О войне и военных фильмах

Стихотворение написано к 60-летию Победы. К этой дате появляются современные фильмы о войне. Но из них лишь можно понять, что:
1) Героями были одни штрафники;
2) Офицеры — одни дураки;
3) Особисты — без них ни один фильм не обходится, как будто они были главной ударной силой, — одни тупые палачи.




Штрафбат

Мелькают фильмы на экране
С названиями — хоть куда!
Вот смотришь фильм
с названьем «Киллер»,
А вот уже — и «Киллер-2».

Наверно, «Киллер» надоело
По телеку уже крутить,
Тогда пустили «Антикиллер»,
Где можно киллера убить.

Так из убийств не вылезаем,
Смотря сегодняшние дни,
И никого не удивляет,
Что из убийств они одни.

И молодые люди наши,
Все эти фильмы просмотрев,
И свою жизнь по ним же строят,
Их образ на себя надев.

Но вот, совсем уже так скоро,
Великий день в страну придёт,
Когда великую Победу
Отметит весь страны народ.

Ведь шестидесятилетие Победы
Народа в тяжкой той войне
Нельзя пройти так стороною,
Очки набрать надо себе.

И круто тему изменили,
И фильмы о войне пошли,
На лишь глухое раздраженье
Они с собою принесли.

 Опять бандиты, только в форме,
И здесь охранник – особист,
И если первые герои,
То второй — тупой садист.

Недоуменье вызывают
Для большинства, кто знал войну;
Насмешки, всплески ликованья
У тех, кто ту поднял волну.
***

Нет в фильмах лётчиков-героев,
Нет ни стрелков, ни моряков
И ни прославленных танкистов,
Громивших вторгшихся врагов.

Одни штрафные батальоны
И воевали в ту войну,
А где же были остальные
По фильмам что-то не пойму.

Да, были там и командиры,
Но дураки из  дураков,
И только урки удалые
Их и спасали от врагов.

И власовцы там тоже были,
Но не предатели страны,
А воевавшие, конечно,
Лишь с коммунистами они.

Это пока не оправданье,
За их предательство в войну,
Но вот почин, конечно, сделан,
Не я один так всё пойму.

 
Конечно, как прибалты славят
Тех, кто в «СС» там воевал,
Нам далеко, но кто-то тему
Не зря на щит сейчас поднял.

Вот так вот, сразу «застолбили»
Своих героев в этот год,
Чтоб узнавал их непременно
Смотревший  фильмы наш народ.

 
***

Сначала фильм один назвали
Совсем так просто — «Высота».
Мы фильм такой советский знаем,
Какая схватка там была.

И песня в фильме том звучала
И помним слов там стройный ряд:
«Нас оставалось только трое
Из восемнадцати ребят».

Там все простые парни были
На безымянной высоте.
И жизни там свои сложили
За жизнь других в своей стране.

Теперь  та «Высота» забыта,
Её в прокате не найти,
Зато другая появилась,
Где все герои — штрафники.

И чтобы эту мысль возвысить
И утвердить штрафной расклад,
Многосерийный появился
Фильм непременно про «Штрафбат».

 
Вот здесь уж можно развернуться
И штрафников превознести,
А заодно и командиров
(ну и, конечно, особистов)
Всех в палачи произвести.

«Штрафбат» и шире развернулся
И перечислил всех в конце,
Что рот в штрафбате больше тыщи,
Чтоб делали без них в войне.

Чтоб делали в войне без церкви
Без веры в Бога, в чудеса.
Ведь вот священник в небо глянул
И помогли враз небеса.

И натиск немцев прекратился,
И наступила везде тишь,
Ведь надо только помолиться
И непременно победишь.

Вот так трактуют ту Победу,
Те, кто сменил Советский строй,
И всем хотят внушить про это —
Кто был там истинный герой.

Вот и внушают всем сегодня,
Что это были штрафники,
Да с ними вместе ещё церковь
Народ к Победе привели.

И молодёжь всю эту ересь
Воспринимает, как ей быть,
За годы разных перестроек
Ей всё уже смогли внушить.



