Смейтесь и пойте, бегайте, прыгайте и вопите, сиди

ОШО, известный как Бхагаван Шри Раджниш, — просветленный мастер нашего времени. ОШО означает “океанический, раство­ренный в океане”. Это имя использовалось на Дальнем Востоке со значением “блаженный, тот, кого небо осыпает цветами”.

Эта книга составлена из двух работ ОШО — “Оранжевой кни­ги” и “Измерения неведомого”. Первая — это собрание медитационных техник, вторая — ответы на вопросы учеников.

 


ВВЕДЕНИЕ

“Оранжевая книга” является сборником медитационных техник, данных Ошо за истекшие годы, объединенных с выдержками и цитатами из книг по его утренним беседам и вечерним даршанам.

Некоторые из техник— Випассана, Надабрахма, Кру­жение — были известны медитирующим многих традиций в течение столетий; другие — Динамическая, Кундалини, Гуришанкар — отражают как мудрость этих традиций, так и открытия современной психологии; они являются уникаль­ными предписаниями Ошо для нужд современного челове­ка. Собранные вместе, они предоставляют нам редкую воз­можность исчерпать все наши усилия, чтобы достичь здесь и сейчас и найти самих себя.




С точки зрения Ошо, как и с точки зрения всех Будд во все времена, только тогда, когда все наши усилия пришли к концу, исчерпаны до конца, и все эти техники стали беспо­лезными, мы действительно становимся медитирующими и можем увидеть, что отдаленное “здесь и сейчас” — есть про­сто здесь, сейчас.

А до того — присоединитесь к танцу! Смейтесь и пойте, бегайте, прыгайте и вопите, сидите и глазейте, живите, любите и молитесь от восхода до темноты с этими прекрасны­ми медитациями. И не позволяйте своей ежедневной рутине быть извинением тому, что вы не прыгаете и не эксперимен­тируете.

Организация по разделам следует времени, предложен­ному Ошо, но эти разделы — только рекомендации, а не застывшие категории. Бесконечно лучше заниматься динами­ческой медитацией вечером, чем вообще ей не заниматься. И, если работа позволяет, вы можете петь и танцевать весь день.

Думайте о медитации, как о приключении, а об “Оран­жевой книге”, как о вашем гиде.


ПРЕДИСЛОВИЕ


Ошо возможно создал больше техник для осознания людьми их внутренней природы, чем любой другой мастер. Эта книга медитационных техник — небольшая, но важная часть средств используемых им. У Ошо есть необычная способность — обращать события повседневности — жизнь, ра­боту, отношения с другими — в ситуации, в которых мы мо­жем стать более осознанными.

Но техники могут только помочь нам достигнуть опреде­ленного предела. Какие бы методы мастер не использовал, это его живое присутствие, его озарение, его понимание за­ставляет метод работать. Мастер видит, когда метод подхо­дит этому человеку, времени, ситуации. Когда Мастер уми­рает или другие люди пытаются имитировать методы Мас­тера, они становятся пустыми ритуалами, набальзамиро­ванными трупами, только похожими на жизнь.

И дело не только в том, что мастер видит, что метод под­ходит. Много больше. Когда ты встречаешь просветленного Мастера происходит чудо, в нас происходит интуитивное признание того, что этот человек представляет нашу высшую возможность, того, что он есть то, чем мы можем быть. Поэтому мастер играет роль катализатора, чтобы пробу­дить в нас веру в себя, в наше собственное цветение. И этой веры достаточно, чтобы мы встали на Путь.

И фактически Путь не один, хотя цель одна. Каждый из нас уникален и для каждого есть определенный метод, чтобы идти вовнутрь.

Дар Ошо в том, что он работает с полным пониманием сложности человека 20-го века. Он дает нам перспективу с которой мы можем видеть и выбирать из множества мето­дов. У него нет догмы, под которую все подгоняется. Исполь­зуется все, что работает, все, что может повысить нашу осознанность — древние методы йоги, недавние методы те­рапевтов, его собственные уникальные методики.

Ошо покинул тело 19 января 1990 года, но Интернацио­нальная Коммуна Ошо в Индии дает возможность всем людям постичь глубокое видение Ошо человеческой психоло­гии. В Ошо Мультиверсити представлен широкий выбор психологических групп, курсов базирующихся на его уче­нии.

Ошо сказал: “Вся эта жизнь это вызов для роста. Это также подлинная религия и подлинная философия, потому что истинная религия не может быть ничем иным, как ис­тинной психологией. Я называю эту психологию “психоло­гией Будд". Она делает вам великий вызов быть больше чем вы есть. Она дает вам божественную неудовлетворенность. Она разжигает в вас желание идти выше и выше, не выше других, но выше себя”.


ВЕЛИЧАЙШАЯ РАДОСТЬ В ЖИЗНИ, ЧТО ТАКОЕ МЕДИТАЦИЯ?

Первое, что нужно знать, это — что такое медитация. Все остальное последует. Я не мо­гу вам сказать, что вы должны заниматься медитацией, я могу лишь объяснить вам, что это. Если вы меня понимаете, вы будете в ме­дитации, и нет никакого "должны". Если вы меня не понимаете, вы не будете в медитации.

Медитация — это состояние “не-ума”. Медитация — это состояние чистого сознания без содержания. Обычно наше сознание слишком переполнено чепухой, совсем как зерка­ло, покрытое пылью. Ум — постоянная толчея — движутся мысли, движутся желания, движутся воспоминания, дви­жутся амбиции — это постоянная толчея! День приходит, день уходит. Даже когда вы спите, ум функционирует, он грезит. Это по-прежнему думание, это по-прежнему волне­ния и печали. Он готовится к следующему дню, продолжа­ется подспудное приготовление.

Такое состояние— не медитация. Как раз противопо­ложное и есть медитация. Когда нет толчеи, и думание прекратилось, ни одна мысль не движется, ни одно желание не удерживается, вы полностью молчаливы — такое молчание и есть медитация. И в этом молчании известна истина, больше никогда. Медитация — это состояние не-ума.

И вы не сможете найти медитацию с помощью ума, так как ум будет вечно находить самого себя. Вы сможете най­ти медитацию, только отставляя ум в сторону, оставаясь холодными, индифферентными, неотождествленными с умом, видя, как ум проходит мимо, но не отождествляясь с ним, не думая, что я есть он.

Медитация — это осознание того, что я не есть ум. Когда это осознание идет глубже и глубже, мало-помалу появляются мгновения— мгновения тишины, мгновения чистого пространства, мгновения прозрачности, мгновения, когда ничто в вас не удерживается, и все постоянно. В эти мгнове­ния безмолвия вы узнаете, кто вы такие, и вы узнаете тайну бытия этой жизни, этого существования.

Приходит день, день великого блаженства, когда меди­тация становится вашим естественным состоянием.

Ум—это нечто неестественное, он никогда не станет ва­шим естественным состоянием. Но медитация — это естест­венное состояние, которое мы утратили. Это — утраченный рай, но рай можно возвратить. Посмотрите в детские глаза, посмотрите — и вы увидите удивительное огромное молча­ние, невинность. Каждый ребенок приходит с медитатив­ным состоянием, но он должен быть наставлен на пути об­щества — его нужно научить, как думать, как вычислять, как размышлять, как спорить; его нужно научить словам, языку, понятиям. И мало-помалу он теряет контакт со своей невинностью. Он становится испорченным, загрязнен­ным обществом. Он становится эффективным механизмом, он больше не человек.

Все, что нужно — это снова вернуть это пространство. Вы его уже знали, так что, когда вы в первый раз узнаете медитацию, вы будете удивлены — так как в вас возникает вели­кое чувство, будто вы знали ее раньше. И это чувство прав­диво: вы ев уже знали. Вы забыли. Алмаз потерялся в горах мусора, но если вы сможете их раздвинуть, вы вновь найде­те этот алмаз — он ваш.

В действительности, его нельзя потерять, о нем можно лишь забыть. Мы рождены медитаторами, а потом мы изучаем пути ума. Но наша истинная природа остается спря­танной где-то глубоко внутри, подобно подземному течению. Однажды, немного покопав, вы найдете, что источник по-прежнему изливается — источник чистой воды; и величайшая радость в жизни — найти его.

 

МЕДИТАЦИЯ -ЭТО НЕ КОНЦЕНТРАЦИЯ

Медитация — это не концентрация. Если есть концент­рация, то есть тот, кто концентрируется, и есть объект, на котором концентрируются. Есть двойственность. В медита­ции никого нет внутри и никого — снаружи. Это — не концентрация. Нет никакого разделения между “в” и “вне”. “В” перетекает во “вне”, “вне” перетекает в “в”. Демаркационной линии, границы больше не существует, “в” есть “вне”, “вне” есть “в”; это недвойственное сознание.

Концентрация — это двойственное сознание: поэтому концентрация создает усталость; поэтому когда вы концентрируетесь, вы чувствуете истощение, вы не сможете кон­центрироваться все 24 часа в сутки, вам понадобится время для отдыха. Концентрация никогда не сможет стать вашим естеством. Медитация вас не утомляет, она вас не изнуряет. Медитация может стать 24-часовой день за днем, год за го­дом. Она может стать вечностью. Это саморасслабление.

Концентрация — это действие. Медитация — это состоя­ние не- воли, состояние не- деяния. Это расслабление. Нуж­но просто погрузиться в собственную бытие, и оно — идентично БЫТИЮ. В концентрации ум действует исходя из заключений; вы что-то делаете. Концентрация исходит из прошлого. В медитации нет никаких заключений вне ей самой. Вы не делаете ничего особенного, вы просто есть. В ней нет никакого прошлого, она не заражена прошлым. В ней нет никакого будущего, она чиста от будущего. Это то, что Лао Цзы называл вэй-ву-вэй, деяние через недеяние. Это то, о чем говорили мастера дзен “Сидеть в молчании, ничего не делать, весна приходит и трава растет сама по се­бе“. Помните, “сама по себе” — ничего не делается. Вы не та­щите траву наверх, весна приходит и трава растет сама по себе. Это состояние — когда вы позволяете жизни идти сво­им чередом, когда вы не хотите ее направлять, когда вы ни­как не хотите ее контролировать, когда вы не манипулируе­те, когда вы не навязываете ей никакой дисциплины — это состояние чистой недисциплинированной спонтанности и есть медитация.

Медитация — в настоящем, в чистом настоящем. Меди­тация — это непосредственность. Вы не можете медитировать, вы можете быть в медитации. Вы не можете быть в концентрации, но вы можете концентрироваться. Концентрация — это человеческое, медитация — божественное.


ВЫБОР МЕДИТАЦИИ

С самого начала найдите то, что подходит вам.

Медитация не должна быть усилием. Если она насильна, она обречена с самого начала. Насильное никогда не сделает вас естественным. Нет нужды создавать конфликт без необходимости. Это нужно понять, так как у ума есть естественная способность медитировать, если вы предостав­ляете объекты, подходящие ему.

Если вы ориентированы на тело, есть пути достижения Бога через тело, так как тело тоже принадлежит Богу. Ес­ли вы чувствуете, что ориентированы на сердце, тогда мо­литва. Если вы чувствуете, что ориентированы на разум, тогда медитация.

Но мои медитации другие. Я попытался разработать ме­тоды, которые могут быть использованы всеми тремя типами. В них используется многое от тела, многое от сердца и многое от разума. Все три соединены вместе и работают с разными людьми по-разному.

Тело-сердце-ум — все мои медитации идут таким путем. Они начинаются с тела, идут через сердце, достигают ума, а потом выходят за их пределы.

Всегда помните — то, чем вы наслаждаетесь, может ид­ти вглубь вас, и только то, чем вы наслаждаетесь, может идти вглубь. Наслаждение этим означает просто, что это вам подходит. Его ритм совпадает с вами; между вами и методом есть тонкая гармония. Раз вы наслаждаетесь мето­дом — не жадничайте, входите в него настолько, насколько сможете. Вы можете это делать раз или, если возможно, дважды в день. Чем больше вы это делаете, тем больше вы будете этим наслаждаться. Отбросьте метод только тогда, когда радость исчезла, тогда его работа закончена. Ищите другой метод. Ни один метод не сможет вас довести до само­го конца. Во время путешествия вы должны будете пересесть на другой поезд много раз. Определенный метод при­ведет вас к определенному состоянию. За его пределами он уже бесполезен, он уже отработан.

Так что нужно помнить о двух вещах, когда вы наслаж­даетесь методом, уйдите в него глубоко, насколько это воз­можно, но никогда не становитесь зависимым от него, так как однажды вам придется его отбросить. Если вы становитесь слишком зависимым от него, тогда он подобен наркоти­ку; вы его не сможете оставить. Вы им уже не наслаждаетесь — он вам ничего не дает — он стал привычкой. Тогда его можно продолжать, но это подобно движению по кругу; выйти за пределы круга невозможно.

Пусть критерием будет радость. Если радость есть, про­должайте, до последней капли радости — продолжайте. Ее нужно выпить полностью. Ничего не должно оставаться, ни одной капли. А потом будьте способны отбросить это. Избе­рите какой-нибудь другой метод, который вновь принесет радость. Человек должен измениться много раз. У разных людей по-разному, но очень редко один метод подходит для всего пути.

Нет нужды заниматься множеством медитаций, потому что можно начать делать смущающие и противоречивые вещи, и тогда появляется боль.

Выберите две медитации и придерживайтесь их. В дей­ствительности мне бы хотелось, чтобы вы выбрали одну, это было бы лучше всего. Лучше повторять ту, которая вам под­ходит, много раз. Тогда она пойдет глубже и глубже. Вы пробуете множество вещей — сегодня то, завтра это. Вы изо­бретаете и свое, так что можете создать множество разоча­рований. В книге Тантры —112 медитаций. Вы можете сой­ти с ума. Вы уже безумны!

Медитация— это не шутка. Иногда она может быть опасна. Вы играете с тонким, очень тонким механизмом ума. Иногда нечто маленькое, чего вы не сознавали, может стать опасным. Так что никогда не пробуйте изобретать и не создавайте самодельные медитации. Выберите две и попро­буйте делать их в течение нескольких недель.

Когда я говорю "медитируйте”, я знаю, что с помощью медитации не достигается ничего, но через медитацию вы, достигаете точки, в которой становится возможным отсутствие медитации.


СОЗДАТЬ ПРОСТРАНСТВО ДЛЯ МЕДИТАЦИИ

Если вы можете создать особое место — маленький храм или уголок дома, где вы ежедневно можете медитировать, — тогда не используйте этот уголок ни для каких дру­гих целей, так как у каждой цели своя вибрация Исполь­зуйте этот уголок только для медитации и больше ни для чего. Тогда этот уголок переменится и будет каждый день ждать вас. Этот уголок вам поможет, это окружение со­здаст особую вибрацию, особую атмосферу, в которой вы с большей легкостью сможете идти глубже и глубже. Это — причина строительства храмов, церквей и мечетей — просто иметь место, которое существует только для молитвы и ме­дитации.

Если вы можете выбрать для медитации постоянное вре­мя, это также весьма поможет, так как ваше тело, ваш ум — это механизм. Если вы завтракаете в определенный час ежедневно, ваше тело начнет требовать пищи в это время. Иногда вы можете даже играть с этим. Если вы обедаете в час дня, и часы показывают, что сейчас — час дня, вы по­чувствуете голод, даже если часы идут неправильно, и сей­час — только 11 или 12. Вы глядите на часы, часы показыва­ют час дня — и вы чувствуете голод. Ваше тело — механизм.

Ваш ум — также механизм. Медитируйте ежедневно в одном и том же месте, в одно и то же время, и вы создадите “голод по медитации” и в теле и в уме. Каждый день ваши тело и ум в это особое время будут просить вас заняться ме­дитацией. Это поможет. В вас будет создано пространство, которое станет голодом, жаждой.

В самом начале это очень хорошо. Пока вы не дойдете до точки, в которой медитация станет естественной, и вы смо­жете медитировать где угодно, в любом месте, в любое вре­мя — до этого момента используйте эти механические воз­можности тела и ума для помощи.

Климат создадут выключенный свет, запах определен­ных благовоний, определенная одежда— определенной длины и мягкости, определенный коврик, определенная по­за. Все это помогает, но не вызывает медитации. Если этому следует кто-нибудь еще, это может стать помехой. Каждый должен найти свой собственный ритуал. Ритуал нужен просто для того, чтобы расслабиться и ждать. А когда вы расслаблены и ждете, это случается; как сон, Бог приходит к вам, как любовь, Бог приходит к вам. Вы не сможете вы­звать это по собственной воле, вы не сможете принудительно.


МЕДИТАЦИЯ - ЭТО ДВЕРЬ К ТАЙНАМ БЫТИЯ. БУДЬТЕ РАСКОВАННЫМ И ЕСТЕСТВЕННЫМ

Можно стать одержимым медитацией, а одержимость это проблема — вы были одержимы деньгами, а теперь вы одержимы медитацией. Проблема не в деньгах, проблема — в одержимости. Вы были одержимы мирским, теперь вы одержимы Богом. Проблема не в мирском, а в одержимости. Нужно быть раскованным и естественным и не одержимым ничем, ни умом, ни медитацией.

Только тогда, когда вы просто цветете — свободные, не одержимые, — к вам приходит высшее.

Все медитации являются тонкими спосо­бами, при помощи которых можно сделать вас опьяненными — сделать вас пьяницами боже­ственного.


Первое, что нужно сделать, это рассмеять­ся, это задаст тон всему дню. Если вы просыпа­етесь смеясь, вскоре вы начинаете чувство­вать, как абсурдна жизнь. Ничто не серьезно, даже ваши неудачи достойны смеха, даже ваша боль смешна, даже вы смешны.


МЕДИТАЦИЯ СМЕХА

Каждое утро, перед тем как вставать, до того, как вы от­крыли глаза, потянитесь, как кошка. Потянитесь каждой фиброй своего тела. Через 3 или 4 минуты со все еще закры­тыми глазами начинайте смеяться. В течение 5 минут про­сто смейтесь. Сначала вы будете это делать, но вскоре звук ваших попыток вызовет истинный смех. Утратьте себя в смехе. На это может понадобиться несколько дней, пока это действительно произойдет, так как мы совсем отвыкли от этого явления. Но через некоторое время это станет само­произвольным и изменит всю природу вашего дня.

Для тех, у кого возникают трудности с тотальным сме­хом, или тех, кто чувствует, что их смех фальшив, Ошо предлагает следующее — простую технику:

Рано утром, перед тем, как вы что-нибудь съели, выпей­те почти целый графин воды — теплой воды с солью. Пейте ей и делайте это быстро, иначе вы не сможете выпить много.

Потом просто наклонитесь и кашляните, чтобы вода вы­лилась назад. Это будет рвота водой и она очистит ваши проводящие пути. Ничего больше не надо делать. В проводя­щих путях есть блок, так что, когда вы хотите смеяться, он останавливает смех.

В йоге это — обязательная процедура, которой нужно следовать. Ее называют “необходимым очищением”, она удивительно очищает и обеспечивает очень легкий проход-вес блоки растворяются. Вы будете ею наслаждаться и чувствовать чистоту весь день. Смех и слезы, и даже ваша речь будут исходить из самого глубокого центра.

Делайте это в течение 10 дней, и у вас будет самый луч­ший смех.

* * *

Медитация — это лекарство. Она единст­венное лекарство. Так что забудьте о своих проблемах, просто двигайтесь в медитацию.


МЕДИТАЦИЯ “ЗОЛОТОЙ СВЕТ”

Это простой способ преобразования вашей энергии и на­правления ее к высшему. Упражнение нужно делать по меньшей мере два раза в день.

Лучшее время— рано утром, как раз перед тем, как встать с постели. В тот момент, когда вы почувствуете, что бодрствуете, что проснулись, делайте ей 20 минут. Делайте ее именно в этот момент, так как когда вы просыпаетесь, вы очень тонки, чувствительны. Когда вы выходите из сна, вы очень свежи и воздействие будет глубоким. Когда вы только что проснулись, вы меньше в уме, чем когда бы то ни было, так что метод может проникнуть через трещины до самой сокровенной сердцевины. Рано утром, когда вы просыпае­тесь и когда просыпается вся земля, существует огромная приливная волна энергии пробуждения по всему миру— используйте этот прилив, не упустите этой возможности.

Все древние религии использовали для молитвы раннее утро, когда встает солнце, так как восход солнца — это вос­ход всех энергий бытия. В этот момент вы можете просто прокатиться на волне поднимающейся энергии, это будет легче, чем в другое время. Вечером это будет труднее, энергии спадают, тогда вам придется бороться с течением. Утром вы будете двигаться по течению.

Просто лежите, как вы обычно лежите в своей постели, на спине. Держите глаза закрытыми. Когда вы вдыхаете, представьте себе золотой свет, входящий через вашу голову в тело, как будто солнце встало совсем рядом с вашей голо­вой. Вы просто пусты, и золотой свет наполняет вашу голову и идет вглубь, вглубь до пальцев ног. Когда вы вдыхаете, представляйте это. Этот золотой свет поможет, он очистит все ваше тело и наполнит его созидательностью. Это — муж­ская энергия.

А когда вы выдыхаете, представьте другое: темнота вхо­дит в пальцы ног, великая темная река вливается в ваши ступни, поднимается и выходит из головы. Дышите медлен­но и глубоко, чтобы это представить. Это — женская энергия. Она вас размягчит, сделает восприимчивыми, она вас успокоит и даст вам отдых. Делайте это очень медленно и так как вы выходите из сна, у вас будет очень глубокое и медленное дыхание, потому что тело отдохнуло, оно расслаблено.

Другое наилучшее время— когда вы ложитесь спать, ночью. Ложитесь в постель и на несколько минут расслабьтесь. Когда вы начинаете чувствовать, что вы на грани меж­ду сном и бодрствованием, как раз посередине, начинайте упражнение опять. Делайте его 20 минут. Если вы заснете, делая его, это — самое лучшее, так как действие будет оста­ваться в подсознании и будет продолжать работать.

Если вы практикуете этот простой метод в течение 3 ме­сяцев, вы будете удивлены — нет нужды в подавлении, началось преображение.


ОЖИДАНИЕ ВОСХОДА СОЛНЦА

За 15 минут до восхода солнца, когда небо становится светлее, просто ждите и наблюдайте, как ждут возлюбленную: так напряженно, с таким глубоким ожиданием, с та­кой надеждой и подъемом, и молчаливо. И пусть солнце взойдет — продолжайте наблюдать. Нет нужды смотреть; вы можете закрыть глаза. Чувствуйте, что внутри тела одновременно что-то встает.

Когда солнце появляется на горизонте, начинайте чувст­вовать, что оно совсем рядом с пупком. Оно поднимается там, и здесь внутри пупка оно поднимается, медленно под­нимается. Там поднимается солнце, а здесь поднимается точка внутреннего света. Потратьте на это 10 минут. Потом закройте глаза. Когда вы вначале смотрите на солнце с от­крытыми глазами, он создает негатив, так что, когда вы за­крываете глаза, вы можете увидеть солнце, сияющее вну­три.

И это вас сильно изменит.

* * *

Вот в чем состоит все искусство медита­ции: как углубиться в действие, как прекра­тить думание и как обратить движущуюся энергию с думания на осознавание.


ХВАЛА ВОСХОДЯЩЕМУ СОЛНЦУ

Встаньте в 5 часов утра, перед восходом, и в течение по­лутора часов просто пойте, мурлыкайте, стоните. Звуки эти могут и не быть осмысленными, они должны быть экзистен­циальными, а не осмысленными. Они должны приносить вам наслаждение — вот и все ^ в этом их и значение. Вы должны раскачиваться. Пусть это будет хвалой восходящему солнцу, и остановитесь только тогда, когда солнце взо­шло.

Это будет поддерживать в вас определенный ритм в те­чение всего дня. С самого утра вы будете соответственно настроены и увидите, что день совсем иного качества, вы бо­лее любящи, более внимательны, более сострадательны, бо­лее дружественны и менее жестоки, менее сердиты, менее амбициозны и эгоистичны.


БЕГАЙТЕ, ХОДИТЕ И ПЛАВАЙТЕ

Естественно и легко оставаться бдительным, когда вы находитесь в движении. Когда вы просто тихо сидите, естественным является уснуть. Когда вы лежите в постели, очень трудно оставаться бдительным, т.к. вся ситуация помогает вам уснуть.

Но в движении вы естественно не можете уснуть, вы функционируете более бдительным образом. Единственная проблема в том, что движение может стать механическим.

Учитесь сплавлять воедино тело, разум и душу. Отыщите пути, когда вы можете функционировать как единство.

Такое часто случается с бегунами. Может быть вы не ду­мали о беге, как о медитации, но бегуны иногда чувствуют удивительный опыт медитации. И они бывают удивлены, так как они этого не искали — кому придет в голову, что бегун ощутит Бога? Но такое случается. И теперь, все больше и больше, бег становится новым видом медитации.

Она может произойти во время бега. Если вы когда-ни­будь были бегуном, если вы наслаждались бегом рано ут­ром, когда воздух свеж и юн, и весь мир возвращается из сна, просыпается — вы бежали и ваше тело функциониро­вало великолепно, свежий воздух, новый мир, рожденный вновь из тьмы ночи, все вокруг поет, вы чувствуете себя настолько живо, что приходит миг, когда бегун исчезает, и есть только бег. Тело, разум и душа начинают функционировать совместно: вдруг высвобождается внутренний оргазм.

Бегуны должны иногда случайно приходить к опыту четвертого состояния — турийя, хотя они его и утратят — они будут думать, что оно возникло из-за бега, что они на­слаждались моментом, и что было просто некое настроение. Они его не заметят — но, если его все-таки заметят - мое личное наблюдение состоит в том, что бегун может подойти вплотную к медитации с большей легкостью, чем кто-либо Другой.

Толкотня также может помочь, плавание также может помочь. Все эти действия должны быть преобразовании в медитации.

Отбросьте старые представления о медитации — то, что простое сидение под деревом в стоической позе является ме­дитацией. Это только один из способов, и он удобен лишь для некоторых людей, но не является удобным для всех. Для маленького ребенка это не медитация, а пытка. Для моло­дого человека, который полон жизни и трепета, это — по­давление, а не медитация.

Начинайте бегать по утрам — по дороге. Начинайте с по­лумили, потом одна миля — и так до трех миль. Во время бе­га используйте все свое тело. Не бегайте так, как если бы вы были в смирительной рубашке. Бегайте как маленький ре­бенок. Используйте все тело — и руки, и ноги — и бегите. Дышите глубоко и от живота. Потом сядьте под деревом, от­дохните, отдышитесь и пусть вас обдувает прохладный ве­терок, чувствуйте себя умиротворенно. Это очень поможет. Иногда просто постойте на земле без обуви, и чувствуйте прохладу, мягкость, теплоту. Все, что земля готова дать вам в этот миг — чувствуйте, и пусть это протекает через вас. И позвольте вашей энергии стекать в землю. Будьте связаны с землей. Если вы связаны с землей, вы связаны с жизнью. Ес­ли вы связаны с землей, вы связаны со своим телом. Если вы связаны с землей, вы станете очень чувствительны и цент­рировании, а это то, что нужно.

Никогда не становитесь специалистом по бегу, оставай­тесь любителем, чтобы поддерживать бдительность. Если вы временами чувствуете, что бег стал автоматическим, ос­тавьте его, попытайтесь плавать. Если и это становится ав­томатическим, тогда танцуйте. Всегда помните, что движе­ние — это лишь ситуация, создающая сознательность. Пока оно создает сознательность, оно хорошо. Если оно перестало творить сознательность, тогда оно бесполезно, измените его в другое движение, в котором вы вновь будете оставаться бдительным, никогда не позволяйте активности стать авто­матической.

* * *

Ум — это шип, все техники — шипы, с по­мощью которых извлекают этот шип.


“Я СОЗДАЛ СПОСОБЫ”

Ум — очень серьезен, а медитация — совершенно несерь­езна.

Когда я это говорю, вы можете возмутиться, так как лю­ди продолжают говорить о медитации очень серьезно. Но медитация — несерьезна. Она как игра — несерьезна. Ис­кренна, но несерьезна. Она не нечто, подобное работе; она больше похожа на игру. Игра не вид активности. Даже если она активна, она не является активностью. Игра это просто удовольствие. Эта активность не ведет никуда, она не моти­вированна. Наоборот, она — просто чистая, текущая энер­гия.

Но это — трудно, так как мы настолько включены в ак­тивность. Мы были настолько активны, что активность ста­ла глубоко укоренившейся одержимостью. Даже во сне мы активны. Даже расслабление мы превращаем в активность, мы делаем усилие, чтобы расслабиться. Это абсурдно! Но так происходит из-за роботоподобных привычек ума.

Так что же делать? Только не-активность приводит вас к вашему внутреннему центру, но ум не может решить, как быть не-активным. Так что же делать?

Я создал способы. Способы, состоящие в том, чтобы быть настолько активными, что активность просто иссякает, быть настолько активными, что разум, помешанный на ак­тивности, выбрасывается из вашей сущности. Только тогда, после глубокого катарсиса, вы можете впасть в не-актив­ность, и в вас возникнет проблеск мира, который не являет­ся миром усилия.

Если вы знаете этот мир, вы можете входить в него безо всякого усилия. Если у вас есть чувство этого — как быть просто здесь и сейчас, не делая ничего — вы можете входить в него в любой миг, вы можете оставаться в нем, где бы вы ни были. Вы можете быть активным внешне, а внутри -глу­боко неактивны.

Катарсические методы — современное изобретение. Во времена Будды они не были нужны, так как люди не были настолько подавлены. Люди были естественны, люди жили примитивной жизнью— нецивилизованной, спонтанной жизнью. Будда дал людям Випассану, “випассана” значит погружение в себя, “инсайт”, но вы не можете войти в Випассану непосредственно. И учителя, которые учили Випассане, не принадлежали этому столетию, они жили 2 тысячи лет назад. Да, иногда они могут помочь одному или двум людям из ста, но этим многого не достигнешь. Я ввожу катарсические методы, так что сначала можно убрать то, что сделала с вами цивилизация, чтобы вы снова стали прими­тивными. Из этой примитивности, из первичной невинности легко доступным становится и внутреннее озарение.

* * *

Лесорубу и камнетёсу не нужна, катарсическая медитация — они и так целый день ею занимаются. Но для современного человека всё это переменилось.


ДИНАМИЧЕСКАЯ МЕДИТИТАЦИЯ


Ежедневная утренняя в ашраме

Когда сон закончился, вся природа оживает, ночь ушла, темноты больше нет, солнце взошло, и все стало сознатель­ным и бдительным. Это — медитация, в которой вы должны постоянно быть бдительными, сознательными и сознающи­ми, что бы вы ни делали. Оставайтесь свидетелями. Не те­ряйтесь. Это так легко — потеряться. Когда вы дышите, вы можете об этом забыть. Вы можете стать едиными с дыха­нием, настолько, что можете забыть о свидетеле. Но тогда упущен стиль. Дышите настолько быстро и глубоко, на­сколько возможно, вложите в это всю энергию, но оставай­тесь свидетелем. Наблюдайте что происходит, как будто вы зритель, как будто все это происходит с кем-то другим, как будто все это происходит в теле, а сознание — просто цент­рирование и смотрит. Это свидетельствование должно быть пронесено через все три стадии. А когда все останавливается и на четвертой стадии вы полностью не-активны и за­стыли, тогда эта бдительность дойдет до своей вершины.

Динамическая медитация продолжается один час и идет в пять стадий. Ее можно делать одному, но энергия бу­дет более сильной, если её делают в группе. Это — индиви­дуальный опыт, так что вы не должны обращать внимания на окружающее и держать глаза закрытыми, желательно повязкой. Лучше всего заниматься этим на пустой желудок и одеть свободную, удобную одежду.

Первая стадия — 10 минут.

Хаотично дышите через нос, концентрируясь на выдохе. Тело позаботится о вдохе. Делайте это настолько быстро и полно, насколько возможно — а потом еще сильнее, пока вы буквально не станете самим дыханием. Используйте естест­венные движения вашего тела в качестве помощи в подъеме энергии. Чувствуйте как она поднимается, но не давайте ей воли в течении всей первой стадии.

Вторая стадия — 10 минут.

Взорвитесь! Пусть все, что нужно выплеснется наружу. Станьте совсем безумным, вопите, кричите, прыгайте, тряситесь, танцуйте, пойте, смейтесь, “выбросьте себя наружу”. Ничего не держите про запас, двигайте всем телом. Какое-нибудь небольшое действие часто помогает начать. Никогда не позволяйте вмешиваться уму в то, что происходит. Будь­те тотальны.

Третья стадия — 10 минут.

Прыгайте с поднятыми руками, выкрикивайте мантру “Ху! Ху! Ху!" настолько глубоко, насколько возможно. Каж­дый раз, когда вы приземляетесь на всю стопу, пусть звук глубоко ударяет в сексуальный центр. Дайте все, что у вас есть, полностью истощите себя.

Четвертая стадия — 15 минут.

Остановитесь! Замрите там, где вы находитесь, и в той позиции, в которой оказались в этот момент. Не распоряжайтесь телом никак. Кашель, движение, все что угодно будет рассеивать течение энергии, и усилие будет утрачено. Будьте свидетелем всему, что с вами происходит.

Пятая стадия — 15 минут.

Празднуйте и радуйтесь, с музыкой и танцем, выражая свою благодарность ко всему. Несите свое счастье через весь день.

Если ваше место для медитации не позволяет вам шу­меть, вы можете заниматься ею тихо: вместо того, чтобы издавать звуки, направьте катарсис на второй стадии иск­лючительно на телесные движения. На третьей стадии звуком “Ху” можно ударять, произнося его в уме, и пятая ста­дия может стать выразительным танцем.

Однажды две собаки следили за людьми, занимающимися Динамической медитацией, и я услышал, как одна из них ска­зала другой:

— Когда я это делаю, мой хозяин дает мне таблетки от гли­стов.

Кто-то сказал, что медитации, которыми мы здесь зани­маемся, похожи на чистое безумие. Они таковы. И они таковы для некоей цели. Это безумие с методом, оно выбрано со­знательно.

Помните, вы не сможете сойти с ума по своей воле. Безу­мие должно в вас поселиться. Только тогда вы можете сой­ти с ума. Если вы сходите с ума по своей воле, это совсем другое дело. В своей основе вы контролируете, а тот, кто мо­жет контролировать даже свое безумие, никогда не сойдет с ума!

Ошо рассказывает о некоторых реакциях, которые могут произойти в теле как результат глубокого катарсиса при Динамической медитации.

Если вы чувствуете боль, будьте к ней внимательны, ни­чего не делайте. Внимание — это великий меч — он рассека­ет все. Вы просто внимательны к боли.

Например вы молчаливо сидите в последней стадии ме­дитации, не двигаясь, и чувствуете в теле множество проблем. Вы чувствуете, что нога онемела, что чешется рука, чувствуете, что по телу бегают мурашки. Вы много раз смот­рели — и там нет никаких мурашек. Что-то неладно внутри, а не снаружи. Что вам делать? Вы чувствуете, что нога онемела — будьте внимательны, уделите этому все свое внима­ние. Вы чувствуете, что рука чешется? Не чешитесь. Это не поможет. Просто уделите этому внимание. Даже не откры­вайте глаз, просто будьте внутренне внимательны и просто ждите и наблюдайте. Через несколько, секунд желание по­чесаться исчезнет. Что бы ни случилось— даже если вы чувствуете боль, некую боль в желудке или в голове. Это происходит потому, что в медитации меняется все тело. Оно меняет свою химию. Начинает происходить новое, и все тело в хаосе.

Иногда вы будете чувствовать свой желудок, так как в желудке вы подавляли многие эмоции, и все они там содержатся. Иногда вы будете чувствовать нечто подобное тош­ноте, рвоте. Иногда вы будете чувствовать некую боль в голове, так как медитация является изменением внутренней структуры вашего мозга. Когда вы проходите через медитацию вы действительно в хаосе. Вскоре все уладится. Но бу­дет и время, когда все будет идти вразнос.

Так что же вам делать? Просто видьте боль в голове, на­блюдайте за ней. Будьте наблюдателем. Просто забудьте о том, что вы деятель, и мало-помалу все будет успокаиваться и успокоится настолько прекрасно и славно, что вы не смо­жете поверить, пока не узнаете этого. Не только из головы исчезнет боль, так как энергия, которая творит боль, если вы наблюдаете, исчезает, — та же самая энергия становит­ся удовольствием. Энергия — одна и та же.

Боль и удовольствие — это два измерения одной и той же энергии. Если вы можете оставаться молчаливо сидящими и внимательными к всему отвлекающему, все отвлечения исчезают. И когда все отвлечения исчезли, вы вдруг осозна­ете, что исчезло все тело.

* * *

Ошо предупредил о возможности превраще­ния свидетельствования по отношению к боли в вид фанатизма. Если неприятные физиче­ские симптомы — боль и тошнота — не исче­зают за 3-k дня ежедневных медитаций, нет нужды быть мазохистом — обратитесь за, ме­дицинской помощью. Это откосится ко всем медитационным техникам Ото. Получайте удовольствие!


МЕДИТАЦИЯ МАНДАЛА

Это другая мощная техника катарсиса, которая создает энергетический круг, результатом чего является центрирование. В ней 4 стадии, по 15 минут в каждой.

Первая стадия — 15 минут.

С открытыми глазами бегите на одном месте, начинайте медленно и постепенно убыстряйте. Поднимайте колени, на­сколько это возможно, вверх. Глубокое и частое дыхание направит энергию внутрь. Забудьте о разуме и теле и про­должайте.

Вторая стадия — 15 минут.

Сядьте с закрытыми глазами и открытым и расслаблен­ным ртом. Нерезко вращайте верхней частью туловища (от талии), подобно тростнику, колеблемому ветром. Чувствуй­те, как ветер раскачивает вас из стороны в сторону, вперед и назад. Это принесет ваши проснувшиеся энергии в центр в пупке.

Третья стадия — 15 минут.

Лежа на спине, откройте глаза и не двигая головой, вращайте глазами по часовой стрелке. Пусть они полностью вращаются в глазных впадинах, как если бы вы следили за секундной стрелкой гигантских часов, но настолько быстро, насколько возможно. Важно, чтобы рот оставался откры­тым, а челюсти расслабленными, дыхание — мягкое и ров­ное. Это приведет ваши центрированные энергии в третий глаз.

Четвертая стадия — 15 минут. Закройте глаза и будьте неподвижны.


НУЖНОСТЬ КАТАРСИСА

Я не могу сотворить для вас рай. Вот поче­му все мои медитационные техники приспо­соблены к тому, чтобы сначала создать ад.

* * *

Каждый день в течение 60 минут просто забывайте о ми­ре. Пусть мир из вас исчезнет, а вы исчезните из мира. Совершите полный поворот, поворот на 180 градусов, и просто смотрите внутрь. Вначале вы увидите лишь облака. Не за­ботьтесь о них, эти облака созданы вашими подавлениями. Вы прошли через гнев, ненависть, алчность и все виды чер­ных дыр. Вы их подавляли — вот они и там. И ваши так на­зываемые религии научили вас подавлять их, вот они и ста­ли подобны ранам. Вы их припрятали.

Вот почему я вначале настаиваю на катарсисе. Пока вы не пройдете через великий катарсис, вы должны будете пройти через многие облака. Это может быть утомительным, а вы можете быть настолько нетерпеливы, что можете по­вернуться к миру опять. И вы скажете -там ничего нет. Нет никакого лотоса и никакого аромата, там только вонь и от­бросы.

Вы это знаете. Когда вы закрываете глаза и движетесь вглубь, через что же вы проходите? Вы не проходите через те прекрасные земли, о которых говорят Будды. Вы прохо­дите через ады, агонии, подавленные там и поджидающие вас. Накопился гнев многих жизней. Там такая мешанина, что хотелось бы остаться вне этого. Хочется пойти в кино, в клуб, встретиться с людьми и посплетничать. Хочется оста­ваться занятым, пока не устанешь и не заснешь. Вот как вы живете, вот ваш жизненный стиль.

Так что, если начинаешь вглядываться, естественно, очень даже приходишь в замешательство. Будды говорят, что там — великое благословение, великий аромат, вы идете по распустившимся цветкам лотоса и такой аромат, что он вечен. И цвет у цветков один и тот же, это — неизменяющее­ся явление. Они говорят об этом рае, они говорят об этом Царстве Бога, которое внутри вас. А когда идете вы — про­ходите только через ад.

Вы видите не земли Будды, а концентрационные лагеря Адольфа Гитлера. Естественно, что вы начинаете думать, что все это чепуха, лучше оставаться снаружи. И к чему раздражать эти раны? Это слишком больно. И из ран начинает сочиться гной, и он грязен.

Но катарсис поможет. Если вы очищаетесь, если вы про­ходите через хаотические медитации, вы отбрасываете все эти облака наружу, всю эту тьму — наружу, и тогда наполненность ума приходит легче.

Вот в чем причина того, что я сначала делаю акцент на хаотических медитациях затем на молчаливых, сначала на активных медитациях, а потом на пассивных. Вы можете прийти к пассивности только тогда, когда вся эта мерзость отброшена. Гнев отброшен, алчность отброшена- слой за слоем все это содержится там. Но раз вы их отбросили, вы легко сможете войти. Прятать там нечего.

И внезапно — яркий свет земли Будды. И вдруг вы в со­всем другом мире — мире Лотосова Закона, мире Дхармы, мире Дао.


ИЗБИЕНИЕ ПОДУШКИ

Когда вы чувствуете гнев, нет нужды направлять гнев на кого-то; просто гневайтесь. Пусть это станет медитацией. Закройтесь в комнате один, и пусть гнев проявится настолько, насколько сможет. Если вы чувствуете, что избили бы кого-нибудь, бейте подушку.

Делайте все, что хотите; подушка никогда не будет возражать. Если вы хотите убить подушку, хватайте нож и убейте её! Это помогает, это сильно помогает. Невозможна представить, как может помочь подушка. Просто бейте её, кусайте, швыряйте.

Если вы настроены против кого-то, напишите его имя на подушке или приколите к ней фотографию.

Вы почувствуете себя нелепо, глупо, но гнев — нелеп, вам с этим ничего не надо делать. Так пусть он и будет, и наслаждайтесь им как энергетическим явлением. Это — энергетический феномен. Если он никого не затрагивает, в нем нет ничего плохого. Когда вы вновь и вновь это попробуете, вы увидите, что мысль о том, как кому-то сделать больно по­степенно исчезает.

Пусть это станет ежедневной практикой — всего 20 ми­нут каждое утро. И потом наблюдайте весь день. Вы станете более уравновешенными, так как энергия, которая стано­вится гневом, была высвобождена; энергия, которая стала ядом, высвобождена из системы. Занимайтесь этим по крайней мере 2 недели, и через неделю вы удивитесь, обнаружив, что какова бы ни была ситуация, гнев не возникает. Просто попытайтесь.


ДЫШИТЕ, КАК СОБАКА

Трудно работать с гневом непосредственно, так как он может быть подавлен очень глубоко. Так работайте косвен­но. Бег поможет испарить большую часть гнева и страха. Когда вы долго бегаете, дышите при этом глубоко, ум пере­стает функционировать, и тело высвобождается.

Одно маленькое упражнение очень может помочь. Если кто-то не может опуститься ниже желудка, ниже живота, как то неестественен, он может бежать и дышать, как соба­ка. Он может вывалить язык наружу, чтобы он свисал, бе­гать, как собака, и дышать.

Весь канал станет открытым. Если кто-то где-то забло­кирован, такое дыхание может быть очень важным. Если он так дышит полчаса, его гнев вытекает самым прекрасным образом. В это включается все его тело.

Так что вы можете иногда это попробовать в своей ком­нате. Вы можете пользоваться зеркалом и рычать и лаять на него. За три недели вы почувствуете, что все продвину­лось очень глубоко. Раз гнев расслабился и ушел, вы почувствуете свободу.

* * *

Медитация начинается с катарсиса и за­капчивается празднованием.


ПРАЗДНОВАНИЕ, РАБОТА И ИГРА

Медитация — это жизнь. Не быть в меди­тации — значит не жить.


МУЗЫКА И ТАНЕЦ

Музыка — это медитация. Медитация, кристаллизован­ная в определенном измерении. Медитация — это музыка. Музыка, растворенная в неизмеримом. Они — не две разные вещи.

Если вы любите музыку, вы ей любите только за то, что вокруг неё иногда вы чувствуете, как происходит медита­ция. Она вас поглощает, вы становитесь опьяненными ею. Что-то неведомое начинает нисходить на вас, начинает шептать Бог. Ваше сердце начинает биться в совсем другом ритме, в лад со Вселенной. Вы вдруг оказываетесь в глубо­ком оргазме с целым. В ваше бытие входит тонкий танец, и начинают открываться двери, которые так долго были за­крыты. Вас обдувает новый ветерок, сдувающий с вас пыль столетий. Вы чувствуете себя так, будто приняли ванну, ду­ховную ванну; вы постояли под душем — чистым, свежим, девственным.

Музыка— это медитация. Медитация— это музыка. Они — две двери, для достижения того же явления.

* * *

Миллионы людей теряют медитацию пото­му, что медитация воспринимается непра­вильно. Она кажется очень серьезной, в ней есть что-то от церкви; кажется, что она — только для людей, которые мертвы или почти мертвы, которые грустны, серьезны, у которых вытянутые лица, которые утратили жизнерадостность, веселье, игривость, способ­ность праздновать.


СУФИЙСКИЙ ТАНЕЦ

Ежедневное утреннее празднование в Ашраме

Если разгневанный человек принимает участие в суфийском танце, в его танце будет гнев. Вы можете наблюдать за людьми и увидеть, что у каждого танец имеет отличия от других. В чьем-то танце — ярость, гнев просачивается через его танец, сквозит в его жестах.

В чьем-то танце — красота, течет любовь, некая элегант­ность. Еще в чьем-то танце — сострадание; в чьем-то — экс­таз; чей-то танец безвкусный и тупой, он лишь совершает простые жесты, за ними ничего нет, они — механичны. На­блюдайте. Откуда такая разница? Она оттого, что они несут в себе разные уровни подавления.

Когда вы танцуете, ваш гнев, если он будет присутство­вать, тоже будет танцевать. Куда ему деться? Чем больше вы будете танцевать, тем больше будет танцевать и он. Если вы полны любви, то, когда вы начинаете танцевать, ваша любовь начинает изливаться наружу— она будет танце­вать вокруг вас, заполнит все пространство вокруг. Ваш та­нец будет вашим танцем; в нем будет содержаться все, что есть в вас. Если вы подавлены сексуально, в вашем танце будет бурлить секс.

Вы должны пройти через катарсис, вы не сможете идти прямо к цели. Только тогда, когда все яды уйдут и исчезнет туман, вы будете способны найти озарение или блаженство в методах, подобных суфийскому танцу.

Вот качества, медитации — истинно меди­тативная личность игрива; жизнь для нее — забава, жизнь — игра, лила. Она ею наслажда­ется, она несерьезна, она расслаблена.


МЕДИТАЦИЯ НАТАРАДЖ

Техника, часто изображаемая в качестве вечерней меди­тации в ежемесячных медитационных лагерях

Натарадж — это танец как тотальная медитация; в ней три стадии, все вместе продолжающиеся 65 минут.

Первая стадия — 40 минут.

С закрытыми глазами танцуйте, как одержимые. Пусть ваше подсознание вас полностью захлестнет. Не контролируйте своих движений и не будьте свидетелем тому, что происходит. Будьте полностью в танце.

Вторая стадия — 20 минут.

Держа глаза закрытыми, лягте. Будьте молчаливы и не­подвижны.

Третья стадия — 5 минут.

Танцуйте, празднуя и наслаждаясь.

*    *    *

Медитация нужна только потому, что вы не избрали быть счастливыми. Если вы избра­ли быть счастливыми — пет нужды ни в ка­кой медитации. Медитация — лекарство. Ес­ли вы больны, тогда лекарство нужно. Буддам медитация не нужна. Раз вы начали выбирать счастье, раз вы решили, что должны быть сча­стливыми, тогда никакая медитация не нуж­на. Тогда медитация начинает происходить сама по себе.

Медитация является функцией счастливо­го бытия. Медитация следует за счастливым человеком, как тень. Куда бы он ни шел, что бы он ни делал, он — медитативен.            ^

Забудьте о танцоре, центре это, станьте танцем. Это и есть медитация. Танцуйте настолько полно, чтобы забыть полностью, что танцуете вы, и начать чувствовать, что вы — танец. Должно исчезнуть разделение, тогда танец становится медитацией. Если разделение останется, тогда он — упражнение; хорошее, здоровое, но его нельзя назвать духовным. Это просто танец. Танец сам по себе хорош — пока он длится, он хорош. После него вы почувствуете себя све­жим, молодым. Но он — еще не медитация. Танцор должен исчезнуть, и лишь танец и остается.

Так что же делать? Полностью быть в танце, так как разделение может существовать, если вы не полностью в нем. Если вы стоите в стороне и смотрите на свой собствен­ный танец, разделение будет оставаться: вы — танцор, и вы танцуете. Тогда танец — просто акт, то что вы делаете, это не ваше бытие, поэтому будьте вовлечены полностью, слейтесь с ним. Не стойте в стороне, не будьте наблюдате­лем.

Участвуйте!

Пусть танец течет своим чередом, не насилуйте его. Нао­борот, следуйте за ним, позвольте ему произойти. Это — не­делание, это то что происходит. Оставайтесь в праздничном настроении. Вы не танцуете нечто очень серьезное, вы про­сто играете, играете со своей жизненной энергией, играете со своей биоэнергией, позволяете ей двигаться своими путями. Совсем как дует ветер и течет река, вы течете, несе­тесь с ветром. Чувствуйте это.

И будьте игривы. Всегда помните об этом слове: “игри­вый”, для меня это основное. В этой стране мы называем со­творенное Божественной игрой. Бог не сотворил этот мир: мир — это его игра.

* * *

В чем польза медитации? Что вы с нее мо­жете получить? В чем выгода танца? Ника­кой выгоды. Вы не сможете съесть, выпить, не сможете сделать убежище из танца. Он ка­жется невыгодным. Все, что прекрасно и ис­тинно, является невыгодным.


КИРТАН

Этот радостный танец и пение всегда являются час­тью четырех ежегодных праздников в Ашраме.

Не принимайте религию всерьез. В ней вы можете петь и плясать — вытянутые лица не нужны. Вы слишком долго жили с вытянутыми лицами. Если вы видите старое лицо Бога, это грустно. Это создает печаль. Теперь мы нуждаемся в пляшущем и смеющемся Боге.

Вы должны танцевать в экстатическом настроении. Вся ваша жизненная энергия должна изливаться, смеяться, петь. Празднуйте жизнь.

Как медитационная техника, Киртан имеет три стадии, каждая по 20 минут.

Первая стадия.

С закрытыми глазами танцуйте, пойте и хлопайте в ла­доши. Будьте полностью включены в танец.

Вторая стадия.

Ложитесь, будьте молчаливы и неподвижны.

Третья стадия.

Снова танцуйте и пойте в полном отключении. Поте­ряйте себя.

* * *

Медитация — это не нечто, чем вы, занима­етесь по утрам и с этим покончено. Медита­ция — это нечто, в чем вы должны жить каж­дый миг вашей жизни. Ходите, спите, ешьте, говорите, слушайте — это должно стать не­ким климатом. Расслабленный человек — ос­тается в нем. Человек, который постоянно от­брасывает прошлое, остается медитативным. Никогда не действуйте, исходя из выводов, эти выводы являются вашей обусловленностью, предубеждениями, желаниями, страхами и всем остальным. Короче вы в этом!

ВЫ — означает ваше прошлое. ВЫ — озна­чает весь ваш прошлый опыт. Не позволяйте мертвому управлять живым, не позволяйте прошлому влиять на настоящее, не позволяй­те смерти властвовать над жизнью — вот что такое медитация. Коротко говоря, в меди­тации вы не там. Мертвое не контролирует живое.


ЖИВИТЕ В ЭТОТ МИГ

Когда вы углубляетесь в медитацию, время исчезает. Когда медитация действительно расцветет, никакого вре­мени не найдешь. Это происходит одновременно — когда ис­чезает ум, исчезает и время. Потому-то на протяжении ве­ков мистики говорили, что время и ум — ни что иное, как две стороны одной медали. Ум не может жить без времени, а время не может жить без ума. Время — это способ существо­вания ума.

Потому-то все Будды настаивали: “Живите этим мгнове­нием”. Жить в это мгновение — это медитация, быть просто здесь и сейчас — это медитация. Те, кто просто здесь и сей­час в каждый миг со мной — в медитации. Это медитация — вдалеке кукует кукушка, пролетает самолет и вороны, и птички — и все в молчании, и в уме нет никакого движения. Вы не думаете о прошлом и не думаете о будущем. Время остановилось. Мир остановился.

Остановка мира— в этом все искусство медитации. А жить в данный миг— это жить в вечности. Вкушать миг — без идей, без ума, значит вкушать бессмертие.


ТЕХНИКИ ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ

 

Если вы не используете обычную жизнь как метод медитации, ваша медитация станет видом бегства от действительности.


СТОП!

Начните практиковать один очень простой метод, по крайней мере 6 раз в день. Каждый раз для этого нужно всего полминуты, так что это составит три минуты в день. Это самая короткая медитация в мире! Но вы должны де­лать ее внезапно — в этом её суть.

Идя по улице — вы вдруг вспоминаете. Остановитесь, ос­тановитесь полностью, никаких движений. Будьте присутствующим в течение полуминуты. Какова бы ни была ситу­ация, остановитесь полностью и просто будьте свидетелем тому, что происходит. Потом снова начинайте двигаться. 6 раз в день. Можно делать больше, но не меньше — вы больше откроетесь. Это нужно делать внезапно.

Если вы внезапно становитесь присутствующим, вся энергия изменяется. Последовательность происходящая в уме, останавливается. И это происходит настолько внезап­но, что ум не может немедленно создать новую мысль. На это нужно время, разум глуп.

Где угодно, как только вы вспомните— встряхнитесь всем существом и остановитесь. Не только вы осознаете это. Вскоре вы почувствуете, что другие осознали вашу энер­гию — что произошло нечто; в вас входит что-то неведомое.


РАБОТА КАК МЕДИТАЦИЯ

Когда бы вы не чувствовали, что вы в неважном настрое­нии и не расположены работать, перед тем, как приступить к работе, в течение 5 минут делайте глубокий выдох. Чувст­вуйте, как с каждым выдохом вы изгоняете плохое настроение — и вы будете удивлены тем, что за 5 минут вы вдруг вернетесь к нормальному настроению, а плохое исчезнет, тьмы больше не будет.

Если вы можете превратить свою работу в медитацию, это — наилучшее. Тогда медитация никогда не будет в конфликте с вашей жизнью. Все, что бы вы не делали, может стать медитативным. Медитация— не что-то отдельное она — часть жизни. Она совсем как дыхание, как если вы] вдыхаете и выдыхаете, вы также и медитируете.

И это — всего лишь перенос ударения, ничего более не нужно делать. То, что вы делали неаккуратно, начинайте делать внимательно. То, что вы делали ради неких резуль­татов, например денег- это — все о'кей, но вы можете сделать их добавочным феноменом. Деньги — это неплохо, и ес­ли ваша работа дает вам деньги — хорошо, деньги нужны, но они еще не все. И если между делом вы можете получить гораздо больше удовольствии, зачем их упускать? Они бес­платны.

Вы будете делать свою работу независимо от того, люби­те вы ее или нет, так что внеся в ней любовь, вы получите многое другое, то, что вы иначе утрачиваете.

Те, кто занимается творческой работой, могут сде­лать свою жизнь медитацией, так, как Ото описывает это в ответ на вопрос художника.

Искусство — это медитация; любой вид активности ста­новится медитацией, если вы в нем полностью утрачиваете себя, так что не оставайтесь простым техником. Если вы просто техник, тогда живопись никогда не станет медитацией; вы должны совершенно в ней обезуметь, сойти с ума, полностью утратить себя, не зная, куда вы идете, не зная, что вы делаете, не зная, кто вы есть.

Это состояние не-знания будет медитацией — дайте ей произойти. Картину нужно не рисовать, а только позволить ей случиться — и я не имею ввиду, что вы просто ленитесь, нет, тогда она никогда не случится. Вы должны стать одер­жимы ею, вы должны стать очень, очень активны — и все же ее не делать- В этом то вся и загвоздка, в этом весь фо­кус; вы должны быть активным — и все же не быть делате­лем.

Подойдите к холсту. В течение нескольких минут — про­сто медитируйте, просто молчаливо сидите перед холстом. Это должно походить на автоматическое письмо. Вы берете в руку перо и молчаливо сидите — и вдруг вы чувствуете, что рука вздрагивает — и не то, чтобы это сделали вы, вы знаете, что вы этого не делали. Вы просто этого ждали. Рука вздрагивает и начинает двигаться, что-то начинает проис­ходить.

Таким же образом вы должны начинать и свою картину. Несколько минут медитации, просто будьте доступны. Всему, что случается, вы позволили случиться. Вы внесете весь свой опыт и позволите этому случиться.

Берите кисть и начинайте. Сначала медленно, так что вы не вносите себя. Просто начинайте медленно. Пусть предмет начинает протекать через вас в соответствии с самим собой — и тогда потеряйтесь в нем. И не думайте ни о чем ином. Искусство должно быть ради искусства, тогда оно ~ медитация. Никаким иным мотивам не позволяйте в это входить. И я не говорю, что вы не должны продавать свои картины или их выставлять; это совершенно правильно, но это — побочный продукт. Это — не мотив. Нужно есть — вот и нужно продавать картины, но это больно, что их продают это — почти как продавать своего ребенка. Но это нужно так что все 0'кей. Вы чувствуете печаль, но это — не мотив вы не рисовали ей ради продажи. Она должна быть прода­на—это другое дело, но мотив — не в этом; иначе вы остане­тесь техником.

Вы должны потеряться. Вам не нужно оставаться, вы должны полностью исчезнуть в вашей картине, в вашем танце, в дыхании, в пении. Чтобы вы ни делали, вы должны полностью потеряться в неконтролировании.


МЕДИТАЦИЯ ДЛЯ САМОЛЕТА

Вы не сможете найти лучшей ситуации для медитации, чем во время полетов на больших высотах. Чем больше высо­та, тем легче медитировать. Потому-то в течение столетий медитирующие отправлялись в Гималаи в поисках больших высот.

Когда гравитация уменьшается, а земля далеко внизу, отпадают многие земные путы. Вы далеко от коррумпированного общества, которое построил человек. Вы окружены облаками, и звездами, и луной, и солнцем, и огромным про­странством. Итак сделайте одно: начните чувствовать себя единым с бесконечностью, и делайте это в три стадии.

