Мама - это самое Святое!

«Ребенок как источник энергии для матери»
— В семье мама относится ко мне как к ребенку. Я должен соответствовать каким-то ее представлениям, должен быть постоянно эмоционально включенным и внимательным к матери, общаться с ней и делиться своим состоянием, думать, как она. Маме нужно, чтобы я был несамостоятельным.

— Как формируется личность? Путем поощрения и наказания. Поощряется за то, что хорошо. Говоря: «Ты хороший мальчик», мама воспитывает хорошего мальчика, а не плохого. «В противоположных проявлениях ты будешь плохой, а плохой ты мне не нужен, а нужен хороший». Что значит «хороший сын» в ее представлении?

— Я проживал то, что существую для нее в качестве предмета заботы. Я должен соответствовать ее представлениям, должен быть объектом заботы. Мне надо болеть, у меня должны быть проблемы, я должен что-то там еще, чтобы она могла проявлять какую-то заботу обо мне.

— Значит, она заботится о тебе, то есть — заботится о себе. Таким образом, что она делает? Она берет негативные части себя, которые она в себе не принимает, например: болезнь или еще что-то, и переносит их на тебя. И со словами, что она заботится о тебе, она на самом деле заботится сама о себе. Это хитрый механизм: она заинтересована в том, чтобы ты проявлял то, что она не хочет проявлять. Но тогда она об этом будет заботиться в твоем лице, и тогда получается мощная связка, что ты — это она. И она не хочет тебя потерять, потому что тогда она чувствует, что потеряет себя. Но она передает тебе то, чего в себе не воспринимает.

 — По ощущениям та часть, в которой я нахожусь, чувствует очень сильное подавление. Абсолютно любое проявление моего ребенка подавляется. Доходит до того, что я стал шарахаться от собственной матери, лишь только услышу ее голос. Но я хочу начать жить так, как я хочу. И чувствую, что если я буду дальше продолжать находиться в этой роли, то…

— Ты сойдешь с ума.

— Я не только чувствую, что ухожу эмоционально, но и физически я могу исчезнуть, потому что меня, фактически, нет. Когда я иногда прихожу к ней в гости, то я чувствую, что эта часть меня раскрывается и подминает всё под себя. Меня опять нет.

— То есть, она хочет тебя поглотить. А давай мы сейчас рассмотрим, почему она это делает. Ей же тоже очень плохо. Это очень важный момент. Каков механизм вашего взаимодействия? Почему ей так это важно? Почему она тебя не может отпустить? Что она хочет?

— Она хочет, чтобы сын с ней общался, делился всем, она хочет полностью переживать мою жизнь за меня самого.

— Она хочет прожить твою жизнь? Или она хочет, чтобы ты прожил ее жизнь? Она же не дает тебе твою жизнь проживать. Как она может прожить твою жизнь? Она не дает тебе жить, как ты хочешь. То есть, она хочет, чтобы ты прожил ее жизнь. Вот что получается.

— Она хочет знать: где я, что я делаю, чем я живу. Я должен постоянно с ней контактировать. Рассказывать о том, с кем я общаюсь.

— То есть, ты должен быть полностью под контролем. Не дай бог, чтобы ты куда-то ушел, на тебе чип стоит. Если ты ушел из зоны его сигнала, то тебя разорвет. Она, фактически, поглощает тебя — полностью забирает твою энергию на самом деле.

— Когда я пошел на обострение конфликта, то она стала говорить, что я схожу с ума. Я только положил чуть-чуть на свою сторону гирю, и ей стало меньше энергии поступать.

— Что такое игра «Жертва — Насильник»? Практически, все игры в Матрице, в любых сферах, это игры в жертву и насильника. Поэтому давайте так и брать: мать — насильник, который рожает себе жертву. Что такое насильник? Например, вампиры в фильмах: кусают жертву и высасывают из нее всю кровь. Но тут похитрее: нужно не умертвить жертву, а иметь возможность высасывать ее всё время. Ты же имеешь эту энергию, пока живой, значит, у тебя можно брать ее всё время. Ты постоянный источник энергии. Поэтому, когда ты отдаляешься от нее, она начинает кричать, что умирает. Ты не даешь ей питания. Это всё равно, что ты перекрыл кран с кислородом, и она начинает задыхаться. Она становится жертвой и начинает немножко чувствовать то состояние, в котором ты постоянно находишься, и она уже сходит с ума. То есть, она, фактически, тобой питается, она тебя ест всё время. Ты ее пища, которая всё время рядом. Ты же не пропадаешь насовсем, поэтому она всё время из тебя берет это.

— Она всё это делает из состояния очень сильного страха. И по резонансу я чувствую еще больший страх, и еще больше идет питание от меня за счет усиления страха.