***

Забыто, кто ж на самом деле
Всю ту Победу добывал,
Кто вопреки всем неудачам
Полки немецкие кромсал.

И кто в тылу ковал Победу
В уральских дальних городах,
И хлеб растил и партизанил
В полях селеньях и лесах.

Об них ведь в фильмах нет ни кадра,
Но претендуют-то они
На освещение всей правды
К шестидесятилетию войны.

Ни слова нет о коммунистах,
О комсомольцах на войне,
Как будто это миф какой-то
О невидимках на земле.

Но ведь они же были, были,
И первыми в атаку шли,
И первыми и умирали,
И вдохновляли всех они.

И видя их пример безмерный,
Как смело в бой бойцов вели,
Другие в партию вступали
В решающий момент войны.

В жестокой битве Сталинграда,
Не для карьеры ведь своей,
Солдаты в партию вступали,
Чтоб в бой идти ещё смелей.

Вот видим в армии Чуйкова,
Что в Сталинграде бой вела,
Пять тысяч в партию вступили
(октябрь-ноябрь 1942 г.)
Такие были там дела.

Не только в армии Чуйкова,
Шумилов рядом тоже был.
Политотдел его армейский
Шести тысячам  билеты партии вручил.

За годы, что война пылала
На всей советской стороне,
Пять миллионов там вступили
В ВКПБ на той войне.

И так тогда уже сложилось,
Что на 100 тех, кто воевал,
По 45 уж приходилось,
Кто в ВКПб иль комсомоле
там на учёте состоял.

И первыми они в атаку,
Шли за собой, других ведя,
И первыми же получали
Осколки, пули на себя.

И вдруг они совсем исчезли,
О них ни строчки нет нигде,
Так о какой же тогда Правде
Болтают СМИ сейчас везде.

Здесь к одному нас всех склоняют,
Чтоб Правду о войне забыть,
А штрафниками и блатными
Её героику убить.

 
***

А негатив, он был, и были жертвы
И офицеры дураки,
Но почему об этом надо
В день Юбилея речь вести.

И в будни можно разобраться
Без всех эмоций и торжеств,
Чтоб больше их уж не касаться,
Не допускать бы больше жертв.

Ну и штрафбаты, они были,
И мой отец в нём и погиб
При штурме линии «Пантера»
Дорогу в Псков разгородив.

Да, их на штурм «Пантер» бросали,
Но основной разгром вели
Гвардейские  и строевые
Полки, дивизии, фронты.

И вдруг сейчас они забыты,
Все те гвардейские полки
И главными в Победе стали
Одни лишь только штрафники.

 
И вот вопросы возникают
По теме фильмов о войне,
Как будто эти перекосы
Откуда-то извне.

Как будто те, кто ставит фильмы
Относятся к нашим врагам,
Людьми враждебными, чужими
К войне, к Победе, к тем годам.


 
***

И вот героев к Юбилею
Стараются совсем убрать.
Чтоб не было о них и речи,
Чтоб не слыхать их, не видать.

Ведь к Юбилею о них в фильмах
Премного б можно рассказать
И о Смирнове, о Гастелло
И рассказать и наказать.

Зато вот штрафников из «урок»
Да генералов-дураков,
Да особистов, как придурков,
Всех в первый ряд, указ таков.

Нет, не шестидесятилетие Победы
Отметить хочет власть порой,
А новую волну наветов
На свергнутый Советский строй.

Чтоб коммунисты, комсомольцы
Навек из памяти ушли,
А вот героями остались
В войну одни лишь штрафники.
Октябрь 2004 г.


И опять о фильмах, посвящённых 60-летию Победы в Великой Отечественной войне. Большая реклама предшествовала выходу на телеэкраны 24-х серийного фильма «Московская сага».  А в аннотации к фильму в телепрограмме в газете «Санкт-Петербургские ведомости» от 9.10.04 г. говорится: «Фильм о семье известного московского хирурга, по которой паровым катком прокатились сталинские репрессии».
Это, оказывается, главное в фильме о Победе над фашистской Германией.

Опять о войне, опять о репрессиях

И снова та же тема в фильме
Как бы Советы очернить.
И через массовые ленты
Итог  желанный получить.