Первая стадия такова: в течение нескольких минут про­сто думайте, что вы становитесь больше- вы заполняете весь самолет.

Потом — вторая стадия: начинайте чувствовать, что вы становитесь даже еще больше, чем самолет, в действитель­ности теперь самолет внутри вас.

И третья стадия: чувствовать, что вы распространились на все небо. Теперь эти облака, движущиеся вокруг, и луна, и звезды — движутся в вас: вы огромны, беспредельны.

Это чувство станет вашей медитацией, и вы почувствуе­те себя полностью расслабленным и ненапряженным.

* * *

Теперь пауке нужны великие меди­тирующие, иначе эта земля обречена,

Медитация не является ни путешествием в пространстве, ни путешествием во времени, но она — постоянное пробуждение.

Вот в чем секрет.


ДЕАВТОМАТИЗИРУЙТЕСЬ

Если мы сможем деавтоматизировать свою деятель­ность, тогда жизнь становится медитацией. Тогда любая мелочь — принятие душа, еда, разговор с другом — стано­вится медитацией. Медитация — это качество, которое можно привнести во что угодно. Это — не специфическое действие. Люди же думают именно так, они думают, что медитация — это специфическое действие — когда вы сидите, обратясь лицом к востоку, повторяете определен­ные мантры, жжете благовония, делаете то, делаете это в особое время особым образом и особыми жестами. У медитации со всем этим нет ничего общего. Все это способно авто­матизировать, а медитация против автоматизма.

Так что, если можете оставаться бдительным, любая де­ятельность есть медитация, любое движение вам очень поможет.


КУРИТЕЛЬНАЯ МЕДИТАЦИЯ

Ко мне пришел один человек. Он страдал оттого, что по­стоянно курил в течение 30 лет; он был болен, и врачи сказали: “Вы никогда не выздоровеете, если не бросите курить”. Но он был хроническим курильщиком и не мог себе помочь. Он пытался — не то, чтобы он не пытался, — он очень ста­рался и очень от этого страдал — но лишь день или два, а потом снова, снова возникало столь большое влечение, кото­рое его просто сметало. Он вновь подпадал под действие привычек.

Из-за этого курения он утратил все самоуважение: он знал, что он не смог бы сделать и малой вещи: он не смог бы бросить курение. Он потерял в своих глазах всю свою цен­ность, он думал о себе, как о самом малоценном человеке в мире. Он себя не уважал. Он пришел ко мне.

Он сказал: “Что мне делать? Как мне бросить курить?” Я сказал: “Никто не может бросить курить. Вы должны понять. Курение теперь уже не является вопросом вашего ре­шения. Оно вошло в мир ваших привычек, оно укоренилось. 30 лет — большой срок. Оно пустило в вашем теле корни, в вашей химии; оно распространилось повсюду. Теперь это уже не вопрос, решаемый вашей головой, ваша голова ниче­го не может поделать. Голова импотентна, она может что-то начать, но не сможет это с легкостью кончить. Раз вы нача­ли и раз уж вы так долго практиковались, вы великий йог — 30 лет практикуя курение! Оно стало автономным, вы должны его деавтоматизировать.” Он сказал: “Что вы понимаете под „деавтоматизацией"”?

И вот в чем вся медитация — в деавтоматизации.

Я сказал: “Делайте одно: забудьте о бросании курить. В. этом нет нужды. В течение 30 лет вы жили и курили; конечно, это было страданием, но вы к этому привыкли. И какая разница в том, что вы умрете на несколько часов раньше, чем вы бы умерли, если бы не курили? Чем вы здесь занима­етесь? Что вы сделали? Так в чем же дело — умрете вы в по­недельник, во вторник или в воскресенье, в этом году, в том году — какая разница?”

Он сказал: “Да, это правда, никакой разницы”. Тогда я сказал: “Забудьте об этом: мы этого вообще не будем прекращать. Наоборот, мы будем это понимать. Так что в следую­щий раз вы сделаете это медитацией”.

Он сказал: “Медитацию из курения?” Я сказал: “Да. Если люди Дзен могут сделать медитацию из питья чая, и сделали это церемонией, почему бы и нет?”

“Курение может быть прекрасным как медитация”. Он выглядел растерявшимся. Он сказал:“0 чем вы гово­рите?” Он ожил! Он сказал: “Медитация? Скажите же мне — я сгораю от нетерпения!”

Я дал ему медитацию. Я сказал: “Сделайте одно. Когда вы достаете пачку сигарет из кармана, делайте это медленно. Наслаждайтесь этим, безо всякой спешки. Будьте созна­тельны, бдительны и доставайте ее медленно, с полным осознаванием. Потом достаньте из пачки сигарету — с пол­ным осознаванием, медленно— без прошлой спешки, без прошлой бессознательности и механичности. Потом посту­чите сигаретой по пачке — но очень бдительно. Слушайте звук, совсем, как люди Дзен, когда начинает петь самовар и кипеть вода для чая- и ощущайте аромат. Потом понюхай­те сигарету и ощутите красоту запаха-”

Он сказал: “О чем вы говорите? Красоту?” — “Да. Он пре­красен. Табак так же божественен, как любое другое. Вдыхайте его, это аромат Бога”.

Он посмотрел на меня с удивлением. Он сказал: “Что? Вы шутите?” — “Нет, я не шучу”.

Даже когда я шучу, я не шучу, я очень серьезен.

“Потом вы положите ее в рот, с полным осознанием, за­жгите её с полным осознанием. Наслаждайтесь каждым действием, каждым малым действием и разделяйте это на столько маленьких действий, на сколько возможно, чтобы вы могли стать все более и более сознающим”.

“Тогда сделайте первую затяжку. Бог в форме дыма. Ин­дусы говорят: „Аннам Брахм" — „Пища — это Бог". Почему не дым? Все есть Бог. Глубоко заполните легкие — это пранаяма. Я даю вам Новую Йогу для нового века! Потом выпустите дым, расслабьтесь, следующая затяжка — и делайте все очень медленно.

Если вы сможете делать это, вы будете удивлены; вскоре вы увидите всю глупость этого. Не из-за того, что другие сказали, что это глупо, не потому, что другие сказали, что это плохо. Вы это увидите. И это видение не будет всего лишь интеллектуальным. Оно будет исходить от всей вашей сущности, оно будет видением вашей тотальности. И тогда, однажды, если это отбрасывается, — это отбрасывается, ес­ли продолжается— то продолжается. Вам не нужно об этом беспокоиться”.

Через три месяца он пришел и сказал: “Но это отбро­шено”.

“Теперь, — сказал я, — попробуйте с другими вещами”.

Вот в чем секрет: деавтоматизироваться. Гуляйте, гуляй­те медленно, внимательно. Смотрите, смотрите внимательно — и вы увидите деревья — более зеленые, чем они были когда бы то ни было, а розы — более розовые, чем были ког­да-либо. Слушайте! Кто-то говорит, сплетничает — слушай­те, слушайте внимательно. Когда говорите вы — говорите внимательно. Пусть вся ваша пробудившаяся активность деавтоматизируется.

* * *

Медитация — это не опыт, это — осознавание свидетеля. Просто смотрите, просто на­блюдайте и оставайтесь центрированным в наблюдении и тогда все — всеобще. Иначе ни­что не является тотальным. И тогда все удов­летворено: Иначе — ничто не удовлетворено. Медитируйте на лицо вашей возлюбленной. Если вы любите цветы, медитируйте на розу, медитируйте на луну — или на то, что вы лю­бите. Если вы любите пищу, медитируйте на неё.


ПРОСТО ОБЫЧНЫЙ ЧАЙ -НАСЛАЖДАЙТЕСЬ ИМ

Живите от мгновения к мгновению. В течение трех не­дель попытайтесь чтобы вы ни делали, делать это настоль­ко тотально, насколько возможно; любите это и наслаж­дайтесь этим. Возможно это покажется глупым. Если вы пьете чай, глупо наслаждаться им слишком сильно — это лишь обычный чай.

Но обычный чай может стать необычайно прекрасным — огромный опыт, если вы сможете наслаждаться им. Наслаждайтесь им с глубоким почтением. Сделайте это цере­монией: готовить чай, слушать как закипает вода в чайнике, потом наливать чай- ощущать его аромат, пробовать его и чувствовать себя счастливым. Мертвые не могут пить чай, лишь живые. В это мгновение вы живы! В это мгновение вы пьете чай, чувствуйте благодарность! И не думайте о буду­щем; следующее мгновение позаботится о себе. Не думайте о завтра: три недели живите в моменте.


ЛЮДИ ДЗЕН ОБОЗНАЧАЮТ МЕДИТАЦИЮ СЛО­ВОМ ВУ-ШИ.

Это означает ничего особенного, ничего сверх.


СИДИТЕ ТИХО ИЖДИТЕ

Иногда происходит, что медитация близка, но вы заня­ты другими вещами. Что спокойный, тихий голос есть вну­три вас, но вы полны шума, занятий, ответственности. Ме­дитация приходит подобно шепоту, а не как выкрикивание лозунгов, она приходит очень тихо. Она не делает шума. Да­же шаги не слышны. Поэтому, если вы заняты, она ждет и уходит.

Итак сделайте правилом по крайней мере час в день си­деть тихо и ждать её. Ничего не делайте, просто сидите ти­хо с закрытыми глазами в глубоком ожидании, со ждущим открытым сердцем. Просто ждите, и если нечто происходит, вы готовы принять это. Если ничего не случается, не огор­чайтесь. Если вы сидите час и ничего не происходит — это хорошо, это расслабляет. Это вас успокаивает, делает вас тихим, более центрированным и укорененным. Мало-помалу это придет и медленно возникнет понимание между вами и медитативным состоянием; что вы ждете в определенный час, в определенной комнате, в определенное время; это бу­дет приходить все больше и больше. Это не нечто приходя­щее снаружи, это приходит из вашей внутренней сути. Но когда внутреннее сознание знает, что внешнее сознание ждет его, есть больше возможности встречи.

Просто сидите под деревом. Дует ветер, листья дерева шелестят. Ветер касается вас, он вас овевает, он проходит. Но не позволяйте ему просто миновать вас, позвольте ему двигаться в вас и через вас. Просто закройте глаза и когда он проходит через дерево и листья шумят, почувствуйте что вы тоже подобны дереву, открыты и ветер дует через вас не в стороне, но прямо через вас.


ИНОГДА ВЫ МОЖЕТЕ ПРОСТО ИСЧЕЗНУТЬ

Сидя под деревом не думая о прошлом и будущем, просто быть там, где вы? Где Я? Вы не можете почувствовать его, его нет там. Эго никогда не существовало в настоящем. Про­шедшего уже нет, будущего еще нет, нет обоих. Прошлое ис­чезло, будущее еще не появилось — есть лишь настоящее. И в настоящем нет ничего подобного эго.

В монастырях Тибета используется одна из наиболее древних медитаций. Эта медитация основана на истине, которую я говорю вам. Они учат, что иногда вы просто исчеза­ете, сидите в саду и начинаете чувствовать, что вы просто исчезаете. Просто увидите как будет выглядеть мир, когда вы уйдете из него, когда вас уже нет здесь, когда вы стали совершенно прозрачным. Просто попытайтесь на секунду не быть.

В вашим собственном доме будьте как будто бы вас нет. Это в самом деле прекрасная медитация. Вы можете попро­бовать делать ее много раз в сутки. Просто пол секунды до­статочно. На пол секунды просто остановитесь; вас нет, а мир продолжается. Когда вы более и более осознаете факт, что без вас мир существует отлично, тогда вы сможете по­стичь другую часть своего бытия, которая отвергалась дол­гие, долгие жизни. Это принимающий образ действий. Вы просто позволяете, становитесь дверью. Все происходит без вас.

Всё, что может делать ум, не может быть медитацией — это нечто за пределами ума. Ум здесь абсолютно беспомощен; ум не может проникнуть в медитацию. Где кончается ум, начинается медитация.


МЕДИТАЦИЯ “ГИЛЬОТИНА”

Одна из самых прекрасных тантристских медитаций — это ходить и думать, что у вас больше нет головы — только тело. Сидеть и думать, что головы больше нет — только тело. Постоянно помните, что головы нет. Визуализировать себя без головы. Сделать увеличенный снимок себя без головы и смотреть на него. Повесить зеркало в ванной комнате пони­же, чтобы, когда вы в него смотритесь, вы не могли увидеть голову, а только тело.

Несколько дней помните об этом — и почувствуете такую невесомость, такую удивительную тишину, так как проблема в голове. Если вы можете представить себя без головы — а это можно представить, с этим нет никаких неприятностей — тогда вы будете все больше центрироваться на серд­це. Прямо в этот момент вы можете вообразить себя без го­ловы. Тогда вы поймете то, о чем я говорю прямо сейчас.


Я-НЕЭТО

Разум — это мусор! Дело не в том, что у вас мусор, а у ко­го-то нет. Он — мусор, и, если вы выметаете этот мусор, вы можете идти все дальше и дальше; вы никогда не сможете донести его до точки, в которой он заканчивается. Это — са­модвижущийся мусор, так что он не мертвый, он — динами­чен. Он растет и у него — своя жизнь. Так что, если вы его отрежете, листья распустятся вновь.

Выметание его не означает, что вы станете пусты. Оно лишь позволит вам осознать, что этот разум, который вы считаете самим собой, с которым вы до сих пор отождеств­ляетесь, не является вами. Выметая его, вы осознаете разде­ление, разрыв между вами и ним. Мусор остается, но вы с ним не отождествляетесь, вот и все. Вы становитесь разде­ленными, вы знаете, что вы — отдельны.

Так что вы должны делать лишь одно: не пытаться бо­роться с мусором и не пытаться его изменить. Просто наблюдайте и помните только об одном: “Я—не это”. Пусть это бу­дет мантрой: “Я— не это”. Помните об этом, станьте бдительны и вы увидите, что происходит.

Это— немедленное изменение. Мусор останется, но он больше не является частью вас. Воспоминание об этом становится отречением от него.


ЗАПИШИТЕ СВОИ МЫСЛИ

Как-нибудь проделайте этот маленький эксперимент. Закройте двери, сядьте в своей комнате и просто начните записывать свои мысли — все, что приходит вам в голову. Не меняйте их, потому что вам не нужно показывать этот лист бумаги никому! Просто записывайте их в течение 10 минут, если вы взгляните на них, это ваши мысли, вы подумаете, что это — творчество душевнобольного. Если вы по­кажете этот лист бумаги своему самому близкому другу, он только взглянет на вас и подумает: “Ты сошел с ума?"

*   *   *

Медитация — это способ высвободить вашу интеллигентность. Чем более медитативным вы становитесь, тем более интеллигентным. Но помните, под интеллигентностью не имею в виду интеллектуальность. Интеллектуаль­ность — это часть глупости.


СМЕШНЫЕ РОЖИ

Есть много старых медитаций, в которых используется корчение рож. Вы можете это сделать медитацией — в Тибете это одна из старейших традиций.

Возьмите большое зеркало. Станьте перед ним обнажен­ным, стройте рожи, делайте смешные вещи — и наблюдайте. Всего лишь делая это и наблюдая в течение 15-20-30 минут, вы будете удивлены. Вы начнете чувствовать, что вы отделе­ны от этого. Если вы не отделены, тогда как вы можете всем этим заниматься? Тогда тело — в ваших руках, это просто нечто в ваших руках. Вы можете с ним играть и так и эдак.

Ищите новые способы корчить рожи, делать смешные жесты, делайте все, что можете, и это даст вам великое высвобождение, и вы начнете смотреть на себя не как на тело, не как на лицо, но как на сознание. Это поможет.

* * *

Медитация — это ваша внутренняя приро­да, это — вы. Она — ваше бытие. Она не имеет ничего общего с вашими действиями. Вы, не мо­жете ею обладать, вы не сможете ею не обла­дать, но нельзя быть одержимым, она — не вещь, она — это вы, это — ваша сущность.


ПРОСТО СМОТРИТЕ В НЕБО

Медитируйте на небо и, когда у вас есть время, просто лягте на землю, смотрите на небо. Пусть это будет вашим со­зерцанием. Если вы хотите молиться, молитесь небу. Если вы хотите медитировать, медитируйте на небо, времена­ми—с открытыми глазами, временами с закрытыми. Ведь небо есть и внутри, такое же большое, как и снаружи.

Мы лишь стоим на пороге внутреннего неба и внешнего неба, и они в точности пропорциональны. Как бесконечно небо снаружи, также бесконечно небо и внутри. Мы просто стоим на пороге и любым способом можем раствориться. И есть два способа раствориться.

Если вы растворяетесь во внешнем мире, тогда это — мо­литва. Если вы растворяетесь во внутреннем небе — это ме­дитация, но в конце концов это приводит к одному и тому же — вы растворились. И эти два неба не являются двумя. Их два только из-за того, что есть вы, вы — разделительная линия. Когда вы исчезаете, исчезает и разделительная ли­ния, тогда “внутри” есть “вне”, а “вне” есть “внутри”.


АРОМАТ ЦВЕТКА

Если у вас чуткое обоняние, тогда будьте рядом с цвета­ми, пусть вас наполнит аромат. Потом мало-помалу отходите от цветка, очень медленно, но продолжая оставаться внимательным к запаху, к аромату. Когда вы отодвигае­тесь, запах становится все тоньше, и вам понадобится боль­ше сознательности, чтобы его ощущать. Станьте носом. Забудьте обо всем теле и направьте всю энергию на нос, как ес­ли бы только нос и существовал. Если вы перестали ощу­щать запах, сделайте несколько шагов вперед, снова почувствуйте его, затем двигайтесь назад.

Мало-помалу вы станете способны нюхать цветок с очень, очень большого расстояния. Никто другой не будет способен с такого расстояния ощутить запах. Тогда двигайтесь очень осторожно, и тогда придет момент, когда вы не будете способны ощущать запах. Теперь почувствуете отсутствие запаха там, где всего лишь миг назад был аро­мат. Теперь его нет.

Это — другая часть бытия — отсутствующая часть, тем­ная часть. Если вы можете ощущать запах отсутствия запаха, если вы можете почувствовать, в чем отличие, тогда все по другому, тогда объект стал очень тонким. Теперь он приблизился к состоянию не-мысли, самадхи.


СООБЩАЙТЕСЬ С ЗЕМЛЕЙ

Как-нибудь попробуйте маленький эксперимент просто постойте где-нибудь на пляже, рядом с речкой, на солнце, обнаженными, и начните прыгать, трястись, и чувствуйте, как ваша энергия течет через ваши ноги, течет в землю. Тряситесь и чувствуйте, как ваша энергия через ноги ухо­дит в землю; потом, через несколько минут тряски просто стойте тихо, укоренясь в землю, и чувствуйте, как ваши но­ги сообщаются с землей. Внезапно вы себя почувствуете очень укорененными, заземленными, солидными.

Вы увидите, что земля сообщается с вами, вы увидите, что ваши ноги сообщаются с землей. Между землей и вами возникает диалог.

* * *

Все те медитации, которыми вы занимае­тесь здесь, являются кичем иным, как попыт­кой растревожить ваш сои.


ПРОСТО РАССЛАБЬТЕ ДЫХАНИЕ

Когда бы у вас ни нашлось время, в течение нескольких минут расслабьте дыхательную систему и ничего больше — нет нужды расслаблять все тело. Сидя в поезде, самолете или в машине — никто не поймет, что вы чем-то занимаетесь. Просто расслабьте дыхательную систему. Пусть будет так, как когда она функционирует естественно. Потом закройте глаза и следите за вдохом и выдохом.

Не концентрируйтесь. Если вы концентрируетесь, вы со­здаете беду, так как тогда все становится раздражителем. Если вы пытаетесь концентрироваться, сидя в автомобиле, тогда раздражителями становятся и шум мотора, и человек, сидящий за рулем или рядом.

Медитация — это не концентрация. Это — просто осознавание. Вы просто расслабляетесь и следите за дыханием. В наблюдении ничто не исключается. Мотор урчит — о'кей, примите это. Шумит уличное движение — о'кей, это часть жизни. Сосед посапывает рядом — примите это. Ничего не отвергнуто.


“МИР ЭТОМУ ЧЕЛОВЕКУ”

Когда к вам приходит кто-то, кто хочет вас увидеть, или вы с кем-то встречаетесь, просто успокойтесь внутри, станьте молчаливы. Когда человек входит, глубоко внутри почув­ствуйте мир по отношению к нему. Чувствуйте: “Мир этому человеку”. Не говорите этого, чувствуйте это. Внезапно вы увидите перемену в этом человеке, как будто нечто неизве­стное вошло в его существо. Он станет совершенно другим. Попробуйте это.

* * *

Ошо дает эту напряженную технику тем, кто стал осознавать в своих повседневных де­лах существование шаблона опустошенности и гнева.

Каждый день в течение 15 минут, когда вы чувствуете себя хорошо, выберите время, закройте комнату и станьте сердитыми — но не высвобождайте этого. Продолжайте это усиливать- станьте почти безумными от гнева, но не высво­бождайте его— никакого выражения, не бейте даже по­душку. Подавите его, как угодно — вы следуете за мной? Это как раз противоположно катарсису.

Если вы чувствуете возникающее в желудке напряже­ние, как будто что-то должно взорваться, втяните его в желудок, сделайте его напряженным, насколько можете. Если вы чувствуете, что напряженными становятся плечи, сделайте их еще более напряженными. Пусть все тело станет напряженным, насколько это возможно — почти как вул­кан, бурлящий внутри— и без высвобождения. Об этом нужно помнить.— никакого высвобождения, никакого выражения. Не кричите, иначе желудок высвободится. Ничего не бейте, иначе плечи высвободятся и расслабятся.

В течение 15 минут разогревайтесь, как если бы вы были при 100 градусах. В течение 15 минут работайте до кульми­нации. Поставьте будильник, и когда он зазвенит, старай­тесь, как только можете. И, наконец, когда он замолкнет, сядьте тихо, закройте глаза и наблюдайте за тем, что про­изойдет. Расслабьте тело.

Этот разогрев системы растопит ваши шаблоны.

* * *

Только медитация может вас разобусловить.


РАЗМЫШЛЯЙТЕ О ПРОТИВОПОЛОЖНОМ

Это прекрасный метод Он будет очень полезен. Напри­мер: если вы чувствуете себя недовольным, размышляйте об удовлетворенности. Что такое удовлетворенность? Привне­сите равновесие. Если ваш разум разгневан, привнесите со­страдание, думайте о сострадании; и энергия немедленно изменится, потому что они одно и то же. Противоположное — одна и та же энергия. Раз вы ее привносите, она по­глощается. Есть гнев — размышляйте о сострадании.

Сделайте одну вещь: держите дома статую Будды, так как эта статуя — жест сострадания. Когда вы чувствуете себя сердитым, войдите в комнату, посмотрите на Будду, сядьте в позе Будды и чувствуйте сострадание. Внезапно вы увидите, как в вас происходит трансформация. Гнев изменяется, возбуждение уходит, возникает сострадание. И это — не другая энергия, это та же энергия — та же энер­гия, что и гнев — меняется ее качество, она идет выше. Попробуйте это!


“НЕ ДВА”

Это — одна из древнейших мантр. Когда вы чувствуете себя разделенным, когда вы видите, что в вашу сущность входит двойственность, просто скажите внутри: “Не два”. Но говорите это с осознанием, не говорите это механически. Когда вы чувствуете возникающую любовь, скажите: “Не два”, иначе там же поджидает вас ненависть, они — одно. Когда вы чувствуете, что возникает ненависть, скажите:

“Не два”. Когда вы чувствуете привязанность к жизни, скажите: “Не два”, когда бы вы не почувствовали страх смерти, скажите: “Не два”. Есть только одно.

И то, что вы говорите, должно быть вашим пониманием. Оно должно быть наполнено разумностью, проникающей ясностью — и внезапно вы почувствуете расслабление внут­ри. В тот миг, когда вы говорите “Не два” — если вы говорите это понимая и не повторяя механично, вы внезапно чувству­ете просветление.


СЛЕДУЙТЕ “ДА”

В течение месяца следуйте только “да”, пути, который говорит “да”. В течение месяца не следуйте пути, говорящему “нет”. Больше сотрудничайте с “да” — с ним вы станете еди­ным. “Нет” никогда не поможет достичь единства. Помогает только “да”, так как “да” — это приятно, “да” — это вера, “да”— это молитва. Быть способным сказать “да” значит быть религиозным.

Второе — то, что “нет” не должно подавляться. Если вы его подавляете, оно отомстит. Если вы его подавляете, оно станет более сильным и однажды — взорвется и разрушит ваше “да”, так что никогда не подавляйте “нет”, просто его игнорируйте.

И здесь есть большая разница между подавлением и иг­норированием. Вы знаете, что оно есть, и отмечаете его. Вы говорите “Да, я знаю, что ты там, но я следую „да"”. Вы его не подавляете, вы с ним не боретесь, вы не говорите: “Убирайся, исчезни, я не хочу иметь с тобой ничего общего”. Вы не скажете ему чего-то в гневе, вы не хотите его вытолкнуть, вы не хотите отбросить его в основание вашей бессознатель­ности, в ваш темный ум. Нет, вы ничего с ним не делаете: вы просто отмечаете, что он есть. Но вы следуете “да” без недоб­рожелательства, без жалоб, без гнева. Просто следуете “да”, не принимая никаких решений относительно “нет”.

Игнорирование— это великое искусство убивать “нет”. Если вы с ним боретесь — вы уже стали жертвой, очень тонкой жертвой: “нет” вас уже победило. Когда вы боретесь с “нет”, вы сказали “нет” по отношению к “нет”. Вот таким образом оно сделало вас одержимым, пробралось с черного хо­да. Не говорите “нет” даже по адресу “нет” — просто его иг­норируйте.

В течение одного месяца следуйте “да” и не боритесь с “нет”. Вы будете удивлены, как мало-помалу оно становится скудным и худым, так как оно начинает голодать, и однаж­ды вы вдруг увидите, что его нет. А когда его больше нет, вся энергия, которая была в него вовлечена, освобождается. И эта освобожденная энергия сделает ваше “да” великим по­током.


ПОДРУЖИТЕСЬ С ДЕРЕВОМ

Подойдите к дереву, заговорите с ним, коснитесь его, об­нимите его, почувствуйте дерево, просто сядьте рядом с ним, пусть дерево чувствует, что вы хороший человек и у вас нет намерения принести вред.

Мало-помалу возникает дружба, и вы начинаете чувст­вовать, что когда вы приходите, немедленно меняется качество дерева. Вы это почувствуете, на коре дерева вы почув­ствуете движение удивительной энергии, когда вы приходите. Когда вы касаетесь дерева, оно счастливо, как ребе­нок, как возлюбленная. Когда вы сидите у дерева, вы почувствуете множество вещей и вскоре вы будете способны чув­ствовать, что когда вы печальны и приходите к дереву, ва­ша печаль исчезает от одного присутствия дерева.

Только тогда вы будете способны понять, что вы — взаи­мозависимы. Вы можете делать дерево счастливым, а дерево может делать счастливым вас, и вся жизнь — взаимозави­сима. Эту взаимозависимость я называю БОГОМ.

* * *

Я не говорю, что медитация разрешит жиз­ненные проблемы. Я просто говорю, что если вы находитесь в медитативном состоянии, про­блемы исчезнут, а не разрешатся. Нет ника­кой нужды в разрешении проблем. Проблема со­здается, в первую очередь, напряженным умом.

Только медитация может убить ум — и ни­что иное.


ЗДЕСЬ ЛИ ВЫ?

Произнесите свое имя утром, вечером, в полдень. Когда вы чувствуете себя сонным, произносите свое имя. И не толь­ко произносите — отвечайте на него, и громко. Не бойтесь других. Вы достаточно боялись других, они вас почти убили с помощью страха. Не бойтесь, вы должны вспоминать даже в миру. Произносите свое имя: “Тиртха, ты здесь?” И ответь­те: “Да, господин!”


СИДЕНИЕ, СЛУШАНИЕ, ГЛЯДЕНИЕ

Медитация — это приключение, величай­шее приключение, которое может произойти с человеческим разумом. Медитация значит просто быть, ничего не делая — никаких дей­ствий, никаких мыслей, никаких эмоций. Вы просто есть, и это — полнейшее наслаждение. Откуда берется это наслаждение, если вы ни­чего не делаете? Оно приходит ниоткуда или оно приходит отовсюду. Оно беспричинно, так как бытие сделано из вещества, называемого радостью.


У МЕДИТАЦИИ НЕТ ЦЕЛИ

Медитация входит в бытие только тогда, когда вы рас­смотрели все мотивы и нашли, что их больше нет, когда вы прошли через весь круг мотивов и увидели их фальшь. Вы увидели, что все мотивы ведут в никуда, что вы продолжае­те двигаться по кругу, остаетесь прежним. Мотивы продол­жаются и направляют вас, заводят вас, почти доводят вас до безумия, создают новые желания, но ничего так и не до­стигнуто. Руки остаются пустыми, как и раньше. Когда это стало очевидно, когда вы посмотрели на свою жизнь и уви­дели, что все ваши мотивы терпят поражение-

Ни один мотив не был успешным, ни один мотив не при­нес никому блаженства. Мотивы — лишь обещания хорошего; так и бывает. Один мотив терпит поражение, и следую­щий приходит — и снова вам обещает- и вы снова обмануты. Вновь и вновь будучи обманутыми мотивами вы однажды вдруг осознаете — вы вдруг это “идите, и само это виде­ние есть начало медитации. В ней нет никакого зародыша, никакого мотива. Если вы медитируете для чего-то, тогда вы концентрируетесь, а не медитируете. Тогда вы остаетесь в мире — ваш разум по-прежнему заинтересован дешевкой, тривиальным.

Тогда вы — мирские. Даже если вы медитируете для то­го, чтобы достичь бога, вы — мирские. Даже если вы медитируете для того, чтобы достичь нирваны, вы — мирские, так как у медитации нет цели.

* * *

Медитация — это внутреннее проникнове­ние в то, что все цели фальшивы. Медитация — это понимание того, что все желания никуда не ведут.


СИДЕНИЕ

Медитация означает посвятить несколько минут неза­нятости. Вначале это будет очень трудно — наиболее труд­ная вещь в мире вначале, в конце наиболее легкая. Она так легка, поэтому она так трудна.

Если вы кому-то скажете просто сидеть и ничего не де­лать, он станет суетиться, почувствует, что муравьи пополз­ли по ноге или что-то случилось в теле. Он стал таким бес­покойным потому что всегда был занят, подобно машине:

зажигание включено, мотор работает, а машина никуда не едет, но мотор работает и все более и более разогревается. Вы забыли выключить зажигание. Вот что такое медита­ция: искусство выключения зажигания.


ДЫХАНИЕ-ГЛУБОЧАЙШАЯ МАНТРА

Дыхание входит, пусть отражается в вашем бытии то, что дыхание входит. Дыхание выходит, пусть отражается в вашем бытии то, что дыхание выходит и вы почувствуете как огромное молчание нисходит на вас. Если вы можете видеть как приходит и уходит дыхание, приходит и уходит, это глубочайшая мантра, которая когда либо была изобретена.

Вы дышите здесь и сейчас. Вы не можете дышать завтра и не можете дышать вчера. Вам нужно дышать в это мгно­вение, но вы можете начать думать о завтра, вы можете на­чать думать о вчера. И тело остается в настоящем, а ум на­чинает скакать между прошлым и будущим, и существует разрыв между телом и умом. Тело идет в настоящем, а ум никогда в настоящем и они никогда не встречаются. Они никогда не сталкиваются друг с другом и из-за этого разрыва возникает напряженность, беспокойство, боль. Чело­век напряжен, это напряжение тревога. Ум надо привести в настоящее, потому что другого времени нет.

* * *

Сначала вы должны танцевать так, что в танце ваши доспехи отбрасываются. Сначала вы должны в радости кричать и петь, чтобы ваша жизнь стала более живой. Сначала вы должны катарсировать, чтобы все, что вы по­давили, было выброшено, и ваше тело очисти­лось от токсинов и ядов, и ваша душа также очистилась от подавленных травм и ран. Ког­да это произошло, и вы стали способны сме­яться и любить, тогда — ВИПАССАНА.


ОШО РАССКАЗЫВАЕТ О ВИПАССАНЕ

Сидя в молчании, начинайте наблюдать за своим дыха­нием. Самым легким способом является наблюдение за нозд­рями. Когда происходит вдох, чувствуйте, как он касается ноздрей — наблюдайте за ним в этом месте. Касание легче для наблюдения, дыхание будет слишком тонким; вначале наблюдайте только касание. Происходит дыхание, и вы чувствуете, как оно происходит: наблюдайте его. А потом следуйте за ним, идите за ним. Вы обнаружите, где находится пункт, в котором оно останавливается. Просто где-то рядом с пунктом оно останавливается — на краткий миг оно останавливается. Потом оно снова направляется наружу, и тогда следуйте за ним, снова ощущайте касание, дыхание выходящее из носа. Следуйте за ним, идите с ним наружу — вы снова ощутите пункт, в котором дыхание останавливается на краткий миг. Потом снова начинается цикл.                |

Вдох, остановка, выдох, остановка, вдох, остановка- Эта остановка — самый таинственный момент внутри вас. Когда дыхание входит и останавливается, и нет никакого дви­жения, это точка, где можно встретить Бога. Или, когда дыхание выходит и останавливается —,и нет никакого движе­ния.

Помните, вы его не останавливаете, оно останавливается само собой. Если вы его останавливаете, вы утратите суть, так как вступит свидетель, и исчезнет; вы с этим ничего не делаете. Вы не меняете шаблон дыхания, вы ни вдыхаете, ни выдыхаете. Это не похоже на Пранаяму йоги, где вы начи­наете манипулировать с дыханием, это — не так. Вы вообще не касаетесь дыхания, вообще, вы позволяете ему быть есте­ственным, естественно течь. Когда оно выходит, вы следуете за ним, когда входит — вы следуете за ним, просто следуете.

И вскоре вы осознаете, что есть две остановки, в этих двух остановках — дверь. И в этих двух остановках вы поймете, вы увидите, что дыхание само по себе не является жизнью — может быть пищей для жизни, как любая другая пища, но не самой жизнью. Так как когда дыхание останав­ливается, вы есть, определенно есть, вы определенно сознае­те, прекрасно сознаете. А дыхание остановилось, дыхания больше нет, а вы — есть.

И, раз вы продолжаете это наблюдение за дыханием, ко­торое Будда называет Випассана или Анапанассати йог, если вы продолжаете наблюдать и наблюдать за ним, мало-помалу вы будете видеть, что остановка увеличивается ив становится больше. В конце концов происходит так, что остановка длится минуты. Вдох, и остановка... и в течение минут выход не происходит. Все остановилось. Мир остановил­ся, время остановилось, думание остановилось. Так как там, где остановилось дыхание, думание невозможно. А когда дыхание останавливается на минуты, думание совершенно невозможно, так как мыслительный процесс нуждается в постоянном притоке кислорода. И ваш мыслительный про­цесс и дыхание взаимозависимы.

Когда вы рассержены, у вашего дыхания иной ритм, ког­да вы сексуально возбуждены, у вас другой ритм дыхания снова. Когда вы счастливы — другой ритм дыхания, когда печальны — снова другой ритм. Ваше дыхание изменяется с каждым настроением. И обратное также истинно — когда меняется дыхание, меняется и настроение. И когда останав­ливается дыхание, останавливается и разум.

В остановке разума останавливается весь мир, так как разум — это мир. И в этой остановке вы узнаете впервые, что есть дыхание внутри дыхания, жизнь внутри жизни. Этот опыт освобождает. Этот опыт делает вас бдительными по отношению к Богу, а Бог — это не личность, а опыт жиз­ни самой по себе.

* * *

Медитация означает, что вы наслаждае­тесь собственным присутствием. Медита­ция — это наслаждение в своем бытии.


ВИПАССАНА - МЕДИТАЦИЯ ВНУТРЕННЕГО ОЗАРЕНИЯ

Найдите удобное место, где можно сидеть 45-60 минут. Помогает, если вы будете сидеть в одно и то же время и в одном и том же месте ежедневно, и это место не должно быть тихим. Поэкспериментируйте, пока не найдете положение, в котором вы чувствуете себя лучше всего. Вы може­те сидеть раз или два в день, но не сидите раньше, чем через час после еды или до сна.

Важно сидеть с прямой спиной и головой. Ваши глаза должны быть закрыты, а тело неподвижно насколько это возможно. Скамеечка для медитаций или стул или подло­женные подушки помогут.

Тут нет специальной дыхательной техники; обычное, ес­тественное дыхание — как раз то, что нужно. Випассана основана на осознавании дыхания, так что нужно наблюдать за каждым вдохом и выдохом там, где ощущение чувствует­ся наиболее ясно — в носу или в области желудка или сол­нечного сплетения,

Випассана — это не концентрация, и она не является • объектом наблюдения за дыханием в течение всего часа. Когда возникают мысли, чувства или ощущения, или вы ощутите звуки, запахи или дуновение снаружи, просто позвольте вниманию обратиться на них. Все, что приходит, мо­жет рассматриваться, как облака, проплывающие в небе — вы не привязываетесь и не отвергаете их. Когда появляется выбор, за чем наблюдать, возвращайтесь к осознанию дыха­ния.

Помните, ничего особенного не должно происходить. Здесь нет ни успеха, ни поражения — так же, как и нет совершенствования. Здесь нечего вычислять или анализи­ровать, но мысли могут приходить о чем угодно. Вопросы и проблемы можно видеть просто как тайны, которыми на­слаждаются.

Випассана выполняется ежедневно в ежемесячных медитационных лагерях в Ашраме.

Oшo рассказывает о подъеме энергии, который часто чувствуют люди, начинающие выполнять Випассану.

В Випассане иногда может случиться так, что человек чувствует себя очень чувствительным, так как вы так тихи и энергия не рассеивается. Обычно главная часть энергии рассеивается, и вы истощаетесь. Когда вы просто сидите, ничего не делая, вы становитесь тихим озером энергии, и озеро все время увеличивается. Оно почти доходит до точки, где оно переливается через край — и тогда вы становитесь чувствительными. Вы ощущаете чувствительность, даже сексуальность — как будто все чувства стали свежими, по­молодевшими, живыми; как будто с вас осыпалась пыль, и вы приняли ванну и очистились душем. Такое случается.

Вот почему люди, особенно буддийские монахи, которые делали Випассану веками, много не едят. Им это не нужно. Они едят только раз — и то очень скудную пищу и в малом количестве; вы в лучшем случае назовете это завтраком и только один раз в день. Они не спят много, но они полны энергии. И они не эскаписты — они тяжело работают. Это не так, будто они не работают. Они колют дрова и работают в саду, в поле, на ферме, они работают целый день. Но с ними что-то произошло, и теперь энергия не рассеивается.

А поза сидения — очень хорошо способствует сохране­нию энергии. Поза лотоса, в которой сидят буддисты, тако­ва, что все конечности тела встречаются — нога на ноге, ру­ка на руке. Это точки, откуда выходит и утекает энергия, так как для того, чтобы происходила утечка, нужно нечто заостренное. Потому-то мужской половой орган — заострен, так как он должен терять массу энергии. Он почти что пре­дохранительный клапан. Когда внутри вас слишком много энергии, и вы с ней не можете ничего поделать, вы высво­бождаете ее сексуально.

В половом акте женщина никогда не высвобождает ни­какой энергии. Поэтому женщина и может заниматься любовью со многими за одну ночь, а мужчина не может. Жен­щина может даже сохранять энергию, если она знает, как это делать, она может даже её получать.

Из вашей головы не высвобождается изнутри никакой энергии. Природой она была сделана круглой. Потому что мозг никогда не теряет никакой энергии, он сохраняет, потому, что это самое главное центральное управление вашим телом. Оно должно быть защищено — и оно защище­но круглым черепом.

Энергия не может стекать ни с какого круглого предме­та. Вот почему все планеты — земля и солнце, и луна, и звезды—все круглые. Иначе они бы утратили энергию и умер­ли. Когда вы сидите, вы становитесь закругленными: рука касается другой руки. Если одна рука высвобождает энер­гию, она дает ее другой руке. Нога касается другой ноги, сидя таким образом, вы становитесь почти круглым. Энер­гия движется внутри вас. Она не выходит наружу. Вы ей сохраняете, вы мало-помалу становитесь резервуаром. Мало-помалу вы почувствуете, наполненность в области живота. Вы можете быть пустым, вы могли не поесть, но чувствуете некую наполненность. И затем возросшую чувственность. Но это добрый знак, очень добрый знак. Наслаждайтесь этим.


СТАТЬ КОСМОНАВТОМ ВНУТРЕННЕГО КОСМОСА

Множество раз в глубокой медитации вы вдруг начнете ощущать будто гравитация исчезла, что теперь ничего не держит вас снизу, что теперь вы можете решить летать вам или нет. Что теперь вы решаете, если вы хотите взлететь в небо, все небо ваше. Но когда вы открываете глаза, внезапно присутствует тело, земля, сила притяжения. Когда вы медитировали с закрытыми глазами, вы забыли о том, вы ушли в другое пространство, пространство грациозности.

Наслаждайтесь им, позвольте ему быть, потому что если вы начали думать, что это безумие, вы остановите его, и эта остановка повредит вашей медитации. Наслаждайтесь этим, как сном в котором вы летаете. Закройте глаза. В ме­дитации идите куда вы хотите, растите все выше и выше в. небо, и многие вещи вскоре станут доступны вам. И не бойтесь. Это величайшее приключение, больше чем ходить по луне. Стать космонавтом своего внутреннего пространства! есть величайшее приключение.

Ошо предлагает эту прекрасную технику для тех, кто раздражен ощущениями физической неустойчи­вости и полета.

Просто сидите в кровати в течении 5—10 минут и визуализируйте с закрытыми глазами-. Почувствуйте, что ваше тело становится больше, больше, больше. Сделайте его на­столько большим насколько это возможно — таким большим, что оно почти касается стен комнаты. Вы начнете чув­ствовать, что теперь вы не сможете двигать руками — это трудно- ваша голова касается потолка. В первые 2—3 дня просто ощутите это, затем начните распространяться за пределы комнаты, заполните весь дом, и вы почувствуете что комната внутри вас. Затем выйдите за пределы дома — заполните все по соседству и ощутите что все вокруг внутри вас. А затем почувствуйте все небо и что солнце, и луна, и звезды движутся внутри вас.

Продолжайте это 10—12 дней. Постепенно медленно за­полните все небо. И в тот день когда вы заполните все небо, начните обратный процесс. На два дня опять станьте ма­леньким. В обратном процессе сядьте и начните представ­лять, что вы становитесь очень маленьким. Просто двигай­тесь в обратном направлении. Ваше тело не такое большое, как кажется — в нем всего 30 см. Вы как маленькая игруш­ка — и вы почувствуйте это. Если вы можете представить огромность, вы можете представить и малость. А потом еще меньше — таким маленьким, что вас можно взять в руку. И в течение 12 дней дойдите до точки, когда вы не можете найти себя. Вы стали таким маленьким, как атом, вас не­возможно найти.

Сделайте себя огромным, как все пространство и затем сделайте себя таким маленьким, как невидимый атом — 12 дней одно, затем 12 дней другое. Вы почувствуете себя та­ким счастливым, так прекрасно и так центрирование, что вы не можете этого представить.

* * *

Медитация может дать вам величайшие озарения, потому что это наиболее бесполез­ная вещь в мире. Вы просто ничего не делаете, вы просто двигаетесь в молчании. Это больше сна, потому что во сне вы бессознательны, и чтобы ни происходило, происходит бессозна­тельно. Вы можете быть в paw, но вы не знаете. В медитации вы движетесь сознательно, затем вы осознаете путь: как двигаться от полезного мира снаружи к бесполезному миру внутри. И когда вы знаете путь в любое мгно­вение вы можете начать двигаться внутрь.

Сидя в автобусе ничего не нужно делать, вы просто сидите. Путешествуя в поезде или в машине или в самолете вы ничего не делаете — все делают другие — вы можете закрыть глаза и двигаться в бесполезное, во внутреннее. И вне­запно все становится тихим, внезапно все про­хладно, внезапно вы у источника жизни.

Но это не имеет ценности в миру. Вы не мо­жете пойти и продать это, вы не можете ска­зать: у меня есть отличная медитация, готов ли кто купить её. Никто не будет готов ку­пить её; это не товар, она бесполезна.


“ОДИН”

Первый шаг: расслабьтесь сидя, устройте тело удобно.

Следующий шаг: закройте глаза.

Третий шаг: расслабьте дыхание, сделайте его настолько естественным, насколько возможно и с каждым выдохом говорите “один”. Когда дыхание выходит, говорите “один”. Вдыхайте и не говорите ни­чего. С каждым выдохом вы просто говорите “один”- “один”-“один”. И не только говорите это, но и чувствуйте что все су­ществование едино, это единство. Не повторяйте это, просто пусть будет это чувство — и говорить “один” поможет. Де­лайте это 20 минут каждый день.

Обязательно, чтобы никто не мешал вам когда вы делае­те это. Вы можете открыть глаза и посмотреть на часы, но не включайте будильник. Все что может столкнуть вас пло­хо, поэтому телефон в комнате где вы это делаете, должен быть выключен и никто не должен стучать. Эти 20 минут вы должны быть абсолютно расслаблены, если вокруг шумно, заткните уши ватой. Говорить “один” с каждым выдохом сделает вас тихим, спокойным и собранным настолько, что вы не можете себе вообразить. Делайте это днем, никогда ночью, иначе вы расстроите сон, потому что это будет так расслаблять, что вы не захотите спать. Вы почувствуете се­бя свежим. Лучшее время утро, или после полудня, но ни­когда ночью.


ВНУТРЕННЯЯ УЛЫБКА

Когда вы сидите и вам нечего делать, просто расслабьте нижнюю челюсть и приоткройте слегка рот. Начните неглубоко дышать ртом. Позвольте телу дышать так, чтобы оно становилось пустым и все более и более пустым. И когда вы чувствуете, что дыхание стало очень пустым и рот раскрыт и скулы расслаблены, все тело будет очень, расслаблено. В это мгновение начните ощущать улыбку — не в теле, но во всем внутреннем бытии- вы сможете это сделать. Это не улыбка, которая приходит на уста — это экзистенциальная улыбка, которая распространяется изнутри.

Попытайтесь и вы узнать что это- Потому что это нельзя объяснить. Не нужно улыбаться губами на лице, но как будто бы улыбка идет из живота, живот улыбается. И эта улыбка не смех, поэтому она очень мягка, деликатна, тон­ка — как маленькая розочка, раскрывающаяся в животе и аромат распространяется по всему телу.

Если вы узнали что это за улыбка, вы можете быть сча­стливы 24 часа в сутки. И когда вы чувствуете, что вы упускаете это счастье, просто закройте глаза, найдите эту улыб­ку вновь и она будет там. Днем вы можете найти эту улыбку сколько угодно раз, она всегда присутствует.

* * *

Только медитация может вам тотально помочь, так как вы выносите её на чье-то рас­смотрение, вы ставите её перед вашей сущно­стью. Вы можете быть совершенно свободны. Вам не нужно бояться того, что подумают другие.

Медитация не является поиском просветле­ния. Просветление приходит безо всяких по­исков.

С каждым выдохом просто говорите “Ошо” про себя, не очень громко, лишь шепотом, но внутри так, чтобы вы могли это услышать. Когда вы вдыхаете — просто ждите. Когда вы выдыхаете, вы говорите, и когда вы выдыхаете, позвольте мне войти. Ничего не делайте — просто ждите; так что вы работаете только тогда, когда выдыхаете.

Когда выдыхаете — выходите во вселенную. Выдох поч­ти подобен ведру, брошенному в колодец. А когда вы вдыхаете — это подобно ведру, вытаскиваемому из колодца. Это — на 20 минут. Итак, 4-5 минут на вхождение в это, и потом 20 минут оставаться в этом. Всего самое большое — 25 минут.

Вы можете делать это когда угодно. Вы можете делать это в течение дня, ночью.


ДЗАДЗЕН

В Ашраме в группе медитации Дзадзен сидят в течение часа, а новички должны считать выдохи сначала в те­чение 5-10 минут для чтобы привнести расслаблением “невыбирающей осознанности”.

Вы можете сидеть где угодно, но то, на что вы смотрите, не должно быть слишком возбуждающим. Например, не должно быть слишком много движения. Это отвлекает. Вы можете наблюдать за деревьями — это не проблема, так как они не движутся, и сцена остается постоянной. Вы можете наблюдать за небом или просто сидеть в углу, глядя на стену.

Второе состоит в том, что не надо смотреть на что-то кон­кретное — лишь на пустоту, так как глаза есть и нужно на что-то смотреть. Но вы не смотрите ни на что конкретное. Не фокусируйтесь, не концентрируйтесь ни на чем— лишь рассеянный взгляд. Это очень хорошо расслабляет.

И третье— расслабьте ваше дыхание. Не занимайтесь им, позвольте ему происходить. Пусть оно будет естествен­ным, и это расслабит вас еще больше.

Четвертое — пусть ваше тело остается неподвижным, на­сколько это возможно. Сначала найдите удобную позу — вы можете сидеть на подушке или матрасе или на чем хотите, но раз уж сели, оставайтесь неподвижны, так как если тело не движется, разум автоматически умолкает. В движущем­ся теле и разум продолжает двигаться, так как тело-ум — не две разные вещи. Они — одно, это одна энергия-

Вначале это покажется немного трудным, но через не­сколько дней вы будете наслаждаться этим удивительным образом. Вы увидите мало-помалу, как слой за слоем начи­нает отбрасываться разум, момент приходит когда вы просто есть, без ума.

* * *

ДЗАДЗЕН — это глубокая незанятость; это даже не медитация, так как , когда, вы медитируете, вы пытаетесь что-то делать; вспо­минаете о Бытии Бога или даже вспоминаете себя. Эти усилия создают волнение в сознании.

Бодхидхарма сидел лицом к стене в течение 9 лет, ничего не делая — просто сидел в течение 9 лет. Традиция гласит, что у него отсохли ноги. Для меня это символ. Он просто оз­начает, что отсохли все движения, так как отсохли все мо­тивировки.

Он никуда не ходил. Не было желания двигаться, не бы­ло целей для движения — и он достиг величайшего возможного. Он— одна из редчайших душ, которые когда-либо ступали на землю. И просто сидя перед стеной он достиг всего не делая ничего, никакой техники, никакого метода, ничего. Это и было единственной техникой.

Когда нечего видеть, мало-помалу исчезает ваш интерес к видению. Когда вы сидите лицом к голой стене, внутри вас возникает параллельная пустота и обнаженность. Парал­лельно стене возникает другая стена — стена не-мысли.

*   *   *

Ум никогда, не был найден. Те, кто искали, всегда находили, что есть “не-ум”.


ЧУВСТВУЙТЕ ВОСПРИИМЧИВОСТЬ

Положение рук — подобно чаше, как приемник, это по­лно смысла. Это делает вас восприимчивым, это помогает вам воспринимать. Это одна из старых, древних поз — все Будды ей пробовали. Когда вы открыты или хотите стать открытыми, эта поза поможет.

Сидите тихо и ждите. Будьте восприимчивы, будьте при­емником. Как если вы ждете у телефона: вы позвонили и теперь ждете у телефона. Ждите точности в таком же настро­ении, просто ждите — и через 2-3 минуты вы увидите, что вас окружает совершенно другая энергия, наполняющая вас изнутри, падающая на вас, как дождь падает на землю, и проникает все глубже и глубже, а земля его впитывает.

Положения имеют очень большое значение. Если люди не делают из них фетишей, они очень важны. Они помогают ус­тановиться в вашем теле направлению энергии. Например, в этом положении очень трудно сердиться. Со сжатыми кула­ками и зубами сердиться очень просто. Когда все тело расслаблено, очень трудно быть агрессивным и жестоким, очень легко быть молитвенно настроенным.

О медитирующих думают, как об эскапистах. Это полная ерунда. Только медитирующий и не является эскапистом, любой другой — эскапист; медитация оз­начает выход из желания, выход из мыслей, выход из ума. Медитация — это расслабление в данный момент, в. настоящем. Медитация — это единственная вещь в мире, которая не является эскапистской, хотя о ней ду­мают, как о самой эскапистской вещи. Люди, которые отвергают медитацию, всегда отвергают ее на основа­нии аргумента, будто она является бегством, бегством от жизни. Они говорят просто чепуху, они просто не понимают, что говорят. Медитация — это не бегство от жизни; это бегство в жизнь. Ум бежит от жизни, желание бежит от жизни.


СМОТРЕНИЕ

Медитация является ничем иным, как искусством от­крывать глаза, искусством прочищать глаза, искусством отряхивания пыли, которая собралась на зеркале вашего сознания. Это естественно, что пыль собирается. Человек странствовал и странствовал в течение тысяч жизней, а пыль— собиралась. Все мы странники, накопилось много пыли— так много, что зеркало полностью исчезло. Есть только пыль поверх пыли, пыль слой за слоем, и вы не можете увидеть зеркало. Но зеркало по-прежнему есть, его нель­зя потерять, так как оно сама ваша природа. Если бы его можно было потерять, тогда бы оно не было бы вашей при­родой. Не то, что у вас есть зеркало, вы — зеркало. Странник это зеркало. Он не может его потерять, он может только о нем забыть; самое большее полностью забыть.

Существующий момент есть непосредственно сейчас. Просто смотрите, и это есть медитация, этот взгляд есть медитация. Просто видение фактичности определенной вещи, определенного состояния есть медитация. У медитации нет мотива, следовательно, в ней нет центра. И поскольку в ней нет мотива и нет центра, в ней нет тебя. Вы не функциони­руете из центра, в медитации вы действуете из “ничто”. От­вет из “ничто” — вот в чем вся медитация.

Ум концентрировал действия из прошлого. Медитация действует из настоящего и в настоящем. Это — чистый ответ настоящему, это — не реакция. Она действует не из за­ключения, она действует, видя существующее.

* * *

Медитация— это открывание глаз, меди­тация — это смотрение.


СМОТРЕНИЕ БЕЗ СЛОВ

Попробуйте, хотя бы в малом, не привносить свой разум. Вы смотрите на цветок — вы просто смотрите. Не говорите “прекрасно”, “уродливо”. Не говорите ничего. Не привносите слова, не вербализируйте, просто смотрите. Разум почувст­вует неудобство, отсутствие легкости. Разуму хотелось бы что-нибудь сказать. Вы просто говорите разуму: “Молчи, дай мне увидеть, я просто буду смотреть”.

Вначале это будет трудно, но начинайте с вещей, в кото­рые вы не так сильно вовлечены. Трудно будет смотреть на жену, не привнося слов. Вы слишком вовлечены, слишком эмоционально привязаны. В гневе или в любви — но слишком вовлечены.

Смотрите на нейтральные вещи — камень, цветок, дере­во, восходящее солнце, летящую птицу, плывущее в небе об­лако. Просто смотрите на вещи, в которые вы не так сильно вовлечены, от которых вы можете оставаться в стороне, с которыми вы остаетесь индифферентными. Начинайте с нейтральных вещей, и только затем продвигайтесь к эмоци­онально нагруженным состояниям.


ЦВЕТ ТИШИНЫ

Когда вы видите нечто голубое, голубизну неба, голубиз­ну реки, просто тихо сидите и смотрите на эту голубизну, и вы почувствуете, что настроены с ней глубоко в лад. Вели­кое молчание снизойдет на вас, когда вы медитируете на го­лубой цвет.

 

Голубой — один из самых духовных цветов, так как он — цвет тишины, постоянства. Это цвет покоя, отдыха, расслабления. Потому, когда вы действительно расслаблены, внутри вас вдруг ощущается голубое свечение. И, если вы можете почувствовать голубое свечение, вы тут же почувст­вуете себя расслабленным. Это работает в обоих направле­ниях.


СМОТРИТЕ НА СВОЮ ГОЛОВНУЮ БОЛЬ

Когда у вас в следующий раз заболит голова, попробуйте маленькую медитативную технику, просто эксперименталь­но — тогда вы сможете перейти к серьёзным заболеваниям и серьёзным симптомам.

Когда у вас головная боль, попробуйте маленький экспе­римент. Сидите тихо и наблюдайте её, смотрите на неё — не так как будто она вам враг, нет. Если вы смотрите на неё, как на врага, вы будете не в состоянии смотреть правильно. Вы будете избегать её — никто не смотрит на врага прямо;

врага избегают или пытаются избежать. Смотрите на неё как на друга; она вам служит. Она говорит: “Что-то не так — посмотри на это”. Просто тихо сидите и смотрите на головную боль безо всякой идеи её остановить, безо всякого желания, чтобы она исчезла, без конфликта, без борьбы, без антагонизма. Просто смотрите на неё, чем она является.

Наблюдайте, есть ли в этом внутреннее послание, голов­ная боль может его нам дать. У неё есть закодированное по­слание. И, если вы молча смотрите, вы будете удивлены. Ес­ли вы смотрите и молчите, произойдут три вещи.

Первое: чем больше вы на неё смотрите, тем более острой она станет. И тогда вы будете в небольшом замешательстве:

“Как она сможет помочь, если становится более острой?” Она становится более острой, так как вы её избегали. Она есть, но вы её избегали, вы её уже подавляли — даже безо всякого аспирина вы её подавляли. Когда вы на неё смотри­те, подавление исчезает. Головная боль дойдет до своей ес­тественной остроты. Тогда вы её слышите с открытыми ушами, никакой ваты в ушах.

Итак, первое: она обострится. Когда она становится ост­рее, вы можете быть удовлетворены тем, что смотрите правильно. Если она не становится острее, тогда вы еще не смотрите — вы все еще её избегаете. Смотрите на неё — она станет острее. Это первое указание на то, что да, она — в ва­шем поле зрения.

Второе будет заключаться в том, что она станет более локализованной, она не будет распространяться на боль­шие пространства. Сначала вы думаете: “Болит вся моя го­лова”. Теперь вы увидите, что это не вся голова, это лишь маленькая область. Это тоже является показателем того, что вы более пристально всматриваетесь в нее. Чувство рас­пространенности боли — это трюк, это способ избежать её. Если бы она была в одной точке, тогда бы она была более острой. Поэтому вы создаете иллюзию, что болит вся голова. Распространить боль по всей голове — и она тогда не так интенсивна в какой-либо точке. Таковы трюки, которые вы все время творите.

Смотрите на ней, и второй стадией будет то, что она бу­дет становиться все меньше и меньше. И приходит момент, когда она занимает место малое, как кончик иголки — ост­рое, острейшее и болезненное. Вы никогда не видели такой боли в голове. Очень концентрированной в одной точке. Про­должайте на нее смотреть.

