Таруса
где замерло время и их голоса,
здесь каждый кусток, посаженный ими,
в ночь слышится эхо, в дыханье сосна.
Из дыма клубок, огонёк папирос,
вечер с душой спорит искусство,
читает стихи выражением поз
и пишет картину маслами чувство.
Работали, жили они вместе с нами,
а книги читали вслух и в запой,
бывало и ночью, за чаем с блинами
горло хрипело до рассвета порой.
Людьми наполнялась в доме терраса,
умела послушать, петь, говорить,
российские корни – интеллигенции раса,
училась сама беззаветно любить.
А вот та калитка, не заперта дверь,
видать отошли, не видно хозяев,
налившись, запах ароматом куст-хмель,
Цветаева здесь и где-то Бердяев…
…На север Москва, два часа от столицы,
имя вросло в землю и в нас,
не слышен плеск вёсел, незнакомые лица,
дороги не видно, ведшая в спас.
Столик под вишней, липовый срез,
доска потемнела, паутина – вуаль,
лишь ветер один памятью влез
в проседь Тарусы. Тихо, а жаль!
Свидетельство о публикации №112103005303