Как громко сказано в начале
Про «паровой каток» в те дни,
И этим сразу показали,
Что цели здесь всего одни.

Каток над всем там восседает
Он сразу всё там поглотил
И на все стороны той жизни
Свой отпечаток наложил.

И тот, кто жизни той не видел,
Её по фильмам познаёт,
Он цельный образ лишь репрессий
О той России создаёт.

Но всё же надо разобраться,
Жизнь очень сложная была
И нет её в одном лишь цвете
Только из горя иль добра.

Репрессии, конечно, были
И чёрное пятно от них
Всех сразу вдруг так очернило,
Что нет уж красных, нет других.

Но было что-то и другое,
Что большинству радость  дало,
Что вместе всех объединяло
 И веру в лучшее несло.

Страна росла и развивалась,
И там, где были лишь леса,
Заводы новые рождались,
А вокруг них и города.

И в буднях тех великих строек
Участником где каждый был,
Росло, цвело и закалялось
Единство всех советских сил.

Нельзя всё это вот так сразу
Взять очернить взмахом пера
Репрессии, да они были,
И созиданья жизнь была.

И от всего, что тогда было
Нам никуда уж не уйти,
То было время становленья —
Куда и как надо идти.

И вот сказал же тогда Сталин,
Что от ведущих многих стран
Мы на полсотни лет отстали
Час их догнать для нас настал.

И пробежать то отставанье
должны всего за десять лет.
Других же сроков, чтобы выжить
У нас, к несчастью, просто нет.

Вот так, такое время было
И в нём без твёрдости большой
Добиться выполненья плана
Возможности нет никакой.

И проявляя эту твёрдость,
Да и жестокость иногда,
Добился роста и прогресса
Всего советского труда.

И вот уж в нём соревнованье,
Что социалистическим зовут,
На свет Стаханова выводит
Другие в ногу с ним идут.

 
В стране труда, равенства, братства
И беспризорность умерла,
И грамотность всеобщей стала
И к людям цель жизни пришла.

Исчезли распри у народов
И национальная вражда
В воспоминании лишь остались,
Единой стала вся страна.

А мы всё это одним чёрным
Всё мажем, мажем всё жирней.
Одни репрессии всё крутим
В прокате фильмов наших дней.

 
***

Но чтобы лучше разобраться
В событиях тех давних дней,
Конкретнее давайте вникнем
В дела сегодня посмелей.

Ведь познаётся всё в сравнении
Так и доходчивей, верней.
Возьмём лет, например, пятнадцать
И тех и после «светлых» дней.

Война гражданская в России
В двадцать втором к концу пришла
И вот Россия молодая
Восстановленье начала.

А две войны России много
Разгром повсюду принесли —
Заводы, фабрики и транспорт
В развалины превращены.

И тем не менее за годы
Восстановления страны,
За две ударных пятилетки
Там результаты таковы

Без всякой стихотворной формы
Я перечислю просто их
И рядом страны для сравненья
Из самых мощных и больших.

Если взять развитие промышленности в ниже названных странах в 1913 году за 100%, то к 1937 году (окончание 2 пятилетки в СССР) она увеличилась:
; во Франции —   на 1%
; в Англии —        на 10,4%
; в Германии —    на 19, 4%
; в США —           на 54,3%
; в СССР —           на 850% !!!
И это не за 24 года, как у остальных стран, а всего за 15 лет, после окончания в 1922 г. гражданской войны в России.



Вот так работали в России,
Не старой, молодой стране,
Где воздавали славу людям —
Кто был стахановцем в труде.

На благо общее трудились,
Чтоб счастливо жил весь народ.
К такой вот цели и стремились,
Хоть много было всех невзгод.

Росли промышленность, колхозы
И население росло
И на два с лишним миллиона
В год увеличивалось оно.

Вы посмотрите на те фильмы
Документальные тех лет,
Вглядитесь в лица из всех классов,
Как жил в стране той человек.

Под пистолетом, пулемётом
Ведь не заставишь показать,
Как человек может смеяться
Любить, работать отдыхать.