И тогда происходит третье, и наиболее важное. Если вы продолжаете смотреть на эту точку, когда боль очень остра, локализована и сконцентрирована в одной точке, много раз вы увидите, что она исчезает. Когда ваше гляденье совер­шенно, она исчезает. А когда она исчезает, у вас будет про­блеск знания, откуда она взялась — что было ей причиной. Когда эффект исчезает, вы увидите причину. Это будет про­исходить множество раз. Боль снова вернется. Ваш взгляд больше уже не такой бдительный, концентрированный, внимательный — она снова вернется. Когда ваш взгляд дей­ствительно присутствует, она исчезнет; а когда она исчез­нет, спрятанное за ней и есть причина. И вы будете удивле­нье ваш разум готов определить причину.

А может быть тысяча и одна причина. Подается один и тот же сигнал тревоги, так как система оповещения очень проста. В вашем теле немного систем оповещения. По раз­личным причинам дается одна и та же тревога. Чуть раньше вы могли сердиться и этого не выразили. Вдруг, как от­кровение, это стоит перед вами. Вы увидите весь этот гнев, который вы таскали и таскали с собой- как нарыв внутри.

Теперь это уже слишком, и этот гнев хочет высвободиться. Ему нужен катарсис. Сотворите катарсис! — и вы немедлен­но увидите, что головная боль исчезает. И нет нужды в ас­пирине, нет нужды ни в каком лечении.

* * *

Вы есть ваша неудача, вы — препятствие. Медитация есть, когда пет медитирующего!


СЛУШАНИЕ

Оставайтесь пассивными— ничего не делайте, только слушайте. А слушание не является действием. Вам ничего не надо делать, чтобы что-то слушать — ваши уши всегда открыты. Для того, чтобы видеть, вы должны открыть гла­за — хоть это, да надо сделать. Для того, чтобы слушать, не надо делать даже этого — уши открыты всегда. Вы всегда слушаете. Просто ничего не делайте и слушайте.


СЛУШАЙТЕ С СИМПАТИЕЙ

Слушание — это глубокое соучастие между телом и ду­шой, и вот почему оно использовалось в качестве одного из самых перспективных методов медитации, так как оно яв­ляется мостом между двумя бесконечностями: материальным и духовным.

И позвольте этому быть вашей медитацией, это вам по­может. Когда бы вы ни сидели, просто слушайте, что происходит. Это мир, и там — масса шума и движения, и поезда, и самолеты. Слушайте это безо всякого отвергания в уме — что это, мол, шум. Слушайте, как если бы вы слушали музы­ку, с симпатией. И вы внезапно увидите, что качество шума изменится. Он больше не раздражает, не тревожит. Наобо­рот, он становится очень ласкающим. Если слушать пра­вильно, даже рыночная площадь становится мелодией.

Так что дело не в том, что вы слушаете. Дело в том, что вы слушаете не слыша.

Даже если вы слушаете что-то, о чем вы никогда не думали, как о достойном слушания, слушайте это очень чутко, как если бы вы слушали сонату Бетховена. И вы вдруг уви­дите, что вы преобразуете качество этого. Оно становится прекрасным. И в таком слушании ваше эго исчезает.


КОЛОННА ЭНЕРГИИ

Если вы спокойно стоите, к вам немедленно приходит определенная тишина. Попробуйте постоять в углу своей комнаты. Просто стойте тихо в углу, ничего не делая. Вдруг, внутри вас энергия тоже останавливается. Когда вы сидите— это поза мыслителя; когда вы стоите, энергия течет как колонна, и распределяется поровну по всему телу.

Стояние — прекрасно.

Попробуйте это, так как некоторые из вас найдут это прекрасным. Вы можете постоять в течение часа, это просто чудесно. Просто стоя и ничего не делая, не двигаясь, вы об­наружите, что в вас нечто успокоилось, утихло, произошло центрирование, и вы почувствуете себя колонной энергии. Тело исчезает.


ЧУВСТВУЙТЕ ТИШИНУ МАТКИ

Пусть тишина станет вашей медитацией. Когда у вас есть время, просто свернитесь в тишине — как будто вы ма­лое дитя в матке матери. Сидите таким образом и тогда, ма­ло-помалу вы начнете чувствовать, что вам хочется положить голову на пол. Тогда положите голову на пол. Прими­те положение ребенка во чреве, свернувшись таким образом, и вы немедленно почувствуете приходящую тишину” ту же самую тишину, что была в материнском чреве. Сидя в кро­вати, залезайте под одеяло и свернитесь, и оставайтесь со­вершенно неподвижными, ничего не делая.

Иногда придут какие-то мысли, пусть они приходят — будьте безразличны, вовсе ни в чем не заинтересованы: если они приходят — хорошо; если они не приходят — хорошо. Не боритесь, не отталкивайте их. Если вы боритесь, то становитесь растревоженным, если вы их отталкиваете, то станете упорствующим, если вы их не хотите, они будут очень упря­мы. Вы просто остаетесь невовлеченным, позволяете им ос­таваться там, на периферии, как уличному шуму. А это дей­ствительно уличный шум, движение миллионов клеток моз­га, сообщающихся друг с другом, и движущейся энергии, и электричества, скачущего от одной клетки к другой. Это — просто гудение большой машины, так пусть он остается. Но вы стали к этому полностью индифферентны, это вас не ка­сается, это — не ваша проблема — может быть, чья-то про­блема, но не ваша. Что вы имеете с ней общего? Но приходят моменты, когда шум исчезает, полностью исчезает, и вы ос­танетесь сами с собой наедине.

* * *

Медитация — ваше истинное рождение! Она — там, ждущая, когда вы немного рассла­битесь, чтобы она могла спеть песню, стать танцем.


НИКОГДА НЕ БУДЬТЕ МАЗОХИСТОМ

Никогда не будьте мазохистом. Не мучайте себя во имя чего бы то ни было. Люди себя очень много мучили во имя религии, и это имя настолько прекрасно, что вы можете продолжать себя мучить.

Так что помните — я учу счастью, а не мучениям! Если вы временами чувствуете, что что-то становится тяжелым, это должно быть изменено. Вы должны много раз изменять­ся. Мало-помалу, вы придете к точке, в которой никакие изменения не нужны. Тогда что-то станет абсолютно удоб­ным — не только для разума, для тела, но и для души.


МЕДИТАЦИЯ “КУНДАЛИНИ”

Это любимая вечерняя подруга динамической медита­ции выполняемой во время восхода солнца.

Первая стадия: 15 минут.

Раскрепоститесь, и пусть ваше тело трясется, чувствуя энергии, движущиеся от ног. Позвольте этому распространиться повсюду, и станьте этой тряской. Ваши глаза могут быть как открыты, так и закрыты.

Вторая стадия: 15 минут.

Танцуйте любым способом, и пусть все тело движется, как ему хочется.

Третья стадия: 15 минут.

Закройте глаза и будьте неподвижны, сидя или стоя, свидетельствуя обо всем, что происходит снаружи или внутри.  Четвертая стадия: 15 минут.

Продолжая оставаться с закрытыми глазами, ложитесь и будьте неподвижны. .

* * * ч

Медитация — это быть с самим собой и со-, страдание, переполненное этим бытием.

Занимайтесь моими медитациями, но не как волевыми действиями. Не насилуйте их, но дайте им произойти. Плывите в них, отка­житесь от себя в них, будьте ими поглощены, но не намеренно. Не руководите, так как когда вы руководите, вы разделяете, вы стали двумя: руководителем и руководимым. Раз вас двое, не­медленно сотворен рай и ад. Тогда между вами и истиной — огромная дистанция. Не манипу­лируйте. Позвольте вещам случаться.

Если вы занимаетесь медитацией Кундалини, тогда по­звольте произойти тряске, не делайте её. Тихо стойте, чувствуйте, как она приходит, и когда ваше тело начинает не­много дрожать помогите ему, но не делая этого. Наслаждайтесь ею, чувствуйте от неё блаженство, позвольте ей про­изойти, поддержите её, приветствуйте её, но не волевыми усилиями.

Если вы её принуждаете, она станет упражнением, те­лесным физическим упражнением. Тогда тряска будет, но лишь на поверхности, она не проникает вглубь, вы остаетесь твердыми, камнеподобными, скалообразными внутри, вы будете манипулятором, делателем, и тело просто будет за вами следовать.

Когда я говорю “тряситесь”, я имею в виду, что вашу твердость, ваше камнеподобное существо нужно протрясти до самого основания, чтобы оно стало жидким, текучим, расплавленным, подвижным. И когда камнеподобное суще­ство становится жидким, ваше тело за ним последует. Тог­да нет никакого старания трястись, есть только тряска. Тогда никто этого не делает, оно просто происходит. Тогда делателя нет.

Хаотическая медитация, или Кундалини, или Надабрахма не являются в действительности медитацией. Вы просто настраиваетесь в лад. Это как если- если вы видели, как играют индийские классические музыканты. В течение получаса или часа, иногда даже более, они просто настраи­вают свои инструменты. Они крутят ручки, подтягивают или ослабляют струны, а барабанщик проверяет свой бара­бан — готов он или нет. Они этим занимаются в течение получаса. Это не музыка, это приготовление. Кундалини, в са­мом деле, это не медитация, это лишь приготовление. Вы го­товите ваш инструмент. Когда вы готовы, тогда стойте в ти­шине, тогда начинается медитация. Тогда вы совершенно в ней. Вы себя пробудили, прыгая, танцуя, крича — это все способы для того, чтобы сделать вас немного более бдитель­ными, чем обычно. Раз вы бдительны — ждите!

Ожидание — медитация. Ожидание с полным осознаванием. И это приходит, это нисходит на вас, это вас окружает, это играет вокруг вас, это танцует вокруг вас. Это вас очищает, преобразует.


РАСКАЧИВАЮЩАЯСЯ МЕДИТАЦИЯ

Первая стадия: 20 минут.

Сядьте со скрещенными ногами и закрытыми глазами. Начинайте тихо раскачиваться, сначала налево, потом направо. В это раскачивание не нужно включать все тело, но изгибаясь настолько, насколько это удобно. Когда вы достигаете точки максимального изгиба, издайте звук “ХУ” — делайте это с силой, с толчком, делайте это в конце каждо­го раскачивания.

Вторая стадия: 20 минут.

Просто тихо сидите, не двигаясь.

Третья стадия: 20 минут.

Станьте в углу, совершенно неподвижно.


ТАНЕЦ

Когда движения становятся экстатичными, тогда это танец. Когда движение настолько всеобще, что нет никако­го эго, тогда это танец.

И вы должны знать, что танец пришел в мир как техни­ка медитации. Первоначально танец не был танцем, он был средством достижения экстаза, где танцор потерялся, ос­тался только танец— никакого эго, некому манипулиро­вать, тело движется самопроизвольно.

Нет нужды находить какую-нибудь другую медитацию. Танец сам по себе становится медитацией, если танцор по­терялся. Все дело в том, как утратить себя. Как вы это сде­лаете или где вы это сделаете, безразлично. Просто утратьте себя. Вас просто нет, а вещи по-прежнему происходят-. как будто вы одержимы.

Танец — это одно из самых прекрасных событий, которое может случиться с человеком. Так что не думайте о медита­ции, как о чем-то отдельном. Медитация как нечто отдель­ное нужна людям, у которых нет глубинной созидательной энергии; нет направления для энергии, по которому бы она направилась внутрь, вглубь, чтобы они смогли потеряться.

Но танцор, художник, скульптор не нуждаются ни в ка­кой другой медитации. Все, что им нужно, настолько углу­бить свое измерение, что приходит точка преображения. И здесь нет ничего, равного танцу-

Так что по крайней мере на час ежедневно забудьте все техники. Решите просто потанцевать перед Богом. И нет нужды быть техничным, ведь Он — не экзаменатор. Вы про­сто пляшете, как малое дитя- как молитва. Тогда танец будет иметь в себе совсем иное качество. Впервые вы почувст­вуете, что делаете шаги, которых никогда раньше не дела­ли, что движетесь в измерениях, которые раньше были вам неведомы. Будут освоены мало известные и совсем неизвест­ные области.

Постепенно, по мере того как вы все более будете настра­иваться в лад с неизвестным, все техники исчезнут. А без техник, когда танец чист и прост, он — совершенен. Танцуй­те так, как будто вы влюблены во Вселенную, как будто вы танцуете со своей возлюбленным. Пусть Бог будет вашим возлюбленным.

У медитации пет ничего общего с серьезно­стью. Медитация — это игривость. Вот поче­му я больше настаиваю на танце, на пении.


ТАНЦУЙТЕ ВМЕСТЕ

Вы можете создать небольшую группу друзей, которые могут вместе танцевать. Так будет лучше и больше помо­жет. Человек настолько слаб, что одному ему трудно продолжать делать что-либо. Поэтому нужны школы. Итак, ес­ли вы не чувствуете, что можете этим заниматься в этот день, а другие могут, их энергия захватит и вас. В другой день кто-нибудь еще не будет в состоянии это делать, а вы будете, поможет ваша энергия.

Когда человек остается один, он очень слаб и безволен. В один день вы этим занимаетесь, а на другой день чувствуе­те, что устали и должны делать что-то другое. Медитация дает результаты только тогда, когда ею занимаются посто­янно. Тогда она просачивается внутрь вас.

Это подобно тому, как если бы вы копали яму. Один день вы копаете в одном месте, другой — в другом. Тогда вы буде­те копать всю жизнь, но колодца так и не выкопаете. Вы должны постоянно копать в одном и том же месте.

Так что сделайте это постоянным усилием в одно и тоже время ежедневно. И, если это возможно — в одном и том же месте; хорошо, если в одной и той же комнате, зажигая од­ни и те же благовония” чтобы мало-помалу тело и разум учились это чувствовать. В тот момент, когда вы входите в комнату, вы уже готовы танцевать. Комната изменилась, время — изменилось.



ТАНЦУЙТЕ КАК ДЕРЕВО

Поднимите руки и ощутите себя деревом на сильном вет­ру. Танцуйте, как дерево под дождем и на сильном ветру. Пусть вся ваша энергия станет энергией танца, склоняй­тесь и трепещите под ветром, чувствуйте, как ветер прохо­дит через вас. Забудьте о том, что у вас человеческое тело. Вы — дерево, отождествитесь с деревом.

Выйдите, если возможно, на открытое пространство, станьте среди деревьев и пусть через вас пролетает ветерок. Отождествиться с деревом — действует очень укрепляюще, питает вас. Можно легко прийти к первоначальному пониманию. Есть и другие деревья, говорите с ним, обнимите их и вы внезапно почувствуете, что все вернулось. А, если не­возможно выйти из комнаты, тогда просто станьте посреди­не, вообразите, будто вы — дерево и начинайте танцевать.


УСТРОЙТЕ ТАНЕЦРУК

Тихо сидите и позвольте пальцам двигаться по их усмот­рению. Чувствуйте это движение изнутри. Не пытайтесь смотреть на это снаружи и держите глаза закрытыми. Пусть энергия все больше и больше течет в руки.

Руки глубоко связаны с мозгом, правая рука — с левым полушарием, а левая — с правым. Если вашим пальцам может быть предоставлена полная свобода выражения, тогда очень много напряжения, накопленного мозгом, высвобождается. Это — простейший способ освободить механизм моз­га, его подавленность, его неиспользуемую энергию. Ваши руки в состоянии сделать это.

Иногда вы обнаружите, что поднята левая рука, иног­да— правая. Не навязывайте никакого образца; энергия примет такую форму, какая ей нужна. Когда левое полуша­рие хочет высвободить энергию, она примет одну форму. Когда этого хочет правое полушарие, тогда это будет дру­гой жест.

С помощью жестов рук вы можете стать великим медитирующим. Так что просто сидите тихо, играйте, позволяй­те рукам делать то, что они хотят, и вы будете удивлены; это волшебство. Вам не нужно прыгать и скакать, и много заниматься хаотичной медитацией. Ваши руки все сделают.


ПРОБУЖДЕНИЕ ТОНКИХ СЛОЕВ

Если вы постоянно совершаете движения телом и никог­да тихо не сидите, тогда вы что-то утрачиваете. Когда энергия начинает двигаться, нужно стать совершенно тихим, иначе движение станет грубым. Движения тела хороши, но это грубые движения. Если вся энергия остается в грубом движении, то тонкие движения не начнутся.

Нужно достичь точки, в которой все тело остается не­подвижным, как статуя, так что все грубые движения останавливаются. Но энергия готова к движению — и для неб нет выхода в теле. Она ищет новые выходы внутри, в том, что не является телом. Она начинает двигаться к тонким слоям.

Но сначала нужно движение. Если энергия не движется, вы можете сидеть как камень, и ничего не произойдет. Сначала нужно помочь энергии двигаться, а потом, когда она действительно движется, остановить тело. Когда энергия кипит и готова двигаться куда угодно, она двинется в тон­кие тела, так как грубые более недоступны.

Итак, сначала сделайте ее динамичной, а потом сделай­те тело неподвижным, так что динамика пойдет глубже, к самым корням, к самой сердцевине вашего существа. Сде­лайте некий синтез: 20 минут движения тела, а потом — 20 минут внезапной остановки. Тело полно энергии, но теперь, когда оно застыло, энергия начинает искать другие пути. Это — метод работы с внутренним.


МЕДИТАЦИЯ КРУЖЕНИЯ

Суфийское кружение — одна из самых древних техник, одна из самых мощных. Она настолько глубока, что даже единовременный опыт может сделать вас совсем иным. Кру­житесь с открытыми глазами, как это делают маленькие дети, как будто ваша внутренняя сущность стала центром, а все ваше тело стало колесом, движущимся гончарным крутом. Вы—в центре, но все тело движется.

Рекомендуется ничего не есть и не пить за 3 часа до кру­жения. Лучше быть босиком и в свободной одежде. Медитация делится на две стадии — кружение и отдых. Для нее нет определенной продолжительности — она может длить­ся часами, но по крайней мере — один час, чтобы полностью ощутить водоворот энергии.

Кружение осуществляется в направлении против часо­вой стрелки, правая рука — вверх, кисть поднята, левая ру­ка — вниз, кисть опущена. Люди, которые чувствуют неу­добство от вращения против часовой стрелки, могут выполнять его по часовой стрелке. Пусть ваше тело будет нена­пряженным, а глаза открыты, но несфокусированы, чтобы образы стали расплывчатыми пятнами, стали текучими. Оставайтесь в молчании.

В первые 15 минут вращайтесь медленно. Потом посте­пенно увеличивайте скорость в последующие 30 минут, пока кружение не захватит вас и вы не станете водоворотом энергии; периферия является бурей движения, но свидетель в центре них неподвижен.

Когда вы кружитесь настолько быстро, что не можете оставаться в вертикальном положении, ваше тело упадет само по себе. Не делайте это падение результатом своего ре­шения и не пытайтесь организовать его поудобнее; если ва­ше тело расслаблено, вы упадете мягко и земля поглотит вашу энергию.

Когда вы упали, начинается вторая стадия медитации. Тут же перевернитесь на живот, чтобы коснуться земли обнаженным пупком. Если кто-то чувствует сильное неудоб­ство лежа таким образом, он может лежать на спине. Чувствуйте, как ваше тело сливается с землей, будто малое ди­тя прижалось к материнской груди. Держите глаза закрытыми и оставайтесь пассивными и молчаливыми, по край­ней мере 15 минут.

После медитации будьте настолько тихи и неактивны, насколько возможно. Некоторые люди могут почувствовать тошноту во время медитации кружения, но это ощущение исчезнет через 2-3 дня. Если тошнота останется, прервите медитацию.

Один из величайших опитое в жизни, когда есть окружающая вас, переполняющая вас, на­водняющая вас музыка, и в вас начинает расти медитация — когда медитация и музыка встречаются. Бог и мир встречаются, мате­рия и сознание встречаются. Это унио мисти­ка — мистическое единство.


ПОЙТЕ

Пение — божественно, оно — одно из самых божествен­ных видов деятельности. Только танец может быть сравним с ним, пение — следующее после танца по важности. А поче­му пение и танец являются божественной деятельностью? Потому что в них вы можете полностью утратить себя. Вы можете настолько глубоко погрузиться в пение, что певец исчезает и остается только песня, либо танцор исчезает и остается только танец. И это момент метаморфозы, перевоп­лощения, когда певца больше нет и остается только песня Когда вы целиком стали песней или танцем, это молитва.

Безразлично, какую вы поете песню; это может быть и не религиозная песня, но, если вы можете петь её всем своим существом, она священна. И наоборот — вы можете петь ре­лигиозную песню, освященную веками, но, если вы не цели­ком в ней, это профанация.

Содержание песни не имеет значения; значение имеет то качество, которое вы привносите в песню, в пении — ваша тотальность, интенсивность, огонь.

Не повторяйте чьей-нибудь песни, так как это не ваше сердце, и это не тот способ, которым вы можете излить свое сердце к божественным стопам. Пусть возникнет ваша соб­ственная песня. Забудьте о размере и грамматике. Бог не та­кой уж грамматик, и Он не тревожится о словах, которыми вы пользуетесь. Он больше заинтересован вашим сердцем.

Ежевечерне в Ашраме собираются сотни людей в за­ле Будды для празднования спонтанной песни и танца.

* * *

Музыка создает такую гармонию, что даже Бог начинает вам кивать и говорить вам 'да”. Музыка велика внезапно вас касается небо; вы захвачены запредельным. А когда запредельное ближе к вам, когда слышны шаги запредельно­го, что-то внутри вас принимает вызов, ста­новится молчаливым, тихим, более уравнове­шенным и собранным.


МАНТРА

Если у вас есть музыкальный слух, если ваше сердце по­нимает музыку — не только понимает, но и чувствует, тогда вам поможет мантра, так как тогда вы можете стать еди­ным с внутренними звуками, тогда вы можете двигаться с этими звуками к более и более тонким уровням. Тогда при­ходит момент, когда все звуки прекращаются и остается только звук Вселенной. Это АУМ.


АУМ

Сделайте привычкой, по крайней мере, 20 минут утром и 20 минут вечером тихо сидеть с полуоткрытыми глазами и смотреть вниз. Дыхание должно быть медленным, тело — недвижимым. Начинайте петь АУМ внутри. Не нужно выносить его наружу — оно больше подействует, если губы со­мкнуты, даже язык не должен двигаться. Пойте АУМ быст­ро — АУМ, АУМ, АУМ, быстро и громко, но внутри. Чувст­вуйте, как это вибрирует по всему телу, от ног до головы, от головы до ног. Каждый слог АУМ попадает в ваше сознание, как камешек в пруд, возникает рябь, которая распространяется повсюду. Рябь увеличивается и охватывает все тело.

Когда вы это делаете, будут моменты, и это будут самые прекрасные моменты, когда вы не будете повторять, и все остановится. Вы вдруг осознаете, что вы не поете, и все оста­новилось. Насладитесь этим. Если вновь приходят мысли, опять начинайте петь.

И, если вы занимаетесь этим вечером, делайте это по крайней мере за 2 часа до сна, иначе, если вы делаете это перед сном, вы не сможете заснуть, так как это сделает вас настолько свежим, что вы не захотите спать. Вы почувству­ете себя, как утром, когда вы хорошо отдохнули.

Вы сможете найти свой собственный темп пения через 2-3 дня. Для некоторых людей очень удобен быстрый темп — АУМ, АУМ, АУМ, почти накладывающийся. Для других очень медленный, это зависит от вас. Вот и продолжайте так, как вам удобно.


ИМЯ ИИСУСА

Если вас затрагивает имя Иисуса, сядьте тихо, и пусть его имя вас вдохновляет. Иногда тихо говорите “Иисус”, а потом ждите. Это станет вашей мантрой. Именно так и рождается истинная мантра. Никто не может дать вам мантру; вы должны найти её, ту, которая для вас привлека­тельно, вас вдохновляет, вызывает большой отклик в вашей душе. Если это “Иисус”, тогда прекрасно. Иногда сидите тихо, просто повторяя “Иисус”, и ждите, пусть это имя идет вглубь, все глубже в вашу сущность — пусть оно проникает в вашу сердцевину. И позвольте этому случиться! Если вы начинаете танцевать— хорошо; если вы начинаете пла­кать— хорошо; если вы начинаете смеяться— хорошо, пусть так будет. Пусть будет так, и не вмешивайтесь, не ру­ководите. Что бы ни произошло, будьте вместе с этим, и вы получите первые проблески молитвы и медитации — первые проблески Бога. Первые лучи начнут проникать в темную ночь вашей души.

Любой звук, который ощущается как эстетичный и пре­красный, любой звук, который создает спокойствие и ра­дость в сердце, подходит. Даже если он не принадлежит ни к одному языку, дело вовсе не в этом — вы обнаружите, что просто чистые звуки даже еще более глубоко проникают. Потому что когда вы пользуетесь определенным словом, оно имеет определенный смысл, а этот смысл создает ограниче­ния. Когда вы пользуетесь чистым звуком, у него нет огра­ничений, он — бесконечен.


ГУДЕНИЕ

Гудение может помочь совершенно удивительно, и вы можете заниматься им, когда угодно- По крайней мере, раз в день, а если вы сможете заниматься этим два раза — со­всем хорошо. Оно является такой большой внутренней музыкой, что приносит всему вашему существу мир; тогда ва­ши конфликтующие части начинают настраиваться в лад, и мало-помалу в вашем теле возникает тонкая музыка, которую вы сможете услышать. Через 3 или 4 месяца вы про­сто будете тихо сидеть и сможете услышать тонкую музы­ку, внутреннюю гармонию, некое гудение. Все функциониру­ет совершенно правильно, как хорошо работающий автомо­биль, мотор которого гудит.

Хороший водитель всегда знает, когда возникают непо­ладки. Его пассажиры могут ничего не осознавать, но водитель узнает тотчас же, как только меняется гудение двига­теля. Тогда оно уже не гармонично, возникает новый шум. Больше никто этого не понимает, но тот, кто любит водить машину, немедленно понимает, что что-то не так. Двигатель работает не так, как должно.

Поднаторевший в гудении мало-помалу начинает чувст­вовать, когда что-то идет не так. Если вы слишком много съели, вы обнаружите, что ваша внутренняя гармония на­рушена, и мало-помалу вы должны будете выбирать: либо есть слишком много, либо сохранять внутреннюю гармонию. А внутренняя гармония настолько ценна, настолько божественна; она, как блаженство, кто же будет есть больше, чем нужно?

И безо всяких диет вы обнаружите, что вы едите более сбалансирование. Тогда гудение пойдет еще глубже, и вы станете в состоянии увидеть, какая пища затрудняет ваше гудение; вы съели что-то тяжелое, и оно слишком долго ос­тается в пищеварительной системе, а тогда гудение не так совершенно.

Раз уж гудение началось, вы обнаружите, когда подни­мается секс, а когда — нет, и если жена и муж гудят оба, вы найдете, какая между двумя людьми возникает гармония и как мало-помалу они становятся интуитивными, как они начинают чувствовать, когда другой переживает печаль. Нет нужды что-либо говорить; когда муж устал, жена интуитивно знает об этом, так как они оба настроены на одну волну.

* * *

Медитация это тотальная чувствительность.


МЕДИТАЦИЯ НАДАБРАМА

Полуденная медитация в ежемесячных медитационных лагерях

Надабрама — старая тибетская техника, которая рань­ше выполнялась в ранние утренние часы. Она может выполняться в любое время дня, в одиночестве, либо с другими, но на пустой желудок, и нужно оставаться бездеятельным в течение, по крайней мере, 15 минут после нее. Медитация длится один час и состоит из трех стадий.

Первая стадия: 30 минут.

Сядьте в расслабленной позе с закрытыми глазами и со­мкнутыми губами. Начинайте гудеть настолько громко, чтобы слышали другие, и создайте вибрацию по всему телу. Можете представить себе полую трубу или пустой сосуд, наполненный только вибрациями гудения.

Возникает момент, когда гудение продолжается само со­бой, и вы становитесь слушателем. При этом не нужно никакого особенного дыхания, и вы можете повысить высоту 1удения, либо медленно и мягко двигать телом, если хотите.

Вторая стадия: 15 минут.

Вторая стадия разбивается на две части по 7,5 минут. Сначала двигаете руками, ладонями вверх, круговые движения. Начинайте с уровня пупка. Обе руки движутся впе­ред, а потом расходятся, делая два больших круга слева и справа, являющихся зеркальными отражениями друг дру­га. Движение должно быть настолько медленным, что его трудно заметить. Ощущайте, что вы отдаете энергию Все­ленной.

Через 7,5 минут поверните руки ладонями вниз и начи­найте двигать ими в противоположном направлении. Те­перь руки сходятся у пупка и расходятся у боков. Ощущай­те, что вы получаете энергию. Как и на первой стадии, не препятствуйте никаким мягким медленным движениям ос­тального тела.

Третья стадия: 15 минут.

Сидите совершенно тихо и неподвижно.


НАДАБРАМА ДЛЯ СУПРУЖЕСКИХ ПАР

Ошо дает великолепную разновидность этой техники для супружеских пар.

Партнеры сидят лицом друг к другу, накрывшись про­стыней и держась за руки крест накрест. Лучше не иметь на себе никакой одежды. Пусть комнату освещают 4 ма­леньких свечи и окуривает особый вид благовоний, который применяется только для этой медитации.

Закройте глаза и вместе гудите в течение 30 минут. Че­рез короткое время почувствуется, как энергии встрети­лись, слились и соединились.


ОШО, ЧТО ДЕЛАТЬ С КОМАРАМИ?

Комары — это падшие древние медитаторы. Поэтому они против того, чтобы кто-то добился успеха в медитации. Они очень ревнивы. Так что, когда вы медитируете, они появля­ются, чтобы вам мешать, отвлекать.

И в этом нет ничего нового — так было всегда. Об этом упоминается во всех древних писаниях! Особенно в джайнских, так как джайнские монахи ходят голыми. Только по­думайте о голом джайнском монахе, Индии и комарах! Махавира должен был дать особые инструкции по вопросу о том, что делать с комарами. Он говорил своим ученикам, что если комары нападают, примите это. Это — самое сильное раздражение. Если вы сможете его победить, тогда нет ни­чего более трудного. И если он говорит, он знает! Жить го­лым в Индии — трудная вещь.

Однажды я был в Сарнатхе, где Будда повернул колесо дхармы, где Будда произнес свою первую проповедь, наиболее важную проповедь, ставшую началом новой традиции. Я был там с буддийским монахом.

Я и раньше видел комаров, но с комарами из Сарнатхи нечего и сравнивать. Комары из Пуны — просто ничто! Радуйтесь этому! Вам повезло, что вы не в Сарнатхе. Там комары в самом деле велики!

Даже днем мы должны были сидеть под противомоскитной сеткой. Под одной на постели должен был сидеть буддийский монах, под другой — я, и мы беседовали.

Я сказал: “Я больше никогда сюда не приеду”, так как он пригласил меня приехать опять и остаться. Я сказал: “Никогда, никогда! Это в первый и в последний раз!”

Он сказал: “Это напоминает мне о том, что уже на протя­жении веков буддийские монахи смеялись и шутили по поводу того, что Будда никогда больше не возвращался в Сарнатху. Он был здесь только раз, произнес свою первую про­поведь и бежал!”

Он много раз возвращался в другие места. Он, по край­ней мере, 30 раз был в Шравасти, по меньшей мере 40 раз — в Раджгире и т.д. Каждое место, где он бывал, он посещал снова и снова. Но в Сарнатхе он был лишь однажды. Он никогда не был в этом месте больше.

“И, — сказал монах, — из-за этих комаров. И вы тоже го­ворите, что не приедете сюда больше”.

Я ему сказал: “По крайней мере, в этом одном я следую за Буддой. Я не могу ему следовать в другом — я должен быть сам себе светом, но в этом я позволю быть светом ему!”

Я знаю, что это очень трудно, но вы должны учиться. Не отвлекайтесь! Это не значит, что вы позволяете комарам эксплуатировать вас! Защищайтесь любым возможным спо­собом — но без тревоги, без раздражения. Защищайтесь, из­бегайте комаров, стряхивайте их но без раздражения. Они делают свое дело. И это нужно принять. Они не лично про­тив вас. Все должны позавтракать, пообедать и поужинать, так что будьте вежливы. У вас есть все права, чтобы защи­щаться, но не нужно раздражаться. Раздражение вспугнет медитацию, а не комаров. Вы можете спугнуть комаров ме­дитативно, внимательно, будучи полностью бдительными, без раздражения. Попробуйте!

Настоящая проблема никогда не приходит снаружи, на­стоящая проблема всегда от внутреннего раздражения. Например, вы медитируете — и где-то лай собаки. Вы тут же сердитесь: “Эти глупые собаки”. Но никоим образом не за­трагивают вашу медитацию, они просто радуются жизни! Может, они увидели полицейского, или почтальона, или саньясина! Собаки очень не любят униформу, они — анти-униформичны. Как только они увидят униформу, они начинают лаять. Они не верят в униформы, и они преданы своей вере. Но они не пытаются спугнуть вашу медитацию.

Комары занимаются своим делом. Вы должны защищать себя и заниматься своим делом, но не сердиться. Только раз­дражение является проблемой. А если вы не можете раздра­жаться, если вы не отвлекаетесь всеми этими неудобствами, которые они причиняют, вы почувствуете по отношению к ним даже благодарность: они дали вам тайный ключ.

Если вас не отвлекают москиты, вас не сможет отвлечь ничто. Тогда вы пришли к очень устойчивому медитативному состоянию.

* * *

Медитация — это ничто иное, как возвра­щение домой, просто маленький отдых внут­ри. Это — не распевание мантры, это — даже не молитва; это — просто возвращение домой и небольшой отдых. Медитация — это не хож­дение куда-то, это — просто бытие там, где вы есть; нет никакого “где-то” — просто будьте там, где вы есть, просто занимайте только то место, где вы находитесь...

 

ФАНТАЗИЯ, МОЛИТВА И ЛЮБОВЬ

Вся медитация — это, главным образом, опыт секса без секса.


СТАНЬТЕ Я ПОЛЫМ БАМБУКОМ

Медитация — это способ, прийти к своему одиночеству, принять вызов своего одиночества, а не бежать от него; глубоко в него погрузиться и в точности увидеть, чем оно явля­ется. И тогда вы удивленье в самом центре его оно не одиноко. Там находится единство, которое является совер­шенно иным явлением.

Периферия состоит из одиночества, а центр состоит из единства. Периферия состоит из отдельности, а центр — из уединения. И раз вы узнали свою прекрасное единство, вы будете совершенно иным человеком — вы никогда не почув­ствуете одиночества. Даже в горах или в пустыне, где вы бу­дете совершенно одни, вы не почувствуете одиночества, так как в своем единстве вы узнаете в себе Бога, в вашем единстве вы настолько укоренены в Боге, что какая вам за­бота, есть ли кто-нибудь снаружи или нет? Вы настолько полны внутри, настолько богаты внутри, сейчас, даже в толпе вы — одиноки. И я говорю, если вы знаете ваше единство, даже в своем одиночестве вы не буде­те одиноки.

Тогда вы начинаете изливаться , как фонтан. Из этого единства возникает аромат любви, и из этого единства начинает струиться Бог. Вы становитесь полым бамбуком- Он начинает петь. Но песня — всегда Его.

*   *   *

Ночью, в прямую противоположность утру, будьте полностью бессознательны, не заботь­тесь вообще ни о чем. Пришла ночь, село солнце, и теперь все движется в бессознательное. Дви­гайтесь в бессознательное.


МЕДИТИРУЙТЕ НА СВЕТ

Чем больше вы медитируете на свет, тем больше вы буде­те удивлены тому, что нечто внутреннее начинает открываться, как если бы раскрывался бутон и становился цвет­ком.

Медитация на свет одна из самых древних. Во все века во всех странах, во всех религиях на нее делали особый упор, по той причине, что в тот момент, когда вы медитируе­те на свет, нечто внутри вас, что оставалось бутоном, начи­нает раскрывать свои лепестки. Сама медитация на свет со­здает пространство для их раскрытия.

Итак, пусть это станет вашей медитацией. Когда бы у вас не появилось время, закройте глаза и визуализируйте свет. Когда бы вы ни увидели свет, настройтесь на него. Просто не игнорируйте его. Почитайте его. Это может быть восход солнца свет или просто свеча в комнате, но настрой­тесь по отношению к нему молитвенно, и вы многого достиг­нете.

Велико благословение для того, кто продолжает чувст­вовать себя в ладу со светом.


ТРАТАК -ТЕХНИКА ВГЛЯДЫВАНИЯ

Если вы смотрите на пламя в течение долгого времени, в течение нескольких месяцев по часу ежедневно, ваш третий глаз начинает действовать совершенно. Вы становитесь бо­лее бдительным, более наполненным светом.

Слово “тратак” производно от корня, означающего “слезы”, так что вы должны глядеть на пламя, пока на ваши глаза не навернуться слезы. Продолжайте смотреть не ми­гая, и третий глаз начнет вибрировать.

Техника вглядывания в действительности не связана с объектом, она связана с самим вглядыванием.

Потому, что когда вы смотрите не мигая, вы становитесь сфокусированными, а природа ума состоит в том, чтобы по­стоянно двигаться. Если вы в самом деле вглядываетесь, со­вершенно не двигаясь, ум будет в затруднении. Природа ума состоит в том, что бы двигаться от объекта к объекту, постоянно двигаться. Если вы вглядываетесь в темноту или свет, или во что-то еще, если вы действительно вглядывае­тесь, движение разума останавливается. Ведь, если разум продолжает двигаться, вашего вглядывания не будет; вы будете продолжать терять объект. Когда разум движется куда-то еще, вы забудете, вы не в состоянии будете вспом­нить, во что вы всматриваетесь. Объект физически будет присутствовать, но для вас он исчезнет, так как вас там нет;

вы двигаетесь в мыслях.

Вглядывание, тратак, означает не позволять вашему со­знанию двигаться. А когда вы не позволяете вашему сознанию двигаться, вначале оно сопротивляется, яростно сопро­тивляется, но, если вы продолжаете практиковать вглядывание, мало-помалу разум перестает сопротивляться. На мгновение он останавливается. А когда разум останавливается, никакого разума нет, так как он может существовать только в движении, думание может существовать лишь в движении. Когда движения нет, думание исчезает, вы не можете думать, так как думание означает движение — движение от одной мысли к другой. Это процесс.

Если вы постоянно вглядываетесь во что-то одно, полно­стью осознавая и будучи бдительным- потому что вы можете вглядываться вслепую, тогда вы можете продолжать ду­мать — лишь глазами, слепыми глазами, не видя. Вы можете видеть лишь глазами мертвеца, но ваш разум будет про­должать двигаться. Это никак не поможет. Вглядывание означает не только ваши глаза, но и ваш разум, целиком сфокусированный на глазах.

Так что объект не имеет значения — он зависит от вас: если вы любите свет, это хорошо; если вы можете любить тьму, хорошо. Каким бы ни был объект, это в сущности не­важно— весь вопрос в том, чтобы полностью остановить ваш разум в вашем вглядывании, сфокусировать его, чтобы внутреннее движение, беспокойство остановилось, внутрен­нее волнение улеглось. Вы просто глядите, ничего не делая. Это глубокое глядение полностью вас изменит, оно станет медитацией.


ВГЛЯДЫВАНИЕ В ЗЕРКАЛО

Закройте двери своей комнаты и поставьте перед собой большое зеркало. Комната должна быть погружена в темноту. Потом поставьте небольшой светильник рядом с зеркалом таким образом, чтобы он прямо в зеркале не отражался. В зеркале отражается только ваше лицо, но не све­тильник. Потом смотрите в свои глаза в зеркале. Не мигайте. Это — 40 минутный опыт, за два или три дня вы станете свободно не мигать.

Даже если наворачиваются слезы, пусть они текут, но старайтесь не мигать, а продолжайте глядеть себе в глаза. Не переводите взгляда.

Продолжайте смотреть в глаза и за 2-3 дня вы станете осознавать очень странное явление. Ваше лицо начнет принимать новые облики. Вы можете даже испугаться. Лицо в зеркале начнет меняться. Временами там будет появляться совсем другое лицо, которого вы у себя не знали.

Но в действительности все эти лица принадлежат вам. Теперь начинает извергаться подсознательный разум. Эти лица, эти маски — ваши. Временами может даже появиться лицо, принадлежащее к прошлой жизни. Через неделю по­стоянного глядения в течение 40 минут ваше лицо станет потоком, подобным фильму. Постоянно будут приходить и уходить другие лица. Через три недели вы не в состоянии будете вспомнить свое собственное лицо, так как вы видели столько приходящих и уходящих лиц.

Если вы продолжаете, тогда однажды через три недели происходит самое странное: внезапно в зеркале нет вообще никакого лица. Зеркало пусто— вы смотрите в пустоту. Лица вообще нет. Это — тот самый момент: закройте глаза и столкнитесь с бессознательным.

Вы будете наги — полностью обнажены, таким как ей есть. Все обманы отпадут.


ВГЛЯДЫВАЙТЕСЬ В СУЩНОСТЬ БУДДЫ

Поставьте в своей комнате маленькую статуэтку Будды, и, когда есть время, просто на ней смотрите.

Статуя Будды не создавалась только лишь как некий образ, она сделана, как объект для медитации. Она не представляет собой реального Будду — он не был похож на ней. Это скорее метафора. Она представляет собой его внутрен­нюю красоту, а не физический облик Будды.

Он не имел такого физического облика, не имел такого лица, носа или глаз; дело не в этом. Статуэтка не реалистична, она — сюрреалистична. Она говорит что-то о реаль­ном, которое находится за пределами так называемой реальности, так что это — янтра. Просто глядя на нее можно впасть в медитацию. Вот почему были сделаны тысячи ста­туй Будды — ни у одного другого человека не было столько статуй, как у Будды. Есть храмы, обычные храмы, в кого-. рых'10 тысяч статуй Будды — лишь для того, чтобы создать медитативную атмосферу. Куда вы ни посмотрите, вы види­те Будду, повсюду вокруг эту тишину, эту красоту, эти за­крытые глаза, эту неподвижную позу, это равновесие, эту симметрию. Эти статуи Будды — музыка в мраморе, пропо­ведь в камне.


ШИВАНЕТРА

Эта медитация “третьего глаза” в двух стадиях, каждая стадия повторяется трижды — в целом 6 десятиминутных 1 стадий.

Первая стадия — 10 минут.

Сидите полностью неподвижно, с мягко сфокусирован­ными глазами и смотрите на голубой свет.

Вторая стадия — 10 минут.

Закройте глаза и медленно и мягко раскачивайтесь из стороны в сторону. Повторите трижды.


ПУСТИТЕ ЗВЕЗДУ ВНУТРЬ СЕБЯ

Все более и более настраивайтесь в лад со звездами. Ког­да ночь ясная и небо звездное, ложитесь просто на землю и смотрите на звезды. Если вы чувствуете влечение к какой-нибудь звезде, тогда концентрируйтесь на ней. В то время, как вы концентрируетесь, думайте о себе, как о маленьком озере и о том, что звезда отражается где-то у вас в глубине. Итак, смотрите на звезду снаружи и воображайте её внут­ри. Это станет вашей медитацией и из неё возникнет вели­кая радость. Раз вы настроились с ней в лад, вы сможете просто закрывать глаза и видеть эту звезду; но сначала вам нужно её найти.

На Востоке есть миф, что у каждого своя особая звезда. Все эти звезды не для всех, у каждого своя собственная звезда. Этот миф прекрасен.

Когда медитация происходит, вы можете найти звезду, которая принадлежит вам и которой принадлежите вы. Возникает определенное сродство между вами и звездой, так как мы сделаны из света, как звезды. Мы вибрируем, как свет, как звезды. Вы всегда можете найти звезду, с ко­торой вы чувствуете себя в ладу, которая имеет ту же дли­ну волны. Это ваша звезда, медитируйте на неё. Мало-по­малу пускайте её внутрь. Смотрите на неё, а потом закройте глаза и созерцайте её внутри. Откройте глаза, смотрите на неё. Закройте глаза, увидьте её внутри Вскоре вы обнару­жите её в себе. Тогда, когда бы вы ни закрыли глаза, вы бу­дете находить её там.

А когда вы начнете чувствовать её внутри, ощущайте её рядом с пупком; на пять сантиметров ниже пупка. Поместите ее там и вскоре вы почувствуете, как внутри вас возника­ет великий свет, как будто звезда действительно там горит; и не только вы ее почувствуете, и другие тоже начнут её чувствовать — что некий вид света начинает окружать ва­ше тело, ваше лицо стало им. Просто смотрите в течение не­скольких ночей, и вы будете способны найти свою звезду.


ЛУНАТИЧЕСКАЯ МЕДИТАЦИЯ

Начинайте за три дня до того, как наступит следующее полнолуние. Выйдите на открытое пространство, смотрите на луну и начинайте раскачиваться. Чувствуйте себя так, будто вы все отдали луне — станьте одержимы. Смотрите на луну, расслабьтесь и говорите ей, что вы готовы, скажите ей, что она может делать все, что хочет. Что бы ни случилось, примите это.

Если вы чувствуете желание раскачиваться, раскачи­вайтесь, а если хотите танцевать и петь — делайте это. Но все должно быть так, как если бы вы были одержимы — вы не являетесь деятелем, это просто происходит. Вы — лишь инструмент, на котором играют. Делайте это в течение трех дней до полнолуния, и по мере того, как луна будет становиться все более полной, вы начнете чувствовать все боль­шую энергию. Вы почувствуете себя все более одержимым. К ночи полнолуния вы будете полностью безумны. За один час танца и безумия вы почувствуете такое расслабление, како­го никогда раньше не было.


ЗАСЫПАЙТЕ, КАК ВСЕЛЕННАЯ

Просто молча сидите, медитируйте на факт, что вы без­граничны, что границы Вселенной — ваши границы. Чувствуйте себя расширяющимся, станьте полностью вовлечены в это чувство: в вас встает солнце, внутри вас движутся звез­ды, растут деревья, миры исчезают и возникают, и чувст­вуйте неописуемое блаженство такого расширенного созна­ния. И это станет вашей медитацией. Так что, когда у вас появится время и нечего будет делать, просто молча сади­тесь и чувствуйте, как вы расширяетесь. Отбросьте грани­цы. Вначале, в течение нескольких дней это будет выгля­деть сумасшествием, так как вы слишком привязались к границам. В действительности границ нет. Ограничения — это ограничения ума. Из-за того, что мы верим, что это так, это — так.

Чувствуйте океаническое расширение настолько часто, насколько это возможно, и вскоре вы начнете настраиваться с ней в лад Тогда лишь маленький сдвиг — и вы в ней. Каждую ночь, когда вы засыпаете, засыпайте с этим расширенным сознанием. Засыпайте так, как если бы звезды двигались в вас, миры возникали и исчезали внутри вас. За­сыпайте, как Вселенная. Утром, в тот миг, когда вы начина­ете осознавать, что сон ушел, снова вспомните об этом рас­ширении и вставайте с постели, как Вселенная. И в течение дня также вспоминайте об этом столько раз, сколько смо­жете, вспоминайте это.


ФАНТАЗИЯ

Все нереально

Иногда пробуйте это в кинотеатре. Это хорошая медита­ция. Просто пытайтесь помнить, что это нереально, это нере­ально- Продолжайте помнить, что это нереально, и экран пуст, и вы удивитесь: в течение нескольких секунд вы може­те помнить — и снова забываете, снова это становится ре­альностью. Когда вы забываете себя, греза становится ре­альной. Когда вы вспоминаете себя— что Я, реален, вы встряхиваетесь — экран становится нереальным, и все, что происходит, становится нереальным.


МЕДИТАЦИЯ В МЕДИТАЦИИ

Ночью выключите свет, сядьте на постели и закройте глаза. Просто вообразите себя в лесу- большие зеленые деревья, дикие. Вообразите себя стоящим там, а потом начни­те двигаться. Пусть все случается, не форсируйте. Не гово­рите: “Мне хотелось бы подойти поближе к тому дереву”, — нет, просто позвольте себе двигаться. Гуляя по лесу в тече­ние 5-7 минут, вы подойдете к пещере.

 

Ощущайте её в деталях — землю под ногами, касайтесь каменных стен пещеры рукой, чувствуйте материал, про­хладу. Рядом с пещерой водопад. Вы его найдете. Малень­кий водопад и звук падающей воды. Слушайте его и тиши­ну леса, и птиц. Ощутите все это. Потом сядьте в пещере и начинайте медитировать. Это медитация в медитации. ВЫ видели китайские шкатулки? Одна внутри другой, которая сама — внутри-


БУДЬТЕ ЖИВОТНЫМ!

Начинайте медитацию ночью. Почувствуйте себя так, будто вы вовсе не человек. Можете выбрать любое животное, какое вам нравится. Если вы любите кошек — хорошо. Если любите собак — хорошо- или тигра; самца, самку, все, что вам нравится. Просто выбирайте, но потом слейтесь с ним. Станьте этим животным. Ходите на четвереньках по комна­те и станьте этим животным.

 

В течение 15 минут наслаждайтесь фантазией настоль­ко, насколько можете. Рычите, если вы собака, и делайте то, что делает собака, действительно делайте! Наслаждайтесь этим. И не контролируйте, так как собака не может контролировать. Собака означает абсолютную свободу, поэтому, что бы ни происходило в данный момент — делайте это. В этот момент не вносите человеческий элемент для контроля. Будьте действительно собакой. 5 минут бродите по комна­те- лайте, прыгайте.

Это поможет. Вам нужно немного животной энергии. Вы слишком умны, слишком цивилизованны, и это вас исказило. Слишком много цивилизации действует парализующе. Она хороша в малых дозах, но в слишком больших количе­ствах — опасна. Нужно оставаться способным быть живо­тным. Ваше животное нужно высвободить.

Если вы можете научиться быть немножко диким, все ваши проблемы исчезнут. Начните сегодня и наслаждай­тесь этим.

* * *

Относительно медитации вы можете де­лать только негативное. Вы не сможете ее подтолкнуть, не сможете ею манипулиро­вать. Управляемая медитация не будет иметь никакого значения.


БУДЬТЕ НАСТОЛЬКО НЕГАТИВНЫ НАСКОЛЬКО СМОЖЕТЕ

Пробуйте этот метод ежедневно в течение 60 минут. В те­чение 40 минут становитесь негативными — настолько негативными, насколько сможете. Закройте дверь, разложите по комнате подушки. Отключите телефон и скажите всем, чтобы вас не беспокоили в течение часа. Оставьте на двери табличку, оповещающую всех, что вас нельзя беспокоить в течение часа. Приглушите все настолько, насколько сможе­те. Поставьте какую-нибудь грустную музыку и чувствуйте себя умершим. Сядьте и чувствуйте себя негативно. Повто­ряйте “нет”, как мантру.

Воображайте сцены прошлого — когда вы были совсем скучны и мертвы и хотели совершить самоубийство, и в жизни не было смысла — и нагнетайте это. Создайте всю си­туацию вокруг вас. Ваш ум будет вам противоречить. Он скажет: “Что ты делаешь? Ночь так прекрасна, полнолуние!” Не слушайте ум, скажите ему, что он может прийти попоз­же, но сейчас вы полностью преданы негативности. Будьте религиозно негативны. Кричите, плачьте, вопите, стоните, делайте все, что чувствуете, но помните об одном — не стано­витесь счастливым, не позволяйте себе никакого счастья. Если вы себя на этом поймаете — шлепните себя! Снова на­правьте себя в негативность и начинайте бить подушки, драться с ними, прыгать. Будьте отвратительны! И вы обна­ружите, что очень трудно быть негативным в эти 40 минут.

Это один из основных законов ума; то, что вы делаете сознательно, вы не можете продолжать делать. Но делайте это — и, когда вы делаете это долго, вы почувствуете разде­ление.

Вы это делаете, но вы по-прежнему свидетель; вы в этом не теряетесь. Возникает дистанция, и эта дистанция — уди­вительно прекрасна. Но я не говорю вам творить эту дис­танцию. Она — побочный продукт; вам нет нужды об этом заботиться.

Через 40 минут внезапно выпрыгните из негативности. Отбросьте подушку, зажгите свет, поставьте какую-нибудь прекрасную музыку — и танцуйте в течение 20 минут. Про­сто говорите “да-да, да” — пусть это станет вашей мантрой. А потом примите хороший душ.

Он смоет всю негативность и даст вам новую возмож­ность сказать “да”. А прийти к тому, чтобы говорить “да” — в этом вся религия. Нас научили говорить “нет” — вот как все общество стало уродливым.

Так что это вас полностью очистит. У вас есть энергия, но вашу энергию повсюду окружают камни, они не дают ей течь. Как только эти камни удалены, вы почувствуете пре­красный поток. Он уже там, готов излиться, но сначала вы должны впасть в негативность. Без того, чтобы глубоко вой­ти в “нет”, никто не сможет достичь вершины “да”. Вы долж­ны стать говорящим “нет”, а потом “да” выйдет из этого.

 

“ДА,ДА,ДА”

Сделайте мантру из “да”. Каждую ночь, перед тем как заснуть, повторяйте “да”, и настройтесь с этим в лад, раскачивайтесь с этим, дайте этому заполнить все ваше тело с го­ловы до ног. Пусть это проникнет повсюду. Повторяйте “да, да, да”. Пусть это будет вашей молитвой на протяжении 10 минут — и потом засыпайте. А рано утром снова, по край­ней мере, в течение трех минут посидите на постели. Первое, что нужно сделать — это повторить “да” и почувствовать это. Днем, когда вы начинаете чувствовать себя негативно, просто остановитесь на улице, где угодно. Если вы сможете громко сказать “да, да” — хорошо. Или, по крайней мере, вы можете тихо сказать “да, да”.

 

 


КОРОТКАЯ РЕЗКАЯ ТРЯСКА

Выключите свет и просто встаньте в темноте. Потом на­чинайте трястись с головы и только головой. Наслаждай­тесь тряской и чувствуйте её изнутри. Просто тряситесь верхней частью тела — голова, руки, торс; не трясите ниж­ней частью.

Когда вы это почувствуете и этим насладитесь, тогда тряситесь нижней частью. Затем когда вы почувствуете и насладитесь этим, тряситесь всем телом. Итак, в три ста­дии: сначала голова, потом торс, а потом все тело. Начинайте с головы, так как вы можете ощущать её более легко с са­мого начала, так как сознание очень близко и свидетельствование легче — наслаждайтесь этим.

Когда вы трясетесь всем телом, найдите положение, в котором вы чувствуете себя наиболее удобно, где вы чувствуете себя прекрасно. Через три минуты примите это поло­жение— любое положение- руки подняты, тело склонено вперед или в сторону — или как угодно, и застыньте в нем на 4 минуты. Это 10 минутная медитация: 1 минута — тряска головой, 2 минуты — тряска торсом, три минуты — всем телом и 4 минуты — застыть, как если бы вы стали статуей.

Чувствуйте все 4 стадии. Тряситесь, и вы почувствуете, как возбуждается энергия- потом все тело становится водоворотом энергии, циклоном. Чувствуйте это — как будто вы стали циклоном. А потом внезапно застыньте и оставай­тесь подобным статуе — и тогда вы почувствуете центр. Так вы достигаете центра через циклон.

*   *   *

Мои медитации для того, чтобы вернуть вас назад в детство — когда вы не были респек­табельны, когда вы могли творить безумства, когда вы были невинны, не испорчены обще­ством, когда вы еще не научились трюкам ми­ра, когда вы были от иного мира, не мирскими. Мне бы хотелось вернуть вас назад к этой точ­ке и оттуда начать снова.

И это — ваша жизнь. Респектабельность или деньги — мнимые ценности. Они — не ис­тинные ценности. Не обманывайтесь ими.


ОТБРОСЬТЕ ВАШИ ДОСПЕХИ

Ночью, когда вы засыпаете, снимите ваши одежды и, сбрасывая их, вообразите, что сбрасываете не только одежды, но и свои доспехи. Сделайте это в действительности. Сбросьте их и глубоко вдохните — а потом засыпайте, как будто вы совсем не закованы в броню, на теле ничего нет и нет никаких ограничений.

Перед тем, как заснуть, выключите свет, сядьте на посте­ли, закройте глаза и глубоко выдыхайте ртом со звуком “ох”. Ваш желудок в это включится, воздух выходит, и вы говорите звук “ох”. Помните, я не говорю “АУМ”. Я просто говорю “ох”. Он станет звуком “АУМ” автоматически, вам не нужно делать из него “АУМ”. Тогда это будет фальшивым. Вы просто говорите звук “ох”.

Вы расслабитесь и у вашего сна будет другое качество — совсем иное. И ваш сон должен быть изменен. Только Когда вы полностью выдохнули ртом, со звуком “ох”, и чувствуете, что больше выдохнуть невозможно, когда дыха­ние закончено, остановитесь на миг. Не вдыхайте и не вы­дыхайте. Остановитесь! В этой остановке вы божественны. В этой остановке вы ничего не делаете, даже не дышите. В этой остановке вы в океане. Времени там больше нет, так как время движется с дыханием. Это как если бы все бытие остановилось в вас. В этой остановке вы можете стать бди­тельны в отношении глубокого источника вашей сущности и энергии. Так что на миг остановитесь.

Потом вдохните через нос. Но не делайте никакого усилия для вдоха. Помните, делайте максимальное усилие, чтобы выдохнуть, и никакого усилия, чтобы вдохнуть. Просто дайте вдохнуть телу. Вы просто расслабляетесь и даете телу принять вдох. Ничего не делайте для этого.

Жизнь дышит сама по себе: она идет сама по себе, сво­им курсом. Это река: вам не нужно ей подталкивать. Вы увидите, что тело делает выдох. Ваше усилие не нужно, вы не нужны. Вы просто стали наблюдателем, вы просто видите, как тело выдыхает. Почувствуется глубокая ти­шина.

Когда тело выполнило полный вдох, снова останови­тесь на миг. Тогда вновь наблюдайте. Эти два мига полно­стью различны. Когда вы полностью выдохнули и останови­лись, это подобно смерти. Когда вы полностью вдохнули и остановились, эта остановка— кульминация жизни. По­мните, вдох эквивалентен жизни, выдох— эквивалентен смерти.

Чувствуйте это! Чувствуйте оба момента! Вот почему я вам говорю останавливаться дважды — один после вдоха, а потом— после выдоха, чтобы вы могли почувствовать и жизнь и смерть. Раз вы знаете, что “это” — “жизнь”, а “это” — “смерть”, вы превзошли и то и другое.

Свидетель не является ни жизнью, ни смертью. Свиде­тель никогда не рождается и никогда не умирает. Только тело умирает — механизм. Вы стали третьим.

Занимайтесь этой медитацией 20 минут, а потом ложи­тесь и засыпайте.


