А в Ярославле снег, метель

А в Ярославле снег, метель,
Четыре градуса мороза,
Стоит двустволкою береза
И охраняет мой апрель.

В моем апреле вечер синий,
Пекутся к Пасхе куличи,
Вдоль поля первые грачи,-
Пунктиром самых главных линий...

Мы, пацаны – на талой льдине,
В руках корявый ломкий шест,
И ни за что не надоест
Быть впереди, быть на стремнине!

Вода, вода под рыхлым снегом…
Кривые луки и мечи
Готовы к битвам и к набегам,
А в церкви святят куличи.

Вздохнет Макаровна хромая:
«Вот мой допился наконец;
Не дотянул до Первомая…».
В моем апреле – жив отец.

В моем апреле ветер гонит
К далеким Альпам облака,
В огромной дедовской ладони
Послушна пика и крепка.

Да не в бреду - я помню точно
Горячий круп, язык свинца,
Тяжелый храп и блики солнца
В глазах пронзенного бойца.

В моем апреле из Казани
Сын возвращается – живой,
Совсем еще не мусульманин!
О, Боже Правый, Боже мой…

Теперь из этих разных мест,
Я помню точно, что с востока
В ногах дубовый темный крест
Ведет меня к моим истокам.

Опять апрель, и вечер синий…
Молчи, Макаровна! Молчи…
Точнее самых точных линий
Мои последние грачи.

Стоит двустволкою береза
И охраняет мой апрель.
Четыре градуса мороза,
И в Ярославле снег, метель…