Любая ложь будет заметна
В улыбке, что из-под ружья,
И в смехе, смехе беззаботном,
Подделать это всё нельзя.

И этот сложный весь период,
Период роста всех и вся,
Хотят лишь всё катком представить,
Мол, лишь репрессия была.

 
***

Ну, хорошо, вернее, плохо,
Что там репрессии цвели,
Но ведь росло (численно) и населенье,
Заводы, фабрики росли.

Сейчас о росте позабыли,
Или стараются забыть,
Как будто в сказке это было,
А наяву — не может быть.

Всё потому, что в наше время,
Почти за те же 15 лет,
Ведь всю Россию разорили
И той России уже нет.

И в целом даже сравнить не с чем,
Ведь СССР давно уж нет,
Но по отдельным видам жизни
Найти и здесь можно ответ.

Вот как же так могло случиться,
Что по расчётам ООН,
По индексу же своего развития
Страну догнал уж Эквадор.

 
ООН ежегодно публикует индекс человеческого развития, выводимый из:
1. Доходы на душу населения;
2. Средняя продолжительность жизни;
3. Уровень развития образования и здравоохранения.
Из 171 страны, фигурирующей в этом отчёте, Россия занимала:
; в 1997 г. — 57 место
; в 2001 г. — 56 место
; в 2002 г. — 60 место
; в 2003 г. —  55 место — между бывшей английской колонией Белизом и Малайзией.
; В 2004 г. — опять 57 место.

А рядом строй бывших колоний
Таких, Белиз, как например,
Вот на кого теперь Россия
В развитии берёт пример.

Россия в списке заняла
Позорное для себя кресло,
Шестой десяток округлив,
Как раз с Белизом заняв место.

Ещё в двухтысячном году,
Вступивший в президентство Путин,
Отметил: «где же это сейчас
Место России-то по сути?».

И тут же сразу уточнил,
Что не играть ни с кем бы в прятки,
Что «с социальной стороны
Находимся в восьмом десятке.

Вот так сегодняшний каток
Россию давит, давит, давит.
  Народ под ним вовсю трещит,
Что дальше будет с ним, не знает.

По миллиону человек
Россия каждый год теряет
И каждый знает, что их ждёт —
Россия просто вымирает.

На этот фильм, что сейчас крутят,
Правительство заказ дало,
чтоб от разрухи, криминала,
Народ бы прошлым отвлекло.

Чтоб вымирание скрыть это,
Вниманье прошлым отвести,
На сталинский террор,
Конечно, всё и хотят перевести.

 
***

Я не хочу сказать, что Сталин
Кристально чистым был во всём,
И что репрессий он не делал,
И не жёстким был ни в чём.

Мы говорим про тот период,
(после гражданской войны)
К которому страна пришла.
И что большая разруха
В ней разорила всё дотла.

И в судьбоноснейший период,
Готовясь дать новый отпор,
В стране на время воцарились
И труд и радость и … террор.

Примерно миллион сто тысяч
С восемнадцатого по
пятьдесят третий год,
Ушло из жизни осуждённых
Такой людской здесь был расход

(академик Кудрявцев и проф. Трусов в 2000 г. в книге называют   1млн.;167;тыс. человек, приговорённых к расстрелу. В.В. Кулёв в книге «Преступность в XX  веке», 1997 г. изд. Пишет о 839 772 чел, приговорённых к расстрелу по каждому году (1918 -1958).

Но ведь сюда вошли такие,
Кто «власовцами» в войну стал,
Кто был каратель, был убийца,
Кто Родину свою продал.

Здесь и бандиты, контрреволюционеры,
Кто в послереволюционные лета
Террором, грабежом, разбоем
Измучили народ тогда.

Ну, а другие, те безвинно,
Лишь по доносам, клевете,
А то и просто лишь за споры
О том, как строить жизнь в стране.

За это нет ему прощенья,
Он осужденья заслужил,
XX  съезд с ним разобрался
И Сталина он осудил.

И с пьедесталов был он свергнут,
Переименован Сталинград
И репрессированных всех вместе
Вернули в города назад.