МЕДИТАЦИЯ ЖИЗНИ И СМЕРТИ

Ночью, перед тем, как уснете, выполните эту 15-минут­ную медитацию. Это — медитация смерти. Ложитесь и расслабтесь. Чувствуйте, будто умираете и что не мо­жете двигать телом, потому, что мертвы. Создайте ощу­щение, что вы исчезаете из тела. Занимайтесь этим 10-15 минут и через неделю вы это почувствуете. Медитируя та­ким образом, засните. Не разрушайте этого. Пусть медита­ция превратиться в сон. И если сон вас одолеет, войдите в него.

Утром, в тот миг, когда вы чувствуете себя проснувшим­ся, не открывайте глаз, займитесь медитацией жизни. Чувствуйте, что вы становитесь все более живы, что жизнь воз­вращается, и все тело полно жизненности и энергии. И на­чинайте двигаться, раскачиваться в кровати с закрытыми глазами. Чувствуйте, как жизнь вливается в вас. Чувствуйте, что в теле, огромная текучая энергия, как раз противо­положное медитации смерти. Итак, занимайтесь медита­цией смерти ночью перед сном, и медитацией жизни — пе­ред тем, как вставать.

Во время медитации жизни вы можете глубоко дышать. Чувствуйте себя полным энергии- с дыханием входит жизнь. Чувствуйте себя наполненным и очень счастливым, живым. Потом, через 15 минут вставайте.


НАЙДИТЕ БУТЫЛОЧКУ ДЛЯ МЛАДЕНЦЕВ

Каждую ночь перед тем, как уснуть, найдите бутылоч­ку с соской, молочную бутылочку для детей, и возьмите ее в рот. Свернитесь, как маленький ребенок, а потом начи­найте сосать грудь. Нечто глубоко внутри будет удовлетво­рено.

 


СТАНЬТЕ ЛИЦОМ К ЛИЦУ С ВАШИМ СТРАХОМ

Ошо дал множество техник, чтобы, помочь нам взглянуть на страх, какие бы, формы он не принимал, и принять его.


ВОЙДИТЕ В ВАШ СТРАХ

Каждую ночь в течение 40 минут переживайте ваш страх. Сядьте в комнате, выключите свет и начинайте становиться испуганным. Думайте обо всех видах страшного, призраках и демонах, и обо всем, что вы можете вообразить. Творите их, воображайте, что они пляшут вокруг вас и ста­раются схватить вас при помощи всех злых сил. Станьте действительно потрясенными своим воображением и дойди­те до крайности воображения — что они вас убивают, пыта­ются вас похитить, изнасиловать, душат вас. И их не один-два, их много и со всех сторон они делают это с вами. Впади­те в страх настолько глубоко, насколько возможно, и — что бы ни произошло, пройдите через это.

И второе, днем или в любое другое время, когда возника­ет страх, примите его. Не отвергайте его. Не думайте, что это что-то плохое, что вы должны преодолеть, он — естественен. Если вы его принимаете, если вы его ночью выражаете, все начнет меняться.

Для вас невозможно полностью себя раскрыть перед кем-либо. Поэтому на Востоке мы никогда не развивали ничего, подобного пси­хоанализу: мы развивали медитацию. Это — раскрытие себя перед собой. Это — единствен­ная возможность быть истинно правдивым, так как здесь нет страха.


ВОЙДИТЕ В СВОЮ ПУСТОТУ

Сделайте правилом — каждую ночь перед тем, как за­снуть, закройте глаза и на 20 минут войдите в свою пусто­ту. Примите ее, позвольте ей быть. Возникает страх — пусть и он тоже будет, дрожите от страха, но не отвергайте пространства, которое рождается там. За две или три неде­ли вы будете способны чувствовать его красоту, его благословение. Раз вы коснулись этого благословения, страх ис­чезнет сам по себе. Вы с ним не боретесь За три недели вне­запно вы увидите, что возникает такое блаженство, такое подъем энергии, такое радостное качество вашего бытия, как если бы ночь закончилась, и солнце взошло над гори­зонтом.

 


ДВИГАЙТЕСЬ НАЗАД В МАТКУ

До того, как ляжете спать, сядьте на постели — сидите расслабленно и закройте глаза- Почувствуйте, как тело расслабляется- Если тело наклоняется вперед — позвольте ему это сделать; оно может наклониться вперед. Ему может понравиться принять положение ребенка в матке. Ес­ли вы чувствуете, что вам это нравится — примите такое положение; станьте маленьким ребенком в материнской ут­робе.

Потом — слушайте свое дыхание и больше ничего. Про­сто слушайте его — дыхание входит и выходит. Я не говорю вам, чтобы вы это говорили — лишь чувствуйте, как оно вхо­дит и выходит.

Просто чувствуйте, и в этом чувстве вы ощутите, как возникает удивительная тишина и чистота. Это упражне­ние должно продолжаться от 10 до 20 минут — минимум 10, максимум 20, а потом — засыпайте.

 


ВЫПУСТИТЕ СВОИ ГОЛОСА

Когда медитация высвобождает в вас энергию, она най­дет все способы быть выраженной. Это зависит от типа таланта, которым вы обладаете. Если вы художник, и медита­ция высвобождает энергию, вы будете больше рисовать; вы будете рисовать как безумец, вы забудете обо всем, обо всем мире. Вся ваша энергия будет привнесена в живопись. Если вы танцор, ваша медитация сделает вас очень глубоким танцором. Это зависит от способностей, таланта, индивиду­альности, личности. Так что никто не знает, что произойдет. Иногда будут случаться внезапные перемены. Человек, ко­торый был очень молчалив, который никогда не был разго­ворчивым, вдруг становится таким говоруном. Его разговор­чивость могла быть подавлялась, ему возможно не разреша­ли говорить. Когда энергия возникает и течет, он может на­чать говорить.

Каждую ночь, перед тем, как спать, в течение 40 минут сидите лицом к стене и говорите — громко говорите. Наслаждайтесь этим- будьте с этим. Если вы обнаружите, что есть два голоса — тогда говорите за каждую сторону. Поддержите одну сторону, потом ответьте за другую и на­блюдайте за тем, как вы можете создать прекрасный диа­лог.

Не пытайтесь им управлять — ведь вы говорите это не для кого-то. Если это безумно, пусть так и будет. Не пытайтесь ничего урезать или подвергнуть цензуре, так как тогда суть будет утеряна.

Делайте это, по крайней мере, в течение 10 дней. На­правьте в это всю свою энергию.

* * *

Когда-нибудь вы должны прийти к своему одиночеству. Как только вы становитесь ли­цом к лицу с ним, одиночество меняет свою окраску, свое качество; его вкус становится совер­шенно иным. Оно становится единством. Тогда оно не изоляция, оно — уединение. Изоляция несет в себе несчастье; уединенность содержит в себе наполненность блаженством.

Я не могу сразу же открыть врата рая, а вы не можете стать молчаливыми. Сначала будьте совершенно безумными.


МЕДИТАЦИЯ ЧЕПУХИ

Это — высоко катарсическая техника, которая вы­зывает выразительные движения тела. Ее нужно отли­чать от мягкой медитации “Девавани”, изложенной да­лее.

Будучи одни, либо в группе, закройте глаза и начинайте говорить бессмысленные звуки — чепуху. На 15 минут полностью войдите в эту чепуху. Позвольте себе выразить все, что в вас нуждается в выражении.

Выбросьте все наружу. Разум всегда мыслит в словах. Чепуха поможет разбить этот образец постоянной вербализации. Не подавляя своих мыслей, вы можете выбросить их—в чепухе. Пусть и ваше тело подобным же образом будет выразительным.

Потом, в течение 15 минут, лежите на животе и чувст­вуйте себя так, будто погружаетесь в мать-землю. С каж­дым выдохом как бы погружаетесь в землю, лежащую под вами.

Бог — это средство помочь вам молиться. Раз вы научились молиться, забудьте о боге. Молитвы достаточно самой по себе — больше, чем достаточно.


МОЛИТВА

Некому слышать ваши молитвы. Ваша молитва — про­сто монолог; вы молитесь пустому небу. Никто не вознаграждает вас за ваши молитвы — помните об этом. Если вы действительно знаете, что такое молитва, она сама по себе будет наградой. Некому больше вас наградить; награда — не в будущем и не в последующей жизни.

Но сама по себе молитва — настолько прекрасное явле­ние, что какое вам дело до будущего и что беспокоится о награде? Сама идея о награде — это алчность. Молитва сама по себе является таким праздником, она несет такую вели­кую радость и экстаз, что вы молитесь ради самой молитвы. Не молитесь из-за страха и не молитесь от алчности. Моли­тесь потому, что наслаждаетесь этим. Не волнуйтесь даже по поводу того, есть Бог или Его нет.

Если вы наслаждаетесь танцем, вы не спрашиваете, есть ли в нем Бог или нет, если вы наслаждаетесь танцем, вы просто танцуете; вас не занимает, глядит ли кто-нибудь с небес на ваш танец или нет. Вам безразлично, вознаградят ли вас за танец звезды, солнце и луна. Танец — сам по себе награда. Если вы любите петь, вы поете, слышит вас кто-ни­будь или нет — не в этом дело.

Такова и молитва. Это — танец, это — песня, это — музы­ка, это — любовь. Вы ею наслаждаетесь и на этом она кон­чается. Молитва есть средство, а молящийся — цель. Цель и средство — неразделимы; только тогда вы знаете, что такое молитва.

Когда я говорю “молитва”, я имею ввиду открытость по отношению к Богу. Не то, что вы должны что-то говорить, не то, что вы должны что-то просить, но просто открытость к тому, что, если он хочет что-то дать, вы готовы. Глубокое ожидание, но безо всякого желания — вот что вам нужно. Неотложное ожидание— как если бы что-то могло произойти в любой момент. Вы тешитесь возможностью неизве­стного, но у вас нет никаких желаний. Вы не говорите, что это должно произойти. Как только вы просите, молитва ис­порчена.

Когда вы не просите, когда вы просто остаетесь молча­ливыми, но открытыми, готовыми идти куда угодно, гото­выми даже умереть, когда вы просто восприимчивы, пассив­ны, приглашающий дух — тогда происходит молитва.

Молитва — это не нечто, что можно делать, у нее нет ни­чего общего с деланием, она — не действие и не деятельность, она — состояние ума.

Если вы хотите говорить — говорите, но помните, что ва­ша речь не повлияет на бытие. Она повлияет на вас, и это может быть неплохо, но молитва не изменит намерений Бо­га. Она может изменить вас, но, если она вас не меняет, тог­да это трюк. Вы можете продолжать молиться годами, но, если это вас не меняет, отбросьте это, отшвырните, это — ерунда, не таскайте её с собой.

Молитва не меняет Бога. Вы всегда думаете, что, если молитесь, намерения Бога изменяются. Он будет более благосклонен. Он немного подвинется на вашу сторону. Нет ни­кого, кто бы вас слушал. Бесконечное небо может быть с ва­ми, если вы с ним, и нет иного способа молиться.

Я также советую молиться, но молитва должна быть просто энергетическим явлением, не явлением “Бог — верующий”, но энергетическим явлением.


МОЛИТВЕННАЯ МЕДИТАЦИЯ

Лучше совершать эту молитву ночью, в затемненной комнате, и сразу после нее ложиться спать; либо её можно делать утром, но тогда за ней должен следовать 15-минут­ный отдых. Отдых необходим, иначе вы будете чувствовать себя как пьяный, в ступоре.

Это слияние с энергией является молитвой. Оно вас из­меняет. А когда вы меняетесь, меняется и все бытие.

Поднимите к небу обе руки, ладони кверху, голова под­нята и чувствуйте, как в вас вливается бытие.

Когда энергия вливается в ваши руки, вы почувствуете легкое дрожание — будьте, как лист на ветру, дрожащим. Позвольте этому произойти, помогите этому. Потом дайте всему телу вибрировать с энергией и позвольте случиться тому, что случится.

Вы снова чувствуете токи вместе с землей. Земля и небо, верх и низ, Инь и Янь, мужское и женское — вы течете. Вы смешиваетесь, вы отбрасываете себя полностью. Вас нет. Вы стали едины” слились.

Через 2 или 3 минуты, когда вы почувствуете себя полно­стью наполненными, склонитесь вниз к земле и поцелуйте её. Вы просто стали средством передачи божественной энер­гии для объединения её с землей.

Эти две стадии нужно повторить еще 6 раз, чтобы каж­дая из чакр разблокировалась. Можно делать и больше, но, если вы делаете меньше, вы почувствуете себя возбужден­ными и не сможете заснуть.

Засыпайте в этом самом состоянии молитвы. Просто усните, и энергия будет там. Вы будете течь с ней, засыпая. Это очень хорошо поможет, так как тогда вас всю ночь будет ок­ружать энергия, и она будет продолжать свою работу. К ут­ру вы почувствуете себя более свежим, чем чувствовали себя когда-то, более жизненными, чем чувствовали себя раньше. Новый план, новая жизнь начнет проникать в вас, и весь день вы будете чувствовать новую энергию, новую вибра­цию, новую песню в сердце и новый танец в движениях.


ЛАТИХАН

Станьте в расслабленной позиции и ожидайте Бога, це­лое, чтобы оно с вами поработало. Потом делайте, что хотите—в глубоком молитвенном настроении — “Я полагаюсь на волю Твою”, — и расслабьтесь.

Это подобно автоматическому письму. Просто берут руч­ку в руки и ждут. Вдруг руку охватывает некая энергия и рука начинает двигаться. Возникает удивление — собствен­ная рука движется, а ею не двигают! Точно также ждите и вы, и через 3-4 минуты вы вдруг видите, как через тело про­ходит несколько вздрагиваний и на вас нисходит энергия. Не пугайтесь, так как это сильно пугает. Вы этого не делаете. В действительности вы — лишь свидетель; это происходит.

Двигайтесь с этим. Тело начнет принимать множество положений, то есть будет двигаться, танцевать, наклонять­ся, дрожать, трястись, многое происходит. Позволяйте это;

не только позволяйте это, но и сотрудничайте, тогда вы придете в точности к тому, что мы называем Сахадж-йога.

В Латихане нет ничего нового. Ново слово. Субуд — это не нечто новое. Это лишь новая версия Сахадж-йоги— спонтанной йоги. Вы полностью полагаетесь на божествен­ное, потому, что ум — трюкач. Вскоре вы увидите разницу, потому, что вы лишь наблюдатель. Вы будете удивлены, так как ваша рука будет двигаться, а вы ею вовсе не двигали. Через несколько дней такого расслабления, даже если вы хотите остановиться, вы вдруг не способны это сделать, вы увидите, что одержимы.

Так что сначала нужно помолиться и сказать: “На 20 минут обладай моим существом и делай все, что хочешь: да свершится воля Твоя, да приидет царствие Твое”. Пусть бу­дет эта установка и просто расслабьтесь. Бог начнет танце­вать в вас и примет множество поз. Тело нуждается в реализации, но не только это — что-то более высокое, чем тело, некая глубокая нужда сознания, будет реализована.


МЕДИТАЦИЯ ГУРИШАНКАР

Ночная медитация в ежемесячных медитационных лагерях.

Эта техника состоит из 4-х стадий, по 15 минут каждая. Первые две стадии готовят медитирующего к спонтанному Латихану на третьей стадии. Ошо сказал, что если дыхание выполняется правильно на первой стадии, двуокись углеро­да, образующаяся в крови, заставит вас почувствовать себя так, как на Гуришанкаре (Эвересте).

Первая стадия — 15 минут.

Сядьте с закрытыми глазами. Глубоко вдыхайте через нос, наполняя легкие. Удерживайте дыхание так долго, сколько возможно. Продолжайте этот дыхательный ритм на протяжении всей первой стадии.

Вторая стадия — 15 минут.

Возвратитесь к нормальному дыханию и мягко смотрите на пламя свечи или вспыхивающий голубой свет. Держите тело прямо.

Третья стадия — 15 минут.

С закрытыми глазами встаньте и дайте своему телу быть расслабленным и восприимчивым. Почувствуйте тон­кие энергии, двигающиеся по вашему телу вне вашего нор­мального контроля. Позвольте этому Латихану произойти. Не совершайте движений, позвольте им произойти мягко и изящно.

Четвертая стадия —15 минут.

Лягте с закрытыми глазами, молчаливо и неподвижно.

Первые три стадии должны сопровождаться равномер­ным ритмом, лучше в сочетании с успокаивающей аккомпанирующей музыкой. Ритм должен быть в семь раз быстрее нормального сердцебиения, и, если возможно, синхронизи­рованным со стробоскопом, вспыхивающим голубым светом.


МЕДИТАЦИЯ ДЕВАВАНИ

Девавани — это божественный голос, входящий и выхо­дящий из медитирующего, который становится пустым сосудом, каналом. Эта медитация — Латихан для языка. Она настолько глубоко расслабляет сознательный разум, что когда ею занимаются напоследок, она определенно обеспе­чит глубокий сон. В ней четыре стадии по 15 минут. Глаза должны быть закрыты!

Первая стадия —15 минут.

Сидите неподвижно, желательно, чтобы играла тихая музыка.

Вторая стадия —15 минут.

Начинайте произносить бессмысленные звуки, например “ля- ля-ля-.” и продолжайте до тех пор, пока не возникнет незнакомое — словоподобные звуки. Эти звуки нуждаются в том, чтобы выйти из незнакомой вам части мозга, использу­емой вами, когда вы были ребенком, до того, как вы научи­лись словам. Позвольте этому произойти, с мягкой разговорчивой интонацией, не кричите и не вопите, не плачьте и не смейтесь.

Третья стадия — 15 минут.

Встаньте и продолжайте говорить, позволяя своему телу двигаться мягко в гармонии со звуками. Если ваше тело расслаблено, тонкие энергии создадут бесконтрольный Латихан.

Четвертая стадия — 15 минут.

Ложитесь, будьте молчаливы и неподвижны.

Единственное, что нужно помнить, это то, что эти звуки или слова не должны принадлежать языку, который вы знаете. Если вы знаете английский, немецкий или итальян­ский, тогда они не должны быть итальянскими, немецкими или английскими. Любой другой язык, которого вы не знае­те, разрешен — тибетский, китайский, японский! Но, если вы знаете японский, тогда он не разрешен — тогда прекрас­но подойдет итальянский! Говорите на любом языке, которого вы не знаете. Вы будете в затруднении в течение не­скольких секунд в первый день; как вы можете говорить на языке, которого не знаете? На нем можно говорить, и как только вы начнете, любые звуки, бессмысленные слова, про­сто вытеснят сознание и разрешат говорить бессознательно­му, это произойдет.

Когда говорит бессознательное, он не знает языка. Это очень старый метод. Он пришел из ветхого завета. В те дни это называлось глоссолалия. Некоторые церкви в Америке все еще его используют. Они называют это “говорить на язы­ках”. И это удивительный метод, один из самых глубоких и проникающих в бессознательное.

И не делайте это лихорадочно, пусть это будет глубокая, комфортабельная энергия, питательная, напевная. Наслаждайтесь, раскачивайтесь, если чувствуете настрое­ние — танцуйте. Но все должно быть очень грациозно. Вы должны это помнить. Оно не должно быть катарсическим.

* * *

Вся медитация — это ожидание. Вся молитва — это бесконечное терпение. Вся религия состоит из того, чтобы не позволять уму творить для вас новые проблемы. Если вы гово­рите уму, чтобы он подождал, происходит ме­дитация. Если вы можете убедить ум подо­ждать, вы будете в молитве, так как ожидание означает недумание. Оно означает просто си­деть на берегу, ничего не делая с потоком. Что вы можете сделать? Что бы вы не делали, вы только загрязните его. Само ваше вхождение в поток создаст больше проблем; так что ждите.


ЛЮБОВЬ

Медитация попадает в сердце, а когда вы попадаете в сердце, возникает любовь. Любовь всегда следует за медита­цией, и обратное также верно. Если становитесь влюблен­ным, за этим следует медитация. Они идут вместе. Они — один вид энергии, они — не два. Либо медитируйте, и вы станете великим влюбленным, вокруг вас будет струиться великая любовь, вас захлестнет любовью; либо становитесь влюбленным, и вы обнаружите качество .сознания, называе­мое медитацией, в котором исчезают мысли, в котором думание более не затемняет вашей сущности, в котором дым­ка сна, окружавшая вас больше не существует — пришло утро, вы пробудились, вы стали Буддой.

Есть два способа открытия: один — это ме­дитация; вы ищете глубин без другого. Дру­гой — это любовь; вы ищете глубин с другим.


ИЛЛЮЗОРНАЯ ЛЮБОВЬ ИСЧЕЗАЕТ

Когда вы идете во внутреннее странствие, энергии обра­щаются внутрь, те же самые энергии, которые двигались наружу — и вы внезапно обнаруживаете, что вы один, как остров. Трудность возникает из-за того, что вы в действи­тельности не заинтересованы в том, чтобы быть в отношени­ях с другими. Вы больше заинтересованы в том, чтобы быть собой, а все взаимоотношения выглядят как зависимость, путы. Но это проходящая фаза; не делайте из нее постоян­ного отношения. Раньше или позже, когда вы в себе укоре­нитесь, энергия вас переполнит, и воля снова захочет всту­пить во взаимоотношения.

Итак, когда ум впервые становится медитативным, лю­бовь кажется путами. И это так и есть, так как ум, который не является медитативным не может по-настоящему лю­бить. Его любовь фальшива, иллюзорна, она более влюбленность, нежели любовь, но вам не с чем ей сопоставить, пока не случится настоящее, так что, когда начинается медита­ция, иллюзорная любовь мало-помалу рассеивается, исчеза­ет. Не впадайте в уныние, это первое. И второе, не делайте из этого постоянного стремления; таковы две возможности вашего поведения.

Если вы впадаете в уныние из-за того, что ваша любов­ная жизнь исчезает, а вы за ней цепляетесь, это станет препятствием в вашем внутреннем путешествии. Примите это — теперь энергия ищет новый путь, и в течении нескольких дней она будет не в состоянии совершать внешние дви­жения, активность.

Если кто-то является творцом и медитирует, на время все творческие способности исчезнут. Если вы художник, вы вдруг не найдете себя в живописи. Вы можете продолжать, но мало-помалу вы не станете, обладать энергией и энтузи­азмом. Если вы поэт, остановится поэзия. Если вы человек любящий, эта энергия просто исчезнет."

Если вы попытаетесь принудить себя вступить в связь, быть собой старым, это принуждение будет очень опасным. Тогда вы делаете взаимно противоречивые вещи: с одной стороны, вы пытаетесь войти, а с другой — выйти.

Это, как если бы вы вели машину, нажимая на газ и в то же самое время на тормоз. Это может закончиться катастрофой, так как вы одновременно делаете противополож­ное.

Медитация против только фальшивой любви. Фальши­вая исчезнет, и это основное условие для того, чтобы появилась настоящая. Фальшивая должна уйти, фальшивая должна полностью вас освободить; только тогда вы готовы для настоящего.

Второе, что тоже очень опасно, это то, что вы можете сде­лать это образом жизни. Это произошло со многими. Они в монастырях, старые монахи, ортодоксальные религиозные люди, которые сделали не быть в любви своим стилем жиз­ни—не быть в любовных отношениях. Они думают, что лю­бовь против медитации, а медитация против любви. Это не правда.

Медитация против фальшивой любви, но целиком за ис­тинную любовь.

Раз вы укоренились, вам некуда дальше идти; вы до­стигли сердцевины своей сущности, основания скалы, тогда вы центрированы. Внезапно энергия доступна, но ей некуда двигаться. Внешнее странствие останавливается, когда вы начинаете медитировать, а теперь завершено и внутреннее странствие, вы укоренились, вы достигли дома, полного энергии, подобного огромному резервуару. Что теперь де­лать?

Эта энергия начинает вас переполнять. Это совершенно иной тип движения, иное качество, так как у него нет мотивации. До этого вы двигались к другим с мотивацией, теперь нет никакой мотивации. Вы просто двигаетесь к другим, так как у вас много того, им можно поделиться.

До этого вы двигались, как нищий, теперь двигаетесь как император. Но не ищете счастья ни у кого, оно у вас уже есть. Теперь счастья слишком много. Туча настолько полна, что готова пролиться дождем. Цветок настолько полон, что готов отдать ветру свой аромат и пойти в любой уголок ми­ра. Это значит делиться с другими. В бытие вошел новый тип отношений. Называть их отношениями неправильно, так как это уже больше не отношения, но состояние бытия. Не вы любите, но вы — любовь.


ИЗЛУЧАЙТЕ ЛЮБОВЬ

Практикуйте любовь. Сидя в одиночестве в своей комна­те, будьте любящи. Излучайте любовь. Наполните всю ком­нату своей любовью, любовной энергией. Чувствуйте колеба­ния с новой частотой, чувствуйте раскачивания, как если бы вы сами были в океане любви. Создайте вокруг вас виб­рации любовной энергии. И вы начнете немедленно чувство­вать, что что-то происходит— что-то меняется в вашей ауре, что-то изменяется вокруг вашего тела, вокруг вас воз­никает тепло, подобное глубокому оргазму. Вы становитесь более живы.

Исчезает нечто, подобное уму. Возникает нечто, подобное сознательности. Качайтесь на волнах этого океана. Танцуй­те, пойте, и пусть ваша комната будет наполнена любовью.

Вначале это очень странное ощущение. Когда вы впер­вые сможете наполнить свою комнату любовной энергией, своей собственной энергией, которая на вас падает и отска­кивает от вас и делает вас таким счастливым, вы начинаете чувствовать: “Неужели я себя гипнотизирую? Не ввожу ли я себя в заблуждение? Что происходит?” Это из-за того, что вы всегда думали, что любовь приходит от кого-то другого. Нужна мать, чтобы вас любить, брат, отец, муж, жена, ребе­нок — но кто-то другой.

Любовь, которая зависит от кого-то — это бедная лю­бовь. Любовь, которая создается внутри вас, любовь, кото­рая творится из вашей сущности, это — настоящая энер­гия. Тогда идите куда угодно с этим океаном, окружаю­щим вас, и вы почувствуете, что каждый, кто подходит к вам близко, внезапно находится под действием иного вида энергии.

Люди будут на вас смотреть более открытыми глазами. Вы будете проходить мимо них, и они почувствуют, что подул ветерок некой неизвестной энергии, они почувствуют себя более свежими. Возьмите кого-нибудь за руку, и все его тело начнет дрожать. Просто будьте рядом с кем-то, и этот человек почувствует себя очень счастливым безо всякой причины. Вы сможете это наблюдать. Тогда вы становитесь готовыми делиться. Тогда найдите возлюбленного, тогда найдите себе истинную восприимчивость.

Ото дал эту медитацию для супружеских пар, ко­торые чувствуют себя влюбленными друг в друга, и чьи энергии нуждаются в том, чтобы высвободиться и сплавиться вместе.

Ночью сядьте лицом друг к другу, держась за руки крест-накрест. В течение 10 минут смотрите друг другу в глаза, и если тело начинает двигаться и раскачиваться, по­звольте ему это. Вы можете мигать, но продолжайте смот­реть в глаза партнеру. Если тело начинает раскачивать­ся— оно будет раскачиваться— позвольте это. Не отпу­скайте рук друг друга, чтобы ни случилось. Об этом не нужно забывать.

Через 10 минут оба закройте глаза и продолжайте рас­качиваться еще 10 минут. Потом встаньте и раскачивайтесь вместе, держась за руки в течение 10 минут. Это глубоко пе­ремешает ваши энергии.

Нужно еще немного сплавиться- сплавиться друг в Друге.

* * *

Для людей, которые не любили, медитация очень, очень трудна.


СДАЙТЕСЬ НА МИЛОСТЬ ЛЮБВИ

В любовных отношениях вами должны владеть — вы не должны пытаться владеть. В любовных отношениях вы должны подчиняться и не должны следить за тем, кто главнее. Так что перестаньте думать. И, когда бы вы ни нашли, что думаете, поймайте себя на этом и хорошенько встряхните головой — встряхните по-настоящему, так, чтобы все внутри вас улеглось. Сделайте это постоянной привычкой. И за несколько недель вы увидите, что такое встряхивание помо­гает. Вы вдруг становитесь более сознательны.

В дзеновских монастырях мастер бродит с палкой, и, когда он видит, что какой-то ученик дремлет, думает, и по его липу блуждают грезы, он тут же крепко бьет его по го­лове. Это как шок распространяется по позвоночнику, и на долю секунды думание останавливается и внезапно возра­стает сознательность.

Я не могу ходить за вами с палкой. Вы сами устройте се­бе встряску, хорошую встряску и, даже если люди подума­ют, что вы немного не в себе, не волнуйтесь об этом. Есть только одно безумие и оно от ума. Слишком много думать есть единственное безумие. Все остальное прекрасно. Ум это болезнь.


ПУСТЬ ЛЮБОВЬ ПРИДЕТ САМА

Перед тем как заняться любовью, вместе посидите молча в течении 15 минут, держа друг друга за руки крест-накрест. Сидите в полной темноте или при очень тусклом свете и чувствуйте друг друга. Войдите в лад. Способ сделать это — дышите вместе. Когда выдыхаете вы, выдыхает и она, когда вдыхаете вы, вдыхает и она. За 2-3 минуты вы этого добьетесь. Дышите так, как будто вы — один организм — не два тела, но одно. И смотрите в глаза друг другу не агрес­сивным взглядом, а очень мягко. Уделите время, чтобы на­сладиться друг другом. Играйте с телом друг друга.

Не приступайте к любви до того момента, пока она не возникнет сама. Не то, чтобы вы занялись любовью, но вдруг вы обнаружили себя занимающимися ею. Ждите этого. Если это не приходит, тогда нет нужды заниматься ею. Это хоро­шо. Засыпайте, не нужно заниматься любовью, ждите этого момента день, два, три. Он придет однажды. А когда этот момент придет, любовь придет очень глубоко и не будет тво­рить того безумия, которое она творит сейчас. Это будет очень молчаливое, океаническое чувство. Но подождите то­го момента, не заставляйте его прийти.

Любовь — это нечто, чем нужно заниматься, как занима­ются медитацией. Она — нечто, что нужно лелеять, пробовать очень медленно, чтобы она проникла глубоко в вашу сущность и стала таким властным опытом, что вас больше нет. Не то, чтобы вы занимались любовью — вы есть любовь. Любовь стала большей энергией, окружающей вас. Она пре­взошла вас обоих. Вы оба в ней потерялись. Но для этого вы должны подождать.

Ждите момента - и вскоре вы получите такое умение. Пусть энергия накапливается и пусть это произойдет само собой. Мало-помалу вы начинаете осознавать, когда возни­кает момент. Вы начинаете видеть его симптомы, предшест­вующие симптомы, и не будет никаких затруднений.

Любовь подобна Богу — вы не можете ею манипулиро­вать, она происходит, когда происходит. Если она не случается, тут не о чем заботиться.


НЕ ПЫТАЙТЕСЬ СЕБЯ ОБМАНУТЬ

Свидетельствование — это основное.

Но трудно будет стать свидетелем в половом акте, если вы не пытаетесь стать свидетелем в иных действиях своей жизни. Так что пытайтесь делать это в течение всего дня, иначе вы впадете в самообман. Если вы не можете стать свидетелем когда ходите, не пытайтесь обмануть себя — вы не сможете стать свидетелем в то время, когда занимаетесь любовью. Ведь идти по улице — это такой простой процесс, а вы не можете стать свидетелем, вы становитесь неосознаю­щим это, как же вы можете стать свидетелем, когда зани­маетесь любовью? Этот процесс настолько глубок- Вы впа­даете в бессознательность.

Вы впадаете в бессознательность, когда идете по улице. Попытайтесь хотя бы на несколько минут, секунд — и вы будете не в состоянии помнить. Попробуйте это, гуляя по улице; я буду помнить. “Я гуляю, я гуляю”. Через несколько секунд вы уже забыли, что-то еще возникло в уме. Вы уже следуете по какому-то другому направлению, вы уже полностью забыли. И вдруг вы вспоминаете: я забыл. Так что, если нельзя такой простой акт, как гуляние, сделать сознательным, трудно будет сделать осознанной медитацией за­нятия любовью.

Так что попробуйте сначала на простых вещах, простых действиях. Пробуйте это, когда сидите. Пробуйте, когда гуляете, когда говорите, слушаете — пробуйте это. Пробуйте повсюду. Пусть это станет постоянным напоминанием внут­ри. Пусть все ваше тело и разум знают, что вы делаете уси­лие быть бдительным. Лишь тогда однажды в любви свидетельствование случится, оно произойдет, с вами слу­чится экстаз — на вас снизойдет первый проблеск божественного.

Ото описал множество тантрических техник ме­дитации и свидетельствования во время любовных отношений в пяти томах "Книга тайн”.

* * *

Медитация не имеет никакого смысла для Будды, для того, кто достиг цельности своего бытия. Медитация — это лекарство, его нуж­но отбросить. Пока вы не стали способны от­бросить свою медитацию, вы нездоровы. И так, помните, медитация — это не нечто такое, что нужно вечно с собой таскать. Придет день, когда медитация окажется отработанной и более не нужной. Тогда вы можете о ней за­быть.

Медитация — единственный способ превзой­ти себя, единственный способ выйти за пре­делы себя.


ЕДИНСТВЕННЫЙ ПУТЬ

Все поиски бесполезны. Поиск это побочный продукт разума. Быть в состоянии не-поиска есть великий миг трансформации.

Все медитации, которыми мы здесь занима­емся, являются лишь подготовленном к этому мигу. Они — не настоящие медитации, но лишь подготовка, так — чтобы однажды вы могли просто сесть, ничего не делая, ничего не желая.


НЕТ КОРОТКИХ ПУТЕЙ

О медитации нужно помнить одно: она — долгое путеше­ствие, и здесь нет кратких путей. Любой, кто говорит, что они есть, обманывает вас.

Она— долгое путешествие/гак как происходит очень глубокое изменение, которое достигается после многих жиз­ней, многих жизней с рутинными привычками, размышле­ниями, желаниями. И структура разума, то, что вы отбра­сываете посредством медитации. В действительности это почти невозможно, но это происходит.

Когда человек становится медитатором, это — величай­шая в мире ответственность. Это не легко. Это не может быть мгновением. Так что с самого начала никогда не ожи­дайте слишком многого, и тогда вы никогда не будете в разочаровании. Вы всегда будете счастливы, так как рост происходит очень медленно.

Медитация это не цветок, живущий в течении 6 недель. Это очень большое дерево. Ей нужно время, чтобы пустить корни.

Когда медитация расцветает, нет никого, кто бы это от­метил, никого, кто бы признал ей, никого, чтобы сказать:

“Да, это произошло”. В тот момент, когда вы это говорите — “Да, это произошло” — она уже потеряна.

Когда действительно происходит медитация, все окуты­вается тишиной, безо всякого звука пульсирует блаженст­во; нет никаких границ, есть гармония. Но некому это отме­тить.

* * *

Когда ваши усилия отброшены, вдруг меди­тация есть — её благословение, её слава. Она как присутствие, — светящееся, окружающее вас и все. Она наполняет всю землю, все. небо. Эта медитация не может быть создана чело­веческим усилием; человеческое усилие слиш­ком ограничено. Это блаженство настолько бесконечно, что вы не можете им манипулиро­вать. Оно может случиться лишь тогда, когда вы полностью сдались, когда вас нет, только тогда оно может случиться. Когда вы — это не ЭГО, не желание, никуда не идете, когда вы просто здесь и сейчас, ничего не делаете. Про­сто есть — оно случается. И оно приходит волнами, и волны становятся приливом. Оно при­ходит, подобно шторму и уносит вас в совер­шенно новую реальность.

 

Предисловие


Одна из самых важных вещей, которые нужно понять о человеке, состоит в том, что человек спит. Он не просыпа­ется, даже когда думает, что проснулся. Его пробуждение очень хрупко; его пробуждение так крошечно, что его во­обще не стоит принимать во внимание. Его бодрствова­ние — только красивое, но совершенно пустое название.

Ты спишь ночью, ты спишь днем — с рождения до смерти ты продолжаешь переходить от одного образца сна к другому, но никогда на самом деле не просыпа­ешься. Не дурачь себя тем, что просыпаешься, просто открыв глаза. Пока не открылись внутренние глаза — пока ты не стал полным света, пока не научился видеть самого себя, видеть, кто ты такой, — не думай, что бодр­ствуешь. Это величайшая из иллюзий, в которых живет человек. И если ты предполагаешь, что уже проснулся, не может быть и речи о том, чтобы приложить усилия и действительно проснуться.

Вот первое, что должно глубоко просочиться в ваши сердца, — вы спите, крепко спите. День за днем вы спите и видите сны. Иногда сны снятся с открытыми глазами, иногда — с закрытыми, но вам снятся сны — ты есть сон. Ты еще не реальность.

Конечно, во сне, что бы ты ни делал, это бессмыслен­но. Что бы ты ни думал, это бесполезно, что бы ты ни проецировал, это остается ча­стью твоего сна и никогда не позволяет тебе увидеть то, что есть. Поэтому все будды на­стаивали только на одном: про­снись! Сознательно, многие века... все их учение может содержаться в одной-единст-венной фразе: будь пробужден­ным. И они изобретали мето­ды, стратегии; они создавали контексты, пространства и энергетические поля, в кото­рых можно было бы шоковой терапией привести вас в осо­знанность.

Да, если только ты не подвергнешься шоку, не бу­дешь потрясен до самого основания, ты не проснешь­ся. Сон продолжался так долго, что достиг самых кор­ней твоего существа; ты им пропитан. Каждая клетка твоего тела и каждый фибр твоего ума наполнились сном. Это не маленькое явление. Поэтому нужно ог­ромное усилие, чтобы быть бдительным, чтобы быть вни­мательным, чтобы быть наблюдательным, чтобы стать свидетелем.

Если бы все будды мира согласились в чем-то од­ном, это было бы следующее: человек, какой он есть, — спит, а человек, каким он должен быть, — должен быть пробужденным. Пробуждение — это цель, и пробужде­ние — это вкус всех их учений. Заратустра, Лао-цзы, Иисус, Будда, Бахауддин, Кабир, Нанак — все пробуж­денные учили только одному... на разных языках, в раз­ных метафорах, но песня их остается прежней. Точно как все моря соленые на вкус, — попробуешь ли ты морскую воду на севере или на юге, вкус ее будет соле­ным, — так и пробуждение — вкус природы будды.

Но если ты будешь продолжать верить, что уже про­бужден, то не приложишь никаких усилий. Тогда нет и речи о том, чтобы приложить какие-то усилия, — зачем беспокоиться?

Из своих снов вы создали религии, богов, молитвы ритуалы, — ваши боги настолько же остаются частью ваших снов, как и что угодно другое. Ваша политика _. это часть ваших снов, ваши религии — это часть ваших снов, ваша поэзия, ваша живопись, ваше искусство, — что бы вы ни делали, поскольку вы спите, то и делаете все согласно своему состоянию ума.

Ваши боги не могут отличаться от вас. Кто их со­здаст? Кто придаст им форму, цвет и облик? Их создаете вы, их ваяете вы; у них такие же глаза, что и у вас, такие же носы — и точно такие же умы! В Ветхом Завете Бог говорит: «Я очень ревнивый Бог!» Кто мог создать такого Бога, который ревнив? Бог не может быть ревнивым, а если Бог и ревнив, что тогда плохого в ревности? Если даже Бог ревнив, почему вы должны думать, что делаете что-то плохое, испытывая ревность? Ревность божественна!

В Ветхом Завете Бог говорит: «Я очень гневный Бог! Если вы не последуете моим заповедям, я вас унич­тожу. Вы будете навечно брошены в ад. И поскольку я очень ревнивый, — говорит Бог, — не поклоняйтесь ни­кому другому. Я не могу этого потерпеть». Кто создал такого Бога? Должно быть, из собственной ревности, из собственного гнева вы создали такой образ. Это ваша проекция, ваша тень. Это отражает вас и никого друго­го. И то же самое со всеми богами всех религий.

Именно из-за этого Будда никогда не говорил о Боге. Он говорил:

— Какой смысл говорить о Боге с людьми, которые спят? Они будут слушать во сне. Они будут видеть сны обо всем, что им говорят, они создадут собственных бо­гов, которые будут совершенно фальшивыми, совершен­но бессильными, совершенно бессмысленными. Лучше, чтобы таких богов вообще не было.

Именно поэтому Будда не заинтересован в том, что­бы говорить о богах. Он заинтересован лишь в том, чтобы вас разбудить.

Есть история о буддистском просветленном масте­ре, который сидел однажды вечером на берегу реки, на­слаждаясь звуками воды, звуком ветра в кронах деревь­ев... К нему подошел человек и спросил:

— Не мог бы ты в одном слове передать мне сущ­ность своей религии?

Этот мастер остался в молчании, полном молчании,

словно не слышал вопроса. Человек сказал:

— Ты что, глухой?

— Я слышал твой вопрос и уже ответил на него! Ответ — молчание. Я остался в молчании — эта пауза, этот интервал и были моим ответом.

Человек сказал:

— Я не могу понять такого таинственного ответа. Не мог бы ты высказать это немного яснее?

И мастер написал на песке слово «медитация», паль­цем, маленькими буквами. Человек сказал:

— Теперь я могу прочитать. Это немного лучше, чем в прошлый раз. По крайней мере, у меня есть слово, и я могу о нем размышлять. Но не мог бы ты высказать

это еще немного яснее?

Мастер написал снова: «МЕДИТАЦИЯ». Конечно, теперь он написал буквами побольше. Человек почувст­вовал себя немного смущенным, озадаченным, обижен­ным, сердитым. Он сказал:

— Снова ты пишешь «медитация»? Неужели ты не можешь сказать мне яснее?

И мастер написал большими, заглавными буквами:

«МЕДИТАЦИЯ».

— Кажется, ты сумасшедший! — сказал человек.

— Я уже достаточно далеко отошел от истины, — сказал мастер. — Первый ответ был правильным, вто­рой не совсем правильным, третий еще более непра­вильным, а четвертый — совершенно ошибочным, — по­тому что, написав «МЕДИТАЦИЯ» заглавными буква­ми, обожествляешь ее.

Именно поэтому Бог пишется с заглавной буквы. Каждый раз, когда ты хочешь сделать что-то высшим, предельным, ты пишешь это слово с заглавной буквы. Мастер сказал:

— Я уже совершил грех.

Он стер все эти слова и сказал:

— Пожалуйста, прислушайся к моему первому отве­ту — только в нем я был прав.

Тишина — это место, в ко­тором каждый пробуждается в то время как хаос ума погружа­ет в сон. И если ум твой все еще задает вопросы — значит ты спишь. Сидя безмолвно, в тишине, когда ум исчезает, ты можешь услышать щебетание птиц, и никакой работы ума полная тишина... это пение птиц, щебетание и никакой работы ума, внутреннее безмолвие, тогда пробуждение приходит к тебе. Оно не приходит извне, оно вырастает изнутри. В противном случае помни — ты спишь.

Ошо

Книга осознания
   

Аннотация:

Путь к свободе усеян вопросами и полон неизвестности. Неужели и вправду можно узнать, кто же мы есть на самом деле? В нашей жизни есть какая-то цель или мы пришли в этот мир случайно? Что мы должны дать ему? Кем должны стать, что создать и чем поделиться? В этой книге Ошо, один из самых смелых и дерзких мыслителей нашего времени, бросает нам вызов, заставляя взглянуть на мир и самих себя по-новому. Он говорит, что первый шаг на пути к осознанию – это сомнение в том, чему нас учили верить.


В этой новаторской книге Ошо показывает и в конечном счете помогает развязывать связывающие нас узлы страха и непонимания. Он освобождает нас, чтобы мы могли открыть свой собственный путь к свободе.


Практическая психология > Отношения

Счастливая в браке жена любит своего благоверного таким, каков он есть – а не таким, каким бы она хотела его видеть. Многие скажут вам, что это непросто, и, тем не менее, стоит потраченных усилий.
Скотт Хальтсман

Много болезней,один рецепт

Много раз ты решал, что больше не придешь в гнев, пытался следовать этому решению, но это все равно происходит. Ты пытался не быть жадным, но снова и снова попадаешься в ловушку жадности. Ты пробовал все возможные вещи, чтобы изменить себя, но кажется, ничего никогда не получается. Ты остаешься прежним.

А я здесь говорю, что есть простой ключ — осознанность. Ты не можешь этому поверить. Как может помочь осознан­ность, просто осознанность, если не помогло ничто другое? Ключи всегда очень малы; ключи — небольшие вещи. Но ма­ленький ключ может открыть очень большой замок.

Когда люди спросили Будду: «Что нам делать, чтобы не приходить в гнев, что нам делать, чтобы не быть жадными, что нам делать, чтобы не быть настолько одержимыми сек­сом и едой?», его ответ был всегда одним и тем же: «Осозна­вайте. Привнесите в свою жизнь осознанность».

Его ученик Ананда, снова и снова видя, что к нему прихо­дят разные люди с разными проблемами, но рецепт всегда остается прежним, пришел в растерянность. Он сказал:

— Как же так? Они приносят всевозможные болезни: один приносит жадность, другой — секс и еду, третий — что-то еще, — но твой рецепт всегда остается одним и тем же!

И Будда сказал:

— У разных людей разные болезни — точно как разным людям могут сниться разные сны.

Если две тысячи человек заснут, им приснятся две тыся­чи снов. Но если вы. придете ко мне и спросите, как избавить­ся от этих снов, лекарство будет одним для всех: «Просни­тесь". Лекарство будет для всех совершенно одинаковым; ре­цепт будет одним и тем же. Можете называть это осознан­ностью, можете называть это свидетельствованием — это разные названия одного и того же лекарства.

 

Аналитик и Свидетель


Западный подход состоит в том, чтобы думать о пробле­ме, найти причину проблемы, вникнуть в историю этой проблемы, в прошлое проблемы, искоренить проблему с самого ее начала. Освободить ум от обусловленности, обусловить заново ум, обусловить заново тело, удалить все оттиски, оставшиеся в мозге, — это западный подход. Психоаналитик входит в память и работает в ней. Он идет в детство, идет в прошлое; он движется вспять. Он находит, откуда возникла проблема: может быть, пятьде­сят лет назад, когда ты был ребенком, проблема возникла в отношениях с матерью; тогда психоаналитик возвра­щается туда.

Пятьдесят лет истории! Это долгое и нудное дело. И все равно это не поможет, потому что проблем миллионы; дело не только в одной проблеме. Ты можешь войти в историю одной проблемы; можешь заглянуть в свою ав­тобиографию и найти причины. Может быть, ты сможешь устранить одну проблему, но проблем миллионы. Если ты начнешь вникать в каждую проблему, чтобы решить все проблемы одной жизни, для этого потребуются миллионы жизней! Позвольте мне повторить: чтобы решить пробле­мы одной жизни, вам придется рождаться снова и снова миллионы раз. Это несколько непрактично. Этого нельзя сделать. И все эти миллионы жизней, в которых ты бу­дешь решать проблемы одной жизни, будут создавать свои собственные проблемы... и так далее, и так далее. Все это будет втягивать тебя в большее и большее количество проблем. Это абсурдно!

Сейчас тот же самый психоаналитический подход применяется и к телу: есть рольфинг, биоэнергетика и другие методы, которые пытаются устранить отпечатки, оставшиеся в теле, в мускулатуре. Снова тебе придется вникать в историю тела. Но определенно можно сказать об обоих этих подходах, которые работают по одному логическому образцу, одно — что проблема приходит из прошлого, поэтому так или иначе все будет связано с прошлым.

Ум человека всегда пытался сделать две невозмож­ные вещи. Во-первых, преобразовать прошлое — а это невозможно. Прошлое случилось. Ты не можешь дейст­вительно вернуться в прошлое. Когда ты думаешь о том, чтобы вернуться в прошлое, самое большее — ты вхо­дишь в воспоминания о нем; это не настоящее прошлое, это только воспоминание. Прошлого больше нет, ты не можешь его преобразовать. Это одна из невозможных целей человечества, и человек из-за нее очень пострадал. Вы хотите переделать прошлое — как вы можете его переделать? Прошлое абсолютно. Прошлое означает, что со всем потенциалом той или иной вещи покончено; он стал действительностью. Те­перь больше нет никакого по­тенциала, чтобы ее преобразо­вать, переделать, сделать зано­во. С прошлым ничего сделать нельзя.

И вторая невозможная идея, царящая в уме человека, — организовать будущее — и сно­ва это невозможно. Будущее означает то, чего еще нет; ор­ганизовать его нельзя. Будущее остается неорганизованным, будущее остается открытым.

Будущее — это чистая по­тенциальность; пока оно не случится, нельзя быть в нем уверенным. Прошлое — это чистая действительность; оно случилось. Теперь с ним ниче­го сделать нельзя. Между ними двумя человек стоит в настоя­щем, думая о невозможных ве­щах. Он хочет сделать все оп­ределенным в будущем, в зав­тра — и это невозможно. Пусть это просочится как можно глуб­же в сердце: этого сделать нельзя. Не трать впустую на­стоящее мгновение, пытаясь сделать определенным буду­щее. Будущее — это неопреде­ленность; это само качество будущего. И не трать впустую время, оглядываясь в прошлое. Прошлое случилось, это мерт­вое явление. Ничего сделать с ним нельзя. Самое большее, что ты можешь сделать, — это его интерпретировать, вот и все. Именно это делают психоаналитики — интерпретируют. Можно заново ин­терпретировать его прошлое, но оно останется прежним.

Психоанализ и астрология: астрология пытается ка­ким-то образом сделать будущее определенным, а психо­анализ пытается переделать прошлое. Ни то, ни другое не науки. Обе эти вещи невозможны, но обе они насчитыва­ют миллионы последователей — потому что человеку это нравится! Он хочет быть уверенным в будущем, и вот он идет к астрологу, задает вопросы Книге Перемен И-Цзин, идет к толкователю Таро, и есть еще тысяча и один способ одурачить себя, обмануть себя. И есть люди, которые гово­рят, что могут изменить прошлое — он советуется и с ними.

Как только эти две вещи отброшены, ты становишься свободным от всей возможной глупости. Тогда ты не идешь к психоаналитику и не идешь к астрологу. Тогда ты знаешь, что с прошлым покончено, — и ты тоже с ним покончил. А будущее еще не случилось. Когда оно случится, ты его увидишь, — прямо сейчас ничего сде­лать с ним нельзя. Ты можешь только разрушить настоящее мгновение, а это единственное мгновение, которое доступно, реально.

Запад постоянно вникал в проблемы, пытаясь их ре­шить. Запад принимает проблемы очень серьезно. А ког­да ты следуешь определенной логике, при определенных обстоятельствах эта логика кажется совершенной.

Я как-то раз прочитал один анекдот:

Великий философ и всемирно знаменитый матема­тик летит в самолете. Он сидит на своем месте и думает о великих математических проблемах, и тут внезапно из кабины пилота доносится объявление:

— Очень сожалею, но мы немного задержимся. Дви­гатель номер один заглох, и теперь мы летим на трех двигателях.

Через десять минут следующее объявление:

— Боюсь, что мы задержимся еще больше — двигате­ли номер два и три заглохли, и теперь остался только номер четвертый.

Услышав это, философ поворачивается к соседу по креслу и говорит:

— Святые небеса! Если и номер четвертый заглохнет, мы проторчим здесь всю ночь!

Когда мышление движется в определенном направ­лении, само это направление делает возможными многие вещи — и даже абсурдные. Как только ты начинаешь принимать человеческие проблемы очень серьезно, как только ты начинаешь раздумывать над определенной проблемой, ты встал на определенные рельсы и совер­шил первый шаг в неверном направлении. Теперь ты можешь двигаться в этом направлении и продолжать двигаться без конца. Сейчас опубликовано столько лите­ратуры о явлениях ума, о психоанализе; израсходованы миллионы листов бумаги, написаны тысячи трактатов и книг. Как только Фрейд открыл двери определенной ло­гики, это задало тон на целый век.

Восток смотрит на вещи совершенно по-другому. Во-первых, он говорит, что никакая проблема не серьезна. В то мгновение, как ты говоришь, что какая-то проблема несерь­езна, эта проблема на девяносто девять процентов умирает.

Все твое видение ее меняется. Во-вторых, говорит Восток, про­блема существует, потому что ты с ней отождествлен. Это не имеет ничего общего с прошлым, это не имеет ничего общего с ее историей. Ты с ней отожде­ствлен — вот в чем настоящая проблема. И это ключ к реше­нию всех проблем.

Например, ты гневный че­ловек. Если ты пойдешь к пси­хоаналитику, он скажет:

— Иди в прошлое... как возник этот гнев? В каких ситуациях он становился более и более обусловленным и более и более впечатывался в ум? Нам придется смыть все эти отпечатки; нам придется их стереть. Нам при­дется совершенно очистить твое прошлое.

Если ты придешь к восточному мистику, он скажет:

— Ты думаешь, что гнев — это ты, ты чувствуешь себя отождествленным с гневом — и именно потому все становится неправильным. В следующий раз, когда слу­чится гнев, просто будь наблюдателем, просто будь свиде­телем. Не отождествляйся с гневом. Не говори: «Я гнев». Не говори: «Я гневен». Просто видь, как он происходит, словно он происходит на экране телевизора. Смотри на себя, как смотрел бы на кого-то другого.

Ты — чистое сознание. Когда тебя окружает облако гнева, просто наблюдай его — и оставайся бдительным, чтобы не отождествляться с ним. Вся суть в том, чтобы не отождествляться с проблемой. Как только ты этому научился... тогда не может быть речи о том, чтобы у тебя было «столько проблем», — потому что этот ключ, один и тот же ключ откроет все двери. Так с гневом, так с жадно­стью, так с сексом. Так со всем, на что способен ум.

Восток говорит: просто оставайся неотождествленным. Помни — именно это подразумевает Георгий Гурджиев, когда говорит о том, чтобы «помнить себя». Помни, что ты свидетель, будь внимательным — именно это говорит Будда. Будь бдителен, когда мимо проплывает облако, может быть, это облако из про­шлого, но это не имеет значе­ния. Должно быть, у него есть определенное прошлое, оно не может возникнуть просто ни­откуда. Должно быть, оно про­исходит из определенной по­следовательности событий — но это несущественно. Зачем об этом беспокоиться? Прямо сейчас, в это самое мгновение ты можешь разотождествиться с ним. Ты можешь отрезать себя от него, мост можно раз­рушить прямо сейчас — и только сейчас.

Копание в прошлом не по­может. Тридцать лет назад воз­ник гнев, и в тот день ты с ним отождествился. Теперь ты не можешь разотождествиться в этом прошлом — его больше нет! Но ты можешь разотождествиться в это самое мгновение, в это мгновение — и тогда вся серия гневных вспышек прошлого больше не будет частью тебя. Тебе не придется возвращаться назад и переделывать все, что сделали твои родители, общество, священник и цер­ковь, — это будет сущей растратой драгоценного настоя­щего времени. Прежде всего, это разрушило много лет;

теперь это снова будет разрушать твои настоящие мгно­вения. Ты можешь просто выпасть из этого, точно как змея выскальзывает из старой кожи.

Прошлое и его обусловленности действительно су­ществуют — но они существуют либо в теле, либо в мозге; они не существуют в сознании, потому что со­знание не может быть обусловлено. Сознание остается свободным: свобода его глубочайшее качество, свобода — это его природа. Ты можешь увидеть — столько лет подавления, столько лет определенного образования... В то мгновение, когда ты на это смотришь, сознание боль­ше не отождествлено; кто, иначе, будет это осознавать? Если ты действительно стал подавленным, кто тогда будет это осознавать? Тогда не будет никакой возможности осознанности.

Если ты можешь сказать «двадцать лет в безумной сис­теме образования», одно опре­деленно: ты еще не безумен. Система потерпела поражение;

она не сработала. Джайананда, ты не безумен, поэтому ты ви­дишь, что безумна вся эта сис­тема. Безумный не может ви­деть своего безумия. Только человек в здравом рассудке может видеть, что все это бе­зумие. Чтобы видеть безумие как безумие, нужен рассудок. Эти двадцать лет безумной си­стемы потерпели поражение; вся эта подавляющая обус­ловленность потерпела поражение. Она не может дейст­вительно добиться успеха — она успешна лишь пропор­ционально тому, насколько ты с ней отождествлен. В любое мгновение ты можешь отсоединиться... она есть, я не говорю, что ее нет, но это больше не часть твоего со­знания.

В этом красота сознания — сознание может вы­скользнуть из чего угодно. В нем нет никакой преграды, никакой границы. Лишь мгновением раньше ты был ан­гличанином — осознав абсурдность национализма, се­кундой позже ты больше не англичанин. Я не говорю, что твоя кожа перестанет быть белой — она останется белой, но ты больше не отождествлен с тем, чтобы быть белым; ты больше не против черных. Ты видишь, как это глупо. Я не говорю, что, просто увидев, что ты боль­ше не англичанин, ты забудешь английский язык, нет. Он будет по-прежнему оставаться у тебя в памяти, но твое сознание выскользнуло, твое сознание стоит на хол­ме, глядя вниз на долину: теперь англичанин умер в долине, и ты стоишь на холме — далекий, непривязан­ный, незатронутый.

Всю восточную методоло­гию можно свести к одному слову: свидетельствование. Всю западную методологию тоже можно свести к одному:

анализ. Анализируя, ты без конца ходишь кругами. Свиде­тельствуя, ты просто делаешь шаг прочь из круга.

Анализ — это порочный круг. Если ты действительно будешь двигаться в анализ, ты будешь просто озадачен — как это возможно? Если, например, ты попытаешься войти в про­шлое, где ты сможешь остано­виться? Где именно? Если ты

идешь в прошлое, где началась твоя сексуальность? Когда тебе было четырнадцать лет? Но возникла ли она из ниот­куда? Наверное, тело к этому готовилось; когда это нача­лось? Когда ты родился? Но, пока ты был в утробе матери, не начало ли тело готовиться уже тогда? Тогда в какое именно мгновение ты был зачат? Но прежде этого полови­на твоей сексуальности зрела в материнском яйце, а поло­вина — в отцовском сперматозоиде. Если так продол­жать... где ты окажешься в конце концов? Тебе придется дойти до Адама и Евы! И даже тогда ничто не кончится:

тебе придется дойти до самого Бога Отца — почему, преж­де всего, он создал Адама?..

Анализ будет всегда оставаться половинчатым, поэто­му анализ никому по-настоящему не помогает. Он не может помочь. Он позволяет тебе немного лучше при­способиться к своей реальности, вот и все. Это своего рода приспособление, которое помогает тебе достичь не­которого понимания своих проблем, их генезиса, истории их возникновения. И это небольшое интеллектуальное понимание поможет тебе лучше подстроиться под обще­ство, но ты останешься тем же человеком. Это не вызо­вет никакой трансформации, это не принесет никакой Радикальной перемены.