— Смотри, какой пищей она питается — страхом. Какую пищу ты должен ей давать? Страх. В каком состоянии она должна тебя держать, дабы ты давал эту пищу? Страх. Она питается страхом, будучи сама страхом. То есть, ты ей не нужен счастливый, ты ей нужен боящийся, тогда она тебя будет есть.

— У матери по программе страх потери, и у меня он проявляется. У нее страх потери сына. И она реализовала этот страх во мне — сына потеряла. В принципе мой отец, который уже умер, со своей матерью не общался вообще. Моя мать этого боялась.

— Это на самом деле кармическая программа женщины, убивающей мужчин. Я с этой программой сталкивался нередко. Женщина, уничтожающая мужчин.

В человеческих отношениях идет вечная борьба за питание. Основной стимул борьбы, вообще, — это питание, а уже что понимается под питанием: деньги, идеи, еще что-то — это другой вопрос. Смотрите, как это делают животные. Там же никто никого не кормит. Животное поймает и съест — выживет, не поймает и не съест — не выживет. Теперь смотрите, семья. Рождается ребенок. Это — источник питания. Такой взгляд можно назвать кощунственным. Не дай бог, если скажешь матери, что ты питаешься своим ребенком, а это так.

— «Я ведь всё для тебя, а ты что?»

— «А ты мне не даешь питания?» Но таким языком никто не изъясняется, и, естественно, никто говорить об этом не будет. Это мы здесь говорим. Смотрите, мы возвращаемся к теме: «мужчина и женщина». Чтобы стать женщиной, надо убить мужчину, чтобы стать мужчиной, надо убить женщину. Здесь это так. Именно так это и происходит в каждом человеке. Он выбирает какую-то модель, но тогда он должен убить модель противоположного родителя, потому что отец и мать — это мужчина и женщина. Если ты становишься мужчиной, значит, ты должен убить женщину, если ты становишься женщиной, ты должен убить мужчину. Этот процесс мы здесь и наблюдаем. Но это же всё преподносится совершенно не так. И тогда бунт идет.

Например, кролика вырастили и хотят зарезать. А он вдруг берет и уходит куда-то, куда ему хочется.

— Именно для этих целей и выращивался ребенок, потому что я с детства помню фразу: «Большой, сильный и наш». Именно: «Наш».

— А ты действительно здоровый, большой, из тебя можно брать. Ты как дойная корова: хорошая, большая дойная корова, которая вдруг заявляет, что хочет пойти погулять. Но ты это не сможешь сделать, потому что тебя вгонят в вину. Они будут плакать — это основное оружие женщин. Им нужно так воспитывать свою корову, чтобы она давала то, что им надо. А если она меньше сегодня молока дала, то надо обратить на это внимание. А если эта корова захочет уйти к другой, то тут вообще конец. Значит, она должна иметь удавку на шее, чтобы она никуда вообще не могла идти. А если придет кто-то и будет пытаться ее увести, то с ней надо вступить в смертельный бой.

— У меня скандалы начались с матерью именно тогда, когда я привел девушку. До этого такого не было. И такое ощущение, что я должен матери пожизненно.

— Вот она — система взаимоотношений, по сути, построенная на этой удавке. И на самом деле личность уже так сформирована, что скинуть удавку невозможно. Казалось бы, мы выяснили это, так возьми да скинь удавку. Но это же ужас! Он обоюдный. Ты должен по гроб жизни, и ничего не можешь сделать. Если я что-то буду говорить ей, то у меня будет такая вина, которую мне привили очень хорошо. Это — внутренний суд. Меня даже не надо хлестать себя плеткой, я сам себя так отхлещу, как никто меня не отхлещет. Это — совесть. И эта совесть работает круче, чем любой общественный суд.

— А когда доходишь до крайности, тогда совесть, наверное, отступает. Когда чувствуешь, что всё, погибаю эмоционально, могу физически даже исчезнуть, то инстинкт выживания, или чего-то другого, включается.

— Просто она ослабила веревку, чтобы ты мог отдышаться. Ты отдышишься немного, но дальше она опять ее сдавит. Но тебе нужно снимать эту веревку. Но как она привыкла ее держать, так и ты привык ее ощущать на себе. И отсутствие ее будет очень непростым моментом. И дело тут даже не только в том, что она будет плакать и кричать, а в том, что ты сам себя чувствуешь непонятно как. Корова, которая ходила всю жизнь на веревке в десяти метрах вокруг колышка, и вдруг ее отпустили. Она никуда не пойдет.

Вот она, свобода, которую так ищут люди, и которой они боятся больше всего на свете. Они хотят иметь свободу в пределах веревки, расширив ее на пять сантиметров.