Да, тяжко, тяжело,  жестоко,
Но, вместе с миллионом жертв
Ведь 200 тут же развивались
И строили СССР.

 
С единой целью созиданья
Народов всей большой страны
Страну свою вооружали
Всё в ожидании войны.

Чтоб отстоять в Великой битве
Не только лишь свою страну,
Но и спасти другие страны
Коричневую остановив чуму.

 
***

Сейчас ведь жертв намного больше
Одна чеченская война
Так сразу двести тысяч мирных
Людей из жизни забрала.

А там прошла ещё вторая,
Чеченская та же война,
И сколько здесь уж людских жизней
Она с собою унесла.

Да и война в Таджикистане,
Прошедшая же в те года
Под триста тысяч душ советских
Так грубо вдруг оборвала.

А там другие все погромы,
Азербайджанская резня,
Армянская такая же бойня
И много прочего огня.

Грузины и абхазы вместе
Горели в сказочных садах
От пулемётов, огнемётов
В больших и малых городах.

Молдавию ведь тоже трудно,
Вот так вот просто позабыть,
Когда прожившие друг с другом
 Стремятся близких вдруг убить.

И это только ведь в нац.войнах
Сложили головы свои,
Не единицы — миллионы
За эти годы полегли.

За эти годы, когда Ельцин
Решил свободу всем дарить,
Призвал свободы брать всем столько,
Кто сколько сможет «заглотить».

А для страны, где больше сотни
Народностей в дружбе жило,
Такое звонкое коварство
К кровавой драке привело.

А рядом войны криминала
Ещё коварней и подлей
Уничтожали ежегодно
Ведь самых молодых людей.

И возле города любого
На месте бывших пустырей
Из мрамора стоят надгробья
Погибших молодых парней.

Погибших в межусобной сваре,
Делив общественный запас,
Что при Советах создавался
Для блага всех народных масс.

Делили фабрики, заводы,
И нефть, и уголь, газ, металл.
И так друг друга истребляли,
Кто в данный час сильней бывал.

На мрамор денег здесь не жалко,
Борьба за собственность идёт,
И всё хитрей и изощрённей
Один бандит другого бьёт.

У каждой  банды свои силы,
 Всё на войне, как на войне,
 И вот уж мира нет в России
 В той разорённой стороне.

И по сей день, то тут, поближе,
А то и там, где далеко,
Директора вдруг расстреляют
И власть меняют так легко.

И ежегодно от убийств всех,
Казалось в мирной бы стране,
По тридцать тысяч просто гибнут,
Как будто снова на войне.

А тут ещё семьдесят тысяч
Как и положено в войне,
Без вести просто исчезают
И не найти уж их нигде.

 
И здесь ещё есть и болезни,   
Которых не было давно,
Туберкулёз, чума и СПИДы
Людей всех косят заодно.

А суицид — самоубийства,
Когда отчаялся народ,
Себя от горя убивает
Примерно по тысяч сорок в год.

И, в общем, уж по миллиону
Теряем в год мы человек,
Но ведь никто террором это
Назвать не хочет в этот век.

И никого за эту бойню
Не привлекут, не назовут,
А люди гибнут, гибнут, гибнут
И там и тут, и там и тут.

А назвать надо, и не медля,
Чтоб разобрался весь народ,
Что виноваты во всём Ельцин
 И Путин, кто за ним идёт.

А так же всё их окруженье,
Кто сей террор в закон ввели,
Себе богатство наживают
Не людском горе, на крови.

 
Но СМИ исправно капиталу
Свои услуги отдают
И вместо Ельцина с командой
На Сталина всю грязь и льют.

***

А что сказать об этом фильме?
Простой казённейший заказ,
Набор отличнейших артистов,
Которым дан строгий наказ.

Как можно больше дать репрессий,
Меж них немного о войне,
Немного о простых военных,
Об особистах же вдвойне.

И вот уж целых девять серий
Тему репрессий нас всё льют,
А как готовились к войне мы —
Об этом данных не дают.

А фильм под рубрикой «Победы»
В рекламе нам преподнесён,
И всеми СМИ он так раскручен,
Что до небес превознесён.