Свидетельствование — это революция. Это радикальная перемена, до самых корней. Это приносит в существование новое человеческое существо, потому что выводит твое со­знание из всех обусловленностей. Обусловленности есть в теле и уме, но сознание оста­ется необусловленным. Оно чисто, всегда чисто. Оно девст­венно; его девственность не может быть нарушена.

Восточный подход направ­лен на то, чтобы сделать тебя внимательным к этому девст­венному сознанию, к этой чис­тоте, к этой невинности. Вос­ток фокусируется на небе, За­пад — на облаках. Облака име­ют историю; чтобы найти, от­куда они происходят, тебе при­дется добраться до океана, за­тем перейти к солнечным лу­чам и испарению воды, форми­рованию облаков... и так мож­но продолжать без конца, но это будет движением по кру­гу. Облака формируются, приплывают, влюбляются в де­ревья, начинают изливаться на землю, становятся реками, текут к океану, начинают испаряться, поднимаются под действием солнечных лучей, становятся облаками, снова падают на землю... Это продолжается без конца, круг за кругом. Это колесо. Где ты из него выйдешь? Одно пове­дет к другому, и ты окажешься в колесе.

У неба нет истории. Небо никем не создано; оно ни­кем не произведено. Фактически, чтобы вообще что-то было, необходимо небо, небо является обязательным ус­ловием; оно должно существовать, прежде чем может существовать что-либо еще. Можешь спросить христи­анского теолога — он скажет:

«Небо создал Бог». Спроси его, было ли небо, прежде чем Бог создал мир. Если неба не было, где же существовал Бог? На­верное, ему нужно было место. Если места не было, где тогда он создал мир? Куда он принес мир? Пространство является обязательным условием, даже для существования Бога. Ты не можешь сказать: «Бог создал пространство». Это было бы просто абсурдно, потому что тогда у него самого не было бы никакого пространства, чтобы существовать. Пространство должно предшествовать Богу.

Пространство было всегда. Восточный подход состоит в

том, чтобы осознать небо. Западный подход заставляет тебя более и более осознавать облака, и это немного по­могает, но не позволяет тебе осознать глубочайшее внут­реннее ядро. Периферия — да, ты начинаешь немного более осознавать периферию, но не осознаешь центра. А периферия — это циклон.

Тебе придется найти центр циклона. И именно это происходит в свидетельствовании.

Свидетельствование не изменит твоей обусловленнос­ти. Свидетельствование не изменит мускулатуры твоего тела. Но Свидетельствование даст тебе опыт, который за пределами всякой мускулатуры, всякой обусловленности. В это мгновение запредельности, в это мгновение трансценденции не существует никакой проблемы — не для тебя.

Теперь все в твоих руках. Тело будет продолжать носить мускулатуру, и ум будет продолжать носить обус­ловленность — теперь это в твоих руках. Если что-то в тебе жаждет проблем, ты можешь войти в телоум, найти там проблему и радоваться ей. Если ты ее не хочешь, ты можешь оставаться снаружи. Проблема останется как отпечаток в телесноумственном механизме, но ты бу­дешь отрешен и отстранен от нее.

Именно так действует будда. Ты используешь память; будда тоже использует память — но он с ней не отожде­ствлен. Он использует память, как механизм. Я, например, использую язык. Когда мне приходится говорить, я ис­пользую ум и его оттиски, но я — не ум как продолжи­тельность; столько во мне осознанности. Я остаюсь на­чальником, а ум остается слугой. Ум приходит по зову; он полезен — но он не может главенствовать.

Проблемы сохранятся, но теперь они существуют лишь в форме семян в теле и уме. Как ты можешь изменить прошлое? В прошлом ты был католиком; сорок лет ты был католиком; как ты можешь изменить эти сорок лет католицизма? Нет, эти сорок лет останутся периодом като­лицизма — но ты можешь из этого выскользнуть. Теперь ты знаешь, что это было только отождествлением. Эти сорок лет нельзя разрушить, и нет необходимости в том, чтобы их разрушать. Если ты хозяин в доме, нет никакой необходимости. Ты можешь использовать эти сорок лет определенным образом, творчески. Даже это сумасшед­шее образование можно использовать творчески.

Все отпечатки, остающиеся в мозгу, в мускулатуре тела... они останутся, но как семена — останутся потен­циально. Если тебе слишком одиноко и ты хочешь про­блем, ты можешь их получить. Если ты чувствуешь себя слишком несчастным без страдания, ты можешь его най­ти. Они останутся всегда в твоем распоряжении, но в них не будет необходимости, в них не будет потребнос­ти. Это будет твоим выбором.

Свидетельствование — это техника центри­рования. Мы обсуждали центрирование — человек мо­жет жить двумя способами: он может жить из перифе­рии или из центра. Периферия принадлежит эго, центр принадлежит существу. Если ты живешь из эго, ты все­гда связан с кем-то другим. Периферия всегда связана с кем-то другим.

Что бы ты ни делал, это не действие, это всегда реакция — ты делаешь это в ответ на что-то, что было сделано в отноше­нии тебя. Из периферии не мо­жет быть действия, все остается реакцией — ничто не исходит из твоего центра. В определен­ном смысле, ты раб обстоя­тельств. Ты ничего не делаешь;

скорее, тебя принуждают. Если ты живешь из цент­ра, ситуация радикально меня­ется. Из центра ты начинаешь действовать; впервые ты начи­наешь существовать по свое­му собственному праву.

Будда шел по деревне. Ка­кие-то люди были-очень злы на него и его учение. Они оскорбляют его, обижают его. Будда внимательно слушает и говорит:

— Если вы закончили, позвольте мне идти дальше. Я должен добраться до следующей деревни, меня там ждут. Если у вас в уме еще что-то осталось, вы сможете закон­чить, когда я приду сюда на обратном пути.

Они сказали:

— Мы тебя унижаем, оскорбляем. Не хочешь ли ты ответить тем же? Будда сказал:

— Теперь я больше никогда не реагирую. Что вы делаете, это ваше дело — я больше никогда не реагирую, вы не можете меня ни к чему принудить. Вы можете меня оскорблять; это ваше дело — я не раб. Я стал сво­бодным человеком. Я действую из центра, не из перифе­рии, и ваши оскорбления могут коснуться только моей пе­риферии, не центра. Центр остается незатронутым.

Тебя что-то трогает не потому, что это трогает твой центр, но лишь потому, что у тебя нет центра. Ты просто на периферии, ты отождествлен с периферией. Периферия обрече­на на то, чтобы ее затрагивало что угодно — все, что бы ни происходило. Это только твоя граница, и что бы на ней ни происходило, это обязательно ее коснется; у тебя нет ника­кого центра. В то мгновение, когда у тебя есть центр, у тебя есть и дистанция от самого себя — ты можешь быть на некотором расстоянии от периферии. Кто-то может оскор­бить периферию, но не тебя. Ты можешь оставаться отстра­ненным, непривязанным — это дистанция между тобой и твоим «я». Есть дистанция между тобой как периферией и тобой как центром. Внешний мир может коснуться тебя

только на периферии.

Поэтому Будда говорит:

— Теперь я центрирован. Десять лет назад все было

бы по-другому; если бы вы оскорбили меня, я бы реаги­ровал. Но теперь я только действую.

Поймите ясно разницу между реакцией и действием. Ты кого-то любишь, потому что кто-то любит тебя. Будда тоже тебя любит, но не потому, что ты любишь его; это неважно. Любишь ты его или ненавидишь, это не сущест­венно — он любит тебя, потому что это действие, не реак­ция. Действие приходит из тебя, а реакция тебе навязана.

Центрирование означает, что ты начал действовать.

Второе, что нужно помнить: когда ты действуешь, действие всегда тотально. Когда ты реа­гируешь, это никогда не быва­ет тотальным. Это всегда час­тично, фрагментарно, потому что, если я действую из пери­ферии — то есть когда я реа­гирую, — это не может быть тотальным, потому что я по-на­стоящему в это не вовлечен. Вовлечена только периферия, поэтому это не может быть то­тальным. Поэтому, если ты любишь из периферии, твоя любовь никогда не может быть тотальной — она всегда частична. И это значит много, потому что, если любовь частична, ос­тавшееся пространство будет заполнено ненавистью. Если твоя доброта частична, оставше­еся место будет заполнено же­стокостью. Если твое добро частично, что тогда заполнит оставшееся место? Если твой Бог частичен, тогда понадобит­ся Дьявол, чтобы заполнить ос­тавшееся место.

Это означает, что частичное действие обречено на то, чтобы быть противоречивым, чтобы быть в конфликте с самим со­бой. Современная психология говорит, что ты можешь лю­бить и ненавидеть одновремен­но. Твой ум противоречив, твой ум — это амфибия: к одному и тому же объекту ты испытываешь любовь и ненависть. А если есть и любовь, и ненависть, это произведет замеша­тельство — и ядовитое замешательство. Ваша доброта сме­шана с жестокостью, ваша благотворительность превраща­ется в воровство, ваша молитва становится видом наси­лия. Даже если на периферии ты пытаешься быть святым, твоя святость обязательно будет смешана с грехом. На периферии все будет противоречить самому себе.

Лишь когда ты действуешь из центра, твое действие тотально. И когда действие тотально, в нем есть собст­венная красота. Когда действие тотально, оно происходит от мгновения к мгновению. Когда действие тотально, ты не носишь о нем воспоминаний — они тебе не нужны! Когда действие частично, оно остается в подвешенном состоянии.

Ты что-то ешь — если ты ешь частично, когда факти­ческая еда кончится, ты будешь продолжать есть в уме. Это останется в подвешенном состоянии. Только тотальная вещь может иметь конец и начало. Частичная вещь —

это только непрерывный сериал без начала и конца. Ты приходишь домой и приносишь с собой свой магазин и рынок. Ты приходишь в магазин и приносишь с собой дом и домашние дела. Ты никогда не бываешь — никогда не можешь быть — ни единого мгновения тотально в нем, столько ты постоянно носишь с собой. Это тяжесть, на­пряженная тяжесть в уме, на сердце.

Тотальное действие имеет начало и конец. Оно атомично; это не сериал. Оно есть, потом его нет. Ты совер­шенно свободен от него, чтобы двигаться в неизвестное. Иначе человек продолжает двигаться в колее, ум стано­вится просто колеёй. Ты продолжаешь двигаться по од­ному и тому же кругу, порочному кругу. Поскольку про­шлое никогда не кончается, оно переходит в настоящее. Оно продолжается и проникает в будущее.

Поэтому на самом деле частичный ум, периферийный ум носит в себе прошлое, а прошлое — это большая вещь! Даже если не принимать во внимание прошлые жизни, даже тогда прошлое — это большая вещь. Пять­десят лет опыта, красивого и уродливого, но неоконченно­го — все остается неоконченным, и ты продолжаешь не­сти с собой прошлое в пятьдесят лет длиной, прошлое, которое мертво. Это мертвое прошлое обрушивается на одно-единственное мгновение настоящего — оно неиз­бежно убьет его!

Поэтому ты не можешь жить, это невозможно. С этим прошлым на шее ты не можешь жить — каждое отдель­ное мгновение так свежо и деликатно, и весь этот мерт­вый груз убьет его. Это убийство! Твое прошлое посто­янно убивает настоящее, и когда настоящее мертво, оно становится частью бремени. Когда оно живо, это не часть тебя — когда оно становится мертвым, когда оно убито твоим мертвым прошлым, тогда оно становится твоим, тогда это часть тебя. Вот твоя ситуация.

В то мгновение, когда ты начинаешь действовать из центра, каждое действие тотально, атомично. Оно есть, потом его нет. Ты совершенно свободен от него. Тогда ты можешь двигаться без бремени — освобожденный от бремени. И лишь тогда ты можешь жить в новом мгно­вении, которое есть всегда, подходя к нему свежим. Но ты можешь подойти к нему свежим, лишь не неся с со­бой никакого прошлого.

А если прошлое неоконченно, тебе придется нести его с собой: ум имеет тенденцию все заканчивать. Если оно неоконченно, придется продолжать его носить. Если что-то остается неоконченным за день, это приснится тебе ночью, потому что ум всегда склонен доводить все до конца. В то мгновение, когда что-то закончено, ум осво­бождается от бремени. Пока что-то не закончено, ум бу­дет возвращаться к этому снова и снова.

Что бы ты ни делал, твои любовь, секс, дружба — все остается неоконченным. И ты не можешь сделать это тотальным, если будешь оставаться на периферии. Как тогда тебе быть центрированным в самом себе? Как до­стичь этого центрирования, чтобы не оставаться на пери­ферии? Техникой является свидетельствование.

Слово свидетельствование — очень значительное слово. Есть сотни техник, чтобы достичь центрирования, но свидетельствование обязательно является частью любой из них, существенной частью. Поэтому лучше бу­дет назвать его техникой всех техник. Это не просто техника; метод свидетельствования составляет самую су­щественную часть всех техник.

Можно рассматривать сви­детельствование и как чистую технику. Например, Джидду Кришнамурти — он говорит о свидетельствовании как о чис­той технике. Но эти разгово­ры — только разговоры о духе без тела. Этого нельзя почувст­вовать, этого нельзя увидеть. Везде дух воплощен — ты мо­жешь почувствовать дух бла­годаря телу. Конечно, дух это не тело, но ты можешь его по­чувствовать благодаря телу. Каждая техника — это просто тело, а свидетельствование — Душа. Ты можешь говорить о свидетельствовании как об отдельном от всякого тела, от всякой материи; тогда оно становится абстрактным, совер­шенно абстрактным. Поэтому Кришнамурти почти полве­ка постоянно говорил, но все, что он говорит, так чисто, так бестелесно, что человек может подумать, что понимает, но понимание остается только умственной концепцией.

В этом мире ничто не существует как чистый дух. Все существует в воплощенной форме. Свидетельствование — это дух всех духовных техник, а все техники — тела, разные его тела.

Поэтому прежде всего мы должны понять, что такое свидетельствование, и тогда мы можем понимать свидетельствование посредством разных тел, разных техник.

Мы знаем мышление, и человек должен начинать узнавать, что значит свидетельствование, с мышления, потому что начинать нужно с того, что человек знает. Мы знаем мышление — мышление означает суждение;

ты кого-то видишь и судишь. Ты видишь цветок и гово­ришь, что он красивый или некрасивый. Ты слышишь песню и восхищаешься или не восхищаешься ею. Ты чем-то восхищаешься или что-то осуждаешь. Мышление — это суждение: начиная думать, в то же мгновение ты начинаешь судить.

Мышление — это оценка. Ты не можешь думать без оценки. Как ты можешь думать о цветке, не оценивая его? В то же мгновение, как ты начнешь думать, ты скажешь, что он красивый или некрасивый. Тебе придется восполь­зоваться какой-то категорией, потому что мышление — это категоризация. В то мгновение, как ты относишь вещь к какой-то категории: помечаешь ее, даешь ей название — ты о ней подумал.

Мышление невозможно, если ты не собираешься су­дить. Если ты не собираешься судить, ты можешь просто оставаться осознанным — но не можешь думать.

Вот цветок, и я тебе говорю:

— Видь его, но не думай. Смотри на цветок, но не думай.

Что ты можешь сделать? Если мышление не позволе­но, что ты можешь делать? Ты просто свидетельствуешь;

ты можешь только осознавать. Ты можешь только сознавать цветок. Ты можешь смотреть в лицо этому факту — вот цветок. Теперь ты мо­жешь столкнуться с ним. Если мышление не позволено, ты не можешь сказать:

— Он красивый. Он некра­сивый. Я знаю об этом. Или:

— Странно — я никогда его не видел.

Ты ничего не можешь ска­зать. Слова нельзя использовать, потому что каждое сло­во имеет смысловую нагрузку. Каждое слово — это суж­дение. Язык обременен суждениями; язык никогда не может быть беспристрастным. В то мгновение, как ты используешь какое-то слово, ты судишь.

Таким образом, ты не можешь пользоваться языком, не можешь вербализировать. Если я говорю:

— Это цветок — смотри на него, но не думай, — тогда вербализация не позволена. Что ты тогда можешь де­лать? Ты можешь только быть свидетелем. Если ты при­сутствуешь без суждения, просто видя нечто, это свиде­тельствование. Тогда свидетельствование означает пас­сивную осознанность. Помни — пассивную. Мышление активно, ты что-то делаешь. Что бы ты ни видел, ты что-то с этим делаешь. А в то мгновение, как ты что-то делаешь, это меняет все. Я вижу цветок и говорю:

— Он красивый! — Я его изменил. Теперь я что-то навязал цветку. Теперь, каким бы ни был цветок, для меня это цветок плюс мое ощущение, что он красивый. Теперь цветок далеко; между цветком и мной — мое ощущение суждения, моя оценка его красоты. Теперь цветок для меня не тот же, что и раньше, качество изменилось. Я вошел в него — теперь в факт проникло мое суждение. Теперь это скорее вымысел, чем реальный факт.

Это ощущение, что цветок красивый, не принадлежит цветку, оно принадлежит мне. Я вошел в этот факт. Те­перь факт не девствен, я его развратил. Теперь мой ум стал его частью. В действительности, если сказать, что мой ум стал его частью, это означает, что часть меня стала им, потому что, когда я говорю: «Этот цветок краси­вый», это означает, что я вынес суждение, основываясь на прошлом знании. Как ты можешь сказать, что цветок красивый? Твой опыт прошлого, твоя основанная на про­шлом концепция о том, что нечто подобное красиво, — ты вынес суждение согласно своему прошлому.

Ум значит твое прошлое, твои воспоминания. Про­шлое приходит в настоящее. Ты разрушил девственный факт; теперь он искажен. Теперь цветка нет — цветка, как реальности в себе, больше нет. Он тобой развращен, разрушен; твое прошлое встало между вами. Ты истол­ковал — это мышление. Мышление означает привнесе­ние прошлого в факт настоящего.

Именно поэтому мышление никогда не может приве­сти тебя к истине — потому что истина девственна, и к ней необходимо подходить в полной девственности. В то мгновение, как ты привносишь в нее свое прошлое, ты ее разрушаешь. Тогда это истолкование, не реализа­ция факта. Ты ее загрязнил; чистота утрачена.

Мышление означает привнесение прошлого в насто­ящее. Свидетельствование означает, что прошлого нет, есть лишь настоящее — прошлое не привносится.

Свидетельствование пассивно. Ты ничего не делаешь — ты есть! Просто ты есть. Только ты присутствуешь. Цветок присутствует, ты присутствуешь — тогда возни­кает связь свидетельствования. Когда цветок присутст­вует, и присутствует все твое прошлое, не ты, тогда это связь мышления.

Таким образом, начни с мышления. Что такое мыш­ление? Привнесение ума в настоящее. Тогда ты упуска­ешь настоящее — упускаешь полностью! В то мгновение, как прошлое проникает в настоящее, ты упустил насто­ящее. Когда ты говоришь: «Этот цветок красивый», на самом деле это уже стало прошлым. Когда ты говоришь:

«Этот цветок красивый», это уже прошлый опыт. Ты уз­нал, ты вынес суждение.

Когда есть цветок и есть ты, даже сказать, что цветок красивый, невозможно. Ты не можешь вынести в настоящем никакого суждения. Любое суждение, любое ут­верждение принадлежит прошлому. Если ты говоришь:

«Я тебя люблю», это становится вещью из прошлого. Если я говорю: «Этот цветок красивый», я почувствовал, я вы­нес суждение — это стало прошлым.

Свидетельствование всегда в настоящем, никогда не в прошлом. Мышление всегда в прошлом. Мышление мертво, Свидетельствование живо. Поэтому следующее разграничение... Во-первых, мышление активно, ты что-то делаешь. Свидетельствование пассивно, ты ничего не делаешь, ты просто есть. Мышление — это всегда про­шлое, мертвое, то, что прошло, чего больше нет. Свиде­тельствование всегда в настоящем — то, что есть.

Поэтому, если ты продолжаешь думать, ты никогда не сможешь узнать, что такое Свидетельствование. Останов­ка, конец мышления становится началом свидетельствова­ния. Прекращение мышления есть Свидетельствование.

Что же делать? — потому что мышление — это наша старая привычка. Оно становится почти автоматической, механической вещью. Не ты думаешь; теперь это не твое решение, это механическая привычка — ты не мо­жешь делать ничего другого. В то же мгновение, когда встречается цветок, начинается мышление. У нас не бы­вает невербальных опытов; они бывают только у малень­ких детей. -Невербальный опыт — это действительно опыт. Вербализация — это бегство от опыта.

Когда я говорю: «Этот цветок красивый», цветок для меня исчез. Теперь я занимаюсь своим умом; цветок меня больше не заботит. Теперь это образ цветка в моем уме, не сам цветок. Теперь этот цветок стал картиной у меня в уме, мыслью в уме, и теперь я могу сравнивать его с моим прошлым опытом и судить. Но цветка больше нет.

Когда ты словесно формулируешь, ты закрываешься для опыта. Когда ты бессловно осознан, ты открыт, уяз­вим. Свидетельствование означает постоянную откры­тость к опыту, не закрытое состояние.

Что делать? Эта механическая привычка к так назы­ваемому мышлению должна быть как-то разрушена. По­этому, что бы ты ни делал, старайся делать это бессло­весно. Это трудно, тяжело, и поначалу это покажется абсолютно невозможным, но это не так. Просто иди, хотя бы несколько секунд, и ты получишь проблеск другого мира — внесловесного мира, реального мира, не мира ума, которым окружает себя человек.

Ты ешь — ешь внесловесно. Кто-то спросил Бокуд-зю — Бокудзю был великим дзэнским мастером:

— Каков твой путь, твое учение? И Бокудзю сказал:

— Мой путь очень прост: когда я голоден, я ем; когда я хочу спать, я сплю — вот и все.

Этот человек был просто озадачен. Он сказал:

— Что ты говоришь? Я тоже ем и сплю, и все осталь­ные делают то же самое. Что в этом такого, что можно назвать путем?

Бокудзю сказал:

— Когда ты ешь, ты делаешь множество других ве­щей, не только ешь. И когда ты спишь, ты делаешь что угодно, но только не спишь. Но когда ем я, я просто ем;

когда сплю я, я просто сплю. Каждое действие тотально.

Каждое действие становится тотальным, если ты вне слов. Поэтому попытайся есть без всякой вербализации в уме, без всякого мышления в уме. Просто ешь, и тогда еда станет медитацией — потому что, если ты вне слов, ты стал свидетелем.

Если ты в словах, ты становишься мыслителем. Если ты вне слов, ты ничего не можешь с этим сделать, не можешь этому помешать — ты будешь свидетелем авто­матически. Поэтому попытайся что-нибудь делать бессло­весно: иди, ешь, принимай душ или просто сиди в молча­нии. Тогда просто сиди — тогда будь «сидением». Не ду­май. Тогда, даже если ты просто сидишь, это может стать медитацией; просто ходьба может стать медитацией.

Кто-то другой спросил Бокудзю:

— Дай мне какую-нибудь технику медитации. Бокудзю сказал:

— Я могу дать тебе технику, но ты не сможешь меди­тировать, потому что ты будешь практиковать эту техни­ку вербализирующим умом.

Твои пальцы могут перебирать четки, а ты продолжа­ешь думать. Если твои пальцы перебирают четки без мышления, это становится медитацией. Тогда на самом деле не нужно никакой техники. Вся жизнь — это тех­ника. Поэтому Бокудзю сказал:

— Лучше будет, если ты останешься со мной и пона­блюдаешь за мной. Не проси метода, просто наблюдай за мной, и ты узнаешь.

Бедняга наблюдал семь дней. Он стал приходить в еще большее замешательство. Через семь дней он сказал:

— Когда я пришел, мое замешательство было меньше. Теперь я в большем замешательстве. Семь дней я посто­янно за тобой наблюдал — что именно мне нужно на­блюдать?

Бокудзю сказал:

— Значит, ты не наблюдал. Когда я хожу — разве ты не видел? — я просто иду. Когда утром ты приносишь мне чай разве ты не замечал? — я просто беру чай и пью его — просто пью. Бокудзю нет — есть только питье. Ты не замечал? Если бы ты наблюдал, ты должен был почувствовать, что Бокудзю больше нет.

Это очень тонкий момент — потому что, если есть мыслящий, есть эго; тогда ты Бокудзю или кто-то еще. Но если есть только действие без вербализации, без мы­шления, эго нет. Поэтому Бокудзю говорит:

— Действительно ли ты наблюдал? Тогда ты заметил бы, что Бокудзю нет — есть только питье чая, хождение по саду, копание ямы в земле.

Будда — по этой причине — говорил, что души нет. Потому что, если ты не наблюдаешь, ты продолжаешь не­прерывно думать, что у тебя есть душа. Тебя нет! Если ты свидетель, тогда тебя нет. «Я» формируется в мыслях.

И еще одно: накопление мыслей, нагромождение вос­поминаний создает ощущение эго, ощущение, что ты есть.

Попробуй провести такой эксперимент: отрежь от себя свое прошлое — никаких воспоминаний. Ты не знаешь, кто твои родители, ты не знаешь, к чему принадлежишь — к какой стране, к какой религии, к какой расе. Ты не знаешь, где ты получил образование и есть ли вообще у тебя образование. Просто отрежь все прошлое — и по­мни, кто ты такой.

Ты не можешь вспомнить, кто ты такой! Очевидно, ты есть. Ты есть, но кто ты такой? В это мгновение ты не можешь ощущать «я».

Это — это накопленное прошлое. Эго — это твои конденсированные, кристаллизованные мысли.

Поэтому Бокудзю говорит:

— Если ты наблюдал за мной, меня не было. Было пи­тье чая, но не было пьющего. Было хождение по саду, но не было идущего. Было действие, но не было действующего.

В свидетельствовании нет ощущения «я» — в мыш­лении оно есть. Поэтому, если так называемые мыслите­ли так глубоко укоренены в эго, это не просто совпаде­ние. Художники, мыслители, философы, литераторы — если они так эгоистичны, это не просто совпадение. Чем боль­ше у тебя мыслей, тем больше у тебя эго.

В свидетельствовании эго нет — но оно приходит, лишь если ты можешь трансцендировать язык. Язык яв­ляется преградой. Язык необходим для общения с други­ми; он не нужен, чтобы общаться с самим собой. Это полезный инструмент — точнее, самый полезный из ин­струментов. Человеку удалось создать общество, мир толь­ко благодаря языку. Но из-за языка человек забыл само­го себя.

Язык — это наш мир. Если на одно-единственное мгно­вение человек забудет свой язык, что тогда останется? Культура, общество, индуизм, христианство, коммунизм — что останется? Не останется ничего. Если только язык удалить из существования, все человечество со всей его культурой, цивилизацией, наукой, религией и философией исчезнет.

Язык — это средство сообщения с другими; это толь­ко сообщение. Он полезен, но и опасен — и так бывает всегда, что если какой-то инструмент полезен, в той же пропорции он и опасен. Опасность в том, что чем боль­ше ум движется в язык, тем дальше он уходит от цент­ра. Поэтому человеку нужно тонкое равновесие, тонкое мастерство в способности двигаться в язык, но также и покидать язык, выходить из языка.

Свидетельствование означает, выход из языка, верба­лизации, ума.

Свидетельствование озна­чает состояние не-ума, не-мышления.

Попробуй это! Это долгое усилие, и ничего нельзя предска­зать — но попытайся, и это уси­лие даст тебе некоторые мгно­вения, когда внезапно язык ис­чезнет. Тогда открывается новое измерение. Ты осознаешь дру­гой мир — мир синхронности, мир здесь и сейчас, мир не-ума, мир реальности.

Язык просто испаряется. Поэтому попытайся совершать обыкновенные действия, теле­сные движения без языка. Буд­да использовал эту технику, чтобы наблюдать за дыхани­ем. Он говорил своим ученикам:

— Постоянно наблюдайте свое дыхание. Ничего не делайте: просто наблюдайте, как дыхание входит, как ды­хание выходит;вдох, выдох.

Это нужно не проговаривать таким образом, это нужно ощущать — вдох, без слов. Чувствуй, как дыхание входит в грудную клетку, двигайся с дыханием, пусть твое сознание глубоко движется с дыханием. Будь бдителен!

Говорят, что Будда сказал:

— Не пропускайте ни единого вдоха.

Если физиологически пропустить хотя бы один вдох, вы умрете, а если пропустить хотя бы один вдох в осо­знанности, вы упустите центр, вы умрете внутренне. По­этому Будда сказал:

— Дыхание существенно для жизни тела, а осознан­ность дыхания существенна для жизни внутреннего центра.

Дыши, осознавай. И если ты пытаешься осознавать ды­хание, ты не можешь думать, потому что ум не может де­лать две вещи одновременно — думать и свидетельство­вать. Само явление свидетельствования абсолютно, диа­метрально противоположно мышлению, поэтому ты не можешь делать то и другое разом. Точно так же, как тыне можешь быть одновремен­но живым и мертвым, не мо­жешь одновременно спать и бодрствовать, ты не можешь одновременно думать и свиде­тельствовать. Свидетельствуй что угодно, и мышление оста­новится. Мышление входит, и свидетельствование исчезает.

Свидетельствование — это пассивная осознанность, без всякого действия внутри. Сама по себе осознанность — это не действие.

Однажды Мулла Насреддин был очень встревожен и погружен в глубокие размы­шления. Достаточно было уви­деть его лицо, чтобы понять, что он глубоко погружен в мысли, очень напряжен, озабочен. Его жена встревожи­лась. Она спросила:

— Что ты делаешь, Насреддин? О чем ты думаешь? В

чем твоя проблема, что тебя так беспокоит? Мулла открыл глаза и сказал:

— Это извечная проблема. Я думаю о том, как чело­веку узнать, что он умер. Как он узнает, что умер? Если я умру, как я узнаю, что умер? — потому что я никогда не умирал. Узнавание подразумевает, что ты что-то уже

знаешь из опыта.

Я тебя вижу и узнаю, что ты А, Б или В, потому что я тебя знаю. Смерти я не знаю, — сказал Мулла. — И когда она придет, как мне ее узнать? Вот моя проблема, и я очень встревожен. И когда я умру, я больше никого не смогу спросить, эта дверь будет закрыта. Я не смогу наве­сти справки ни в каких священных писаниях, и никакой учитель мне не поможет.

Жена рассмеялась и сказала:

— Ты напрасно тревожишься. Когда приходит смерть, человек тут же об этом узнает. Когда к тебе придет смерть, ты это узнаешь, потому что ты просто станешь холод­ным, холодным, как лед.

Мулла вздохнул с облегчением — в его руках ока­зался определенный знак, ключ.

Через два или три месяца он пошел в лес рубить дрова. Это было зимним утром, и было очень холодно. Внезапно он вспомнил и потрогал свои руки — они были холодными. Он сказал:

— Понятно! Наступает смерть, и я так далеко от дома, что не могу даже никому об этом сообщить. Что же мне делать? Я забыл спросить об этом жену. Она мне сказала, что человек чувствует, но не сказала, что делать, когда приходит смерть. Теперь никого рядом нет, и становится холоднее и холоднее.

Тогда он вспомнил. Он видел многих мертвых, и он подумал:

— Лучше будет лечь.

Все мертвые, которых он видел, лежали, поэтому он тоже лег. Конечно, ему стало еще холоднее, он почувство­вал больше холода — смерть дышит ему в лицо. Его осел остался стоять рядом под деревом. Двое волков, думая, что Мулла умер, напали на его осла. Мулла открыл глаза и увидел это, и подумал:

— Мертвые ничего не могут сделать. Если бы я был жив, волки, вы не смогли бы позволить себе таких воль­ностей с моим ослом. Но теперь я ничего не могу сде­лать. Никто никогда не слышал, чтобы мертвые что-ни­будь делали. Я могу только свидетельствовать.

Если ты становишься мертвым в отношении своего прошлого, тотально мертвым, — только тогда ты можешь свидетельствовать. Что еще ты можешь делать? Свиде­тельствование означает: стать тотально мертвым в от­ношении прошлого — воспоминаний, мыслей и всего ос­тального. Тогда, в настоящем мгновении, что ты можешь делать? Ты можешь только свидетельствовать. Невозмож­но никакое суждение — суждение возможно только в сравнении с прошлым опытом. Невозможна никакая оцен­ка — оценка возможна только в сравнении с прошлым опытом. Невозможно никакое мышление — мышление возможно, лишь если есть прошлое, лишь если оно прине­сено в настоящее. Что же тогда ты можешь делать? Ты

можешь свидетельствовать.

В старой санскритской литературе учитель определя­ется как смерть — ачарья мритьюх. В Катха Упаниша-де Начикету посылают на учение к Яме, Богу смерти. И когда Яма, бог смерти, предлагает Начикете многие со­блазны: «Возьми это, возьми королевство, возьми это бо­гатство, лошадей, слонов, то или другое» — длинный спи­сок вещей, — Начикета говорит: «Я пришел, чтобы уз­нать, что такое смерть, потому что, пока я не узнаю, что такое смерть, я не смогу узнать, что такое жизнь».

Таким образом, в старые времена учитель был извес­тен как человек, который может стать смертью для ученика, который может помочь ему умереть, чтобы он смог родить­ся заново. Никодим спросил Иисуса: «Как мне достичь Царства Бога?» — и Иисус сказал: «Ничто не может быть достигнуто, если ты сначала не умрешь. Если ты не ро­дишься заново, ничто не может быть достигнуто».

И это рождение заново — не событие, это постоянный процесс. Человек должен рождаться заново в каждое мгно­вение. Не бывает так, что ты рождаешься заново однажды, и все в порядке, и дело кончено. Жизнь — это постоянное рождение, и также постоянная смерть. Тебе придется уме­реть, потому что ты совершенно не жил. Если ты живешь, тогда тебе приходится умирать в каждое мгновение. Уми­рай для прошлого в каждое мгновение, каким бы ни было прошлое, раем или адом. Что бы то ни было — умри для него, и будь свежим и молодым, и родись заново в это мгновение. Свидетельствуй сейчас — а свидетельствовать ты можешь, лишь если ты свежий.


Напряжение и расслабление


Нужно понять одну вещь. Гипнотизеры открыли один фундаментальный закон; они назвали его Законом Об­ратного Эффекта. Если ты попытаешься что-то делать, не понимая самих основ, результатом будет прямо противо­положное.

Что-то подобное происходит, когда ты учишься ездить на велосипеде. Ты едешь по тихой дороге, где нет ника­кого транспорта, ранним утром и видишь красный миль-ный камень, стоящий у дороги. Дорога шириной в двад­цать метров, и камень очень маленький, но ты пугаешься: ты можешь приблизиться к этому камню и врезаться в него. Ты совершенно забываешь о двадцати метрах до­роги. Фактически, даже если тебе завязать глаза, твои шансы столкнуться с мильным камнем, врезаться в мильный камень были бы меньше, но твои глаза открыты, и вся дорога забыта; ты сфокусировался. Прежде всего, красный цвет очень фокусирует. И ты так боишься! — ты хочешь его избежать. Ты забыл о том, что ты на велосипеде, ты забыл обо всем. Теперь перед тобой сто­ит лишь одна проблема: как избежать этого камня; ина­че ты можешь причинить себе вред; ты можешь в него врезаться.

Теперь столкновение абсолютно неизбежно; ты обя­зательно врежешься в этот камень. И тогда ты удивишь-ся: «Я изо всех сил пытался этого избежать». Фактически, именно из-за того, что ты так старался, ты в него и врезался. Чем ближе ты к нему приближаешься, тем бо­лее стараешься его избежать;

но тем труднее становится его избежать, чем более ты на нем сфокусирован. Он становится гипнотической силой, он гипно­тизирует тебя. Он становится, как магнит.

Это самый фундаменталь­ный закон жизни. Многие люди избегают многих вещей и пада­ют в эти самые вещи. Попытай­ся избежать чего бы то ни было, приложи большие усилия, и ты обязательно упадешь в ту же самую яму. Ты не можешь этого избежать; это не способ этого избежать.

Будь в расслаблении. Не пытайся изо всех сил, пото­му что именно в расслаблении ты можешь осознавать, не в тяжких усилиях. Будь спокойным, тихим, молчаливым.

В чем твое напряжение? Твое отождествление со всевозможными мыслями, страхами — смерть, разоре­ние, падение курса доллара и всевозможные вещи. Это твои напряжения, и они влияют и на тело. Твое тело становится напряженным, потому что тело и ум — это не две отдельные сущности. Тело-ум это одна система, поэтому, когда ум становится напряженным, напряжен­ным становится и тело.

Ты можешь начать с осознанности; тогда осознан­ность уводит тебя из ума и отождествлений ума. Естест­венно, тело начинает расслабляться. Ты больше ни к чему не привязан, и напряжения не могут существовать в све­те осознанности.

Ты можешь начать и с другого конца. Просто рас­слабься, пусть все напряжения отпадут... и когда ты рас­слабишься, ты удивишься тому, что в тебе возникает оп­ределенная осознанность. Они неразделимы. Но начать с осознанности легче; начинать с расслабления немного труднее, потому что даже сама попытка расслабиться со­здает определенное напряжение.

Есть одна американская кни­га — и если кто-то хочет найти как можно больше дурацких книг, Америка для этого — самое луч­шее место. Когда я увидел на­звание этой книги, я не мог пове­рить своим глазам. В названии говорилось: «Ты Должен Рассла­биться», Если в этом есть «дол­жен», как ты можешь расслабить­ся? «Должен» сделает тебя на­пряженным; само это слово тот­час же создает напряжение. «Должен» звучит как Заповедь Господня. Наверное, человек, ко­торый написал эту книгу, ничего не знает о расслаблении и ниче­го не знает о сложностях рас­слабления.

На Востоке мы никогда не начинали медитацию с расслабления; мы начинали медитацию с осознанности. Тогда расслабление приходит само по себе, ты не должен его вынуждать. Если тебе приходится его вынуждать, это создаст определенное напряжение. Оно должно прийти само по себе; только тогда это будет чистое расслабле­ние. И оно приходит...

Если хочешь, ты можешь начать с расслабления, но не по методу американских советчиков. В смысле опыта и внутреннего мира Америка — одно из самых инфан­тильных мест в мире. Европа немного старше — но Вос­ток прожил тысячи лет в поисках своей внутренней сущ­ности.

Америке только триста лет — а в жизни нации три­ста лет — это ничто, поэтому Америка представляет для мира наибольшую опасность. Ядерное оружие в руках Детей... Россия поведет себя более рационально; это ста­рая и древняя страна, обладающая опытом долгой исто­рии. У Америки нет истории. Каждый знает имя своего °тца, имя его отца, вот и все. На этом фамильное древо заканчивается.

Америка — это просто младенец, даже не младенец, зародыш. В сравнении с такими обществами, как Индия и Китай, она даже еще не зачата. Опасно давать таким

людям ядерное оружие.

Есть политические, религиозные, социальные, экономи­ческие проблемы, и они мучают тебя. Начинать с расслаб­ления трудно; поэтому на Востоке мы никогда не начинали с расслабления. Но, если хочешь, у меня есть одна идея, как можно начать. Я работал с западными людьми, и я осознал тот факт, что они не принадлежат Востоку и восточному потоку сознания; они происходят из другой традиции, кото­рая никогда не знала никакой осознанности.

Для западных людей в особенности я создал такие

медитации, как Динамическая Медитация. Когда я прово­дил медитационные лагеря, я использовал Джиббериш как медитацию, и Медитацию Кундалини. Если хочешь на­чать с расслабления, прежде всего нужно делать эти ме­дитации. Они удалят все напряжения из твоего ума и тела, и тогда расслабление будет очень легко. Ты сам не знаешь, сколько ты держишь у себя внутри, и это стано­вится причиной напряжения.

Когда я разрешал Медитацию Джиббериш в лагерях

в горах... Трудно разрешить ее в городах, потому что соседи начинают сходить с ума. Они начинают звонить в полицию и говорить: «Вся наша жизнь разрушена!» Они не знают, что если бы они тоже участвовали, остава­ясь дома, их жизни избавились бы от той ненормальнос­ти, в которой они живут. Но они даже не осознают своей

ненормальности.

Медитация Джиббериш заключалась в том, что каж­дому разрешалось вслух говорить все, что приходит им в голову. И так радостно было слышать, что люди говорят глупости, абсурд — потому что я был единственным сви­детелем. Люди делали всевозможные вещи, и единствен­ным условием было, что нельзя касаться никого другого. Делать можно было что угодно... Кто-то стоял на голове, кто-то другой сбрасывал одежду, оставался голым и бе­гал кругами — целый час.

Один человек каждый день сидел передо мной — на­верное, он был брокером или кем-то в этом роде — и как только начиналась медитация, он сначала улыбался, просто радуясь идее о том, что он собирается делать. Потом он поднимал трубку: «Алло, алло...» И краешком глаза он продолжал смотреть на меня. Я избегал на него смотреть, чтобы не беспокоить его медитацию. Он прода­вал свои акции, покупал... целый час он говорил по теле­фону.

Все остальные делали странные вещи, которые обыч­но сдерживали. Когда медитация заканчивалась, было десять минут для расслабления, и в эти десять минут можно было увидеть, что эти люди просто падают — без всякого усилия, просто потому, что они совершенно уста­ли. Весь мусор выброшен, и они создали определенную чистоту, они расслаблены. Тысячи людей... и нельзя было даже подумать, что вокруг тысячи людей. Люди приходили ко мне и говорили:

— Продли эти десять минут, потому что за всю нашу жизнь мы никогда не испытывали такого расслабления, такой радости. Мы никогда не думали, что когда-нибудь поймем, что такое осознанность, но мы почувствовали, что

она пришла.

Поэтому, если ты хочешь начать с расслабления, сна­чала тебе придется пройти катарсический процесс — Динамическая Медитация, Медитация Кундалини или

Джиббериш.

Может быть, ты не знаешь, откуда происходит слово Джиббериш; оно происходит от имени суфийского мис­тика, которого звали Джаббар — и это была его единст­венная медитация. Кто бы к нему ни пришел, он говорил:

«Садись и начинай» — и люди знали, что он имел в виду. Он никогда не говорил, никогда не читал никаких лекций;

он просто учил людей Джибберишу.

Например, иногда он проводил демонстрацию. Полчаса он говорил всевозможную ерунду на никому не известном языке. Это было его единственным учением — и тем, кто его понимал, он просто говорил: «Садись и начинай».

Но Джаббар помог многим людям стать совершенно молчаливыми. Сколько ты можешь продолжать? — ум становится пустым. Мало-помалу, глубокое ничто... и в этом ничто пламя осознанности. Оно всегда присутству­ет, окруженное твоим Джибберишем. Этот Джиббериш нужно вынести наружу; это твой яд.

То же самое верно в отношении тела — твое тело полно напряжений. Просто двигаться так, как хочет дви­гаться тело. Ты не должен им манипулировать. Если оно хочет танцевать, хочет бежать, идти, кататься по земле — ты не должен этого делать, ты просто позволяешь это. Скажи телу: «Ты свободно, делай, что хочешь» — и ты удивишься: «Боже мой! Мое тело хотело делать все эти вещи, но я его сдерживал, и это создавало напряжение».

Есть два рода напряжения — телесные напряжения и умственные напряжения. Те и другие нужно высвобо­дить, прежде чем ты начнешь расслабляться, и это приве­дет тебя к осознанности.

Но начать с осознанности гораздо проще, и особенно тем, кто может понять метод осознанности, который очень прост. Целый день ты используешь его в своей деятель­ности — машины, транспорт — и даже в городском транс­порте ты выживаешь! А он абсолютно безумен.

Как раз на днях я читал об Афинах. Правительство провело специальное семидневное соревнование для во­дителей такси, и был создан зо­лотой кубок для трех водите­лей, которые лучше всех соблю­дают правила дорожного дви­жения. Но во всех Афинах не нашлось ни единого человека! Полиция начала беспокоиться;

семь дней почти истекли, и в последний день они решили хоть как-то найти трех водите­лей — пусть они не будут со­вершенными, но нужно же кому-то вручить эти призы.

Нашелся один человек, кото­рый ездил точно по правилам, и они очень обрадовались. Они бросились к нему с кубком, но при виде полиции этот человек

поехал на красный свет! Кто хочет напрасно создавать себе проблемы? Полицейские крича­ли: «Подожди!» — но он не слу­шал, он тут же уехал, несмотря на красный свет. Они попыта­лись найти двух других, но ни­кто не останавливался, увидев полицию. И вот через семь дней усилий эти призы все еще ле­жат в штабе полиции, а Афины продолжают жить, как и прежде, радостно...

Ты используешь осознан­ность, даже не осознавая этого, но только во внешних вещах.

Ту же самую осознанность нужно применять и ко внутреннему транспорту. Когда ты закрываешь глаза, перед тобой оказывается транспортный поток мыслей, эмоций, снов, воображения. Начинают вспыхивать всевоз­можные вещи. Делай во внутреннем мире точно то же, что делаешь во внешнем, и ты станешь свидетелем. И как только ты испытываешь этот вкус, свидетельствование приносит такую огромную радость, радость не от этого мира, что тебе хочется делать это больше и больше. Каж­дый раз, когда ты находишь время, тебе хочется двигаться в это больше и больше.

Дело не в определенной позе; дело не в каком-то храме, церкви или синагоге. Сидя в общественном авто­бусе или поезде, когда тебе нечего делать, просто закрой глаза. Это сохранит твои глаза от утомления, если они не будут смотреть наружу, и это даст тебе достаточно вре­мени, чтобы наблюдать себя. Эти мгновения могут стать мгновениями самых прекрасных опытов.

И мало-помалу, по мере того как в тебе растет осо­знанность, твоя личность начинает меняться. От неосо­знанности до осознанности — величайший квантовый скачок.


Ум и Медитация


Когда ум без мыслей — это медитация.

Ум бывает без мыслей в двух состояниях — либо в глубоком сне, либо в медитации. Если ты осознаешь и мысли исчезают, — это медитация. Если мысли исчезают и ты становишься неосознанным, — это глубокий сон.

Глубокий сон и медитация имеют нечто сходное и не­что различное. В одном они сходны: в том и другом состо­янии мышление исчезает. В одном они различны: в глубо­ком сне исчезает и осознанность, тогда как в медитации она сохраняется. Таким образом, медитация — это глубо­кий сон плюс осознанность. Ты расслаблен, как в глубо­ком сне, и в то же время осознан, полностью пробужден — и это приводит тебя к двери

тайн.

В глубоком сне ты дви­жешься в не-ум, но неосознан­но. Ты не знаешь, где побывал, но утром почувствуешь воздей­ствие и эффект. Если это был действительно прекрасный, глу­бокий сон и тебя не беспокои­ли никакие сны, утром ты по­чувствуешь себя свежим, обнов­ленным, живым, снова молодым, снова полным энтузиазма и сока. Но ты не знаешь, как это случилось, где ты побывал. Ты оказался в своего рода глубо­кой коме, словно под воздейст­вием анестетика ты перенесся на какой-то другой план, откуда вернулся свежим, молодым, об­новленным.

В медитации это происхо­дит без анестезии.

Таким образом, медитация означает, что ты так же расслаб­лен, как и в глубоком сне, и в то же время осознан. Удержи в этом состоянии осознан­ность — пусть мысли исчезнут, но осознанность останется. И это не трудно, ты просто ни­когда не пытался, вот и все. Это все равно что плавание: если ты не пытался плавать, это ка­жется очень трудным. Это вы­глядит и очень опасным, и ты не можешь поверить, как люди

могут плыть, вместо того чтобы просто утонуть! Но как только ты попробовал в первый раз, это становится лег­ко; это очень естественно.

Недавно один ученый в Японии экспериментально доказал, что ребенок в возрасте шести месяцев может плавать; нужно только дать ему возможность. Он на­учил плавать многих шестимесячных детей; он совершил чудо! Он говорит, что собирается попытаться сделать то же самое и с еще более маленькими детьми. Искусство плавать словно встроено; мы должны только дать ему возможность, и оно начинает действовать. Именно поэто­му, как только ты научился плавать, ты никогда этого не забываешь. Ты можешь не плавать сорок лет, пятьдесят лет, но не можешь этого забыть. Это не какая-то случай­ность, это нечто естественное; именно поэтому ты не можешь этого забыть.

Медитация похожа на плавание; это нечто встроен­ное. Тебе нужно просто создать пространство, чтобы она начала действовать; просто дай ей шанс.

Что такое ум? Ум это не вещь, это событие. У вещи есть субстанция, а собы­тие — это просто процесс. Вещь похожа на скалу, собы­тие похоже на волну — она су­ществует, но она не веществен­на. Это просто событие, проис­ходящее между ветром и оке­аном, процесс, явление.

Вот первое, что нужно по­нять: ум — это процесс, подоб­ный реке, но в нем нет вещественности. Если бы в нем была вещественность, тогда его нельзя было бы рассеять. Если у него нет вещественности, он может исчезнуть, не

оставив за собою и следа.

Когда волна исчезает в океане, что от нее остается? Ничего, не остается и следа. Поэтому те, кто узнал, гово­рят, что ум подобен птице, летящей в небе, — она не оставляет за собой никаких отпечатков, ни малейшего следа. Птица летит, но не оставляет за собой никакой

тропы, никаких следов.

Ум — это только процесс. Фактически, ум не суще­ствует — только мысли, мысли, движущиеся так быстро, что ты думаешь о них и ощущаешь их как нечто посто­янно существующее. Приходит одна мысль, за нею дру­гая, третья, и они продолжаются... промежуток так мал, что ты не можешь увидеть интервала между одной мыс­лью и другой. Две мысли объ­единяются, они становятся про­должительностью, и из-за этой продолжительности ты дума­ешь, что есть такая вещь, как

ум. Есть мысли — но нет ниче­го, подобного «уму». Точно так же как есть электроны — но нет ничего, подобного «материи». Мысли — это электроны ума.

Точно как толпа... толпа сущест­вует в определенном смысле, но не существует в другом. Суще­ствуют только индивидуальнос­ти, но множество индивидуаль­ностей вместе создают ощуще­ние, словно они одно целое. На­ция существует и не существу­ет — есть только индивидуаль­ности. Индивидуальности — это электроны нации, сообщества,

толпы.

Мысли существуют — ум не существует; ум — это только видимость. И когда ты заглядываешь в ум глубже, он исчезает. Тогда есть мысли, но когда «ум» исчез и сущест­вуют только индивидуальные мысли, многие вещи решаются немедленно. Первое, что ты тотчас же узнаешь, это что мысли похожи на облака — они приходят и уходят, а ты — небо. Когда ума нет, тотчас же приходит восприятие, что ты больше не вовлечен в мысли — мысли есть, и они проплывают перед тобою, как облака по небу или ветер в кронах деревьев. Мысли проплывают сквозь тебя, и они могут пройти сквозь тебя, пото­му что ты — безграничная пу­стота. Нет никаких преград, ни­каких препятствий. Нет ника­кой стены, чтобы преградить им путь; ты не огражденное явле­ние. Твое небо бесконечно от­крыто; мысли приходят и ухо­дят. И как только ты начина­ешь чувствовать, что мысли приходят и уходят, а ты — на­блюдатель, свидетель, ты утвер­дил себя как хозяин ума.

Ум нельзя контролировать в обычном смысле. Прежде всего, потому что его нет: как ты можешь его контролиро­вать? Во-вторых, кто будет контролировать ум? Потому что никого не существует за пре­делами ума — и когда я гово­рю, что никого не существует, я подразумеваю, что за преде­лами ума существует никто, ничто. Кто будет контролиро­вать ум? Если кто-то контро­лирует ум, это будет только часть, один фрагмент ума, кон­тролирующий другой его фраг­мент. Именно это и есть эго.

Ум нельзя контролировать таким образом. Его нет, и нет никого, чтобы его контролиро­вать. Внутренняя пустота может видеть, но не может кон­тролировать. Она может смотреть, но не может контро­лировать — но само это смотрение и есть контроль, само явление наблюдения, свидетельствования делает тебя хозяином, потому что ум исчезает.

Это так, словно темной ночью ты в страхе бежишь, и за тобой кто-то гонится. И этот кто-то — не кто иной, как твоя собственная тень, и чем быстрее ты бежишь, тем ближе тень. Не имеет значения, как быстро ты бежишь;

тень остается с тобой. Оглядываясь, ты видишь, что тень по-прежнему рядом. Таким образом нельзя от нее убе­жать; таким образом нельзя взять ее под контроль. Тебе придется внимательнее всмотреться в тень. Остановись и присмотрись повнимательнее, и тень исчезнет, потому что ее нет; это только отсутствие света.

Ум это не что иное, как отсутствие твоего присутст­вия. Когда ты сидишь в молчании, когда ты глубоко всма­триваешься в ум, ум просто исчезает. Мысли остаются, они экзистенциальны, но ум найти будет нельзя.

Но когда ум уходит, становится возможным второе восприятие: ты можешь видеть, что мысли не твои. Ко­нечно, они приходят, и иногда они некоторое время отды­хают в тебе, потом уходят. Ты, может быть, хорошее ме­сто для отдыха, но они не возникают из тебя. Не замечал ли ты когда-нибудь, что в тебе не возникло ни единой

мысли? Ни одна мысль не пришла из твоего существа; они всегда приходят снаружи. Они тебе не принадлежат — лишенные корней, бездомные, они бродят и бродят. Ино­гда они отдыхают в тебе, вот и все, как облако отдыхает на вершине холма. Потом они начнут двигаться дальше сами собой; тебе ничего не нужно делать. Если ты про­сто наблюдаешь, контроль достигнут.

Слово контроль не очень хорошо, потому что слова не могут быть очень хорошими. Слова принадлежат уму, миру мыслей. Слова не могут быть очень, очень проника­ющими; они мелки. Слово контроль не хорошо, потому что нет никого, чтобы контролировать, и нет ничего, что можно контролировать. Но до некоторой степени оно по­может понять, что происходит определенная вещь: когда ты смотришь глубоко, ум оказывается под контролем — внезапно ты становишься его хозяином. Мысли есть, но они больше не хозяева тебе. Они ничего не могут сде­лать с тобой, они просто приходят и уходят; ты остаешь­ся, незатронутый, словно цветок лотоса среди дождя. Кап­ли воды падают на лепестки, но продолжают соскальзы­вать, не касаясь их. Лотос остается незатронутым.

Именно поэтому на Востоке лотос стал таким важ­ным, таким символичным. Величайший символ, пришед­ший с Востока, — это лотос. Он несет в себе весь смысл восточного сознания. Он гово­рит: «Будь, как лотос, вот и все. Оставайся незатронутым, и кон­троль будет в твоих руках. Оставайся незатронутым, и ты будешь хозяином».

Поэтому, с одной точки зре­ния, ум похож на волны — вол­нение. Когда океан тих и спо­коен, не волнуется, волн нет. Когда океан взволнован прили­вом или сильным ветром, воз­никают огромные волны, когда вся его поверхность приходит в хаос, с другой точки зрения, ум существует. Это метафоры, чтобы помочь тебе по­нять определенное качество внутри, которое нельзя вы­разить словами. Эти метафоры поэтичны. Если ты попы­таешься понять их с сочувствием, ты достигнешь пони­мания, но если ты попытаешься понять их логически, то упустишь суть. Это метафоры.

Ум — это волнение сознания, точно как волны — это волнение океана. Вошло что-то инородное — ветер. Что-то снаружи случилось с океаном или с сознанием — мысли, ветер, — и возник хаос. Но этот хаос идущего только на поверхности. Волны всегда на поверхности. В глубине волн нет — их не может быть, потому что в глубину никогда не может проникнуть ветер. Поэтому все остается только на поверхности. Если ты движешься вовнутрь, это приносит контроль. Если ты движешься вовнутрь с поверхности, ты попадаешь в центр — внезапно, поверхность может про­должает волноваться, но ты. не взволнован.

Вся наука медитации — это не что иное, как центри­рование, движение к центру, укоренение в центре, пере­селение в центр. И когда ты смотришь оттуда, меняется все твое мировоззрение. Теперь волны, может быть, и есть, но они не достигают тебя. И теперь ты можешь увидеть, что они не принадлежат тебе, это только конфликт на поверхности, конфликт с чем-то инородным.

И когда ты смотришь из центра, мало-помалу кон­фликт прекращается. Мало-помалу ты расслабляешься. Мало-помалу ты принимаешь, что, конечно, есть сильный ветер, и в тебе возникают волны, но ты не беспокоишься об этом, а когда ты не обеспокоен, даже волнами можно наслаждаться. В них нет ничего плохого.

Проблема возникает, когда ты тоже остаешься на по­верхности. Ты в маленькой лодке на поверхности, и на­летает сильный ветер, и начинается высокий прилив, и весь океан сходит с ума — конечно, ты обеспокоен; ты напуган до смерти! Ты в опасности; в любое мгновение волны могут опрокинуть маленькую лодку; в любое мгно­вение может случиться смерть. Что ты можешь сделать с маленькой лодкой? Как ты можешь что-нибудь контро­лировать? Если ты начнешь бороться с волнами, то потер­пишь поражение. Борьба не поможет; тебе придется при­нять волны. Фактически, если ты сможешь принять волны и позволишь своей лодке, как бы она ни была мала, двигаться вместе с волнами, тогда опас­ности нет. Есть волны; ты про­сто позволяешь. Ты просто поз­воляешь себе двигаться вместе с ними, не против них. Ты ста­новишься их частью. Тогда воз­никает безмерное счастье.

В этом состоит все искус­ство серфинга — двигаться с волнами, не против них. Вмес­те с ними — настолько, что ты не отличаешься от них. Как только ты это узнаешь, даже волнами можно наслаж­даться... и это можно узнать, только смотря на все это явление из центра.

Это точно так, словно ты путешественник в лесу, и собираются тучи, и начинается сильная гроза, и ты сбился с дороги и пытаешься поскорее добраться до дому. Имен­но это происходит на поверхности — заблудившийся пу­тешественник, темные тучи, сильная гроза; скоро начнется ливень. Ты ищешь дорогу домой, дорогу к безопасности дома — и внезапно находишь его. Теперь ты сидишь вну­три, теперь ты ждешь дождя — теперь ты можешь на­слаждаться. Теперь гроза по-своему красива. Она не была красива, когда ты был снаружи и блуждал по лесу; но теперь, когда ты сидишь в доме, все это явление становит­ся безмерно красивым. Теперь, когда начинается дождь, ты радуешься ему. Теперь, когда ударяет молния, ты радуешь­ся ей, гулкий удар грома налетает из облаков, и ты раду­ешься ему, потому что теперь ты в безопасности, внутри.

