не наблюдалось. Уставшие от жизни поэты хотели забыться, «Но не тем холодным сном могилы... Я б желал навеки так заснуть, Чтоб в груди дремали жизни силы, Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь» - восклицал Лермонтов.

Ему вторил Блок:

Когда я уйду на покой от времен,
Уйду от хулы и похвал,
Ты вспомни ту нежность, тот ласковый сон,
Которым я цвел и дышал.

С отчаяньем, но все еще романтично, гулко декламировал Георгий Иванов:

Я люблю безнадежный покой,
В октябре - хризантемы в цвету,
Огоньки за туманной рекой,
Догоревшей зари нищету...
Тишину безымянных могил,
Все банальности "Песен без слов",
То, что Анненский жадно любил,
То, чего не терпел Гумилев.

Ну, и кто не знает одного из первых стихов о покое, нашего незабвенного Александра Сергеевича:

Пора, мой друг, пора! покоя сердце просит —
Летят за днями дни, и каждый час уносит
Частичку бытия, а мы с тобой вдвоем
Предполагаем жить, и глядь — как раз умрем.
На свете счастья нет, но есть покой и воля.
Давно завидная мечтается мне доля —
Давно, усталый раб, замыслил я побег
В обитель дальную трудов и чистых нег.

И вот, наконец, любимый всеми стихирский поэт Михаил Свищев, учтя опыт поколений русских классиков и опыт современной Стихиры, начинает свое стихотворение о покое так:

КОГДА, НАКОНЕЦ, МЫ ПОЛУЧИМ ПОКОЙ,
Я СТАНУ БРЕВНОМ, А ТЫ СТАНЕШЬ РЕКОЙ…

Где-то выдают покой, (спешите записаться в очередь, господа, а то кое-кто покоя может и не получить!).
Заметьте, не брёвна или реки выдают, а выдают покой, и только после выдачи покоя, Михаил сам становится бревном, а ОНА – сама становится рекой. Ведь их же никто не превращает насильно. Итак, Михаил выбрал себе завидную роль БРЕВНА И плюхнулся в реку, чтобы плыть по течению, как это следует из образа бревна. Ведь, не будет же бревно плыть против течения.

Как понимать этот образ? Я понимаю его так, что мужик любит лежать на диване и посматривать телевизор, а баба его, извиваясь этакой рекой, ублажает свое бревно: варит пельмени, разливает чай, гладит галстук и штопает носки. И, все-таки, стоп! «Конвой устал!»  Конечно, от лежания на диване люди смертельно устают, и от такой смертельной усталости, естественно, у них возникает желание отдохнуть. А что может быть отдохновеннее, чем превратиться в БРЕВНО и плюхнуться - куда бы вы думали?... Ну, не в костер же самосожжения бросаться и не зарывать же себя под мостом в качестве сваи! Конечно же, путь один – плюхнуться в реку!

Но, чу! Я соврал! Нет, не покой ждёт его в реке, а поцелуи, которые (все-таки далее следует мученический конец):

И СМОЖЕШЬ, ЕДВА ПРИКАСАЯСЬ УСТАМИ,
ДЕЛИТЬ МОЁ ТЕЛО НА ЩЕПКИ И ДРОЖЬ.

Перспектива малоприятная, желал поэт покоя, а его тело расщепляют «на щепки и дрожь!»  Хотя бы на доски делили, или уж, в худшем случае, на опилки для ДСП, все-таки хоть  какая-то польза была бы! Уж, лучше бы лежал себе на диване, чем получать такой «покой».
Уф! Вздох облегчения! Ложная тревога. Не пугайся, читатель, насчёт расчленения на щепки и дрожь - это так, для рифмы, а далее Миша-бревно и Аня-река будут долго и счастливо плыть через луга и поля!

И Я БУДУ ГОЛ, А ТЫ БУДЕШЬ НАГА,
И ОБА, МЕНЯЯ ПОЛЯ НА ЛУГА,
СОГЛАСНО ТЕЧЕНЬЮ, ПОКИНЕМ БЕЗ ГРУСТИ
ТУ МЕСТНОСТЬ, ГДЕ МЫ НЕ ИМЕЛИ ВРАГОВ.

Зачем же покидать эту благодатную местность без врагов?


СОВМЕСТНЫЙ НАШ ПУТЬ БУДЕТ ЛЁГКИМ И ДЛИННЫМ,

Ах, Миша, как плохо Вы знаете жизнь! Да как только бесхозное  бревно в реке заметят, к нему на лодках и  моторках бросятся алчные личности, чтобы воткнуть в его аппетитное тело багор и оттащить на хозяйственные нужды, причём, зная, что плывущее по реке бревно – это собственность государства или лица, его потерявшего.

Михаил, а что, если поменяться со своей дамой местами? И ей предложить роль… нет, не БРЕВНА, никакая женщина на такую роль не согласится, а ЛОДКИ или КОРАБЛЯ, и бережно доставить это плавучее средство  к Острову Любви? 

ТЫ БУДЕШЬ РЕКОЮ НЕСУЩЕЙ БРЕВНО.
ОБЕЩАННЫЙ СРАЗУ ПЯТИ ОКЕАНАМ,
Я СТАНУ ЗНАМЕНЬЕМ ДЛЯ ЗДЕШНИХ ПЛЕМЁН.

Конечно,бревно, которое сопрут наши хозяйственные мужики, будет невосполнимой потерей для пяти океанов!

Я СТАНУ ЗНАМЕНЬЕМ ДЛЯ ЗДЕШНИХ ПЛЕМЁН. – В этой фразе может скрываться намёк на фаллический культ аборигенов.
Уточните, кем же Вы хотели все-таки стать? - Тупым, плывущим по течению бревном, или знаменем Стихиры – бревноподобным фаллосом – «знаменьем для здешних племён»?! Под племенами здешними я подразумеваю участников Стихиры!

Ответьте мне, господа, правильно ли я понял намёк нашего любимого автора? Или, все-таки, к моему глубокому разочарованию, это стихотворение - апологетика диванной обломовщины, ничего общего со «знаменьем здешних племён» не имеющая.



Когда, наконец, мы получим покой...
Михаил Свищёв

Когда, наконец, мы получим покой,
я стану бревном, а ты станешь рекой
и сможешь, едва прикасаясь устами,
делить моё тело на щепки и дрожь.
Но ты никогда никуда не впадёшь,
и я никогда ни к чему не пристану.

Нас как-то окрестят - тебе всё равно,
ты будешь Рекою Несущей Бревно.
Обещанный сразу пяти океанам,
я стану знаменьем для здешних племён.
Но если тебе вдруг не хватит имён,
то может быть, я назову тебя Анной.

И прошлые годы, как будто взаймы,
сольются в судьбу от зимы до зимы.
Совместный наш путь будет лёгким и длинным,
как всякое средство, забывшее цель,
и нам померещится в самом конце,
что мы не прошли ещё и половины.

И я буду гол, а ты будешь нага,
и оба, меняя поля на луга,
согласно теченью, покинем без грусти
ту местность, где мы не имели врагов.
…И крепкие руки иных берегов
однажды сойдутся на высохшем русле.



© Copyright: Михаил Свищёв, 2009
Свидетельство о публикации №1908284869