И после этих первых серий
Сюжет вполне уже раскрыт
Обозреватель новых фильмов
Андреева так говорит:

Нет веры в «подлинность» героев,
Хотя «подобран реквизит»,
Но ощущение подделки
Во всех их  действиях сквозит.

Все «ряжены здесь персонажи»
И «глубины» в игре их нет.
«Не ощущается и время»
Такой даётся вот ответ.

«Зато такое ощущенье»,
Что из других картин и книг
Сюда героев всех собрали
И здесь объединили их.

Возможно, будут эпизоды
Из боевых военных лет,
Но вот «искусственность»,
«банальность»,
Не улетучатся уж, нет.

Пока же кадры освещают
Набор искусственных страстей
Так свой обзор и заключает
Андреева из
«Санкт-Петербургских вестей»

(СПБ от 23.10.04. в телепрограмме)

 
***
Показ войны пошёл с десятой,
Здесь суть всех серий всё ясней,
Что воевать в войне умели,
Отпущенные из лагерей

А замполиты, особисты
Не понимают ничего,
Лишь и следить за командиром
Им в этом фильме суждено.


Да и война долго не длилась
На фоне репрессивных дел
И четырёх серий хватило
Такой героев здесь удел.

А двадцать — всё хула Советов,
Показ репрессий по стране
И даже как-то непонятно —
Как победили в той войне.

В анонсе всех нас убеждали,
Что приурочен будет он
К шестидесятилетию Победы
Над вторгшимся в наш дом врагом.

Но этой битве посвятили
Одну шестую всего часть,
А пять шестых всё оскверняли
Советскую в то время власть.

И так всегда мы ждём по теме,
Как шла война из года в год,
А получаем поток грязи
На власть, войну и весь народ.

Смотреть уж больше не хотелось
Всю эту подлость, кутерьму.
И так заказ предельно ясен,
Чтоб очернить в войну страну.

В рекламе много других фильмов
По теме тоже о войне.
Но я уже не сомневаюсь —
Вся суть их будет в клевете.

Немного где-то скажут правду,
Слезой покапают порой,
Но основной же темой будет
Лить грязь на весь Советский Строй.

Поэтому, при всём желании,
Я с этой темой расстаюсь
И больше уж с разоблаченьем
К шестидесятилетью не столкнусь.

Октябрь-ноябрь 2004

Давно, еще к шестидесятилетию
Победы нашей в той войне,
«Штрафбат» - фильм на экраны вышел
С рекламой шумной о себе.

Тогда же я и свое мненье
Об этом фильме изложил,
Повозмущался, поругался,
В папку на память положил.

И шли уже другие фильмы,
Идея та же в них была,
Как в том – «Последний бронепоезд»,
Где только ложь да клевета.

Все офицеры в нем тупые,
Совсем не могут воевать,
А если вдруг опасно станет,
То всех своих могут предать.

Лишь репрессированный воин,
Да уголовники при нем,
Врагу отпор дают достойный
Своею смелостью огнем.

И Михалков об этом тоже
Смог красочно так рассказать,
Что репрессированные только
Могли фашистов побеждать.

Писал о тех фильмах заметки,
Переживал, опровергал
И, успокоившись немного,
Что делать с ними? Просто рвал.

И вот в день Памяти и Скорби
Два фильма на ТВ прошли.
И снова взрыв негодованья
Они с собою принесли.

Один – «Служу Советскому Союзу»,
Другой – о зайце, варенном в котле,
Там по–берлински, по-немецки,
А вообщем  - об НКВД.
 
И в них над памятью военной
Поиздевались понаглей,
Лишь показав в нем «особистов»,
Как дураков и палачей.

И репрессированных тоже
В тех фильмах выше всех взнесли
Другие же, кто рядом были,
С ними в сравнение не шли.

Ну, надоело! Наболело!
Войны трактовку так смотреть!
И вместо Памяти о днях тех
О днях сегодняшних скорбеть.

И вспомнил в папке о «Штрафбате».
Без дела хватит там лежать.
Действительно, ведь наболело!
Надо в печать его отдать.

Июнь 2012