Как только ты достигаешь центра, ты начинаешь ра­доваться всему, что бы только ни происходило на поверх­ности. Поэтому самое главное не в том, чтобы бороться на поверхности, но скорее в том, чтобы проскользнуть в Центр. Тогда ты становишься настоящим хозяином, не вынуждаешь себя к контролю; это происходит спонтанно, когда ты оказываешься в центре.

Центрирование в сознании равнозначно тому, чтобы стать хозяином ума.

Поэтому не пытайся «контролировать ум» — язык может увести тебя в сторону. Никто не может контро­лировать, а те, кто пытается контролировать, сойдут с ума;

они просто станут невротичными, потому что попытки контролировать ум — это не что иное, как попытки од­ной части ума контролировать другую.

Кто ты, кто пытается контролировать? Ты тоже волна — религиозная волна, конечно, пытающаяся контролировать ум. Бывают и нерелигиозные волны — секс, гнев, ревность, собственничество и ненависть, и миллионы других нере­лигиозных волн. Бывают религиозные волны — медита­ция, любовь, сострадание. Но все эти вещи на поверхности, на поверхности, на поверхности. Религиозные они или не­религиозные, не имеет значения.

Настоящая религия в центре и в видении мира, кото­рое происходит из центра. Сидя внутри своего дома, ты смотришь на свою собственную поверхность — все ме­няется, потому что ты смотришь под новым углом зре­ния. Внезапно ты становишься хозяином. Фактически, контроль до такой степени в твоих руках, что ты мо­жешь оставить поверхность неконтролируемой. Это тон­ко — контроль до такой степени в твоих руках, ты так укоренен, настолько не беспокоишься о поверхности, что, фактически, ты можешь радоваться волнам, приливу и буре. Это красиво, это дает энергию, это придает сил — беспо­коиться не о чем. Только слабаки беспокоятся о мыслях. Только слабаки беспокоятся об уме. Сильные люди про­сто впитывают целое, и это делает их богаче. Сильные люди просто никогда ничего не отвергают.

Отвержение идет от слабости — ты боишься. Силь­ным людям хочется впитывать все, что дает жизнь. Ре­лигиозное, нерелигиозное, моральное, аморальное, божест­венное, дьявольское — не имеет значения; сильный чело­век впитывает все. И он становится от этого богаче. Он обладает совершенно другой глубиной, которой не может быть у обычных религиозных людей; они бедны и мелки.

Посмотрите на обычных религиозных людей, которые ходят в храм, мечеть или церковь. Вы всегда найдете очень, очень мелких людей, в которых нет никакой глубины. Отверг­нув какие-то части себя, они стали калеками. В определен­ном смысле, они парализован­ные.

Нет ничего плохого в уме, нет ничего плохого в мыслях. Если что-то не так, это остает­ся на поверхности — потому что тогда ты не знаешь целого и напрасно страдаешь из-за ча­сти и частичного восприятия. Нужно целое восприятие, а оно возможно только из центра — потому что из центра ты можешь смотреть во все стороны и во все измерения, во всех направлениях, видя всю периферию своего суще­ства. А она безгранична. Фактически, это то же самое, что и периферия существования. Однажды оказавшись в цен­тре, мало-помалу ты становишься шире и шире, больше и больше, и в конце концов оказываешься ни больше ни меньше как всем целым.

Под другим углом зрения, ум подобен пыли, которая скапливается на одежде путешественника. А ты путеше­ствовал и путешествовал миллионы жизней, и никогда не мылся. Естественно, скопилось столько пыли — в этом нет ничего плохого; так и должно быть — многие слои пыли, и ты считаешь эти слои своей личностью. Ты отож­дествился с ними, ты жил с этими слоями пыли так долго, что они начинают выглядеть как твоя кожа. Ты так отож­дествился.

Ум — это прошлое, память, пыль. Каждому приходит­ся ее собирать — если ты путешествуешь, на тебе будет скапливаться пыль. Но нет необходимости с ней отожде­ствляться, нет необходимости становиться с ней одним целым; потому что, если ты становишься с ней одним целым, тогда ты попадешь в беду; потому что ты не пыль, ты сознание. Омар Хайям говорит: «Прах во прах». Ког­да человек умирает, что происходит? — прах возвращает­ся во прах. Если ты только прах, пыль, тогда все возвра­щается во прах, ничего не остается. Но ты только пыль, многие слои пыли, или что-то есть у тебя внутри, что со­вершенно не пыль, что совершенно не от этой земли?

Это твое сознание, твоя осознанность. Осознанность — твое существо, сознание — твое существо, а пыль, ко­торая скапливается на осознанности, — твой ум.

Есть два способа обращаться с этой пылью. Обычный «религиозный» способ — чистить одежду, тереть и скоб­лить тело. Но эти методы помогают мало. Как бы ты ни тер одежду, одежда так грязна, что не подлежит восстанов­лению. Ты не можешь ее очистить; напротив, что бы ты ни сделал, это только сделает ее еще грязнее.

Это случилось:

Мулла Насреддин однажды пришел ко мне — а он пьяница. У него дрожат руки — когда он ест или пьет чай, все падает на его одежду, и вся его одежда заляпана чаем и едой, тем и другим. Я сказал Насреддину:

— Почему бы тебе не сходить в химчистку и не найти какое-то средство? Есть растворы, которые выводят эти пятна.

Он так и сделал. Через семь дней он вернулся; его одежда была в еще худшем состоянии, хуже прежнего. Я спросил:

— Что случилось? Ты сходил в химчистку? Он сказал:

— Я так и сделал. И этот химический раствор заме­чателен — он помогает. Все пятна от чая и еды выведе­ны. Теперь мне нужен второй раствор, потому что пер­вый раствор оставил свои собственные пятна.

Религиозные люди просто снабжают тебя мылом и хи­мическими растворами, инструкциями, как отстирать грязь, но эти растворы оставляют свои собственные пятна. Имен­но поэтому безнравственный человек может стать нравст­венным, но остаться грязным — теперь он морален, но оста­ется грязным. Иногда эти ситуации еще хуже, чем прежде.

Аморальный человек во многом очень невинен, менее эгоистичен. Моральный человек содержит в уме всю мораль, он собрал новые вещи — это моралистичные, пу­ританские, эгоистические подходы. Он чувствует себя высшим; он чувствует себя избранным. А все остальные  обречены на ад; только он отправится в рай. А все амо­ральное остается внутри, потому что ты не можешь кон­тролировать ум с поверхности; нет никакого способа. Так просто не бывает. Существует только один вид кон­троля, и это восприятие из центра.

Ум похож на пыль, собранную за миллионы путеше­ствий. Настоящая религиозная точка зрения, радикальная религиозная точка зрения, противоречащая обычной, со­стоит в том, чтобы просто сбросить одежду. Не беспо­койся о том, чтобы ее выстирать, ее нельзя отстирать. Просто выйди из нее, как змея из старой кожи, даже не оглядываясь назад.

С еще одной точки зрения, ум — это прошлое, память, в определенном смысле, все накопленные опыты. Все, что ты сделал, все, что ты думал, все, чего ты желал, все, о чем ты мечтал, — все твое прошлое во всей его полноте, вся твоя память — память и есть ум. И пока ты не изба­вишься от памяти, ты не сможешь стать хозяином ума.

Как избавиться от памяти? Она всегда есть, всегда сле­дует за тобой. Фактически, ты и есть память; как же от нее избавиться? Кто ты, если исключить память? Когда я спрашиваю: «Кто ты?», не говори мне, как тебя зовут — это твоя память. Твои родители дали тебе это имя когда-то раньше. Я тебя спрашиваю: «Кто ты?», и ты рассказы­ваешь мне о своей семье, о своем отце, о своей матери — это память. Я тебя спрашиваю: «Кто ты?», и ты рассказы­ваешь мне о своем образовании, о своих ученых степе­нях, говоришь, что ты магистр искусств, что ты доктор наук, или инженер, или архитектор. Это память.

Когда я тебя спрашиваю: «Кто ты?», если ты действи­тельно посмотришь вовнутрь, единственным ответом мо­жет быть: «Я не знаю». Что бы ты ни сказал, это будет память, не ты. Единственным настоящим, подлинным отве­том может быть: «Я не знаю», потому что познать себя — это последнее. Я могу ответить, кто я, но я не отвечу. Ты не можешь ответить, кто ты, но у тебя готов ответ. Те, кто знает, об этом молчат. Потому что, если вся память отбро­шена, и весь язык отброшен, тогда нельзя сказать, кто я. Я могу заглянуть в тебя, я могу сделать тебе знак, я могу быть с тобой, во всей полноте моего существа — вот мой ответ. Но этот ответ нельзя дать в словах, потому что, что бы ни было воплощено в слова, это будет частью памяти, частью ума,не сознания.

Как избавиться от воспоми­наний? Наблюдай их, свидетель­ствуй их. И всегда помни: «Это случилось со мной, но это не я». Конечно, ты родился в оп­ределенной семье, но это не ты; это случилось с тобой, это со­бытие снаружи тебя. Конечно, кто-то дал тебе имя; оно полез­но, но это имя — не ты. Конеч­но, у тебя есть форма, но эта форма — не ты; эта форма — только дом, в котором ты слу­чайно оказался. И это тело дано тебе твоими родителя­ми — это подарок, но не ты.

Наблюдай и различай. Именно это на Востоке мы называем вивек, различение — ты сознательно различа­ешь. Продолжай различать — приходит мгновение, когда ты исключил все, что не ты. Внезапно, в этом состоянии, ты впервые лицом к лицу сталкиваешься с самим собой, сталкиваешься со своим существом. Продолжай отрубать все тождественности, которые не ты, — семью, тело, ум. В этой пустоте, когда все, что не ты, выброшено, внезапно на поверхности оказывается твое существо. Впервые ты стал­киваешься с самим собой, и это столкновение делает тебя хозяином.


Мышление нельзя остановить — не то что оно не останавливается, но остановить его нель­зя. Оно останавливается само по себе. Это различие нужно понять; иначе ты можешь сойти с ума, гоняясь за собственным умом.

Не-ум не возникает в результате остановки мышле­ния. Когда мышления больше нет, есть не-ум. Сама по­пытка его остановить создаст больше боли, создаст конфликт; она сделает тебя рас­щепленным. Ты будешь в со­стоянии постоянного хаоса вну­три. Это не поможет.

И даже если ты добьешь­ся успеха в том, чтобы силой остановить его на несколько мгновений, это совершенно не достижение — потому что эти несколько мгновений будут почти мертвыми, они не будут живыми. Ты можешь почувст­вовать некоторую тишину... но не молчание. Потому что вы­нужденная тишина — это не молчание. Под нею, глубоко в бессознательном, продолжает работать подавленный ум.

Таким образом, нет способа остановить ум. Но ум останавливается — это определенно. Он останавливает­ся сам собой.

Что же делать? — это важный вопрос. Наблюдай. Не пытайся остановить. Не нужно принимать никаких мер против ума. Прежде всего, кто это сделает? Это будет ум, борющийся сам с собой; ты разделишь ум на две части:

одна будет пытаться быть на­чальником, «царем горы», и ста­раться убить другую часть — это абсурдно. Это дурацкая игра, она может свести тебя с ума. Не пытайся остановить ум или мышление — просто наблюдай его, позволь его. Позволь ему полную свободу. Пусть он дей­ствует как ему угодно быстро;

не пытайся никаким образом контролировать его. Просто будь свидетелем.

Это красиво! Ум — один из самых красивых механизмов. Наука еще не смогла со­здать ничего, параллельного уму. Ум все еще остается не­превзойденным шедевром, та­кой сложный, такой безмерно мощный, с таким разнообраз­ным потенциалом. Наблюдай его! Наслаждайся им!И не наблюдай, как враг, по­тому что, если ты смотришь на ум, как на врага, ты не смо­жешь наблюдать. Ты уже пре­дубежден, ты уже против. Ты уже решил, что в уме что-то не так, — ты уже пришел к заключению. А когда ты смот­ришь на что-то, как на врага, ты

никогда не смотришь глубоко, никогда не смотришь в глаза; ты избегаешь.

Наблюдение ума означает: смотреть с глубокой любо­вью, с глубоким уважением, почтительно — это дар, прине­сенный тебе Богом. В самом уме нет ничего плохого. В самом мышлении нет ничего плохого. Это красивый про­цесс, как и любой другой процесс. Облака, плывущие по небу, красивы — почему бы мыслям не двигаться во вну­треннем небе? Цветы, распускающиеся на деревьях, краси­вы — почему бы мыслям не расцвести в твоем сущест­ве? Река, бегущая к океану, красива — почему бы и этому потоку мыслей не течь к какому-то неведомому предназ­начению? Разве это не красиво? Смотри с глубокой почти­тельностью. Не будь противником, будь влюбленным.

Наблюдай тонкие нюансы ума, внезапные повороты, кра­сивые повороты. Внезапные прыжки и скачки, игры, в кото­рые постоянно играет ум; мечты, которые он свивает, — воображение, память, тысяча и одна проекция, которую он создает, — наблюдай! Стоя в стороне, отстраненный, не­вовлеченный, мало-помалу ты начнешь чувствовать... Чем глубже становится твоя наблюдательность, тем глубже становится твоя осознанность, и начинают возникать про­межутки, интервалы. Одна мысль уходит, другая не при­шла, и возник промежуток. Одно облако уплыло, другое приближается, и остается про­межуток.

В этих промежутках впер­вые ты получишь проблески не-ума. Ты испытаешь вкус не-ума, — назови его вкусом дзэн, или дао, или йоги. В этих не­больших интервалах внезапно небо чисто, и сияет солнце. Внезапно — мир полон тайны, потому что все преграды от­брошены; на твоих глазах боль­ше нет шор. Ты видишь ясно, ты видишь проницательно. Все существование становится прозрачным.

Поначалу это будут лишь редкие мгновения, случаю­щиеся изредка. Но они дадут тебе проблески того, что такое самадхи. Небольшие водоемы молчания — они придут и исчезнут, но теперь ты знаешь, что ты на пра­вильном пути. Ты снова начинаешь наблюдать. Когда приходит мысль, ты наблюдаешь ее; когда наступает ин­тервал, ты наблюдаешь его. Облака по-своему красивы;

ясное солнце по-своему красиво. Теперь ты не выбира­ешь. Теперь у тебя нет навязчивой идеи в уме. Ты не говоришь: «Я хочу только эти интервалы». Это глупо, потому что, как только ты становишься привязанным к тому, чтобы ждать только этих интервалов, ты становишься в позицию против мышления. И эти интервалы исчез­нут. Они случаются, лишь когда ты очень отстранен, от­решен. Они случаются, их нельзя вызвать. Они случают­ся, ты не можешь вынудить их случиться. Это спонтан­ные происшествия.

Продолжай наблюдать. Пусть мысли приходят и ухо­дят, — когда бы им ни заблагорассудилось. Ничего пло­хого! Не пытайся ими манипулировать и не пытайся их направлять. Пусть мысли движутся в полной свободе. И тогда станут приходить более долгие интервалы. Ты бу­дешь благословен небольшими сатори. Иногда будут проходить минуты, и не будет ни одной мысли; тогда небудет никакого транспорта, — полное молчание, ничемне потревоженное. Когда придут большие промежутки, в тебе возникнет

новая ясность. У тебя будет ясность видения не только в этом мире, но ты сможешь и смотреть во внутренний мир. С первыми промежутками ты увидишь мир: деревья будут зеленее, чем они выглядят сейчас, ты будешь окру­жен бесконечной музыкой, музыкой сфер. Ты будешь внезапно в присутствии божественности — несказан­ной, таинственной. Она касается тебя, хотя ты и не мо­жешь ее постичь. Она в пределах твоей досягаемости, и в то же время за пределами. Когда придут большие про­межутки, то же самое произойдет внутри. Бог будет не только снаружи, внезапно ты будешь удивлен — он и внутри. Он не только видимое, но и видящий, — внутри и

снаружи. Мало-помалу...

Но не становись привязанным и к этому. Привязан­ность — это пища, которая позволяет продолжаться уму. Непривязанное свидетельствование — способ его остано­вить без всякого усилия его остановить. И-когда ты нач­нешь наслаждаться этими блаженными мгновениями, уве­личится твоя способность удерживать их на более долгие периоды времени. В конце концов, однажды ты станешь хозяином. Тогда, когда тебе хочется думать, ты думаешь;

если мысль нужна, ты ее используешь. Если мысль не нуж­на, ты позволяешь ей отдохнуть. Не потому, что ума просто больше нет — ум есть, но ты можешь его использовать или не использовать. Теперь это твое решение, точно как с нога­ми: если ты хочешь бежать, ты их используешь; если ты не хочешь бежать, ты просто отдыхаешь. Ноги как были, так и есть. Таким же образом, ум как был, так и есть.

Когда я с вами говорю, я использую ум, — нет другого способа говорить. Когда я отвечаю на ваши вопросы, я использую ум, — нет другого способа. Мне приходится откликаться и общаться, и ум — прекрасный механизм. Когда я не говорю с вами, когда я один, ума нет, — потому что это посредник, при помощи которого можно общать­ся. Когда я сижу один, он не нужен.

Вы не даете уму отдыха; поэтому ум становится по­средственным. Если его использовать непрерывно, он устает, и он продолжается и продолжается. Он работает днем, он работает ночью, — днем ты думаешь, ночью тебе снятся сны. Изо дня в день он продолжает работать. Если ты проживешь семьдесят или восемьдесят лет, все это время

он будет непрерывно работать.

Посмотрите на тонкость и выносливость ума — он так тонок! В маленькой голове могут содержаться все библи­отеки мира; все, что только было когда-либо написано, мо­жет содержаться в одном-единственном уме. Вместимость ума безмерна, — такое маленькое пространство! И он не производит никакого шума. Если ученым когда-нибудь удастся создать компьютер, параллельный уму... компью­теры есть, но они еще не умы. Они все еще механизмы, в них нет органического единства; у них еще нет никакого центра. Если однажды это станет возможным, — возмож­но, что однажды ученые смогут создавать умы, — тогда вы увидите, сколько места будет занимать такой компьютер, и

сколько шума он будет производить!

Ум почти не производит шума; он продолжает рабо­тать молча. И это такой слуга! — он служит семьдесят или восемьдесят лет. И даже когда ты умираешь, тело может быть старым, но ум остается молодым. Его спо­собности остаются прежними. Иногда, если ты использо­вал его правильно, его способности даже увеличиваются с возрастом — потому что, чем больше ты знаешь, тем больше понимаешь. Чем больше ты прожил и испытал, тем более способным становится ум. Когда ты умира­ешь, все в твоем теле готово умереть — кроме ума.

Именно поэтому на Востоке мы говорим, что ум поки­дает тело и входит в другое чрево, потому что он еще не готов умереть. Перерождение относится к уму. Как толь­ко ты достигаешь состояния не-ума, никакого нового рож­дения больше не будет. Тогда ты просто умираешь. И с твоей смертью все растворяется: твое тело, твой ум, — остается лишь свидетельствующая душа. Она за предела­ми времени и пространства. Тогда ты становишься еди­ным с существованием; тогда ты больше не отделен от него. Отделенность исходит из ума.

Но нет способа остановить его силой — не будь насильственным. Будь более любящим, более глубоко почтительным, и это начнет происходить само собой. Просто наблюдай, не торопись.

Современный ум так торопится. Он хочет немедлен­ных методов остановки ума. Поэтому так привлекатель­ны наркотики. Ты можешь принудить ум остановиться, используя химические вещества, но тогда ты снова на­сильствен в отношении этого механизма. Это не хорошо, это разрушительно. Таким образом ты не станешь хозя­ином. Может быть, тебе удастся остановить ум при по­мощи наркотиков, но тогда твоим хозяином станут нар­котики; ты не будешь хозяином. Ты просто сменишь одного начальника на другого, и это будет перемена к худшему. Теперь наркотики получат над тобой власть, они будут тобой владеть; без них ты будешь пустым местом. Медитация — это не уси­лие против ума, это способ по­нять ум. Это очень любящий способ свидетельствовать ум — но, конечно, человек должен быть очень терпеливым. Этот ум, который ты носишь в голо­ве, возник в течение столетий, тысячелетий. Твой маленький ум несет в себе весь опыт че­ловечества. И не только чело­вечества — животных, птиц, рас­тений, скал; ты прошел все эти опыты. Все, что произошло до сих пор, происходило и с тобой. В очень небольшой скорлу­пе ты несешь весь опыт суще­ствования. Именно это и есть твой ум. Фактически сказать, что он твой, будет неправиль­но. Он коллективный; он при­надлежит всем. Современная психология приближается к этому, особенно близко подо­шла к этому школа юнгианско-

го анализа; ее последователи начали ощущать что-то подоб­ное коллективному бессозна­тельному. Твой ум — не твой, он принадлежит всему. Наши тела отдельны; наши умы не отдельны. Наши тела явствен­но отдельны, но наши умы пе­ресекаются, а наши души — одно целое.

Тела отдельны, умы пересе­каются, а души — одно целое. Нет моей души, отличающейся от твоей отдельной души. В самом центре существования

мы встречаемся и едины. Именно это и есть «Бог» — точка встречи всего. Между Богом и миром — «мир» означает тела — находится ум.

Ум — это мост, мост между телом и душой, между миром и Богом. Не пытайся его разрушить!

Многие пытались разрушить его посредством йоги. Это неправильное употребление йоги. Многие пытались разрушить его позами тела, дыханием — это тоже вызы­вает тонкие химические перемены внутри. Например, если ты стоишь на голове в сиршасане, совершаешь стойку на голове, ты можешь очень легко разрушить ум. Потому что, когда к голове приливает слишком много крови, как наводнение... когда ты стоишь на голове, то пытаешься сделать именно это. Механизм мозга очень деликатен. Ты наводняешь его кровью, и тонкие ткани отмирают. Именно поэтому никогда нельзя встретить очень разум­ного йога. Нет — все йоги в большей или меньшей мере глупы. Их тела здоровы, это правда — тела сильные, но их умы просто мертвы. Ты не увидишь в их глазах блеска разума. Ты увидишь очень жизнеспособное тело, подоб­ное телу животного, но что-то человеческое исчезло.

Стоя на голове, ты принуждаешь кровь течь в голову под действием гравитации. Голове нужна кровь, но очень, очень небольшое количество; очень медленно, не в фор-мe наводнения. В противоположном гравитации направлении очень небольшое количество крови достигает го­ловы, и даже это количество поступает очень медленно. Если слишком много крови достигает головы, это разру­шительно.

Йогу использовали для того, чтобы убить ум. Дыха­ние может убить ум — есть ритмы дыхания, тонкие виб­рации дыхания, которые могут быть очень, очень грубыми для деликатного ума. При их помощи ум можно разру­шить. Это старые трюки. Сейчас последние трюки предо­ставляет наука: ЛСД, марихуана и другие; рано или позд­но станут доступными более изощренные наркотики.

Я не за то, чтобы остановить ум. Я за то, чтобы его наблюдать. Он останавливается сам собой — и тогда это красиво. Когда что-то случается без всякого насилия, это по-своему красиво; это естественный рост. Ты можешь принудить цветок и раскрыть его силой, ты можешь вы­тянуть лепестки и раскрыть его силой, но тогда ты разру­шишь всю красоту цветка. Теперь он почти мертвый. Он не может выдержать твоего насилия. Лепестки висят бессильно, покалеченные, умирающие. Когда бутон рас­крывается под воздействием своей собственной энергии, когда он раскрывается сам собой, эти лепестки живы. Ум — это твое цветение, не принуждай его никаким  образом. Я против всякого при при­менения силы и против вся­кого насилия, особенно против насилия, направленного против

себя самого.

Просто наблюдай — в глубокой молитве, любви, почти­тельности — и видь, что про­исходит. Чудеса случаются сами собой. Нет необходимос­ти тянуть и толкать.

Как перестать думать? Я скажу: наблюдай, будь бдитель­ным. И отбрось идею о том, чтобы что-то останавливать, иначе это остановит естествен­ную трансформацию ума. Отбрось идею об останавливании! Кто ты такой, чтобы что-то останавливать?

Самое большее — наслаждайся. И нет ничего непра­вильного — даже если в твоем уме проходят безнравст­венные мысли, так называемые безнравственные мысли, пусть проходят. Нет ничего плохого. Ты остаешься не­привязанным, это не причиняет никакого вреда. Это про­сто вымысел, ты смотришь внутренний фильм. Позволь ему развиваться своим путем, и это приведет тебя, мало-помалу, к состоянию не-ума. Наблюдение в конце кон­цов достигает кульминации в не-уме.

Не-ум не против ума; не-ум за пределами ума. Не-ум воцаряется не путем убийства и разрушения ума; не-ум приходит, когда ты понял ум так тотально, что мышления больше не нужно — его вытеснило твое по­нимание.

Колея и колесо


Человек по видимости находится в настоящем, но это толь­ко видимость. Человек живет в прошлом. Он проходит через настоящее, но остается укорененным в прошлом. Настоящее — это на самом деле не время обычного со­знания, для обычного сознания реальнее прошлое, а насто­ящее — это только переход из прошлого в будущее, мгно­венный переход. Прошлое реально, и реально будущее, но, для обычного сознания, настоящее нереально.

Будущее — это не что иное, как расширенное про­шлое. Будущее — это не более чем прошлое, проецируе­мое снова и снова. Настоящее кажется почти несущест­вующим. Если ты думаешь о настоящем, то совершенно не найдешь его, — потому что в то мгновение, как ты его нашел, оно уже прошло. Лишь мгновением раньше, когда ты его еще не нашел, оно было будущим.

Для сознания будды, для пробужденного существа эк­зистенциально только настоящее. Для обычного созна­ния, неосознанного, сонного, как сомнамбула, прошлое и будущее реально, настоящее нереально. Лишь когда че­ловек просыпается, настоящее реально, а прошлое и буду­щее становятся в равной мере нереальными.

Почему это так? Почему ты живешь в прошлом? — потому что ум — это не что иное, как накопленное про­шлое. Ум — это память, все, что ты сделал, все, о чем ты мечтал, все, что ты хотел сделать и не сделал, все, что ты воображал в прошлом, — это твой ум. Ум — это мерт­вая сущность. Смотря посредством ума, ты никогда не найдешь настоящего, потому что настоящее есть жизнь, а к жизни никогда нельзя при­близиться при помощи мертво­го посредника. Ум мертв.

Ум в точности похож на пыль, собирающуюся на зерка­ле. Чем больше собирается пыли, тем менее зеркально зер­кало. А если слой пыли очень толстый, как на тебе, — тогда зеркало вообще не отражает.

Каждый собирает пыль — и ты не только ее собираешь, но и цепляешься за нее; ты думаешь, что это сокровище. Прошлое ушло — зачем за него цепляться? Ты ничего не можешь с ним сделать; ты не можешь вернуться обратно, не можешь его переделать — за­чем за него цепляться? Это не сокровище. И если ты цепляешься за прошлое и думаешь, что это сокровище, конечно, твоему уму захочется переживать его снова и снова в будущем. Твое будущее не может быть ничем другим, кроме как твоим видоизмененным прошлым — немного более рафинированным, немного более украшен­ным, но оно будет прежним, потому что ум не может думать о неизвестном. Ум может только проецировать известное — то, что ты знаешь.

Ты влюбляешься в женщину, и эта женщина умира­ет. Как теперь тебе найти другую женщину? Другая жен­щина будет видоизмененной формой твоей умершей жены; это единственный способ, который тебе извес­тен. Что бы ты ни делал в будущем, это будет не более чем продолжение прошлого. Ты можешь немного изме­нить его — залатать здесь и там, но главная его часть останется прежней.

Кто-то спросил Муллу Насреддина, когда он лежал на смертном одре:

— Если бы тебе снова дали жизнь, как бы ты про­жил ее, Насреддин? Захотел бы ты что-нибудь изменить?

Насреддин закрыл глаза в задумчивости, в медитации, по­том снова их открыл и сказал:

— Да, если бы мне снова дали жизнь, я стал бы расчесы­вать волосы на прямой пробор. Мне всегда этого хотелось, но

мой отец всегда настаивал, чтобы я этого не делал. И ког­да мой отец умер, мои волосы так к этому привыкли, что я уже не мог их расчесывать на прямой пробор.

Не смейтесь! Если бы вас спросили, что бы вы сдела­ли в новой жизни, вы внесли бы небольшие перемены, такие, как эта. Муж с немного другим носом, жена с не­много другим цветом лица, больший или меньший дом — но это не более чем прямой пробор, мелочи, несущест­венное. По существу твоя жизнь остается прежней. Ты делал это много, много раз; по существу твоя жизнь оста­лась прежней. Много раз тебе давалась жизнь. Ты про­жил много жизней; ты очень, очень древний. Ты не нови­чок на этой земле, ты старше самой земли, потому что жил и на других землях, на других планетах. Ты стар, как существование, — и именно так и должно быть, потому что ты часть его. Ты очень древний, но снова и снова повторяешь одни и те же образцы. Именно поэтому индуисты говорят о колесе рождения и смерти — «колесо», потому что оно продолжает повторяться. Это повторе­ние: одни и те же спицы ока­зываются то вверху, то внизу, вверх-вниз, вверх-вниз.

Ум проецирует себя, а ум — это прошлое, поэтому твое буду­щее ничем не будет отличаться от прошлого. А что такое про­шлое? Что ты сделал в прошлом? Что бы ты ни сделал — хоро­шее, плохое, то или другое, — что бы ты ни делал, это создает соб­ственное повторение. Это и есть теория кармы. Если ты испы­тывал гнев позавчера, ты создал

определенный потенциал, чтобы испытать гнев вчера. Потом ты это повторил, ты дал гневу еще больше энергии. Настроение гнева, — ты укоренил его еще больше, полил его; теперь и се­годня ты снова повторишь то же самое, с еще большей силой, с еще большей энергией. И тог­да завтра ты снова станешь жертвой сегодня.

Каждое действие, которое ты совершаешь или даже о ко­тором думаешь, находит свои способы утверждать себя сно­ва и снова, потому что оно со­здает канал в твоем существе. Оно начинает поглощать твою энергию. Ты испытываешь гнев, и когда это настроение проходит, ты думаешь, что больше не гневен, — и упуска­ешь суть. Когда настроение ушло, ничего не случилось;только колесо повернулось, и спица, которая была наверху, оказалась внизу. Гнев был на поверхности несколько ми­нут назад; теперь гнев ушел вниз, в бессознательное, в глубину твоего существа. Он будет ждать своего времени, чтобы выйти на поверхность снова. Если ты действовал согласно ему, ты его усилил. Теперь ты снова дал ему кредит на жизнь. Ты снова дал ему власть, энергию. Он пульсирует, как семя в земле, ожидая правильной возмож­ности и правильного времени года, чтобы прорасти.

Каждое действие увековечивает себя, каждая мысль увековечивает себя. Как только ты начинаешь с ними сотрудничать, ты даешь им энергию. Рано или поздно это входит в привычку. Ты будешь это делать, но не будешь делающим; ты будешь это делать только в силу привычки. Люди говорят, что привычка — это вторая на­тура, это не преувеличение. Напротив, это недооценка! Фактически, привычка становится первой натурой, а нату­ра — второй. Натура становится приложением или сно­ской в книге, а привычка — основным текстом.

Ты живешь привычкой — это означает, что на самом деле привычка живет тобой. Сама привычка продолжает­ся, у нее есть собственная энергия. Конечно, она берет энергию у тебя, но ты сотрудничал с ней в прошлом и сотрудничаешь в настоящем. Мало-помалу привычка становится хозяином, а ты — только слугой, тенью. При­вычка дает тебе приказания, приказы, и ты будешь лишь послушным слугой. Тебе придется следовать ей.

Случилось так, что индуистский мистик, Экнатх, от­правлялся в паломничество. Паломничество должно было длиться по меньшей мере год, потому что он собирался посетить все святые места страны. Конечно, быть с Экнатхом было привилегией, и с ним путешествовали ты­сячи людей. Городской вор тоже пришел и сказал:

— Я знаю, что я вор и недостоин быть членом твоей религиозной группы, но дай шанс и мне. Мне хотелось бы отправиться в это паломничество.

Экнатх сказал:

— Это будет трудно, потому что год — это долгий срок, и ты можешь начать красть вещи у людей. Ты мо­жешь создать проблемы. Пожалуйста, отбрось эту идею

Но вор настаивал. Он сказал:

— На этот год я перестану воровать, но я должен пойти с вами. И я обещаю, что целый год не украду ни у кого ни одной вещи.

Экнатх согласился.

Но через неделю начались проблемы, и вот что про­изошло: вещи начали исчезать из багажа паломников. И еще более странным было то, что никто их не крал — они просто исчезали из сумки одного человека и через несколько дней оказывались в сумке кого-то другого. Человек, в сумке которого они были найдены, говорил:

— Я ничего не сделал. Я понятия не имею, как эти вещи попали в мою сумку.

Экнатх имел свои подозрения, и однажды ночью он притворился спящим, но продолжал бодрствовать и на­блюдать. Около полуночи появился вор; он начал пере­кладывать вещи из одной сумки в другую. Экнатх пой­мал его с поличным и сказал:

— Что ты делаешь? Ты же обещал!

— Я следую своему обещанию, — сказал вор. — Я не украл ни одной вещи. Но это моя старая привычка... сре­ди ночи, если я не сделаю ничего преступного, совершен­но невозможно уснуть. Не спать целый год? Ты человек сострадания. Ты должен быть сострадательным ко мне. Я же не краду! Вещи всегда находятся; они никуда не исчезают, просто переходят из одного багажа в другой. И, кроме того, через год мне снова придется начать воро­вать, поэтому я должен сохранять форму.

Привычки заставляют тебя делать определенные вещи;

ты их жертва. Индуисты называют это теорией кармы. Каждое действие, которое ты повторяешь, или каждая мысль — потому что мысль — это тоже тонкое действие в уме, — становится более и более сильным. Оно захва­тывает над тобой власть. Тогда ты заключен в тюрьму привычки. Тогда ты живешь жизнью заключенного, раба. И это заключение очень тонко; тюрьма состоит из твоих привычек, обусловленностей и действий, которые ты со­вершил. Она окружает твое тело, и ты в ней запутался, но продолжаешь думать и дурачить себя тем, что это де­лаешь ты сам.

Когда ты приходишь в гнев, ты думаешь, что делаешь это. Ты это рационализируешь и говоришь, что этого тре­бовала ситуация: «Мне пришлось быть гневным, иначе ребенок мог бы заблудиться. Если бы я не пришел в гнев, все было бы плохо, офис пришел бы в хаос. Слуги не слушаются; мне пришлось разгневаться, чтобы приве­сти вещи в порядок. Мне пришлось разгневаться, чтобы поставить жену на место». Это рационализации — имен­но так эго продолжает думать, что ты все еще начальник. Но это не так.

Гнев приходит из старых образцов, из прошлого. И когда гнев приходит, ты пытаешься найти для него пред­лог. Психологи провели эксперименты и пришли к тем же заключениям, что и восточная эзотерическая психоло­гия: человек — это жертва, не хозяин. Психологи поме­щали людей в полную изоляцию, окружив их всем воз­можным комфортом. Все, что человеку было нужно, ему давалось, но он не приходил ни в какой контакт с чело­веческими существами. Они жили в изоляции в кондиционированных камерах — никакой работы, никаких про­блем, никаких забот, но те же самые привычки продолжались. Однажды утром, уже без вся­кой причины, — потому что обеспечен весь возможный ком­форт, нет никаких забот, нет никакого повода для гнева, — человек внезапно чувствовал, что возникает гнев.

Он внутри тебя. Иногда внезапно приходит печаль, без всякой видимой причины. И иногда человек чувствует себя счастливым, иногда он чувст­вует эйфорию, экстаз. Человек, лишенный всяких социальных связей, изолированный в пол­ном комфорте, все потребности которого обеспечены, пе­реживает все настроения, которые переживаются в обыч­ных отношениях. Это означает, что что-то приходит из­нутри, и ты вешаешь это на что-то другое. Это только рационализация.

Ты чувствуешь себя хорошо, ты чувствуешь себя пло­хо, и эти чувства всплывают из твоего собственного бес­сознательного, из твоего собственного прошлого. Никто другой не ответствен, кроме тебя самого. Никто не мо­жет заставить тебя быть гневным, никто не может заста­вить тебя быть счастливым. Ты можешь стать счастли­вым сам по себе, ты можешь стать гневным сам по себе, ты можешь стать печальным сам по себе. Пока ты это не осознаешь, ты всегда будешь оставаться рабом.

Человек становится хозяином своего существа, когда осознает:

— Я абсолютно ответствен за все, что бы ни происхо­дило со мной. Что бы ни происходило, безусловно — я абсолютно ответствен.

Поначалу это сделает тебя очень, очень печальным и подавленным, потому что, если ты можешь переложить ответственность на другого, тебе станет легче оттого, что не прав не ты. Что ты можешь сделать, если твоя жена ведет себя так гадко? Тебе приходится испытывать гнев. Но хорошо помни: жена ведет себя гадко из-за своих собственных внутренних механизмов. Она ведет себя гад­ко не по отношению к тебе. Если бы не было тебя, она вела бы себя гадко с ребенком. Если бы не было ребенка, она вела бы себя гадко по отношению к посуде — она бросала бы ее на пол. Она разбила бы радио. Она бы что-то сделала; гадкое поведение просилось бы наружу. Только совпадением было, что рядом оказался ты со сво­ей газетой, и она повела себя гадко по отношению к тебе. Только совпадением было, что ты оказался рядом в не­правильный момент.

Ты гневен не потому, что жена ведет себя гадко, — может быть, она предоставила ситуацию, вот и все. Мо­жет быть, она дала тебе возможность быть гневным, по­вод быть гневным, но гнев всплыл. Если бы жены не было, ты все равно пришел бы в гнев — на что-то дру­гое, на какую-то идею, но гнев пришел бы. Это было что-то, всплывающее из глубины твоего бессознательного.

Каждый ответствен, всеце­ло ответствен за свое сущест­во и поведение. Поначалу от­ветственность придаст тебе очень подавленное настроение, потому что ты всегда думал, что хочешь быть счастливым, — как ты можешь быть ответст­венным за свое несчастье? Ты всегда желал блаженства, как ты можешь сам по себе при­ходить в гнев? И из-за этого ты перекладываешь ответст­венность на другого.

Если ты продолжаешь пе­рекладывать ответственность на другого, помни, что ты все­гда будешь оставаться рабом, потому что никто не может  изменить никого другого. Как ты можешь изменить кого-то другого? Удавалось ли когда-нибудь кому-нибудь из­менить кого-то другого? Одно из самых неисполненных желаний в этом мире — изменить другого. Никто ни­когда этого не делал, это невозможно, потому что другой имеет собственное право на существование — ты не можешь его изменить. Ты продолжаешь перекладывать ответственность на другого, но не можешь изменить дру­гого. И поскольку ты перекладываешь ответственность на другого, ты никогда не видишь, что по сути ответствен­ность лежит на тебе. Основная перемена необходима там, внутри тебя.

Именно так ты попадаешься в ловушку: если ты начинаешь думать, что ты ответствен за все свои дейст­вия, за все свои настроения, поначалу воцаряется депрес­сия. Но если ты можешь пережить эту депрессию, вско­ре тебе станет легче, потому что теперь ты освобожден от другого. Теперь ты можешь работать над собой сам. Ты можешь быть свободным, ты можешь быть счастли­вым. Даже если весь мир несчастлив и несвободен, это не имеет значения. А первая свобода состоит в том, что­бы перестать перекладывать ответственность на другого, первая свобода состоит в том, что ответствен ты. Тогда многие вещи тотчас же становятся возможными.

Если ты продолжаешь перекладывать ответственность на другого, помни, что ты всегда будешь оставаться рабом, потому что никто не может изменить никого другого. Как ты можешь изменить кого-то другого? Удавалось ли когда-нибудь кому-нибудь изменить кого-то другого? Что бы ни происходило с тобой — ты чувствуешь печаль, просто за­крой глаза и наблюдай свою печаль. Следуй за ней, куда бы она ни привела, иди в нее глубже. Вскоре ты придешь к причине. Может быть, тебе придется долго путешество­вать, потому что вовлечена вся жизнь; и не только эта жизнь, но и многие другие жизни. Ты найдешь в себе множество ран, которые причиняют боль, и из-за этих ран ты печален — они печальны; эти раны еще не высохли, они живы. Метод возвращения к источнику, от следствия к причине их исцелит. Как он исцеляет? Почему он исце­ляет? Какое в этом задействовано явление?

Каждый раз, когда ты возвращаешься назад, первое, что ты отбрасываешь, — это перекладывание ответственнос­ти на другого, потому что, если ты перекладываешь ответ­ственность на другого, ты идешь наружу. Тогда весь про­цесс неправилен, ты пытаешься найти причину в другом:

«Почему жена ведет себя гадко?» Тогда это «почему» про­должает проникать в поведение жены. Ты упустил пер­вый шаг, и тогда весь процесс будет неправильным.

«Почему я несчастлив? Почему я испытываю гнев?» — закрой глаза, и пусть это будет глубокой медитацией. Ляг на пол, закрой глаза, расслабь тело и почувствуй, почему ты испытываешь гнев. Просто забудь жену; этот повод — А, Б, В, Г, что бы то ни было, забудь повод. Просто иди глубже в себя, проникни в этот гнев. Используй гнев, как реку; ты течешь в гнев, и гнев приносит тебя вовнутрь. Ты найдешь в себе тонкие раны. Жена выглядела гадко, потому что она коснулась в тебе тонкой раны, чего-то, что причиняет боль. Ты всегда думал, что ты некрасивый, что твое лицо уродливо, и внутри осталась рана. Когда жена ведет себя гадко, она напоминает тебе о лице. Она скажет:

«Пойди и посмотри в зеркало!» — что-то причиняет боль. Ты был неверен жене, и когда она захочет сказать какую-нибудь гадость, она это вспомнит: «Почему ты смеялся с этой женщиной? Почему ты сидишь с этой женщиной та­кой счастливый?» — это касается раны. Ты был неверен, ты чувствуешь себя виноватым; рана жива.

Закрой глаза, почувствуй гнев, позволь его во всей его полноте, чтобы ты мог увидеть полностью, что это такое. Потом позволь этой энергии помочь тебе двигаться в про­шлое, потому что этот гнев приходит из прошлого. Конеч­но, он не может приходить из будущего. Будущее еще не пришло в бытие. Он приходит не из настоящего. Это вся точка зрения кармы: он не может прийти из будущего, потому что будущего еще нет; он не может прийти из настоящего, потому что ты не знаешь, что такое настоя­щее. Настоящее познается только пробужденными. Ты живешь только в прошлом, поэтому, должно быть, это при­ходит откуда-то из твоего прошлого. Наверное, рана где-то в твоих воспоминаниях. Вернись обратно. Может быть, рана одна, может быть, их много — большие, маленькие.

Иди глубже и найди первую рану, изначальный источник всего гнева. Ты сможешь его найти, если попытаешься, потому что он уже есть. Он есть; все твое прошлое по-прежнему там. Оно — как пленка, свернутая и ожидаю­щая внутри. Ты ее разворачиваешь и начинаешь просмат­ривать. Это процесс возвращения к коренной причине. И вот красота этого процесса: если ты можешь сознательно вернуться обратно, если ты можешь сознательно почувст­вовать рану, эта рана тотчас же исцеляется.

Почему она исцеляется? — потому что эта рана созда­ется бессознательностью, неосознанностью. Рана — это часть невежества, сна. Когда ты сознательно возвраща­ешься назад и смотришь на эту рану, сознание становится целительной силой. В прошлом, когда случилась эта рана, она случилась в бессознательности. Ты был гневе, ты был одержим гневом и что-то сделал. Ты убил человека и скрываешь этот факт от мира. Ты можешь скрыть его от полиции, можешь скрыть его от суда и закона, но как ты можешь скрыть это от себя? — ты знаешь, и это ранит. И каждый раз, когда кто-то дает тебе возможность быть гнев­ным, ты пугаешься, потому что это может случиться снова;

ты можешь убить жену. Вернись назад, потому что, когда ты убил человека или вел себя очень гневным и безум­ным образом, ты был бессознателен. В бессознательном эти раны сохранились. Теперь вернись сознательно.

Возвращение назад означает сознательное вхожде­ние в вещи, которые ты совершил в бессознательности. Вернись обратно — сам свет сознательности исцеляет;

это целительная сила. Что бы ты ни сделал сознатель­ным, это будет исцелено, и тогда это больше не будет причинять боли.

Человек, который возвращается назад, высвобождает прошлое. Тогда прошлое больше не действует, тогда про­шлое больше не имеет над ним власти, с прошлым по­кончено. Прошлое не имеет места в его существе. И когда прошлое больше не имеет места в твоем существе, ты доступен для настоящего, никогда не раньше.

Тебе нужно пространство — внутри столько прошлого, свалка мертвых вещей, и нет никакого пространства, чтобы могло войти настоящее. Эта свалка продолжает мечтать о

будущем, и половина простран­ства заполнена тем, чего больше нет, а половина — тем, чего еще нет. А настоящее? — оно про­сто ждет снаружи у дверей. Именно поэтому настоящее — не что иное, как проход, проход из прошлого в будущее, лишь мгновенный проход.

Покончи с прошлым — пока ты не покончишь с про­шлым, ты будешь жить жизнью привидения. Твоя жизнь не истинна, не экзистенциальна. Прошлое живет тобой, мертвое продолжает преследовать тебя. Вернись назад — каждый раз, когда у тебя есть возможность, каждый раз, когда что-то про­исходит с тобой. Счастье, несча­стье, печаль, гнев, ревность —закрой глаза и вернись назад. Вскоре ты научишься хо­рошо путешествовать вспять. Вскоре ты сможешь воз­вращаться назад во времени, и раскроются многие раны. Когда эти раны открываются у тебя внутри, не начинай ничего делать. Нет необходимости ничего делать. Про­сто наблюдай, смотри, замечай. Есть рана — просто на­блюдай, дай этой ране энергию своего наблюдения, смот­ри на нее. Смотри без всякого суждения — потому что, если ты судишь, если ты говоришь: «Это плохо, этого не должно быть», рана снова закроется. Тогда ей придется прятаться. Каждый раз, когда ты что-то осуждаешь, ум пытается скрыть эти вещи. Именно так создается созна­тельное и бессознательное. Иначе ум был бы единым;

не было бы необходимости ни в каком разделении. Но ты его осуждаешь — тогда уму приходится разделять вещи и убирать в темноту, в подвал, чтобы ты не мог их видеть, и тогда нет необходимости их осуждать.

Не осуждай, не восхищайся. Просто будь свидетелем, непривязанным наблюдателем. Не отвергай. Не говори:«Это не хорошо», потому что это отвержение, и ты начал подавлять.

Будь непривязанным. Про­сто наблюдай и смотри. Смот­ри с состраданием, и исцеле­ние случится.

Не спрашивай меня, поче­му это происходит, потому что это естественное явление — точно так же, как при ста гра­дусах вода испаряется. Ты никогда не спрашиваешь: «По­чему не при девяноста девяти градусах?» Никто не может на это ответить. Просто происхо­дит так, что при ста градусах вода испаряется. Нет никако­го вопроса, вопрос неважен. Если бы она испарялась при

девяноста девяти градусах, ты спросил бы, почему. Если бы она испарялась при девяноста восьми градусах, ты спросил бы, почему. Это естественно: при ста градусах вода испаряется.

То же самое верно в отношении внутренней приро­ды. Когда непривязанное, сострадательное сознание каса­ется раны, рана исчезает — испаряется. У этого нет при­чины. Это естественно, именно так и есть, именно так происходит. Когда я это говорю, я это говорю из собст­венного опыта. Попробуй, этот опыт возможен и для тебя. Это работает.



Понимание

Я вообще никогда не использую слово «отрече­ние». Я говорю: Радуйся жизни, медитации, красо­там мира, экстазу существования — радуйся всему! Преврати обыденное в священное. Преврати этот берег в дальний берег, преврати эту землю в рай.

И тогда косвенным образом начинает случаться некое отречение. Но оно случается, ты это не дела­ешь. Это не действие, это происшествие. Ты начина­ешь отрекаться от собственной глупости; ты начи­наешь отрекаться от мусора. Ты. начинаешь отре­каться от бессмысленных отношений. Ты начинаешь отрекаться от работ, которые не удовлетворяют твое существо. Ты начинаешь отрекаться от мест, в кото­рых рост невозможен. Но я не назову этого отречени­ем; я называю это пониманием, осознанностью.

Если ты носишь в руках камни, думая, что это бриллианты, я не скажу тебе отречься от этих кам­ней. Я скажу: «Будь бдительнее и присмотрись по­лучше!» Если ты увидишь, что это не бриллианты, нужно ли будет от них отрекаться? Они сами собой выпадут у тебя из рук. Фактически, большое усилие и большая сила воли потребуются, чтобы продол­жать их носить. Но ты не сможешь продолжать их носить долго; однажды увидев, что они бесполезны, бессмысленны, ты. неизбежно их выбросишь.

И как только твои руки пусты, ты можешь на­чать искать настоящие сокровища. А настоящие со­кровища — не в будущем. Настоящие сокровища — прямо сейчас, здесь.


О Людях и Крысах


Пробуждение — это путь к жизни.

Дурак, спит, словно он уже мертв,

Но мастер пробужден, и он живет вечно.

Он наблюдает. Он ясен.


Как он счастлив! Ибо он видит, что пробуждение есть жизнь.

Как он счастлив, следуя пути пробужденных!

С великой настойчивостью он медитирует В поисках свободы и счастья,

Из Дхаммапады Гаутамы Будды

Мы постоянно живем абсолютно невнимательно к тому, что происходит вокруг нас. Да, мы стали очень эффек­тивными в том, чтобы что-то делать. Что бы мы ни делали, мы стали в этом настолько эффективными, что для этого нам больше не требуется никакой осознан­ности. Это стало механическим, автоматическим. Мы функционируем, как роботы. Мы еще не люди; мы ма­шины.

Именно это снова и снова говорил Георгий Гурджиев — что человек существует, как машина. Многих людей это оскорбляло, потому что никому не нравится, когда его называют машиной. Машины хотят, чтобы их называли богами; тогда они очень довольны и раздува­ются от радости. Гурджиев часто называл этих людей машинами, и он был прав. Если ты понаблюдаешь себя, то узнаешь, насколько механически себя ведешь.

Русский психолог Павлов и американский психолог Скиннер на девяносто девять и девять десятых процен­та правы в отношении человека: они верят, что чело-век — это прекрасная машина, ничего больше. В нем нет никакой души. Я говорю, что в девяносто девяти и девяти десятых процента случаев они правы; они упу­скают из виду лишь небольшой сектор. В этом неболь­шом секторе — будды, пробужденные. Но это им про­стительно, потому что Павлов никогда не сталкивался с буддой — он сталкивался только с такими людьми, как вы.

Скиннер изучал людей и крыс и не нашел между ними никаких различий. Крысы — простые существа, вот и все; человек немного сложнее. Человек — это очень сложная машина, крысы — машины попроще. Крыс изучать легче; именно поэтому психологи всегда изучают крыс. Изучая крыс, они выводят заключения о человеке — и их заключения почти правильны. Я гово­рю «почти», заметьте, потому что эта одна десятая про­цента — самое важное из всех когда-либо случивших­ся явлений. Будда, Иисус, Мухаммед — эти немногие пробужденные являются настоящими людьми. Но где найдет будду Б. Ф. Скиннер? Не в Америке, конечно...

Я слышал:

Кто-то спросил раввина:

— Почему Иисус решил не рождаться в двадцатом веке в Америке?

Раввин пожал плечами и ответил:

— В Америке? Это было бы невозможно. Во-первых, сможете ли вы найти непо­рочную деву? И во-вторых, где вы найдете трех мудрецов?

Где Б. Ф. Скиннеру найти будду? И даже если бы он нашел будду, его предубеждения, предрассудки и идеи не дали бы ему его увидеть. Он будет продолжать ви­деть крыс. Он не может понять ничего такого, чего бы не могли делать крысы. Как же, крысы не медитируют, крысы не становятся просветленными. А его концепция человека — увеличенная модель крысы. И все же я го­ворю, что он прав в отношении подавляющего боль­шинства людей; его заключения не ошибочны, и будды согласятся с ним в отношении так называемого нор­мального человечества. Нормальное человечество креп­ко спит. Даже животные так крепко не спят.

Видели ли вы оленя в лесу — каким вниматель­ным он выглядит, как бдительно движется? Видели ли вы птицу на дереве — как разумно она продолжает наблюдать все, что происходит вокруг нее? Подойди к птице — она позволит тебе приблизиться лишь на опре­деленное расстояние. Стоит тебе сделать лишь шаг за его пределы, и она улетит. В ней есть определенная бдительность в отношении своей территории. Если кто-то вторгается на эту территорию, это опасно.

Если вы оглянетесь вокруг, вы удивитесь: человек кажется самым сонным животным на земле.

На аукционе, где распродавалось имущество город­ского борделя, женщина купила себе попугая. Две неде­ли она закрывала его клетку платком в надежде, что это поможет птице забыть ее вульгарный лексикон. Когда же в конце концов клетка была открыта, попугай огля­делся по сторонам и изрек:

— Ар-р! Нов-вый дом. Нов-вая Мадам.

Когда вошли дочери этой женщины, он добавил:

— Ар-р! Нов-вые девочки.

Когда же вечером пришел с работы ее муж, попугай сказал:

— Ар-р! Ар-р! Стар-рые добр-рые клиенты!

Человек пребывает в очень низменном состоянии. Фак­тически, именно в этом смысл христианской притчи о паде­нии Адама и его изгнании. Почему Адам и Ева были изгна­ны из рая? Они были изгнаны за то, что съели плод знания.

Они были изгнаны за то, что ста­ли умами и утратили сознание. Если ты становишься умом, ты теряешь сознание — ум озна­чает сон, ум означает шум, ум означает механичность. Стано­вясь умом, ты теряешь сознание.

Таким образом, вся работа, которая должна быть продела­на, состоит в том, чтобы сно­ва стать сознанием и лишить­ся ума. Ты должен выбросить

из своей системы все, что собралось в ней как знание. Именно это знание удерживает тебя во сне; таким об­разом, чем более человек знающий, тем более он спит.

Таким же было и мое собственное наблюдение. Не­винные деревенские жители гораздо более чутки и бди­тельны, чем профессора в университетах или пандиты в храмах. Пандиты — не кто иной, как попугаи; акаде­мики в университетах — не что иное, как священный коровий навоз, полный бессмысленного шума, — просто умы, никакого сознания.

Люди, которые работают с природой: фермеры, садов­ники, дровосеки, плотники, художники, — гораздо более бдительны, чем люди, которые занимают в университе­тах посты деканов, проректоров и ректоров. Потому что, когда ты работаешь с природой, природа бдительна. Де­ревья бдительны; форма их бдительности, несомненно, отличается от нашей, но они очень бдительны.

Сейчас эта бдительность получила научные доказа­тельства. Если приходит дровосек, с топором в руках и намерением срубить дерево, все деревья, воспринимаю­щие его приближение, начинают дрожать. Сейчас этому есть научные доказательства; я не поэтизирую, я это говорю вполне научно. Сейчас есть инструменты, при помощи которых можно определить, счастливо дерево или несчастно, испугано ли, печально или восторженно. Когда приближается дровосек, при виде его деревья дро­жат. Они осознают, что приближается смерть. А дрово­сек еще не срубил дерева — он только приближается...

И еще одно, что еще более странно: если дровосек просто идет мимо, без намерения срубить дерево, тогда ни одно дерево не пугается. Это тот же самый дровосек с тем же самым топором. Кажется, на деревья воздей­ствует его намерение срубить дерево. Это означает, что деревья воспринимают его намерение; это означает, что деревья считывают саму его вибрацию.

И еще более значительный факт, замеченный наукой:

если ты идешь в лес и убиваешь животное, это потрясает не только окружающее животное царство, но и деревья. Если ты убиваешь оленя, все олени кругом чувствуют виб­рацию убийства, и им становится грустно; их охватывает великая дрожь. Внезапно им становится страшно без вся­кой определенной причины. Может быть, они не видели, как был убит олень, но каким-то образом, тонким образом, на них это повлияло — как повлияло и на деревья, на попугаев, на тигров, на орлов, на травинки. Случилось убий­ство, случилось разрушение, случилась смерть — это влия­ет на все вокруг. Человек кажется самым сонным...

На эти сутры Будды нужно глубоко медитировать, их нужно впитать, понять. Он говорит:

Пробуждение — это путь к жизни.

Ты жив лишь пропорционально тому, насколько ты осознан. Осознанность — это разница между жизнью и смертью. Ты не жив лишь потому, что дышишь, ты не жив лишь потому, что у тебя бьется сердце. Физиологи­чески в тебе можно поддерживать жизнь в больнице, без всякого сознания. Твое сердце будет продолжать биться, и ты сможешь дышать. Тебя можно поддержи­вать механически в таком состоянии, что ты останешь­ся живым много лет — в том смысле, что будет про­должаться твое дыхание, сердце будет продолжать бить­ся, и кровь будет продолжать циркулировать. В развитых странах мира сейчас есть много людей, ведущих овощ­ное существование в больницах, потому что развитие технологии сделало возможным откладывать смерть на неопределенный срок — многие годы в тебе можно поддерживать жизнь. Если это жизнь, тогда в тебе мож­но поддерживать жизнь. Но это совершенно не жизнь. Просто овощное существование; это не жизнь.

У будд определение другое. Их определение состоит в сознании. Они не говорят, что ты жив, потому что можешь дышать, они не говорят, что ты жив, потому что v тебя циркулирует кровь; они говорят, что ты жив, лишь если ты пробужден. Таким образом, кроме пробужден­ных, никто по-настоящему не жив. Вы трупы — ходя­щие', говорящие, что-то делающие, вы роботы.

Пробуждение — это путь к жизни, говорит Будда. Станьте более пробужденными, и вы станете более жи­выми. А жизнь есть Бог — никакого другого Бога нет. Поэтому Будда говорит о жизни и осознанности. Жизнь составляет цель, осознанность — методологию, технику, чтобы ее достичь.

Дурак спит...

Спит каждый, поэтому под дураком подразумевается каждый из вас. Не обижайтесь. Факты нужно констати­ровать, как есть. Вы действуете во сне; именно поэтому вы продолжаете спотыкаться, продолжаете делать вещи, которых не хотите делать. Вы продолжаете делать вещи, которых решили не делать. Вы продолжаете делать вещи, о которых знаете, что они неправильны, и не делаете ве­щей, о которых знаете, что они правильны.

Как это возможно? Почему вы не можете идти пря­мо? Почему продолжаете сбиваться на ответвления и заходить в никуда не ведущие тупики? Почему вы про­должаете заблуждаться?

