Голос мягкий, ветер железный

Стенания, стенания, руки в стенании заломлены
Руки в стенании в комнате теплой, с мягкими стенами
С теплыми взглядами, обкусаны, тянуться вверх, вперед, между железными оправданиями
И железной жестокостью,
Наверно пора им лечь и в конце концов сдаться
Потому что жизнь, среди всех этих мертвых деревьев
Мертвых прудов, остовов домов, кораблей, жестокости, разорвавший часть сердца
Лежит где-то за океаном сухая, без крови, или совсем сгнившая
Лежит часть рядом с жизнью на свалке для всех таких же амбиций, желаний и мыслей
Все они в камне как знаки высечены, в камне огромном, грубом и сером
Вырезаны все имена и все достижения,
Изъяты из жизни и помещены в память
Все чувства, из движений губ, искренность из изречений,
В камень помещены, в камне мертвы,
Мертвы как мертво все вокруг, мертво и сгнило и мертвы даже черви в мертвых костях, только камень,
Камень посреди бесконечной долины стенания смерти
Бесконечной долины затихших криков и голосов, от дерева к дереву, как мертвецы слепые, думают что еще живые,
Живые еще, его будто касаются
Камень память, ее обнимают, сквозь железные оправдания и жестокость
Его обнимают, сливаясь и усыхая на его серой и грубой поверхности
Обнимают в слепой преданности, кости

Кости лежат и остатки одежды колышутся изредко от ветра случайного, голоса мягкого.