Апломб

Раздор слегка бытует между строф,
вращаясь вольнодумно на прицеле.
А я так прост, но кто это оценит
в навершиях умасленных голов.
Сверх нормы в дни убого и хмельно
вышастывает чопорный изменник
и падает с размаху – повело.
Такой разряд, мой шаткий соплеменник.

День свежий и в расчетливом часу
подтянут поминутно, метко взвинчен.
Он виделся с Луною ночью лично
и, кажется, парил с ней на весу.
Прикинем, распакуем – жизнь в обход,
а поименно вычислят заслуги.
Пусть вечер заболтал – он спьяну врёт
о Ветре, что загнал его испуги.

Апломб опять в вине, всё через край,
утечка, перебранка, пополудни
на кляповой клепсидре. Опаскудел,
помноженный на вены, хриплый грай.
Ты строишь эти будни прототипно,
а воскресенья празднично тошны.
Куда ни шаркни словом – везде липа,
куда ни окунись – всё глубь вершин.

Сипит о полноте дремучий пунш.
О, бремя, ты натерло мне подошвы.
Я вымолен, описан и заношен.
Конец строки, и слог в ней неуклюж.
В достатке соль, и дождь в аэрозоли
дотянет серебром до Рождества.
Я был очерчен маком своевольным,
а прятался подснежно, как листва.

                27 октября 2012