Студента театрального училища впервые пригласили сыграть небольшую роль в пьесе. В определенном месте он должен был выйти на сцену, вытянув перед собой руки, словно подавая меч, и сказать главному герою:

— Волобуев, вот ваш меч!

Он стал так интенсивно репетировать и готовиться, что друзья стали его дразнить:

— Спорим, что вместо «Волобуев» ты скажешь «Во-лох...ев»!

Было заключено пари, и он стал тренироваться еще интенсивнее. Наконец наступил день премьеры. В на­значенный момент дебютирующий актер вышел на сцену, направив все внимание на то, чтобы не оговориться, и вытянул перед собой руки, словно подавая тяжелый меч.

Воло-бу-ев! — говорит он во всю мощь своего голоса и, бросив торжествующий взгляд на друзей, сидя­щих в зале, объявляет: — Вот ваш х...й! *

* Анекдот, основанный на игре слов, в связи с просьбой Ошо переводить его, а не его слова, даже если это неправильно, перевод­чик позволяет себе заменить аналогичным, интегрированным в русский язык, театральным анекдотом, так как чувствует, что объ­ясненная шутка перестает быть смешной, а в этом месте, по ощу­щению переводчика, переводу подлежат более шок и смех, чем буквальные слова и выражения.

Происходит именно так. Наблюдайте свою жизнь — все что вы продолжаете делать, так несуразно и создает такую сумятицу. У вас нет никакой ясности, у вас нет никакой восприимчивости. Вы не бдительны. Вы не можете видеть, не можете слышать — конечно, у вас есть уши, которые слышат, но нет никого внутри, кто понимал бы услышанное. Конечно, у вас есть глаза, ко­торые видят, но никто не присутствует внутри. И вот ваши глаза продолжают видеть, а уши — слышать, но вы ничего не понимаете. На каждом шагу вы спотыкае­тесь, на каждом шагу делаете какую-то глупость... И все же продолжаете считать себя осознанными.

Отбросьте эту идею совершенно. Отбросить ее — великий скачок, великий шаг, потому что, как только идея «Я осознаю» отброшена, ты начнешь исследовать и ис­кать пути и средства к тому, чтобы действительно на­чать осознавать. Поэтому первое, что должно просочиться в тебя, — это что ты спишь, крепко спишь.

Современная психология обнаружила несколько важ­ных вещей; и, хотя их открыли лишь интеллектуально, все же это хорошее начало. Если они интеллектуально открыты, рано или поздно они будут экзистенциально пережиты.

Фрейд был великим пионером; конечно, не буддой, но все же человеком большой важности, потому что он первым заставил большую часть человечества признать идею того, что в нем скрыто бессознательное. Созна­тельный ум — это только одна десятая часть, а бессоз­нательный ум гораздо больше сознательного.

Его ученик, Юнг, пошел немного дальше, немного глуб­же и обнаружил коллективное бессознательное. Теперь нужен еще кто-то, кто обнаружил бы еще одно, что есть в человеческой природе, — и я надеюсь, что рано или поздно психологические исследования это откроют, — космическое бессознательное. О нем говорят Будды.

Мы можем говорить о сознательном уме... — очень хрупкая вещь, очень небольшая часть твоего существа. Под ним находится подсознательный ум, — ты смутно ощущаешь, что он тебе что-то шепчет, но не можешь понять, что именно. Он всегда стоит позади сознательного и дергает его за веревочки. Третий слой — бессоз­нательный ум, с которым ты сталкиваешься лишь в снах или под воздействием наркотиков. За ним — коллектив­ный бессознательный ум. С ним ты сталкиваешься, лишь глубоко исследуя бессознательный ум; тогда ты нахо­дишь коллективное бессознательное. А если ты пойдешь еще дальше и глубже, то придешь к космическому бессоз­нательному. Космическое бессознательное — это сама природа. Коллективное бессознательное — это все че­ловечество, которое жило до сих пор; это часть тебя. Бессознательное — это твое индивидуальное бессозна­тельное, которое подавило в тебе общество и которому не было позволено выразиться; поэтому оно входит че­рез черный ход, в снах.

А сознательный ум... Я буду называть его так назы­ваемым сознательным умом, потому что он действитель­но только так называемый. Он безмерно мал; но даже если он лишь едва мерцает, все равно он важен, потому что содержит семя; семена всегда очень малы. В нем содержится огромный потенциал. Он открывает совер­шенно другое измерение. Точно так же, как Фрейд от­крыл измерение под сознательным, Шри Ауробиндо от­крыл измерение над сознательным. Фрейд и Шри Ауро­биндо — два самых важных человека этого века. Оба они интеллектуалы, ни один из них не пробужден, но они сослужили человечеству огромную службу. Интел­лектуально они дали нам осознать, что мы не так малы, как кажемся на поверхности, что эта поверхность скры­вает великие глубины и высоты.

Фрейд вошел в глубины, Шри Ауробиндо попытался проникнуть в высоты. Над нашим так называемым со­знательным умом находится настоящий сознательный ум; он достигается только в медитации. Когда к ваше­му обычному сознательному уму добавляется медитация, когда обычный сознательный ум сочетается с медита­цией, он становится настоящим сознательным умом.

За настоящим сознательным умом — сверхсозна­тельный ум. В медитации ты получаешь лишь его про­блески. Медитация — это блуждание в темноте. Да, открываются некоторые окна, но ты снова и снова па­даешь обратно. Сверхсозна­тельный ум означает самадхи — ты достиг кристально чистой восприимчивости, ты достиг интегрированной осо­знанности. Теперь ты не мо­жешь упасть ниже нее; она твоя. Она остается с тобой даже во сне.

За пределами сверхсозна­тельного — коллективное сверхсознательное ;  коллек­тивное сверхсознательное — это то, что во всех религиях

известно как «бог». А за пределами коллективного сверх­сознательного — космическое сверхсознательное, выхо­дящее за пределы даже богов. Будда называет его нир­ваной, Махавира называет его кайвальей, индуистские мистики называют его мокшей; вы можете называть его истиной.

Это девять состояний твоего существа. А ты жи­вешь лишь в небольшом уголочке своего существа — в крошечном сознательном уме. Ты подобен человеку, у которого есть дворец и который совершенно забыл о дворце и начал жить у его дверей — думая, что больше ничего нет.

Фрейд и Шри Ауробиндо — великие интеллектуаль­ные гиганты, пионеры, философы, хотя их работы во мно­гом основываются на догадках. Вместо того чтобы учить студентов философии Бертрана Расселла, Альфреда Нор-та Уайтхеда, Мартина Хайдеггера и Жан-Поля Сартра, лучше было бы рассказывать людям больше о Шри Ау­робиндо, потому что он был одним из величайших фило­софов этого века. Но академический мир им пренебре­гает, совершенно его игнорирует. Причина в том, что даже просто почитать Шри Ауробиндо достаточно, что­бы возникло ощущение собственной неосознанности. Он сам еще не будда, но все же он создаст для тебя смущающую ситуацию. Если он прав, что тебе делать? Почему ты не исследуешь высоты своего существа?

Фрейда приняли с большим сопротивлением, но в конце концов приняли. Шри Ауробиндо еще даже не приняли. Фактически, его даже никто не опровергает:

его просто игнорируют. И причина ясна. Фрейд говорит о чем-то низшем, чем ты, — это не смущает; ты мо­жешь хорошо себя чувствовать, зная, что ты сознателен, а под твоим сознанием есть подсознательное, бессозна­тельное и коллективное бессознательное. Но эти состо­яния ниже тебя; ты на вершине, ты можешь чувство­вать себя очень хорошо. Но, изучая Шри Ауробиндо, ты почувствуешь смущение, обиду, потому что есть состоя­ния выше твоего — человеческому это никогда не хо­чется признавать, что что-то может быть выше него. Человеку хочется считать себя величайшей из вершин, кульминацией, Гуришанкаром, Эверестом — и верить, что выше него ничего нет...

И это дает очень хорошее чувство: отрицая свое собст­венное царство, отрицая свои собственные вершины, вы чувствуете себя очень хорошо. Посмотрите, как это глупо.

Будда прав. Он говорит: Дурак спит, словно он уже мертв, но мастер пробужден, и. он живет вечно.

Осознанность вечна, она не знает смерти. Умирает лишь неосознанность. Поэтому, если ты останешься бессозна­тельным, спящим, тебе придется снова умереть. Если ты хочешь избавиться от всего несчастья снова и снова рож­даться и умирать, если хочешь избавиться от колеса жизни и смерти, тебе придется стать абсолютно бдительным. Тебе придется подниматься в сознании выше и выше.

Эти вещи — не для восприятия на интеллектуаль­ной почве; эти вещи должны стать опытом, эти вещи должны стать экзистенциальными. Я говорю не для того, чтобы философски вас убедить, потому что философское убеждение не приносит ничего, никакого урожая. На­стоящий урожай приходит, лишь когда ты совершаешь великое усилие, чтобы проснуться.

Но эти интеллектуальные путеводители могут со­здать в тебе желание, жажду; могут дать тебе осознать потенциал, осознать свои возможности; могут дать тебе осознать, что ты не то, чем кажешься, — ты гораздо большее.

Дурак, спит, словно уже мертв, но мастер про­бужден, и он живет вечно. Он наблюдает. Он ясен.

Простые и красивые слова. Истина всегда проста и всегда красива. Просто увидьте простоту этих двух ут­верждений... но сколько в них содержится! Миры внут­ри слов, бесконечные миры... — Он наблюдает. Он ясен.

Единственное, чему нужно научиться, — это наблю­дение. Наблюдай! Наблюдай каждое действие, которое совершаешь. Наблюдай каждую мысль, проходящую в уме. Наблюдай каждое желание, охватывающее тебя. Наблюдай даже незначительные жесты — как ты хо­дишь, говоришь, ешь, принимаешь ванну. Продолжай на­блюдать, во всем, везде. Пусть все становится возможно­стью наблюдать.

Не ешь механически, не продолжай просто набивать себя пищей — будь очень наблюдательным. Жуй тща­тельно и наблюдательно... и ты удивишься тому, сколько упускал до сих пор, потому что каждый кусок будет приносить огромное удовлетворение. Если ты ешь на­блюдательно, еда станет вкуснее. Даже обычная еда ста­нет самой вкусной, если ты наблюдателен; а если ты не наблюдателен, ты можешь есть самую вкусную еду, но в ней не будет вкуса, потому что нет никого, кто мог бы наблюдать. Ты просто продолжаешь набивать себя пи­щей. Ешь медленно, наблюдательно; каждый кусок нуж­но прожевать, почувствовать.

Вдыхай запах, ощущай прикосновение, чувствуй по­рыв ветра и солнечные лучи. Смотри на луну, и стань просто безмолвным водоемом наблюдательности, и луна будет отражаться в тебе в безмерной красоте.

Двигайся по жизни, оставаясь полностью наблюдатель­ным. Снова и снова ты забудешь. Не становись из-за это­го несчастным; это естественно. Миллионы жизней ты никогда не пытался наблюдать, и это так просто и естест­венно, что ты продолжаешь забывать снова и снова. Но в то же мгновение, как вспоминаешь, наблюдай снова.

Помни одно: когда вспоминаешь, что забыл наблю­дать, не сожалей, не раскаивайся; иначе ты потеряешь время даром. Не чувствуй себя несчастным: «Я снова упустил». Не начинай чувствовать: «Я грешник». Не начинай себя осуждать, потому что это сущая потеря времени. Никогда не раскаивайся в прошлом! Живи в этом мгновении. Если ты забыл, ну и что? Это естествен­но — это стало привычкой, а привычки умирают с тру­дом. И это не просто привычка, усвоенная за одну жизнь;

эти привычки устанавливались миллионы жизней. По­этому, если ты можешь оставаться наблюдательным хотя бы несколько мгновений, будь благодарен. Даже эти несколько мгновений — больше, чем можно ожидать. Он наблюдает. Он ясен.

И когда ты наблюдаешь, возникает ясность. Почему ясность возникает из наблюдения? Потому что, чем бо­лее ты в наблюдении, тем более и более замедляется твоя поспешность. Ты становишься изящнее. По мере того как ты наблюдаешь, болтовни становится меньше и меньше, потому что энергия, становившаяся болтовней, начинает становиться наблюдением — та же самая энер­гия! Теперь больше и больше энергии будет преобразо­вано в наблюдение, и ум не будет получать питания. Мысли будут становиться тоньше и тоньше, они начнут терять в весе. Мало-помалу они начнут отмирать. А ког­да мысли умирают, возникает ясность. Теперь твой ум пре­вращается в зеркало.

Как он счастлив! И ког­да человек ясен, он блажен. Именно замешательство ста­новится коренной причиной несчастья; именно ясность становится основой блажен­ства. Как он счастлив! Ибо он видит, что пробужденность есть жизнь.

И теперь он знает, что смерти нет, потому что пробужденность никогда не мо­жет быть разрушена. Когда приходит смерть, будешь наблюдать и ее. Ты умрешь, наблюдая, — наблюдение не умрет. Твое тело исчезнет, прах вернется во прах, но наблюдение останется; оно станет частью космического целого. Оно станет косми­ческим сознанием.

В эти мгновения пророки Упанишад объявляют:

«Ахам брахмасми — Я космическое сознание». В одно из таких мгновений Аль-Хилладж Мансур объявил:

«.Аналь хак! — Я истина!» Это высоты, принадлежа­щие тебе по праву. Если ты их не достигаешь, за это ответствен ты и никто другой.

Как он счастлив! Ибо он видит, что пробуждение

есть жизнь.

Как он счастлив, следуя пути пробужденных!

С великой настойчивостью он медитирует

В поисках свободы и счастья.

Слушайте эти слова очень внимательно. С великой настойчивостью... Пока ты не приложишь тотального усилия, чтобы проснуться, этого не случится. Частичные усилия бесполезны. Ты не можешь быть наполовину здесь, наполовину там; не можешь быть чуть теплым. Это не поможет. Чуть теплая вода не испарится; чуть теплые попытки быть бдительным обречены на поражение.

Трансформация происходит, лишь если ты вкладыва­ешь в нее тотально всю свою энергию. Когда ты ки­пишь при ста градусах нагрева, ты испаряешься, и про­исходит алхимическая перемена. Тогда ты начинаешь подниматься вверх. Вы не замечали? — вода течет вниз, но пар поднимается вверх. Точно так же происходит и это: бессознательность течет вниз, сознание поднима­ется вверх.

И еще одно: «вверх» синонимично «внутрь», а «вниз» — «наружу». Сознание движется внутрь, бессознательность — наружу. Бессознательность удерживает вас в полной тьме; ваши глаза остаются постоянно сфокусированными на других. Это создает своего рода экстравертность и удер­живает вас снаружи. Сознание создает внутреннее про­странство. Оно делает вас интровертами; оно вводит вас вовнутрь, глубже и глубже.

Глубже и глубже также значит выше и выше; глуби­на и высота растут одновременно, точно как растет де­рево. Ты видишь только, что оно движется вверх, но не видишь, что корни движутся вниз. Но сначала корни должны опуститься вниз, и лишь тогда дерево может расти вверх. Если дерево хочет дотянуться до неба, ему придется пустить корни к самому дну, в самые глуби­ны. Дерево растет одновременно в обоих направлени­ях. Точно таким же образом сознание растет вверх... вниз, пуская корни в глубь твоего существа.

 


Корни Страдания

 

Страдание это состояние бессознательности. Мы не­счастны, потому что не осознаем, что делаем, что думаем, что чувствуем, — в каждое мгновение мы постоянно сами себе противоречим. Действие движется в одном направлении, мышление — в другом, чувства — в тре­тьем. Мы постоянно разваливаемся на части, становим­ся более и более раздробленными. Именно это и есть страдание — мы теряем целостность, теряем единство. Мы становимся просто периферией, абсолютно лишен­ной центра. И естественно, жизнь, которая не гармонич­на, будет несчастной, трагиче­ской; будет бременем, которое нужно кое-как тащить в стра­дании. Самое большее — мы можем сделать это страдание менее болезненным. В нашем распоряжении тысяча и одна разновидность обезболиваю­щих средств.

Это не только алкоголь и наркотики — так называемые религии тоже действуют, как опиум. И естественно, все ре­лигии против наркотиков, по­тому что они сами работают на том же рынке; они конку­рируют. Если люди принима­ют опиум, они могут не быть

религиозными; у них может не быть потребности в том, чтобы быть религиозными. Они нашли свой опиум, за­чем беспокоиться о религии? Опиум дешевле, с ним меньше возни. Если люди принимают марихуану, ЛСД и другие более изощренные наркотики, естественно, они не будут религиозными, потому что религия — это очень примитивный наркотик. Поэтому все религии против наркотиков. Причина не в том, что они действительно против наркотиков. Причина в том, что наркотики создают кон­куренцию, и конечно, если людям не позволить прини­мать наркотики, они обречены на то, чтобы попасться в ловушки священников, потому что им больше ничего не остается. Это способ каждой из религий создать моно­полию, чтобы на рынке оставался только ее собствен­ный опиум, а все остальные были запрещены.

Люди живут в страдании. Из него есть лишь два выхо­да: либо стать медитирующи­ми — бдительными, осознан­ными, сознательными... это тяжелое дело. Для этого ну­жен хребет. Более дешевый путь — найти что-то, что сде­лает тебя более бессознатель­ным, чем ты уже есть, чтобы ты смог перестать чувствовать страдание... Найти что-то, что делает тебя совершенно нечув­ствительным, что-то опьяняю­щее, болеутоляющее, что сде­лает тебя бессознательным, чтобы ты мог бежать в бес­сознательность и совершенно забыть о своей тревоге, тоске, бессмысленности.

Второй путь — не истин­ный. Второй путь лишь дела­ет страдание немного более

комфортным, немного более вы­носимым, немного более удоб­ным. Но это не помогает — это не трансформирует тебя. Единственная возможная транс­формация случается в медита­ции, потому что медитация — единственный метод, делаю­щий вас осознанным. Для меня медитация — единственная истинная религия. Все осталь­ное — фальшивка. Есть раз­ные сорта опиума: христианство, индуизм, ислам, джай­низм, буддизм, — но все это лишь разные сорта. Вмести­лища различаются, но содержимое остается прежним:

все они помогают вам так или иначе подстроиться под свое страдание.

Мое усилие здесь в том, чтобы вывести вас за пре­делы страдания. Не стоит подстраиваться под страда­ние; есть возможность быть совершенно свободным от страдания. Но тогда путь будет тяжким; тогда путь бу­дет вызовом.

Тебе придется осознать свое тело и то, что ты с ним делаешь...

Однажды Будда читал лекцию, и послушать его при­шел один король. Он сидел прямо перед Буддой и посто­янно шевелил большим пальцем ноги. Будда перестал говорить и посмотрел на большой палец короля. Когда Будда посмотрел на него, король, естественно, перестал им шевелить. Будда снова заговорил, и снова он начал шевелить большим пальцем ноги. Тогда Будда спросил:

— Почему ты это делаешь? Король сказал:

— Только когда ты перестал говорить и посмотрел на мой палец, я осознал, что делал; все остальное время я этого не осознаю.

— Это твой палец, и ты его не осознаешь... Тогда ты можешь даже убить человека, не осознавая этого!

Точно таким же образом могут совершаться убий­ства, и убийцы могут этого не осознавать. Много раз бывало так, что в суде убий­цы категорически отрицали, что кого-то убили. Сначала считалось, что они обманыва­ют суд, но последние исследо­вания показывают, что они не лгут; они совершили убийст­во в совершенно бессозна­тельном состоянии. Они были так взбешены, так разъярены, что оказывались совершенно одержимыми своим гневом. А когда ты взбешен, тело выде­ляет определенные опьяняю­щие яды, и кровь становится отравленной. Быть в бешен­стве значит быть в состоянии временного безумия. И чело­век забывает об этом все, по­тому что совершенно этого не осознает. И именно так люди влюбляются, убивают друг дру­га, совершают самоубийство, делают всевозможные вещи.

Первый шаг в осознанно­сти — стать очень вниматель­ным к своему телу. Мало-по­малу человек становится бдительным в каждом жесте, в каждом движении. По мере того как ты становишься более осознанным, начинает происходить чудо: многие вещи, которые ты делал раньше, просто исчезают. Твое тело становится более расслабленным, более сонастроенным, глубокий мир воцаряется в твоем теле, тонкая

музыка пульсирует в твоем теле.

Тогда начни осознавать мысли — то же самое нуж­но сделать с мыслями. Они тоньше тела и, конечно, го­раздо опаснее. И когда ты осознаешь мысли, тебя уди вит, что происходит у тебя внутри. Если ты запишешь все, что происходит в тебе в любое мгновение, тебя ждет великая неожиданность. Ты не поверишь: «И это

продолжается у меня внутри?» Просто продолжай писать де­сять минут. Закрой двери, за­при двери и окна, чтобы ни­кто не мог войти, и будь абсо­лютно честным — и разожги огонь, чтобы сжечь написан­ное! — никто не узнает, кро­ме тебя. И тогда будь дейст­вительно честным; продолжай записывать все, что происхо­дит внутри ума. Не истолко­вывай этого, не меняй, не ре­дактируй. Просто перенеси это на бумагу, в голом виде, в точности, как есть.

Через десять минут прочитай — и ты увидишь вну­три безумный ум! Мы не осознаем, что все это безумие продолжается, как подводное течение. Оно влияет на все, что только значительно в твоей жизни. Оно влияет на то, что ты делаешь; оно влияет на все. И полная сумма всего этого и есть твоя жизнь!

Таким образом, этого сумасшедшего нужно изме­нить. И чудо осознанности в том, что не нужно делать ничего, кроме как стать осознанным. Само явление на­блюдения этого меняет все. Мало-помалу сумасшед­ший исчезает. Мало-помалу мысли начинают следо­вать определенному образцу: их хаоса больше нет, они становятся более и более космосом. И тогда воцаряет­ся более глубокий мир.

И когда твое тело и ум в покое, ты увидишь, что и они сонастроены друг с другом, между ними есть мост. Теперь они не бегут в разные стороны, не едут на раз­ных лошадях. Впервые есть гармония, и эта гармония оказывает огромную помощь в том, чтобы работать над третьим шагом — то есть осознавать чувства, эмоции, настроения. Это самый тонкий слой и самый трудный, но если ты можешь осознавать мысли, это всего лишь один шаг дальше. Нужна лишь немного более интен­сивная осознанность, и ты начнешь отражать свои на­строения, эмоции, чувства.

 

Как только ты осознаешь все эти три слоя, они со­единяются в одно явление. И когда эти три слоя стано­вятся одним, начинают действовать в полной гармонии, вибрировать вместе, ты можешь почувствовать музыку всех трех: они становятся оркестром — и тогда случа­ется четвертое. Этого ты не можешь сделать — это случается само собой, это дар целого. Это награда для

тех, кто сделал эти три шага.

Четвертое — это предельная осознанность, которая

делает человека пробужденным. Человек осознает соб­ственную осознанность — это четвертое. Это делает человека буддой, пробужденным. И только в таком про­буждении человек узнает, что такое блаженство. Бла­женство — это цель, осознанность — путь к нему.

Личные Миры

 

Гераклит говорит:

В мгновения бодрствования

Люди так же забывчивы и небрежны

К тому, что вокруг них происходит,

Как и когда спят.

Дураки, хотя и слышат,

Все равно что глухие;

К ним применима пословица:

Где бы они ни были, Их там нет.

Человек не должен действовать или говорить,

Словно во сне.

Пробужденные живут в одном общем мире;

Каждый из спящих — в своем собственном.

Что бы мы ни видели, когда бодрствуем, — это смерть,

Когда спим, — это сны.

Гераклит касается глубочайшей проблемы человека, и она заключается в том, что человек крепко спит наяву.

Ты спишь, когда спишь, но спишь и когда бодрству­ешь. Какой в этом смысл? — потому что именно это говорит и Будда, именно это говорит и Иисус, именно это говорит Гераклит. Вы выглядите так, словно совер­шенно проснулись; глубоко внутри продолжается сон.

Даже прямо сейчас глубоко внутри вы видите сны. Продолжается тысяча и одна мысль, и вы не осознаете, что происходит, не осознаете, что делаете, не осознаете, хто вы. Вы движетесь так, как движутся люди во сне.

Наверное, вы знали кого-то, кто ходит и что-то дела­ет во сне, а потом снова засыпает. Есть болезнь, которая называется сомнамбулизм. Многие люди ночью встают с постели; у них открыты глаза, они могут двигаться! Они могут ходить, могут найти дверь. Они идут на кухню, на­чинают что-то есть; потом возвращаются и снова ложат­ся в постель. И если утром их об этом спросить, они ничего не вспомнят. Самое большее, если они попытают­ся вспомнить, то увидят, что прошлой ночью им приснил­ся сон о том, что они проснулись и пошли на кухню. Но это был сон, самое большее; даже его вспомнить трудно.

Многие люди совершили преступления; многие убий­цы, оказавшись в суде, говорили, что ничего не знают, что не помнят, чтобы они когда-нибудь сделали такую вещь. Дело не в том, что они обманывают суд, — нет. Сейчас психоаналитики пришли к выводу, что они не обманывают, не хитрят; они говорят абсолютную прав­ду. Они не совершали убийства — ...они крепко спали, когда его совершили, словно это был сон. Этот сон глуб­же обычного сна. Этот сон подобен опьянению: ты мо­жешь кое-как двигаться, что-то делать, можешь также немного осознавать это — но остаешься пьяным. Ты не знаешь точно, что происходит. Что ты сделал в про­шлом? Можешь ли ты в точности это вспомнить, вспом­нить, почему ты это сделал? Что с тобой случилось? Был ли ты бдителен, когда это случилось? Ты влюбляешься, не зная, почему; ты злишься, не зная, почему. Ты нахо­дишь предлоги, конечно; ты рационализируешь все что делаешь, но рационализация — это не осознанность.

Осознанность означает, что все, что бы ни происхо­дило в это мгновение, происходит с полным сознани­ем; ты в этом присутствуешь. Если ты присутствуешь, когда приходит гнев, гнев не может случиться. Он мо­жет случиться, лишь если ты крепко спишь. Если ты при­сутствуешь, в твоем сущест­ве немедленно начинается трансформация, потому что, когда ты присутствуешь, осо­знанный, многие вещи просто невозможны. Все, что называ­ется грехом, просто невозмож­но, если ты осознаешь. Поэто­му, фактически, есть лишь один грех — и это неосознанность.

Изначально слово грех зна­чило «упустить». Это не зна­чит совершить что-то плохое;

это просто значит «упустить», «быть отсутствующим». Ев­рейский корень слова «грех» значит «упустить».*

Он существует и в не­скольких английских словах: misconduct, misbehavior**.Упустить — значит не быть на месте, сделать что-то, не присутствуя в этом, — и это и есть единственный грех.

А единственная добродетель? Делая что-то, ты полно­стью бдителен — то, что Гурджиев называет «помнить себя», что Будда называет правильным вспоминанием, что Кришнамурти называет осознанностью, что Кабир называет сурати. Быть на месте! — вот все, что нужно, ничего больше.

Тебе не нужно ничего менять, и даже если ты попы­таешься что-то изменить, то не сможешь. Ты пытался изменить в себе многие вещи. Добился ли ты успеха? Сколько раз ты решал больше не приходить в гнев? Что случилось с этим решением? Когда приходит момент, ты снова попадаешь в ту же ловушку: ты приходишь в гнев, и когда гнев проходит, снова раскаиваешься. Это стало порочным кругом: ты совершаешь гнев и раскаи­ваешься, и вот ты готов совершить его снова.

Помни, даже когда ты раскаиваешься, ты не на мес­те; это раскаяние — тоже часть греха. Именно поэтому ничего не происходит. Ты продолжаешь пытаться и пы­таться, и принимаешь многие решения, и даешь много клятв, но ничего не происходит — ты остаешься прежним.

* То miss (англ.) — здесь и далее прим. перев. ** Соответственно, плохое обращение, плохое поведение.

Ты точно такой же, что и когда родился, и с тобой не случилось ни малейшей пере­мены. Не то чтобы ты не пы­тался, не то чтобы пытался недостаточно; ты пытался и старался изо всех сил. Ты по­терпел поражение, потому что дело не в усилии. Никакое усилие не поможет. Дело в том, чтобы быть бдительным, не в усилии.

Если ты бдителен, многие вещи будут просто отбро­шены; тебе не понадобится их отбрасывать. В осознан­ности определенные вещи невозможны. И это мое оп­ределение, нет никакого другого критерия. Если ты не можешь влюбиться*, оставаясь осознанным, значит, влю­биться — это грех. Ты можешь любить, но это не будет падением, это будет скорее восхождением. Почему мы используем выражение «падать в любовь»? Это паде­ние; ты падаешь, ты не поднимаешься. Когда ты осо­знаешь, падение невозможно — даже в любовь. Это невозможно; это просто невозможно. В осознанности это невозможно; ты поднимаешься в любви. И подни­маться в любви — совершенно другое явление, нежели чем падать в любовь. Упасть в любовь — это состоя­ние сновидения. Именно поэтому это можно увидеть в глазах людей, которые влюблены: они спят крепче, чем другие, они более опьянены, погружены в сновидения. Это можно увидеть у них в глазах, потому что в их глазах есть что-то сонное. Люди, которые поднимаются в любви, совершенно другие. Можно увидеть, что они больше не видят снов, они смотрят реальности в лицо и благодаря этому растут.

Падая в любовь, ты остаешься ребенком; поднима­ясь в любви, ты становишься зрелым. И мало-помалу*То fall in love (англ.) — влюбиться, дословно: «упасть в лю­бовь»; английское идиоматическое выражение, не имеющее бук­вального соответствия в русском языке.

любовь становится не отношениями, она становится со­стоянием существа. Не то что ты любишь это и не любишь то, нет — ты просто любишь. Кто бы к тебе ни подошел, ты с ними делишься. Что бы ни происходило, ты даешь этому свою любовь. Ты касаешься камня, и касаешься его так, словно касаешься тела возлюблен­ной. Ты смотришь на дерево, и смотришь так, словно смотришь в лицо возлюбленному. Это становится со­стоянием существа. Ты не «влюблен» — теперь ты есть любовь. Это восхождение, не падение.

Любовь красива, когда ты в ней поднимаешься; лю­бовь становится грязной и уродливой, когда ты в нее падаешь. И рано или поздно ты найдешь, что она оказы­вается ядовитой, она становится оковами. Ты в нее пой­ман, твоя свобода раздавлена. Твои крылья отрезаны; те­перь ты больше не свободен. Влюбившись, ты стано­вишься собственностью: ты владеешь кем-то и позволя­ешь кому-то владеть собой. Ты становишься вещью и пытаешься преобразовать в вещь человека, в которого влюбился.

Посмотрите на мужа и жену: оба они становятся, как вещи; они больше не люди. Оба они пытаются вла­деть друг другом. Владеть можно только вещами, никог­да не людьми. Как можно владеть другим человеком? Как можно подавлять другого человека? Как можно пре­вращать человека в собственность? Невозможно! Но муж пытается владеть женой; жена пытается делать то же самое. Тогда происходит столкновение, и они становят­ся по сути врагами. Тогда они разрушают друг друга.

Это случилось:

Мулла Насреддин приходит к заведующему кладби­щем и жалуется:

— Я точно знаю, что мою жену похоронили здесь, на вашем кладбище, но не могу найти ее могилы.

Управляющий заглядывает в свою книгу и говорит:

— Как ее зовут?

— Миссис Мулла Насреддин. Он смотрит снова и говорит:

— Нет никакой миссис Мулла Насреддин, но есть какой-то Мулла Насреддин. Извините, если в наших записях какая-то ошибка.

— Никакой ошибки нет, — говорит Насреддин. — Где могила Муллы Насреддина? — потому что мы все­гда все оформляли на мое имя.

Даже могилу жены!

Чувство собственности... Каждый пытается владеть своей возлюбленной, своим возлюбленным. Но это больше не любовь. Фактически, если ты владеешь человеком, ты ненавидишь, разрушаешь, убиваешь; ты убийца. Любовь должна давать свободу; любовь есть свобода. Любовь будет делать возлюбленного более и более сво­бодным, любовь даст ему крылья, любовь откроет безгра­ничные небеса. Она не может стать тюрьмой, заключе­нием. Но такой любви вы не знаете, потому что она случается только в осознанности; это качество любви приходит, лишь когда есть осознанность. Вы знаете, что любовь — это грех, потому что она приходит из сна.

И то же самое во всем остальном. Если ты пытаешься сделать что-нибудь хорошее, это причиняет вред. Посмот­рите на благодетельных людей: они всегда вредят, это боль­шие в мире вредители. Социальные реформаторы, так на­зываемые революционеры — самые большие вредители. Но трудно увидеть, в чем заклю­чается их вред, потому что они очень хорошие люди, которые всегда делают добро другим — это их способ создать для дру­гого тюремное заключение. Если ты позволишь им сделать тебе что-нибудь хорошее, то ока­жешься их собственностью. Начнется с того, что они будут массировать тебе ноги, но рано или поздно ты найдешь, что их руки тянутся к твоей шее! Они начинают с ног и заканчивают шеей, потому что они не осознанны; они не знают, что делают. Они научились этому трюку — если ты хочешь кем-то владеть, делай ему добро. Они даже не осознают, что научились этому трюку. Но они принесут вред, потому что любая — любая! — попытка владеть другим челове­ком, в какой бы то ни было форме и под каким бы то ни было именем — грех.

Ваши церкви, ваши храмы, ваши мечети — все они совершили в отношении вас грехи, потому что они ста­ли собственниками, все они стали руководителями. Каж­дая церковь против религии, потому что религия — это свобода! Почему же тогда это происходит? Иисус пыта­ется дать религию, дать вам крылья. Что же тогда про­исходит, как вмешивается эта церковь? Это происходит, потому что Иисус живет на абсолютно другом уровне существа, на другом уровне осознанности; а те, кто его слушает, те, кто ему следует, живут на уровне сна. Что бы они ни услышали, они истолковывают, и истолковы­вают согласно своим собственным снам. И все, что бы они ни создали, будет грехом. Христос дает вам рели­гию, а затем люди, которые крепко спят, превращают ее в церковь.

Говорят, что однажды Сатана, дьявол, сидел под дере­вом очень печальный. Мимо проходил святой; он по­смотрел на Сатану и сказал:

— Мы слышали, что ты никогда не отдыхаешь, что ты всегда совершаешь тот или иной вредный поступок. Как же так, что ты сидишь под этим деревом без дела?

Сатана был очень подавлен. Он сказал:

— Кажется, всю мою ра­боту перехватили священники, и я ничего не могу делать — я совершенно безработный. Иногда я думаю о самоубий­стве, потому что у этих свя­щенников все так хорошо по­лучается.

У священников все так хорошо получается, потому что они превратили свободу в тюремные заключения, они превратили истину в догмы — они перевели все с уровня осознанности на уровень сна.

Попытайтесь понять, что такое в точности сон, по­тому что, если вы сможете почувствовать, что это такое, вы уже начали приходить в осознанность — вы уже на пути к тому, чтобы из него выйти. Что такое этот сон? Как он происходит? Каков его механизм? Каков прин­цип его работы, modus operandum?

Ум всегда либо в прошлом, либо в будущем. Он не может быть в настоящем; абсолютно невозможно, что­бы ум был в настоящем. Когда ты в настоящем, ума больше нет — потому что ум означает мышление. Как ты можешь думать в настоящем? Ты можешь думать о прошлом; оно уже стало частью памяти, ум может над ним работать. Ты можешь думать о будущем; его еще нет, но ум может о нем мечтать. Ум может делать две вещи. Он движется либо в прошлое, — в нем доста­точно места, чтобы двигаться; пространство прошлого безгранично; ты можешь продолжать без конца, — либо в будущее; снова безграничное пространство, бесконеч­ное пространство, в котором ты можешь воображать, фантазировать и видеть сны. Но как может ум действо­вать в настоящем? В настоящем нет никакого места, в котором ум мог бы двигаться.

Настоящее — это разделительная линия, вот и все. В нем нет никакого пространства. Оно разделяет про­шлое и будущее — просто разделительная линия. Ты можешь быть в настоящем, но не можешь думать; для того чтобы думать, нужно место. Для мыслей требуется место, они как вещи. Помни это: мысли — это тонкие вещи, они материальны. Мысли не духовны, потому что измерение духовного начинается, лишь когда мыслей нет. Мысли — материальные вещи, очень тонкие, и каждой материальной вещи требуется пространство.

Ты не можешь думать в настоящем. В то мгнове­ние, когда ты начинаешь думать, ты уже в прошлом. Ты видишь восходящее солнце; ты видишь его и говоришь:

«Какой красивый рассвет!» — это уже прошлое. Когда встает солнце, нет пространства даже для того, чтобы сказать: «Как красиво!», потому что, когда ты произно­сишь эти два слова: «Как красиво!» — этот опыт уже в прошлом, ум уже занес это в память. Но в то мгнове­ние, когда солнце встает, в то самое мгновение, когда солнце восходит, как ты можешь думать? Что ты мо­жешь думать? Ты можешь быть восходящим солнцем, но не можешь думать. Для тебя места достаточно — но не для мыслей.

Ты видишь в саду прекрасный цветок и говоришь:

«Красивая роза» — ты больше не с этой розой в это мгновение; это уже воспоминание. Когда есть цветок и есть ты, и вы оба присутствуете друг для друга, как ты можешь думать? Что ты можешь думать? Как возможно мышление? Для него нет никакого места. Место так узко — фактически, места вообще нет — и вы с цвет­ком не можете существовать как двое, потому что для двоих места недостаточно; существовать может лишь одно.

Именно поэтому в глубоком присутствии ты — цве­ток, а цветок стал тобой. Когда мышления нет, кто цве­ток, и кто тот, кто его наблюдает? Наблюдающий стано­вится наблюдаемым. Внезапно границы теряются. Вне­запно ты проник, проник в цветок, а цветок проник в тебя. Внезапно вы не двое — существует одно.

Если ты начинаешь думать, вы снова стали двумя. Если ты не думаешь, где эта двойственность? Когда ты существуешь с цветком, без мышления, это диалог — не дуалог, но диалог. Когда ты существуешь с возлюблен­ным, это диалог, не дуалог, потому что двоих нет. Сидя рядом с любимым, держа любимого за руку, ты просто существуешь. Ты не думаешь о временах, что прошли и кончились; ты не думаешь о наступающем будущем — ты здесь, сейчас. И так красиво быть здесь и сейчас, и так интенсивно, что в эту интенсивность не может про­никнуть никакая мысль.

Узки ворота; узки ворота настоящего. Даже двое не могут войти в них одновременно, только одно. В насто­ящем мышление невозможно, сновидение невозможно, потому что сновидение — это не что иное, как мышление в картинах. То и другое — вещи, то и другое —материально.Когда ты в настоящем, без мышления, ты впервые

становишься духовным. Открывается новое измерение — измерение осознанности. Поскольку вы не знаете этого измерения, Гераклит говорит, что вы спите, не осознае­те. Осознанность означает: быть в мгновении так то­тально, чтобы не было никакого движения в прошлое, никакого движения в будущее — все движение оста­навливается.

Это не значит, что ты застываешь. Начинается но­вое движение, движение в глубину.

Есть два вида движения, и именно в этом смысл креста Иисуса: он показывает два направления движе­ния, перекресток. Одно движение линейно: ты движешься по линии, от одной вещи к другой, от одной мысли к другой. От одного сна к другому — от А ты движешься к Б, от Б к В, от В к Г. Таким образом, ты движешься линейно, горизонтально. Это движение времени; это дви­жение того, кто крепко спит. Ты можешь двигаться, как лифт, вперед и назад — по линии. Ты можешь прийти из А в Б, или из Б в А — но это движение по линии.

Есть другое движение, и это совершенно другое из­мерение. Это движение не горизонтально, оно верти­кально. Ты не переходишь из А в Б, а из Б в В; ты переходишь из А в более глубокое А: от А, в A1, А2,А3 в глубину — или в высоту.

Когда мышление останав­ливается, начинается новое движение. Теперь ты падаешь в глубину, в подобное бездне явление. Люди, которые меди­тируют глубоко, рано или по­здно приходят к этой точке; тогда они пугаются, потому что чувствуют себя так, словно перед ними раскрылась про­пасть — бездонная пропасть, и у тебя кружится голова, тебе страшно. Тебе хочется цепляться за старое движение, потому что оно знакомо; это похоже на смерть.

Именно в этом смысл креста Иисуса: это смерть. Перейти от горизонтального к вертикальному — это смерть; это настоящая смерть. Но это смерть лишь с одной стороны; с другой стороны — это воскресение. Ты умираешь, чтобы родиться; ты умираешь в одном измерении, чтобы родиться в другом. Горизонтально — ты Иисус. Вертикально — ты становишься Христом.

Если ты движешься от одной мысли к другой, ты остаешься в мире времени. Если ты движешься в мгно­вение — не в мысль — ты движешься в вечность. Ты не статичен; ничто не статично в этом мире, ничто не мо­жет быть статичным — но возникают новые движения, движения без мотивации. Запомните эти слова. По гори­зонтальной линии ты движешься благодаря мотивации. Ты хочешь чего-то достичь — денег, престижа, власти или Бога, но ты должен чего-то достичь. Есть мотивация.

Мотивированное движение означает сон. Немотивиро­ванное движение означает осознанность — ты движешься ради сущей радости двигаться, ты движешься, потому что движение есть жизнь, ты движешься, потому что жизнь — это энергия, а энер­гия — это движение. Ты дви­жешься, потому что энергия — это наслаждение, не ради чего-то другого. В этом нет ника­кой цели, ты не гонишься ни за каким достижением. Фак­тически, ты вообще никуда не идешь, вообще не идешь — ты просто наслаждаешься энерги­ей. Нет цели вне самого дви­жения; движение обладает соб­ственной внутренней ценнос­тью, не внешней ценностью.

Будда тоже живет — Ге­раклит живет; я здесь живу и дышу — но это другого вида Движение, немотивированное.

Кто-то спросил меня несколько дней назад: "Почему ты помогаешь людям медитировать?»

Я ему сказал: «В этом моя радость. Нет никакой причины — я просто наслаждаюсь этим». Просто как человек наслаждается тем, чтобы сажать семена в саду, ожидая цветов, — когда вы цветете, я наслаждаюсь. Это сад; когда кто-то расцветает, это сущая радость. И я делюсь. В этом нет никакой цели. Если ты потерпишь поражение, я не буду разочарован. Если ты не расцве­тешь, это тоже хорошо, потому что цветение нельзя вы­звать силой. Можно силой раскрыть бутон — это воз­можно, но тогда ты его убьешь. Это может показаться цветением; это не цветение.

Весь мир движется, существование движется в веч­ности. Ум движется во времени. Существование дви­жется в глубину и в высоту, а ум движется вперед и назад. Ум движется горизонтально — это сон. Если ты можешь двигаться вертикально — это осознанность.

Будь в мгновении. Привнеси в это мгновение всю свою тотальную осознанность. Не позволяй прошлому вмешиваться, не позволяй входить будущему. Прошлого больше нет, оно умерло. И как говорит Иисус: «Пусть мертвые хоронят мертвых». Прошлого больше нет, зачем тебе о нем беспокоиться? Почему ты продолжаешь снова и снова его пережевывать? Ты что, сумасшедший? Его больше нет; это только твой ум, это только воспоминание. Будущего еще нет — что ты делаешь, думая о будущем? То, чего еще нет, — как ты можешь об этом думать? Как ты можешь его планировать? Что бы ты ни делал, этого не случится, и тогда ты разочаруешься, потому что у целого есть свой собственный план. Почему ты пытаешься стро­ить собственные планы, противоречащие его планам?

У существования свои планы, и оно мудрее тебя — целое всегда мудрее части. Почему ты притворяешься целым? У целого есть собственное предназначение, соб­ственное осуществление; почему ты этим озабочен? И что бы ты ни делал, это будет грехом, потому что ты будешь упускать мгновение — это мгновение. И если это станет привычкой — это становится привычкой;

если ты начинаешь упускать, это становится привычной формой — тогда, когда придет будущее, ты снова его упустишь, потому что, когда будущее придет, оно бу­дет не будущим, оно будет настоящим. Вчера ты думал о сегодня, потому что тогда оно было завтра; теперь это сегодня, и ты думаешь о завтра, а когда придет завтра, оно будет сегодня, — потому что все, что существует, существует здесь и сейчас и не может существовать никак иначе. Если ты действуешь по застывшему об­разцу, и он таков, что твой ум всегда смотрит в завтра, когда же ты будешь жить? Завтра никогда не приходит. Тогда ты будешь продолжать упускать — и это грех. В этом смысл еврейского слова «грех».

В то мгновение, когда входит будущее, входит время. Ты согрешил против существования, ты упустил. И это стало застывшим образцом: как робот, ты продолжаешь упускать.

Люди приезжают ко мне сюда из дальних стран. Когда они там, они думают обо мне и очень волнуются;

они читают, думают, видят сны. Когда они приезжают сюда, они начинают думать о своих домах; не успели они приехать, как уже начинают двигаться обратно! Тог­да они начинают думать о своих детях, о своих женах, работах, об этом и о том, и о тысяче и одной вещи. И я вижу всю эту глупость. Снова они вернутся туда и сно­ва будут думать обо мне. Они упускают, и это грех.

Когда ты здесь со мной, будь здесь со мной — то­тально здесь со мной, чтобы ты мог научиться новому виду движения, чтобы ты мог начать двигаться в веч­ность, не во время. Время — это мир, вечность — это Бог; горизонтальное — это мир, вертикальное — это Бог. Оба они встречаются в одной точке — там, где распят Иисус. Они встречаются, — горизонтальное и вертикальное, — в одной точке, и эта точка здесь и сейчас. И здесь и сейчас ты можешь совершить два путешествия: одно путешествие — в мир, в будущее;

другое путешествие — в Бога, в глубину.

Стань более и более осознанным, стань более и бо­лее бдительным и чувствительным к настоящему.

Что ты будешь делать? Как это может стать воз­можным? — потому что вы так крепко спите, что можете сделать сном и это. Вы можете сделать само это объектом мышления, мыслительного процесса. Вы може­те прийти по этому поводу в такое напряжение, что само оно не даст вам быть в настоящем. Если вы ду­маете слишком много о том, как быть в настоящем, это думание не поможет. Если вы чувствуете слишком мно­го вины... если иногда вы движетесь в прошлое — так и будет; это было такой долгой привычкой, а иногда вы начнете думать и о будущем — немедленно вы испыта­ете чувство вины, почувствуете, что снова совершили грех.

Не чувствуйте себя виноватыми. Поймите грех, но не чувствуйте себя виноватыми, — и это очень, очень тонко. Если ты чувствуешь себя виноватым, ты упустил всю суть. Теперь старый образец начинается в новой форме. Теперь ты чувствуешь себя виноватым, потому что упустил настоящее. Теперь ты думаешь о прошлом, потому что то настоящее — больше не настоящее; оно стало прошлым, и ты чувствуешь себя виноватым из-за него. Ты по-прежнему упускаешь.

Таким образом, помни одно: когда бы ты ни осознал, что ушел в прошлое или в будущее, не создавай из этого проблемы. Просто приди в настоящее, не созда­вая никакой проблемы. Все в порядке! Просто верни осознанность. Ты упустишь миллионы раз; этого не случится прямо сейчас, немедленно. Это может слу­читься, но из-за тебя не случается. Эта модель поведе­ния так укоренилась, что ты не можешь прямо сейчас ее изменить. Но не беспокойся, существование не то­ропится. Вечность может ждать вечно. Не делай из этого напряжения.

Каждый раз, когда ты чувствуешь, что упустил, вер­нись обратно, вот и все. Не чувствуй себя виноватым; это трюк ума, теперь он снова играет в игру. Не раска­ивайся: «Я снова забыл». Когда ты это понимаешь, тот­час же вернись к тому, что ты делаешь. Принимая ван­ну, вернись; принимая пищу, вернись; совершая прогул­ку, вернись в это. В то мгновение, когда ты чувствуешь, что ты не здесь и сейчас, вернись — просто, невинно. Не создавай чувства вины. Если ты испытываешь чув­ство вины, ты упустил суть. Есть грех, но нет никакой вины — но это для вас трудно. Если ты чувствуешь, что что-то неправильно, тотчас же ты чувствуешь себя виноватым. Ум очень, очень коварен. Если ты начинаешь чувствовать себя виноватым, игра началась снова — на новой почве, но игра остается старой. Ко мне приходят люди; они гово­рят: «Мы продолжаем забывать». Они так печальны, когда говорят: «Мы продолжаем забывать. Мы пытаем­ся, но помним лишь несколько секунд. Мы остаемся бдительными, помнящими себя, но потом снова теряем это — что делать?» Ничего не нужно делать! Суть вооб­ще не в том, чтобы что-то делать. Что ты можешь сде­лать? Единственное, что ты можешь сделать, — это не создавать чувства вины. Просто вернись.

Чем более ты возвращаешься... просто вспомни. Не с очень серьезным лицом, не с большим усилием — про­сто, невинно, не создавая из этого проблемы. Потому что у вечности нет проблем — все проблемы существуют на горизонтальном плане; эта проблема тоже существует на горизонтальном плане. Вертикальный план не знает никаких проблем. Это сущая радость, без всякой тревоги, без всякой тоски, без всякого беспокойства, без всякой вины, без ничего подобного. Будь простым и вернись.

Много раз ты упустишь, это нужно принять как долж­ное. Не беспокойся об этом; так и должно быть. Ты упу­стишь много раз, но суть не в этом. Не уделяй слишком много внимания тому факту, что ты много раз упускаешь, удели внимание тому факту, что ты много раз обретаешь заново. Помни это — ударение должно быть не на том, что ты много раз упустил, но на том, что ты много раз заново обрел вспоминание. Пусть это сделает тебя сча­стливым. То, что ты упускаешь, конечно, — так и должно быть. Ты человек, ты жил на горизонтальном плане мно­го, много жизней, и это так естественно. Красота в том, что много раз ты снова возвращался. Ты сделал невоз­можное; пусть это сделает тебя счастливым!

За двадцать четыре часа двадцать четыре тысячи раз ты упустишь, но двадцать четыре тысячи раз обретешь вновь. Начнет действовать новый режим. Столько раз ты снова возвращаешься домой; мало-помалу взрывается новое измерение. Более и бо­лее ты становишься способным оставаться в осознанности, ме­нее и менее ты будешь выпа­дать из нее и снова возвращать­ся. Отрезки выпадения из осо­знанности будут становиться меньше и меньше. Меньше и меньше ты будешь забывать, больше и больше помнить — ты входишь в вертикальное. Од­нажды горизонтальное внезап­но исчезает. Интенсивность приходит в осознанность, и го­ризонтальное исчезает.

Когда Шанкара, Веданта и индуисты называют этот мир иллюзорным, за этим стоит именно это. Потому что, когда осознанность становится совершенной, этот мир — мир, который ты создал из свое­го ума, — просто исчезает; перед тобой открывается другой мир. Майа исчезает, иллюзия исчезает — иллюзия сохра­нялась из-за твоего сна, из-за твоей бессознательности.

Это точно как сон. Ночью ты движешься в сны, и когда сон происходит, он реален. Ты когда-нибудь думал во сне: «Это невозможно»? Невозможное происходит во сне, но ты не можешь в нем усомниться. Во сне ты пребываешь в состоянии полной веры; во сне никто не бывает скептичным, даже Бертран Расселл. Нет, во сне каждый, как ребенок, доверяет всему, что бы ни происхо­дило. Ты видишь во сне, что приходит твоя жена — внезапно она превращается в лошадь. Ни на мгновение ты не говоришь: «Разве это бывает?»

Сон — это доверие, сон — это вера. Во сне ты не можешь сомневаться. Как только ты начинаешь сомне­ваться во сне, правила нарушены. Как только ты начи­наешь сомневаться, сон начинает исчезать. Если даже ты сможешь вспомнить, что сон — это сон, это внезап­ное потрясение разобьет сон, и ты проснешься.

Этот мир, который ты видишь вокруг себя, — не ре­альный мир. Не потому, что он не существует — он существует, но ты видишь его сквозь ширму сна. Между вами стоит бессознательное; ты смотришь на него, ты истолковываешь его по-своему; ты точно как пьяный.

Это случилось:

прибежал Мулла Насреддин. Он был совершенно пьян, и человек, который управлял лифтом, хотел уже закрыть дверь, но каким-то образом он пролез вовнутрь. Лифт был переполнен. Все поняли, что он очень пьян:

от него пахло алкоголем. Он попытался притвориться;

он повернулся к двери, но ничего не смог увидеть — его глаза были тоже пьяны и сонны. Кое-как он пытался стоять прямо, но и это было невозможно. Тогда он очень смутился, потому что все на него смотрели и думали, что он совершенно пьян; он это чувствовал. Не зная, что еще сделать, внезапно он сказал:

— Наверное, вам интересно, зачем я созвал это со­брание.

К утру он придет в норму. Он будет смеяться, как смеетесь вы...

Все будды смеялись, став пробужденными. Их смех подобен львиному рыку. Они смеются не над вами — они смеются над всей этой космической шуткой. Они жили в сновидении, во сне, совершенно опьяненные желанием, и из желания они смотрели на существова­ние. Тогда оно не было реальным существованием; они проецировали на него свой собственный сон.

Ты принимаешь все существование как экран, на который проецируешь свой собственный ум. Ты видишь вещи, которых нет, и не видишь вещей, которые есть. И у ума на все есть объяснение. Если появляется сомнение, ум все объясняет. Он создает теории, философии, сис­темы, просто чтобы успокоить себя тем, что все в по­рядке. Все философии существует лишь для того, чтобы сделать жизнь удобной, чтобы казалось, что все в поряд­ке, что все правильно, — но ничто не в порядке и не правильно, пока ты спишь.

Ко мне пришел один человек. Он был встревожен он отец прекрасной дочери. Он был очень обеспокоен; он сказал:

— Каждое утро она плохо себя чувствует, и я был у всех врачей, но они говорят, что ничего не нашли. Что

мне делать?

И я ему сказал:

— Пойди к Мулле Насреддину — он здесь самый мудрый парень, и он знает все, потому что я никогда не слышал, чтобы он сказал: «Я не знаю». Иди.

Он пошел. Я тоже последовал за ним, чтобы узнать, что скажет Мулла Насреддин. Насреддин закрыл глаза, обдумал проблему, потом открыл глаза и сказал:

— Ты даешь ей молоко, прежде чем уложить спать?

— Да! — сказал этот человек.

Насреддин сказал:

— Я понял, в чем проблема: если ты даешь ребенку молоко перед сном, ребенок во сне ворочается, и из-за этого молоко скисает и превращается в простоквашу. Затем простокваша становится сыром, сыр становится маслом, масло становится сахаром, сахар становится ал­коголем — и конечно, утром у нее похмелье.

Именно в этом и состоят все философии: те или другие объяснения; какие-то объяснения вещам, кото­рые нельзя объяснить, попытка притвориться, что ты зна­ешь что-то, чего не знаешь. Но это делает жизнь удоб­ной. Ты можешь лучше спать; это похоже на транкви­лизатор.

Помните, вот разница между религиозностью и фи­лософией: философия — это транквилизатор, религиоз­ность — это шок; философия помогает тебе хорошо спать, религиозность — выводит из сна. Религиозность — это не философия, это техника, чтобы вывести тебя из твоей бессознательности. А все философии — это техники, чтобы помочь тебе хорошо спать; они дают тебе сны,

утопии.

Религиозность отнимает у тебя все сны и утопии

Религиозность приводит тебя к истине — а истина возможна, лишь если ты не видишь снов. Видящий сны ум не может видеть истину. Видящий сны ум и истину

превратит в очередной сон.

Вы не замечали? Ты ставишь будильник; утром ты хочешь встать в четыре часа, чтобы успеть на поезд.

Когда утром будильник начинает звонить, твой ум со­здает сон: ты сидишь в храме, и звонят колокола — вот все и объяснено. Будильник больше не создает проблем, он не может тебя разбудить. Ты все объяснил — тотчас же!

Ум тонок. Сейчас психоаналитики очень озадачены тем, как это происходит, как уму удается создавать объ­яснение тотчас же, мгновенно. Это так трудно! — на­верное, ум проецирует это заранее. Как внезапно ты можешь обнаружить, что находишься в храме или в церкви, где звонят колокола? Будильник звонит, и тотчас же во сне готово объяснение. Ты пытаешься избежать будильника; ты не хочешь вставать, не хочешь вставать в такую холодную зимнюю ночь. Ум говорит: «Это не будильник; ты просто пришел в храм». Все объяснено, ты засыпаешь.

Именно это делали философии, и именно поэтому философий так много — потому что каждому нужно свое собственное объяснение. Объяснение, которое по­могает заснуть кому-то другому, не поможет тебе. И именно это говорит Гераклит в этом отрывке.

Попытайтесь его понять. Он говорит:

В мгновения бодрствования Люди так же забывчивы и небрежны К. тому, что вокруг них происходит, Как и когда спят.

Во сне ты не осознаешь, что происходит вокруг тебя, но осознаешь ли ты, что происходит, в часы бодр­ствования?

Были проведены большие исследования. Девяносто восемь процентов приходящих к тебе сообщений ум не допускает вовнутрь — девяносто восемь процентов. Лишь двум процентам позволяется войти, и эти два про­цента ум интерпретирует. Я что-то говорю; ты слышишь что-то другое. Я говорю что-то еще, ты интерпретиру­ешь это таким образом, чтобы это не беспокоило твой сон. Твой ум немедленно дает тебе объяснение. Ты находишь для этого место в уме, и ум это поглощает;

это становится частью ума. Именно поэтому вы продолжаете упускать Будд, Христов, Гераклитов и других. Они продолжают говорить с вами; они продолжают го­ворить, что что-то нашли, что что-то пережили, но когда они это говорят вам, вы немедленно это интерпретируе­те. У вас есть собственные трюки.

Аристотеля очень беспокоил Гераклит. Он решил, что у этого человека, наверное, есть какой-то дефект в ха­рактере. Все кончено! — ты отнес его к определенной категории, потому что он тебе не подходит, беспокоит тебя. Наверное, Гераклит был очень тяжелым камнем в уме Аристотеля — потому что Аристотель движется в горизонтальном, он в этом специалист, а Гераклит пы­тается столкнуть тебя в бездну. Аристотель движется по равнине логики, а Гераклит пытается столкнуть тебя в тайну. Нужно какое-то объяснение. Аристотель гово­рит: «В этом человеке есть какой-то дефект — биологи­ческий, физиологический, дефект „характера", но есть какой-то дефект. Почему иначе он настаивает на пара­доксе? Почему иначе он настаивает на тайне? Почему он настаивает, что есть гармония между противополож­ностями? Противоположности противоположны; гармо­нии нет. Жизнь есть жизнь, смерть есть смерть — будь в этом ясным, не смешивай эти вещи. Кажется, этот человек все перепутал».

Лао-цзы был таким же человеком. Лао-цзы говорил:

«Кажется, так мудры все, кроме меня. Кажется, все так умны, кроме меня, — я дурак!»

Лао-цзы — один из величайших, один из мудрейших людей, которые только когда-либо родились, но среди вас он чувствует себя дураком. Лао-цзы говорит:

— Кажется, каждый мыслит так ясно; путаюсь толь­ко я.

То, что Аристотель говорит о Гераклите, Лао-цзы го­ворит о себе.

Лао-цзы говорит:

— Когда кто-то слушает мое учение без ума, он ста­новится просветленным. Если кто-то слушает мое уче­ние из ума, тогда он находит собственные объяснения, которые не имеют ничего общего со мной. А когда кто-то слушает, вообще не слушая, — есть люди, которые слушают, не слушая, — когда кто-то слушает так, словно вообще не слушает, он смеется над моей глупостью.

И этот третий тип ума составляет большинство. Лао-цзы говорит:

— Если большинство не смеется над тобой, осозна­вай, что, должно быть, ты говоришь что-то неправильное. Если большинство смеется, лишь тогда ты говоришь что-то истинное. Когда большинство думает, что ты дурак, — лишь тогда есть возможность того, что ты мудр; иначе никакой возможности нет.

Гераклит казался Аристотелю запутавшимся. Он покажется таким и вам, потому что Аристотель захва­тил власть во всех университетах, во всех колледжах мира. Теперь вас всюду учат логике, не тайне. Вас всю­ду учат рациональному, не мистическому. Каждого учат быть ясным. Если ты хочешь быть ясным, тебе придется двигаться по горизонтали. Там А есть А, Б есть Б, и А никогда не Б. Но в таинственной бездне вертикального границы встречаются и сливаются друг с другом.

Таким образом, Бог — тайна, не силлогизм. Те, кто приводит доказательства Бога, просто делают невозмож­ное; никаких доказательств Бога быть не может. Дока­зательства существуют на горизонтальном плане.

В этом смысл доверия: ты падаешь в бездну, пере­живаешь опыт бездны, просто исчезаешь в ней... и ты знаешь. Ты знаешь, лишь когда ума нет, — никогда не прежде.

Где бы вы ни были, именно в этом месте вас нет. Вы можете быть где угодно, но никогда не там, где вы есть. Где бы вы ни были, вас там нет.

В старых тибетских писаниях говорится, что Бог приходит много раз, но никогда не находит тебя там, где ты есть. Он стучит в двери, но хозяина нет дома — он всегда где-то еще. Ты в своем доме, ты дома или где-то еще? Как может Бог тебя найти? Тебе не нужно к нему идти, просто будь дома, и он найдет тебя. Он ищет тебя точно так же, как ты ищешь его. Просто будь дома, что­бы, когда он придет, он мог тебя найти. Он приходит, он стучит миллионы раз, он ждет у дверей, но тебя никогда нет дома.

Гераклит говорит:

Дураки, хотя и, слышат, Все равно что глухие;

К ним относится пословица:

Где бы они ни были, Их там нет.

Это сон: отсутствие, не присутствие в настоящем мгновении, нахождение где-то еще.

Это случилось:

Мулла Насреддин сидел в кафетерии и распростра­нялся о собственной щедрости. — ...В пылу разговора он часто впадает в крайности, как и любой другой чело­век, потому что сам не помнит, что говорит... — Кто-то

сказал:

— Насреддин, если ты так щедр, почему ты никогда

не пригласишь нас к себе домой? Ты не дал ни единого

обеда. Что ты на это скажешь?

Он так увлекся, что совершенно забыл о своей жене,

и сказал:

— Приглашаю всех, сейчас же!

Но чем ближе они подходили к дому, тем более он трезвел. Он вспомнил свою жену и внезапно испугал­ся — к нему в гости идет тридцать человек. У самого

дома он сказал:

— Обождите здесь! Все вы знаете, что у меня есть

жена. У вас тоже есть жены, так что вы знаете. Просто постойте здесь. Сначала я пойду и поговорю с ней, по­том позову вас.

И он вошел в дом и исчез.

Они ждали, ждали и ждали, но он не приходил и не приходил, и они стали стучать в дверь. Насреддин по­дробно рассказал жене, что произошло: что он слишком распространялся о своей щедрости и его поймали на

слове. Его жена сказала:

— Но у нас нет еды для тридцати человек, уже слиш­ком поздно, чтобы что-то купить на рынке.

Тогда Насреддин сказал:

— Сделай вот что: когда они постучат, пойди и ска­жи им, что Насреддина нет дома.

И когда они постучали, жена вышла и сказала:

— Насреддина нет дома.

— Удивительно, — сказали они, — потому что мы пришли вместе с ним, и он вошел в дом, и мы не видели, чтобы он вышел; все это время мы ждали здесь на сту­пеньках, тридцать человек, — он должен быть дома. Пой­ди и найди его. Должно быть, он где-то прячется.

Жена пошла в дом. Она сказала:

— Что делать?

Насреддин разволновался. Он сказал:

— Обожди!

И он вышел и сказал:

— Что значит, этого не может быть? Он же мог выйти через заднюю дверь!

Это возможно, это происходит с вами каждый день. Он совершенно забыл себя; именно это произошло — в логике он забыл себя. Логика правильна, аргумент правилен, но... «Что значит, этого не может быть? Вы ждете у передней двери; он мог выйти через заднюю», — логика правильна, но Насреддин совершенно забыл, что это говорит он сам.

Ты не присутствуешь. Ты не присутствуешь ни в мире, ни в самом себе. Это и есть сон. Как ты можешь слышать? Как ты можешь видеть? Как ты можешь чув­ствовать? Если ты не присутствуешь здесь и сейчас, тогда все двери закрыты. Ты мертвый человек, ты не жив. Именно поэтому Иисус снова и снова говорит слу­шателям, слышателям:

«Если у вас есть уши, услышьте меня; если у вас есть глаза, увидьте меня!»

Гераклит, наверное, нашел, что многие люди, которые слушают, ничего не слышат, и многие люди, которые ви­дят, ничего не видят, потому что их дома совершенно пусты. Хозяина нет дома. Глаза смотрят, уши слушают, но внутри никого нет дома. Глаза — это только окна;

они не могут видеть, если только сквозь них не видишь ты. Как может видеть окно? Ты должен стоять у окна, лишь тогда ты можешь видеть. Как? — это только окно, оно ничего не чувствует. Если есть ты, все становится совер­шенно по-другому.

Все тело похоже на дом, а ум — на путешественника; хозяин всегда в отъезде, и дом остается пустым. И жизнь сту­чит к тебе в двери — ...мо­жешь назвать это Богом или как угодно еще, название не

имеет значения; назови это существованием... — су­ществование стучит в двери, уже стучит, стучит непре­рывно, но тебя никогда нельзя застать. Это и есть сон.

Человек не должен говорить и действовать, Словно во сне.

Действуй, говори с полной осознанностью, и ты най­дешь в себе огромную перемену. Сам тот факт, что ты осознаешь, изменяет все твои действия. Тогда ты не можешь совершить греха. Не то что ты должен себя контролировать, нет! Контроль — это суррогат осознан­ности, очень бедный заменитель; от него мало помощи. Если ты осознаешь, тебе не нужно контролировать гнев; в осознанности гнев никогда не возникает. Гнев и осознанность не могут существовать вместе; невозмож­но никакое их сосуществование. В осознанности ни­когда не возникает ревность. В осознанности многие вещи просто исчезают — все вещи, которые отрица­тельны.

Это точно, как свет. Когда в доме горит свет, как там может существовать темнота? Она просто бежит из него. Когда в твоем доме светло, как ты можешь спотыкаться? Как ты можешь стучать в стену? Светло, и ты знаешь, где дверь; ты просто направляешься прямо к двери, выходишь в нее. Когда темно, ты спотыкаешься, пробираешься ощупью, падаешь. Неосознанный, ты про­бираешься ощупью, спотыкаешься, падаешь. Гнев — это не что иное, как спотыкание; ревность — это не что иное, как нащупывание во тьме. Все, что неправильно, неправильно не само по себе, но потому, что ты живешь в темноте.

Иисус сможет испытать гнев, если захочет; он может его использовать. Ты не мо­жешь его использовать — он использует тебя. Если Иисус чувствует, что это может быть хорошо и полезно, он может использовать что угодно — он хозяин. Иисус может испыты­вать гнев, не испытывая гне­ва. Многие люди работали с Гурджиевым, и он был ужасным человеком. В гневе он был ужасен, он выглядел, как убийца! Но это была только игра, только ситуация, чтобы кому-то помочь. И мгновен­но, без промежутка даже на долю секунды, он уже смот­рел на кого-то другого и улыбался. Потом он снова смо­трел на первого человека, на которого испытывал гнев, и снова выглядел ужасно и гневно.

Это возможно. Осознавая, ты можешь использовать все. Даже яд может стать эликсиром, когда ты осозна­ешь. А когда ты спишь, даже эликсир может стать ядом — потому что все зависит от того, насколько ты бдителен. Действия ничего не значат. Действия не имеют значения — значение имеешь только ты, твоя осознанность, твоя сознательность, внима­тельность. Что ты делаешь, не­важно.

Это случилось:

Был один великий мастер, буддистский мастер, Нагарджуна. К нему пришел вор. Вор влюбился в этого мастера, по­тому что никогда не видел такого красивого человека, человека такого безграничного

изящества. Он спросил Нагарджуну:

— Есть ли у меня какая-нибудь возможность роста? Но сначала я должен тебе объяснить одно: я вор. И вто­рое: я не могу перестать воровать, поэтому, пожалуйста, не ставь такого условия. Я сделаю все, что ты скажешь, но не смогу перестать быть вором. Я пытался много раз — ни­когда ничего не получается, поэтому я оставил эту затею. Я принял это, как мое предназначение: я буду вором и останусь вором, поэтому давай не будем об этом гово­рить. Пусть это будет ясно с самого начала.

Нагарджуна сказал:

— Почему ты так боишься? Кто говорит о том, что

ты вор?

— Каждый раз, когда я прихожу к монаху, священни­ку или религиозному святому, они всегда говорят: "Сначала перестань воровать».

Нагарджуна рассмеялся и сказал:

— Тогда, наверное, ты приходил к ворам: иначе по­чему это должно их волновать? Меня это не волнует! Вор был очень счастлив. Он сказал:

— Тогда все хорошо. Кажется, теперь я могу стать

учеником. Ты — правильный мастер. Нагарджуна принял его. Он сказал:

— Теперь ты можешь делать все что хочешь. Только одному условию нужно следовать: осознавай! Иди, взла­мывай дома, входи, бери вещи, воруй; делай что угодно, это меня не волнует, я не вор, — но делай это с полной

осознанностью.

Вор не мог понять, что попал в ловушку. Он сказал:

— Ладно, все в порядке. Я попытаюсь. Через три недели он пришел и сказал:

— Ты сыграл со мной трюк — потому что, если я осознаю, я не могу воровать. Если я ворую, осознанность исчезает. Я в затруднении.

Нагарджуна сказал:

— Никаких разговоров о воровстве и ворах. Меня это не волнует; я не вор. Тебе решать! Если ты хочешь осознанности, это решать тебе. Если ты ее не хочешь, это тоже решать тебе.

Вор сказал:

— Но мне трудно. Я испытал немного ее вкуса, и это так красиво — я оставлю что угодно, что бы ты ни сказал.

Вор продолжал:

— Прошлой ночью мне впервые удалось проникнуть во дворец короля. Я открыл сокровищницу. Я мог бы стать самым богатым человеком в мире — но ты следовал за мной, и мне пришлось быть осознанным. Когда я стал осознанным, внезапно — никакой мотивации, никакого желания. Когда я становился осознанным, бриллианты казались просто камнями, обычными камнями. Когда я терял осознанность, передо мной было сокровище. Я ждал, я делал это много раз. Я приходил в осознанность, стано­вился, как будда, и не мог даже прикоснуться к сокрови­щу, потому что все это выглядело глупо, абсурдно — про­сто камни, что мне с ними делать? Потерять себя ради камней? Но потом я терял осознанность; снова они ста­новились красивыми, восстанавливалась вся иллюзия. Но в конце концов я решил, что они того не стоят.

Если однажды ты узнаешь осознанность, ничто ее не стоит — ты узнал величайшее блаженство жизни. Тогда, внезапно, многие вещи просто отпадают; они ста­новятся глупыми, становятся дурацкими. Мотивации боль­ше нет, желания больше нет, сны отпали.

Человек не должен действовать или говорить,

Словно во сне.

Это единственный ключ.

Пробужденные живут в одном общем мире;

Каждый из спящих — в своем собственном.

Сны личны, абсолютно личны! Никто не может вой­ти в твой сон. Ты не можешь поделиться сном с люби­мым. Мужья и жены спят в одной постели, но сны видят отдельно. Невозможно разделить сон, потому что это ничто — как можно разделить ничто? Просто мыль­ный пузырь, абсолютно невещественный; ты не можешь его ни с кем разделить, тебе придется видеть сны в одиночестве.

Именно поэтому — из-за спящих, стольких спящих — существует столько миров. У тебя свой собственный мир;

если ты спишь, ты заключен в оболочку собственных мыс­лей, концепций, мечтаний, желаний. Когда ты встречаешь кого-то другого, два мира сталкиваются. Миры врезаются друг в друга — именно так происходит. Наблюдайте!

Посмотрите на мужа и жену, когда они разговаривают;

они вообще не разговаривают. Муж думает о своем офисе, зарплате; жена думает о платье к Рождеству. Внутри каж­дого из них — свой собственный личный мир, но их лич­ные миры где-то встречаются — или, скорее, сталкивают­ся, — потому что платье жены зависит от зарплаты мужа, а зарплата мужа должна обеспечить платье для жены. Жена говорит «дорогой», но за этим «дорогой» стоят платья; она думает о них. «Дорогой» не значит того, что написано в словарях, потому что каждый раз, когда женщина говорит «дорогой», это только фасад, и муж тотчас же пугается. Он этого не показывает, конечно, потому что, когда кто-то го­ворит «дорогой», ты не можешь показывать таких вещей. Он говорит: «Что, милая? Как у тебя дела?» Но он пугает­ся, потому что думает о своей зарплате и знает, что Рожде­ство подходит все ближе и опасность растет.

Жена говорила Мулле Насреддину:

— Что случилось? Последнее время я плачу и рыдаю, я вся в слезах, а ты даже не спрашиваешь: «Почему ты пла­чешь?»

Насреддин сказал:

— С меня довольно! — если я спрошу, это слишком дорого обойдется. И в про­шлом я слишком часто совер­шал эту ошибку... — потому что эти слезы — не просто слезы: платья, новый дом, но­вая мебель, новая машина и многие другие вещи скрыва­ются за этими слезами. Эти слезы — только начало.

Из-за этих внутренних личных миров диалог невоз­можен. Возможен лишь конфликт.

Сны личны, истина не лична. Истина не может быть личной — истина не может быть моей или твоей, исти­на не может быть христианской или индуистской, исти­на не может быть индийской или греческой. Истина не может быть личной. Сны личны. Что бы ни было лич­ным, помни наверное, это принадлежит миру снов. Ис­тина — это открытое небо; оно для всех, и оно одно.

Именно поэтому, когда говорят Лао-цзы, Будда, Герак­лит, хотя их языки могут и отличаться, — но они подра­зумевают одно и то же, они указывают на одно и то же. Они не живут в личных мирах. Личный мир каждого из них исчез вместе со снами, желаниями — вместе с умом. У ума бывает личный мир, но у сознания личного мира не бывает. Бодрствующие живут в одном общем мире... У тех, кто бодрствует, один общий мир — и это существование. А у каждого из тех, кто спит и видит сны, — свой собственный мир.

Твой личный мир должен быть отброшен; это един­ственное отречение, которого я от тебя требую. Я не говорю оставить жену, я не говорю оставить работу, я не говорю оставить деньги, оставить все, нет! Я просто го­ворю — оставить свой личный мир снов. Для меня это и есть санньяса. Старая санньяса состояла в том, что­бы оставить мир, видимое. Человек идет в Гималаи, ос­тавляет жену и детей — суть совершенно не в этом. Этот мир нельзя оставить; как ты можешь его оставить? Даже Гималаи — часть этого мира. Настоящий мир, от которого нужно отречься, на­ходится в уме; частный мир сновидений. Если ты от него отречешься, тогда, даже сидя на рынке, ты в Гималаях. Если ты от него не отречешься, то и в Гималаях создашь вокруг себя личный мир.

Как ты можешь бежать от самого себя? Куда бы ты ни пришел, ты будешь с самим собой. Куда бы ты ни пришел, ты будешь вести себя по-прежнему. Ситуации могут отличаться, но как можешь быть другим ты? Ты будешь спать в Гималаях. Какая разница, спишь ли ты в Пуне или в Бостоне, в Лондо­не или в Гималаях? Где бы ты ни был, ты будешь ви­деть сны. Перестань видеть сны! Стань более бдитель­ным. Внезапно сны исчезают, и со снами исчезают и страдания.

Что бы мы. ни видели, когда бодрствуем, — это смерть;

Когда спим, — это сны.

Это действительно красиво. Когда ты спишь, ты ви­дишь сны, иллюзии, миражи — твои собственные творе­ния, твой собственный личный мир. Когда ты просыпа­ешься, что ты видишь? Гераклит говорит; «Проснувшись, всюду вокруг ты видишь смерть».

Может быть, именно поэтому ты не хочешь видеть. Может быть, именно поэтому ты видишь сны и окружа­ешь себя облаком снов, чтобы не нужно было смотреть в лицо факту смерти. Но помни: человек становится религиозным, лишь когда сталкивается со смертью, ни­когда не прежде.

Когда ты сталкиваешься со смертью, когда ты смот­ришь смерти прямо в лицо, не избегаешь, не уклоняешь­ся, не бежишь от нее, не окружаешь себя облаком, — когда ты смотришь в лицо и сталкиваешься с фактом смерти, — то внезапно осознаешь, что смерть есть жизнь. Чем глубже ты движешься в смерть, тем глубже ты движешься и в жизнь, говорит Гераклит, потому что про­тивоположности встречаются и сплавляются; они одно.

Если ты пытаешься бежать от смерти, помни: ты будешь бежать и от жизни. Именно поэтому вы выгля­дите такими мертвыми. Это парадокс: беги от смерти, и ты останешься мертвым; смотри ей в лицо, столкнись с ней, и станешь живым. В то мгновение, когда ты смот­ришь смерти в лицо так глубоко, так интенсивно, что начинаешь чувствовать, что умираешь, — не только сна­ружи, но и внутри ты чувствуешь и касаешься смерти — приходит кризис. Это крест Иисуса, кризис смерти. В это мгновение ты умираешь из одного мира — мира горизон­тального, мира ума — и воскресаешь в другом мире.

Воскресение Иисуса — не физическое явление. Хри­стиане напрасно создали вокруг этого столько гипотез. Это не воскресение его тела, это воскресение в другое измерение тела; это воскресение в другое измерение другого тела, которое никогда не умирает. Это тело вре­менно, то тело вечно. Иисус воскресает в другой мир, мир истины. Личный мир должен исчезнуть.

В последний момент Иисус говорит, что встревожен, обеспокоен. Даже такой человек, как Иисус, умирая, встре­вожен; так и должно быть. Он говорит Богу, кричит:

«Что Ты со мной делаешь?» Ему хочется цепляться за горизонтальное, ему хочется цепляться за жизнь — даже такому человеку, как Иисус.

Поэтому не чувствуй себя виноватым. Тебе тоже хочется цепляться. Это человечно в Иисусе, и он более человечен, чем Будда, Махавира. Это человечно: чело­век сталкивается лицом к лицу со смертью, и он встре­вожен, он плачет, но не поворачивает обратно; он не падает. Тотчас же он осознает, чего он просит. Тогда он говорит: «Да свершится воля твоя!» — расслабляется, сдается. Тотчас же колесо поворачивается — он боль­ше не в горизонтальном; он вошел в вертикальное, в глубину. Там он воскресает в вечности.

Умри во времени, чтобы воскреснуть в вечность. Умри для ума, чтобы стать живым в сознании. Умри для мышления, чтобы родиться в осознанность.

Гераклит говорит: «Что бы мы ни видели, когда бодр­ствуем, это смерть...» Именно поэтому мы живем в снах, мечтах, транквилизаторах, опьянении — чтобы из­бежать столкновения со смертью. Но этому факту нуж­но посмотреть в лицо. Если ты смотришь ему в лицо, факт становится истиной; если ты бежишь, ты живешь в бесконечной лжи. Если ты смотришь в лицо этому факту, этот факт становится дверью к истине. Смерть — это факт; с этим нужно столкнуться лицом к лицу. А истина будет жизнью, вечной жизнью, жизнью в изоби­лии, жизнью, которая никогда не кончается.

Осознанность и Центрирование


Сначала нужно понять, что подразумевается под осознаннос­тью. Ты идешь. Ты осознаешь многие вещи — магазины, идущих мимо людей, транспорт, все остальное. Ты осознаешь многие вещи, не осознавая только одного — и это ты сам. Ты идешь по улице, ты осознаешь многие веши, не осознавая лишь только самого себя! Это осознавание себя Георгий Гурджиев называет «помнить себя». Гурджиев говорит: «Посто­янно, где бы ты ни был, помни себя».

Что бы ты ни делал, продолжай постоянно делать внутри одно: осознавай, что ты это делаешь. Ты ешь — осознавай себя. Ты идешь — осознавай себя. Ты слу­шаешь, ты говоришь — осознавай себя. Когда ты в гневе, осознавай, что ты в гневе. В то самое время, когда приходит гнев, осознавай, что ты в гневе. Это постоянное вспоминание себя создает в тебе тонкую энергию, очень тонкую энергию. Ты начинаешь быть кристаллизованным существом.

В нормальном состоянии ты просто болтающийся на ветру мешок! Никакой кристаллизации, на самом деле, никакого центра — просто текучесть, просто расхлябан­ное сочетание многих вещей без всякого центра. Толпа, постоянно смешивающаяся и меняющаяся, без всякого хозяина внутри. Осознанность — это то, что делает тебя хозяином, — и когда я говорю «хозяином», то не подра­зумеваю, что ты контролируешь. Когда я говорю, будь хозяином, я подразумеваю присутствие — постоянное присутствие. Что бы ты ни делал или не делал, одно должно быть постоянно в твоем сознании: что ты есть.

Это простое чувство себя, чувство, что человек есть, созда­ет центр — центр спокойствия, центр молчания, центр внутрен­него мастерства. Это внутрен­няя сила. И когда я говорю «вну­тренняя сила», я подразумеваю это буквально. Именно поэто­му будды говорят о «пламени осознанности» — она и есть пламя. Если ты начинаешь осо­знавать, ты начинаешь чувство­вать в себе новую энергию, новый огонь, новую жизнь. И из-за этой новой жизни, новой силы, новой энергии многие вещи, ко­торые управляли тобой, просто растворяются. Ты не должен бо­роться с ними.

Тебе приходится бороться

с гневом, жадностью, сексом, потому что ты слаб. Поэто­му на самом деле проблема не в гневе, жадности и сексе, проблема в слабости. Как только ты начинаешь быть сильным внутри и у тебя появляется ощущение внутреннего присутствия — что ты есть, — твои энер­гии начинают становиться концентрированными, кристал­лизованными в одной точке, и рождается «я». Помни, рожда­ется не эго, но «я». Эго — это ложное ощущение себя. Не имея никакого «я», ты продол­жаешь верить, что у тебя есть какое-то «я», — это и есть эго. Эго означает ложное «я» — ты не «я», но все же счита­ешь себя «я».

Маулунгапутра, искатель истины, пришел к Будде. Буд­да спросил его:

— Что ты ищешь? Маулунгапутра сказал:

— Я ищу себя. Помоги мне!

Будда пообещал помочь ему, если он сделает то, что он ему скажет. Маулунгапутра заплакал и сказал:

— Как я могу обещать? Меня нет — меня еще нет, как я могу обещать? Я не знаю, что буду делать завтра, у меня нет никакого «я», которое могло бы пообещать, поэтому не проси невозможного. Я попытаюсь. Самое большее, я могу сказать — это я попытаюсь. Но я не могу сказать, что это сделаю, потому что кто это сделает? Я ищу то, что может обещать и держать обещания. Меня еще нет.

Будда сказал:

— Маулунгапутра, я задал тебе этот вопрос, чтобы это услышать. Если бы ты пообещал, я бы отказал тебе. Если бы ты сказал: «Я обещаю, что это сделаю», тогда я узнал бы, что ты не настоящий искатель себя, потому что искатель должен знать, что его еще нет. Иначе ка­кой смысл искать? Если ты уже есть, нет никакой необ­ходимости. Тебя нет! И если человек может это чувст­вовать, эго испаряется.

Эго — это ложное представление о чем-то, чего во­обще нет. «Я» подразумевает центр, который может по­обещать. Этот центр создается постоянным пребывани­ем в осознанности, постоянной осознанностью. Осо­знавай, что ты что-то делаешь: что ты сидишь, что сей­час ты вот-вот уснешь, что к тебе приходит сон, что ты засыпаешь. Попытайся быть сознательным каждое мгно­вение, и ты начнешь ощущать, что внутри тебя рождает­ся центр; что-то стало кристаллизоваться, появилась цен­трированность. Теперь все связано с этим центром.

Мы живем без центра. Иногда мы чувствуем себя центрированными, но это мгновения, когда ситуация за­ставляет тебя осознавать. Если внезапно возникает си­туация, опасная ситуация, ты начнешь чувствовать в себе центр, потому что в опасности ты становишься осознанным. Если кто-то собирается тебя убить, в это мгновение ты не можешь думать; в это мгновение ты не можешь быть бессознательным. Вся твоя энергия центрирована, и это мгновение становится ощутимым. Ты не можешь двигаться в прошлое, ты не можешь дви­гаться в будущее — само это мгновение становится всем. И тогда ты осознаешь не только убийцу, но и себя — того, кого убивают. В это тонкое мгновение ты начинаешь чувствовать в себе центр.

Именно поэтому опасные игры так привлекательны. Спросите тех, кто взбирается на вершину Гуришанкара, Эвереста. Когда впервые Хиллари оказался там, навер­ное, он внезапно ощутил центр. И когда впервые кто-то попал на Луну, наверное, пришло внезапное чувство цен­тра. Именно поэтому опасность привлекательна. Ты ведешь машину и едешь с большей и большей скоро­стью, и тогда скорость становится опасной. Тогда ты не можешь думать; мысли прекращаются. Тогда ты не мо­жешь мечтать. Тогда ты не можешь воображать. Тогда настоящее становится весомым. В это опасное мгнове­ние, когда в любой момент возможна смерть, внезапно ты осознаешь центр внутри себя. Опасность привлека­тельна лишь потому, что в опасности ты иногда чувст­вуешь себя центрированным.

Ницше где-то говорит, что война должна продолжать­ся, потому что лишь на войне иногда чувствуется «я» — чувствуется центр, потому что война опасна. И когда смерть становится реальностью, жизнь становится ин­тенсивной. Когда смерть совсем рядом, жизнь становит­ся интенсивной, и ты центрирован. В любое мгновение, когда ты осознаешь себя, появляется центрирование. Но если эта центрированность только ситуационная, она исчезнет, стоит только ситуации кончиться.

Она не должна быть только ситуационной, она долж­на быть внутренней. Попытайся быть осознанным в каждом обычном действии. Сидя в кресле, попробуй это — осознай себя сидящего. Осознавай не только кресло, не только комнату, не только окружающую атмо­сферу, но осознавай сидящего. Закрой глаза и почувст­вуй себя; копай глубоко и чувствуй себя.

Юджин Херригель учился у дзэнского мастера. Он три года учился стрельбе из лука. И мастер всегда го­ворил:

— Хорошо. Все, что ты делаешь, хорошо, но этого недостаточно.

Херригель сам стал мастером стрельбы из лука. Его попадание в цель было совершенным на сто процентов, и все же мастер говорил:

— У тебя хорошо получается, но этого недостаточно.

— Со стопроцентным попаданием в цель! — гово­рил Херригель. — Чего же тогда ты ожидаешь? Как я могу пойти еще дальше? Можно ли ожидать чего-то боль­шего, чем стопроцентное попадание?

Говорят, дзэнский мастер сказал:

— Меня не интересует твоя стрельба из лука или попадание в цель. Меня интересуешь ты. Ты в совер­шенстве освоил технику. Но когда твоя стрела покида­ет лук, ты не осознаешь себя, и это тщетно! Меня забо­тит не то, чтобы стрела попала в цель. Меня заботишь ты! Когда стрела выпущена из лука, вовнутрь должно быть выпущено твое сознание. Даже если ты промах­нешься мимо цели, это не имеет значения, но мимо вну­тренней цели промахиваться нельзя, а ты промахива­ешься. Ты в совершенстве освоил технику, но ты толь­ко подражатель.

Но западному уму, или, скорее, современному уму — а западный ум это и есть современный ум, — это очень трудно постичь. Это кажется бессмыслицей. Стрельба из лука связана с определенным навыком попадания в цель.

Постепенно Херригель разочаровался, и однажды он сказал:

— Я уезжаю. Это кажется невозможным! Это невоз­можно! Когда ты во что-то целишься, осознанность на­правляется к цели, к объекту, и если ты хороший стрелок, ты должен забыть себя — помнить только цель, мишень и забыть все остальное. Остаться должна только мишень.

Но дзэнский мастер постоянно заставлял его созда­вать другую цель, внутри. Эта стрела должна быть двой­ной стрелой: направленной на цель снаружи и постоян­но указывающей на внутреннее «я».

Херригель сказал:

— Я уезжаю. Это кажется невозможным. Твои усло­вия невыполнимы.

И в день своего отъезда он просто сидел рядом. Он пришел, чтобы проститься с мастером; мастер целился в мишень. Кто-то другой у него учился, и впервые Хер­ригель не был вовлечен сам. Он просто пришел попро­щаться; он сидел и смотрел. В то мгновение, когда мас­тер кончит урок, он собирался просто попрощаться и уйти. Впервые он не был вовлечен.

Но тогда внезапно он осознал мастера и нацеленное в обе стороны сознание мастера. Мастер прицеливался. Три года непрерывно Херригель был с тем же самым масте­ром, но тогда его более заботили собственные усилия. Он никогда не видел этого человека, не видел того, что он делает. Впервые он увидел и осознал — и внезапно, спон­танно, без всякого усилия он подошел к мастеру, взял из его рук лук, прицелился и выстрелил. И мастер сказал:

— Хорошо! Впервые ты это сделал. Я счастлив.

Что он сделал? Впервые он был центрирован в са­мом себе. Была цель, но был также и он — присутству­ющий.

Таким образом, что бы ты ни делал — что угодно, не обязательно это должна быть стрельба из лука, — что бы ты ни делал, даже если ты просто сидишь, будь на­правленным в обе стороны. Помни, что происходит сна­ружи, но помни и того, кто внутри.

Лин-чи однажды утром читал лекцию, и кто-то спро­сил его:

— Только ответь мне на один вопрос: кто я? Лин-чи встал и подошел к этому человеку. Весь холл замер. Что он сделает? Это простой вопрос. Вместо того, чтобы, как обычно, ответить со своего места, он встал и подошел к этому человеку. Весь холл замер. Лин-чи встал перед задавшим вопрос и посмотрел ему в глаза. Это был очень проникновенный момент. Все замерло. За­давший вопрос покрылся испариной. Лин-чи просто при­стально смотрел ему в глаза. Затем Лин-чи сказал:

— Не спрашивай меня. Иди вовнутрь и найди, кто это спрашивает. Закрой глаза. Не спрашивай: «Кто я?» Иди вовнутрь и найди, кто это спрашивает, кто этот задающий вопросы внутри. Забудь обо мне. Найди ис­точник этого вопроса. Иди глубоко вовнутрь!

И говорят, что этот человек закрыл глаза, впал в молчание, и внезапно он был просветлен. Он открыл глаза, рассмеялся, коснулся ног Лин-чи и сказал: «Ты ответил мне. Я задавал этот вопрос всем, и мне было дано много ответов, но ничто в действительности не оказывалось правильным ответом. Но ты мне ответил».

«Кто я?» Как может на это ответить кто-то другой? Но в этой частной ситуации — тысячи человек в молчании, в молчании, в котором можно было услышать, как падает иголка, — Лин-чи подошел, посмотрел проницательными глазами и просто приказал этому человеку: «Закрой глаза, иди вовнутрь и найди, кто задает вопросы. Не жди, чтобы я тебе ответил. Найди, кто это спрашивает». И этот человек закрыл глаза. Что случилось в этой ситуации? Он стал центрированным. Внезапно он стал центрированным, вне­запно он осознал глубочайшее внутреннее ядро.

Это должно быть открыто, и осознанность — метод открытия этого глубочайшего внутреннего ядра. Чем более ты бессознателен, тем дальше ты от самого себя. Чем более ты сознателен, тем ближе подходишь к себе. Если сознание тотально, ты в центре. Если сознания меньше, ты приближаешься к периферии. Когда ты бес­сознателен, ты на периферии, где центр совершенно за­быт. Это два возможных направления движения.

Ты можешь двигаться к периферии — тогда ты дви­жешься к бессознательному. Сидя в кино, сидя где-ни­будь и слушая музыку, ты можешь забыть себя — тогда ты на периферии. Читая Бхагавад-Гиту, Библию или Ко­ран, ты можешь забыть себя — тогда ты на периферии.

Что бы ты ни делал, если ты можешь помнить себя, тог­да ты ближе к центру. Тогда однажды внезапно ты стано­вишься центрированным. Тог­да у тебя есть энергия. Эта энергия — огонь. Вся жизнь, все существование — это энергия, огонь. Огонь — это старое название; теперь это называют электричеством.

Человек надписывал на этом много, много названии, но «огонь» — хорошее название. Электричество кажется немного мертвым; огонь выглядит более живым.

Действуй внимательно. Это долгое, тяжкое путеше­ствие; трудно осознавать даже на долю мгновения; ум постоянно мерцает. Но это не невозможно. Это тяжко, это трудно, но не невозможно. Это возможно — возмож­но для каждого. Нужно лишь усилие, и усилие в полную силу и от всего сердца. Ничто не должно остаться в стороне; ничто не должно остаться незатронутым. Все должно быть принесено в жертву осознанности; лишь тогда обнаруживается внутреннее пламя. Оно есть.

Если бы можно было найти единство по сути меж­ду всеми религиями, когда-либо существовавшими или возможными, тогда было бы найдено одно-единственное слово: «осознанность».

Иисус рассказывает историю... Хозяин большого дома уехал, и он приказал своим слугам быть постоянно бди­тельными, потому что он может вернуться в любое мгно­вение. Двадцать четыре часа в сутки они должны быть бдительными. В любое мгновение хозяин может вернуть­ся—в любое мгновение! Нет никакого назначенного времени, никакого дня, никакой даты. Если есть назначен­ная дата, ты можешь спать; тогда ты можешь делать что угодно и быть бдительным только в этот определенный день, потому что в этот день возвращается хозяин. Но хозяин сказал: «Я могу вернуться в любое мгновение. Днем и ночью вы должны быть готовы меня принять».

Это притча о жизни. Ты не можешь откладывать; в любое мгновение хозяин может вернуться. Человек дол­жен быть бдительным постоянно. Никакая дата не назна­чена; ничего не известно о том, когда внезапно что-то случится. Остается только одно: быть бдительным и ждать.

Осознанность — это техника центрирования себя, техника достижения внутреннего огня. Он есть, и он скрыт; его можно обнаружить. И как только он обнару­жен, лишь тогда мы способны войти в храм — не рань­ше, никогда не раньше.

Но мы можем обманывать себя символами. Симво­лы нужны для того, чтобы показать нам более глубокую реальность, но мы можем ис­пользовать их и чтобы обма­нывать себя. Мы можем жечь благовония, мы можем покло­няться внешним вещам, и тог­да нам будет хорошо оттого, что мы что-то сделали. Мы можем чувствовать себя рели­гиозными, при этом совершен­но не становясь религиозны­ми. Именно это происходит;

именно в это превратилась Земля. Все считают себя религиозными только потому, что следуют определен­ным внешним символам, без всякого внутреннего огня.

Прикладывай усилия, даже когда терпишь пораже­ние. Поначалу так и будет. Снова и снова ты потер­пишь поражение, но поможет даже поражение. Потер­пев поражение, на мгновение осознай, и впервые ты почувствуешь, как ты бессознателен.

Иди по улице, и ты не сможешь пройти и несколь­ких шагов без того, чтобы не стать бессознательным. Снова и снова ты забываешь себя. Ты начинаешь чи­тать вывеску и забываешь себя. Кто-то идет мимо, ты на него смотришь и забываешь себя.

Твои поражения тоже могут быть полезны. Они мо­гут показать тебе, как ты бессознателен. И даже если ты осознаешь, что бессознателен, ты достигнешь определен­ной осознанности. Если сумасшедший осознает, что он сумасшедший, он встал на путь к здравому рассудку.

Ошо - О любви и сексе
Содержание
Ошо - О любви и сексе
ЛЮБОВЬ
ВИГЬЯНА БХАЙРАВА ТАНТРА
Истолкование Сутр Шивы Мастером Сия
Все страницы
Страница 1 из 4
Ошо - О женщине< Предыдущая   Следующая >Ошо - О мужчинах
Вопрос:

Ошо, пожалуйста, объясните нам духовное значение сексуальной энергии.

Как можно сублимировать и одухотворить секс? Можно ли использовать секс, физическую любовь как трамплин к более высоким уровням сознания?

 

Не существует такой вещи как сексуальная энергия. Энергия едина и одинакова. Секс – это один из выходов, одно из направлений ее, это одно из применений энергии. Жизненная энергия едина, но она может проявляться в различных направлениях. Секс – одно из них. Когда жизненная энергия становится биологической, она принимает форму сексуальной. Секс – это всего лишь применение жизненной энергии. Поэтому и речи не может быть о сублимации. Когда жизненная энергия течет в другом направлении, нет секса. Но это не сублимация, а трансформация.

Секс – это естественное, биологическое течение энергии, и самое низшее ее проявление. Секс естественен, потому что жизнь не может существовать без него, а низший потому, что это основание, а не вершина. Когда секс становится всем, жизнь проходит впустую. Это можно сравнить с закладкой фундамента, когда вы только это и делаете, все время только закладываете фундамент, но так и не приступаете к постройке дома, для которого предназначался фундамент.

Секс – это возможность для более высокой трансформации жизненной энергии. Сам по себе он не плох, но когда он становится всем, когда он становится единственным выходом для жизненной энергии, тогда секс превращается в разрушительную силу. Секс может быть только средством, а не целью. И средства имеют смысл только тогда, когда достигается цель. Если злоупотреблять средствами, то уничтожается весь смысл. Если секс превращается в центр жизни (как это сейчас и происходит), тогда средства становятся целью.

Секс создает биологическую основу для существования жизни, для ее продолжения. Это средство, оно не должно превращаться в цель.

Как только секс становится целью, теряется духовное измерение. Но если секс становится медитативным, тогда он направлен в духовное измерение. Он превращается в ступеньку, в трамплин.

Нет необходимости в сублимации, потому что энергия сама по себе не является ни сексуальной, ни духовной. Энергия всегда нейтральна. И она безымянна. Название она получает по названию той двери, через которую она течет. Это не имя самой энергии, это название той формы, которую она принимает. Когда вы говорите "сексуальная энергия", это определяет ту форму, которую принимает эта энергия, выходя через сексуальный центр. Та же самая энергия является духовной, когда она устремляется к божественному.

Сама по себе энергия нейтральна. Когда она выражается биологически, - это секс. Когда она выражается эмоционально, она может становиться любовью или ненавистью, или гневом. Когда она выражается интеллектуально, она проявляется в науке, или литературе. Когда она движется по телу, она становится физической, когда проходит через ум, становится ментальной. Разница заключается не в различии энергии, а в применении ее проявлений. Поэтому неверно говорить о "сублимировании сексуальной энергии".

Если использовать выход секса, энергия снова становится чистой. Энергия всегда чиста. Когда она проявляется через божественную дверь, она становится духовной, но это просто форма проявления энергии. Со словом "сублимация" связаны очень плохие ассоциации. Все теории сублимации – это теории подавления. Говоря "сублимация секса", вы выражаете свой антагонизм к этому. В самом слове сквозит осуждение.

Вы спрашиваете: "Что можно сделать с сексом?" Любое действие, непосредственно направленное на секс, будет подавлением его. Есть только непрямые методы, когда вы совершенно не занимаетесь сексуальной энергией, а скорее ищите способы открыть дверь к божественному. Когда открыты двери к божественному, тогда все энергии внутри вас устремляются к ним. И секс поглощается. Когда возможно высшее блаженство, тогда все низшие формы блаженства теряют всякий смысл. Вы не подавляете их, не сопротивляетесь им. Они просто отпадают. Секс не сублимируют, его трансцендируют.

Любое негативное действие по отношению к сексу не преобразует энергию. Напротив, оно породит внутри вас конфликт, что очень разрушительно. Когда вы боритесь с энергией, вы боритесь с самим собой. Никто не может победить в этой схватке. В один момент вы почувствуете, что победили вы. В другой момент вы ощутите, что верх берет секс. И так будет постоянно. Иногда вам будет казаться, что вы взяли секс под контроль, а через минуту вы почувствуете влечение, и все, что вы, казалось, достигли, окажется потерянным. Никто не может выиграть битву со своей собственной энергией.

Если ваша энергия нужна для чего-то другого, что доставляет вам больше радости, секс исчезнет. Это не значит, что вы сублимировали энергию, вы с ней ничего не сделали. Просто открылась возможность большего блаженства и автоматически, непроизвольно, вся энергия потекла в новом направлении.

Если у вас в руках камни, и вы вдруг находите бриллианты, вы даже не заметите, как уроните камни. Они сами упадут, как будто бы вы их и не несли. Вы даже не заметите, как вы от них отказались, как вы их выбросили. Вы даже не поймете, как это произошло.

Ничего не было сублимировано. Открылся больший источник радости, и источники меньшей радости иссякли сами по себе. Это так автоматически и спонтанно происходит, что не нужны никакие направленные действия против секса. Когда вы предпринимаете какие-то действия против энергии, это отрицательно. Настоящее, положительное действие не будет даже связано с сексом, оно будет связано с медитацией. Вы даже не узнаете, что секс исчез. Его просто поглотило новое.

Сублимация – это очень уродливое слово. Оно несет в себе отзвук неприятия и конфликта. Секс нужно принимать таким, какой он есть. Это просто биологическая основа существования жизни. Не придавайте ему ни какого духовного или антидуховного значения. Просто поймите факт секса. Когда вы принимаете его как биологический факт, тогда он перестает занимать вас.

Вы становитесь озабоченными только тогда, когда придаете ему духовное значение. Поэтому не придавайте ему никаких значений, не создавайте вокруг секса философий. Просто наблюдайте факты. Не делайте ничего ни в пользу секса, ни против него. Пусть он будет таким, какой он есть, примите его как нечто нормальное. Не становитесь по отношению к нему в неестественную позу.

Подобно тому, как у вас имеются руки и глаза, у вас также есть и секс. Вы ведь не возражаете против своих рук и глаз, так не возражайте против секса. Вопрос о том, как поступать с сексом, бессмыслен. Глупо создавать действенное отношение к сексу. Это – данность. Вы пришли в жизнь через секс, и в вас заложена программа продолжения жизни через секс. Вы являетесь частью великой непрерывности. Ваше тело должно умереть, поэтому в нем заложена программа создания другого тела, которое бы заменило ваше. Смерть неизбежна. Поэтому секс стал наваждением. Вы не будете здесь вечно, вас нужно заменить новым, похожим. Секс приобретает такое значение, потому что на нем настаивает природа, без него не будет продолжения человека. Если бы он был произвольным, то на земле никого не осталось бы. Секс так притягателен и всепоглощающ, и сексуальное влечение так неодолимо, потому что вся природа требует этого. Без него не может существовать жизнь.

Проблема секса так важна для всех религиозных искателей по той причине, что он притягателен, естественен и непроизволен. Он стал критерием, по которому судят, достигла ли в данном человеке энергия божественного, или нет.

Мы не в состоянии непосредственно знать, встретился ли человек с божественным – мы точно не знаем, есть ли у человека бриллианты – но мы способны заметить, что человек выбросил камни, потому что мы разбираемся в камнях. И мы в состоянии увидеть когда кто-то трансцендировал секс, потому что мы знакомы с сексом.

Секс настолько обязателен и непроизволен, это такая неодолимая сила, что ее невозможно трансцендировать, пока не достигнешь божественного. И брахмачарья становится таким критерием. Для такого человека секс перестает существовать так, как он существует для нормальных людей. Это не значит, что отбросив секс, человек соединяется с божественным. Такой обратной связи не существует. Человек, нашедший бриллианты, выбрасывает камни, которые он до этого нес, но выбросив камни, не найдешь бриллианты. Тогда вы окажетесь ни там, ни здесь. Вы подавите свой рассудок, но не трансцендируете его. Секс будет рваться наружу, и вы устроите себе ад. Когда секс подавляется, он становится уродливым, больным, невротичным. Он становится извращением.

Так называемое религиозное отношение к сексу породило извращенную сексуальность, и совершенно сексуально, - невротическую культуру. Я против этого.

Секс – это биологический факт, и в нем нет ничего дурного. Поэтому не боритесь с ним, иначе он превратится в извращение, а извращенный секс это не шаг вперед, а падение ниже нормального уровня, это шаг к безумию. Когда вы уже не в силах его больше подавлять, он взрывается – и в этом взрыве вы будете уничтожены.

Вы являетесь совокупностью всех человеческих качеств, всех возможностей. Нормальный секс это здоровое явление, но когда его неестественно подавляют, он становится болезненным. От нормального состояния двигаться к божественному достаточно легко, но идти к божественному из невротического состояния становится невероятно трудным, до известной степени, невозможным делом.

Сначала вам придется стать здоровым и нормальным. И тогда, после этого, есть возможность трансцендировать секс.

Так что же делать? Познать секс! Войти в него осознанно! Вот в чем секрет, как открыть новую дверь. Если вы неосознанно занимаетесь сексом, тогда вы просто инструмент в руках биологической эволюции, но если вы способны в сексуальном акте оставаться осознающим, тогда само осознавание становится глубокой медитацией.

Сексуальный акт настолько непроизволен и обстоятелен, что в нем трудно оставаться осознающим, трудно, но не невозможно. И если вы осознанно сможете входить в сексуальный акт, то нет никакого другого акта в жизни, в котором вы не смогли бы сохранить осознания, потому что нет ничего глубже секса.

Если в сексе вы сохраняете осознание, то тогда даже в смерти вы сумеете сделать это. Глубина сексуального акта и глубина смерти одинаковы, параллельны. Вы подходите к той же точке. И если вы можете оставаться осознающим в сексуальном акте, вы многого достигли. Это бесценно. Так что используйте секс как акт медитации. Не сопротивляйтесь ему, не боритесь с ним.

С природой невозможно вступать в борьбу, вы ее неотъемлемая часть. Ваше отношение к сексу должно быть дружеским и благожелательным. Это глубочайший диалог между вами и природой. По сути, половой акт – это не диалог между мужчиной и женщиной. Это разговор мужчины с природой, с помощью женщины, или женщины с природой, через мужчину. Это диалог с природой. На мгновение вы оказываетесь в космическом потоке, в небесной гармонии, в созвучии с целым. Таким образом, мужчина осуществляется через женщину, а женщина через мужчину.

Мужчина не целостен, и женщина тоже не целостна. Они являются двумя частицами единого целого. Поэтому когда они сливаются в одно, в половом акте, они достигают гармонии с сокровенной природой вещей, с Дао. Эта гармония может дать биологическую жизнь новому существу. Если вы не осознаете, то это единственная возможность. Но если вы осознаете, то этот акт может стать вашим рождением, духовным рождением. Через него можно стать "дважды рожденным".

Если вы осознанно участвуете в нем, вы становитесь свидетелем его. И когда вы становитесь свидетелем в половом акте, вы трансцендируете секс, потому что свидетельствование освобождает вас. Тогда не будет принуждения, вы не будете неосознающим участником. Ставши свидетелем акта, вы трансцендируете его. Теперь вы знаете, что вы не только тело. Сила свидетельствования в вас познала нечто за пределами его. "Запредельное" можно познать только, когда находишься глубоко внутри. Это не поверхностная встреча.

Когда вы торгуетесь на базаре, ваше сознание не может погрузиться в глубину, потому что сам этот акт поверхностен. Что касается человека, то сексуальный акт обычно единственный акт, через который он может стать свидетелем внутренних глубин.

Чем больше вы медитируете через секс, тем меньше его влияние. Медитация вырастает из него, а из этой вырастающей медитации открывается новая дверь и секс отпадает. Это не будет сублимацией. Это подобно тому, как от дерева опадают сухие листья. Дерево даже и не подозревает, что падают листья. Точно также и вы не замечаете, как уходит механическое стремление к сексу.

Создайте из секса медитацию, сделайте секс объектом медитации. Обращайтесь с сексом как с храмом, и вы трансцендируете его и будете преображены. Тогда секс исчезнет, но без подавления, без сублимации. Секс просто потеряет свое значение и смысл. Вы вырастете из него. Для вас он станет бессмысленным.

Когда ребенок вырастает, игрушки теряют для него всякий смысл. Он ничего не сублимировал, ничего не подавлял, он просто вырос и повзрослел. Игрушки стали ненужными. Это ребячество, а он уже не дитя.

Точно так же, чем больше вы будете медитировать, тем меньше вас будет привлекать секс. И постепенно, непроизвольно, без сознательного усилия сублимировать секс, энергия найдет новое направление движения. Та же энергия, которая раньше выражалась через секс, теперь движется через медитацию. А когда она течет в медитацию, открываются двери божественного.

 

Следующее. Вы употребили слова "секс" и "любовь". Обычно мы считаем, что эти два слова внутренне связаны. Это не так. Любовь приходит только тогда, когда уходит секс. До этого любовь – всего лишь завлечение, предварительная игра и ничто иное. Она подготавливает почву для полового акта. Не что иное, как предисловие к сексу. И чем больше секса между двумя людьми, тем меньше между ними любви, потому что им уже не нужно предисловие.

Когда двое влюблены друг в друга и между ними нет половых отношений, их любовь очень романтична. Но как только появляется секс, сразу же уходит любовь. Секс так резок, сам по себе он полон насилия. Любви же, необходимо предисловие, предваряющая игра. Любовь, ту которую мы знаем, одеяние на неприкрытом факте секса.

Если глубже всмотреться в то, что вы называете любовью, вы увидите там секс, готовящийся к прыжку. Он обязательно притаился за углом. Любовь говорит, а секс подготавливается.

Так называемая любовь ассоциируется с сексом, но только в качестве предисловия. Если случается секс, то исчезает любовь. Вот почему брак убивает романтическую любовь, убивает наповал. Двое познают друг друга, и отпадает необходимость в любви, в предваряющей игре.

Истинная любовь – это не предисловие. Это аромат. Она не до секса, но после него. Любовь это не пролог, а эпилог. Если вы проходите через секс и чувствуете друг к другу сострадание, тогда возникает любовь. А если вы медитируете, вы чувствуете сострадание. Если вы медитируете в момент сексуального акта, тогда ваш партнер уже не будет просто инструментом вашего наслаждения. Вы будете благодарны ему или ей за то, что оба погрузились в глубокую медитацию.

Если в сексе медитировать, то между вами обеими возникает новая дружественность, потому что благодаря друг другу вы оба слились с природой, через друг друга вы заглянули в неизведанные глубины реальности. Вы будете испытывать друг к другу благодарность и сострадание: вы поймете страдания и поиски своего спутника на том же пути, что он, как и вы, нащупываете дорогу.

Если секс становится медитативным, только тогда он оставляет после себя аромат: чувство, которое является не предисловием к сексу, а зрелостью, ростом, медитативной реализацией. Поэтому, если половой акт становится медитативным, вы ощутите любовь.

Любовь – это сочетание благодарности, дружественности и сострадания. Если присутствуют эти три компонента, значит вы любите.

Если развивается такая любовь, она трансцендирует секс. Любовь развивается через секс, но она выходит за его пределы. Также как цветок: он выходит из корней, но поднимается выше. И назад он не возвращается, потому что нет обратного хода. Если развивается любовь, то исчезает секс. В действительности это один из способов узнать, что любовь получила полное развитие.

Секс подобен яичной скорлупе, через которую должна пробиться любовь. Как только она появится на свет, скорлупа будет разбита и отброшена.

Секс может достичь любви, только при медитации, и не иначе. Без медитации будет только повторение половых актов, что вам наскучит. Секс будет становиться все более и более скучным, и вы перестанете испытывать чувство благодарности к другому. Напротив, у вас появится к нему враждебность, как если бы он вас обманул. Он властвует над вами, он стал вашим господином через секс, который превратился для вас в необходимость. Вы стали рабом, потому что не можете жить без секса. И нельзя испытывать дружеских чувств к тому, кто сделал вас рабом.

Интересно, что оба чувствуют то же самое: что другой поработил его. Вы будете сопротивляться ему, этому порабощению, но продолжать секс. Это станет вашим образом жизни. Вы будете ссориться со своим партнером, а потом опять мириться, потом снова воевать, и снова мириться. Любовь, в лучшем случае, будет только мировым соглашением. Вы не в состоянии испытывать ни каких дружественных чувств, никакого сострадания. Вместо этого – только жестокость и насилие, вы все время будете чувствовать себя обманутым. Вы превратитесь в раба. Секс уже не сможет развиться в любовь, он так и останется просто сексом.

Пройдите через секс! Не бойтесь его, потому что страх никуда не приводит. Если чего-то стоит бояться, так это самого страха. Не бойтесь секса и не сопротивляйтесь ему, потому что сопротивление – это тоже своего рода страх. "Сражайся или беги" – это два пути страха. Поэтому не избегайте секса и не сражайтесь с ним. Примите его, примите его как данность. Погрузитесь в него, познайте его полностью, поймите его, медитируйте в нем, и вы трансцендируете его. В этот момент, когда вы сможете медитировать в половом акте, откроется новая дверь. Вы входите в новое измерение, неизвестное, неслыханное, и вас поглощает более глубокое блаженство. Вы встретите нечто столь блаженное, что секс поблекнет и отпадет сам по себе. И теперь ваша энергия не будет течь в этом направлении. Энергия всегда течет в направлении блаженства. Поскольку секс есть - блаженство, энергия устремляется к нему, но если вы ищите еще большего блаженства – блаженства выходящего за пределы секса, более удовлетворяющего, глубокого и завершенного, – тогда, сама по себе, энергия перестанет течь в сторону секса.

Когда секс становится медитацией, он расцветает в любовь, и это цветение есть движение к божественному. Вот почему любовь – явление божественное. Секс – это физиология, любовь – духовность. А когда расцветает любовь, приходит молитва, обязательно приходит. Теперь вы уже близки к божественному, вы почти пришли домой.

Теперь начинайте медитировать на любви. Это вторая ступень. В момент слияния, в момент любви начинайте медитировать. Погружайтесь в нее, осознавайте, что происходит. В сексе встречаются тела, в любви встречаются души. Но все равно это встреча, встреча двух людей. Видьте любовь так же, как вы видели секс. Увидьте общность, внутреннее слияние, внутреннюю связь. Тогда вы трансцендируете даже любовь и придете к молитве. Эта молитва и является дверью. Это все еще встреча, но уже не между двумя людьми. Это общение между вами и целым. Теперь другой как человек исчез.

Теперь это безличный другой – все сущее – и вы.

Но и молитва это тоже встреча, поэтому и она, в конечном счете, должна быть трансцендирована. В молитве, поклоняющийся и божество различны, "бхакта" и "бхагван" различны. Это все еще встреча. Вот почему Шива и Тереза использовали сексуальные термины, описывая свои молитвы. Нужно медитировать и на моментах молитвы. Будьте их свидетелем. Видьте общение между собой и целым. Это требует самого тонкого состояния осознанности. Если вы сможете осознавать встречу между собой и целым, тогда вы трансцендируете и себя и целое. Тогда вы есть целое. И в этом целом нет двойственности, есть только единство.

К этой целостности стремятся через секс, через любовь, через молитву. Именно этой целостности жаждут. Даже в сексе стремятся к этому единству. Блаженство наступает потому, что на один миг вы сливаетесь в одно. Секс перерастает в любовь, любовь перерастает в молитву, а молитва перерастает в полную трансценденцию, в полное единение. Этот углубленный рост происходит только через медитацию. Метод во всех случаях одинаков. Разными будут уровни, измерения, ступени, но метод остается тот же. Возьмитесь, как следует за секс, и вы обнаружите любовь. Углубитесь в любовь, и вы придете к молитве. Погрузитесь в молитву, и вы взорветесь в целостность. Это единство и есть целое, это единство и есть блаженство, это единство и есть экстаз.

Поэтому очень важно не становиться в позу отрицания и противодействия. Божественное присутствует в каждом факте. Оно может быть скрыто, спрятано под одеждами, снимите с него одежды, обнажите его. Вы найдете еще более тонкие одежды. Снимите и их. Пока вы не обретете единения во всей его полной наготе, вам не найти покоя и удовлетворенности.

Когда вы находите то ЕДИНОЕ, не прикрытое никакими одеждами, вы сливаетесь с ним, потому что когда вы познаете то обнаженное, вы понимаете, что оно есть никто иной, как вы сами. Ведь по существу, каждый ищет самого себя через других. Свой дом нужно найти, стучась во все другие двери.

Когда с реальности спадают одежды, вы сливаетесь с ней, потому что одежды создают отличия. Одежды – это препятствия, но невозможно снять покровы с реальности, пока не обнажишься сам. Медитация является двойным оружием: она обнажает не только реальность, но и вас. Сняты покровы реальности, сняты одежды с вас. И в момент абсолютной наготы и пустоты вы становитесь ОДНО.

Я совсем не против секса. Это не значит, что я ЗА секс. Я за то, чтобы глубоко войти в него и открыть запредельное. Запредельное всегда там, но обычно никто не идет в секс глубоко, чуть коснуться и сразу же убегают. Если вы сможете войти в него глубоко, вы испытаете благодарность к сущему за то, что через секс открылась дверь, но если секс для вас только игра в салочки, «ударил и убежал», вы так и не узнаете, что были близки к чему-то великому.

Вы настолько хитры, что создали ложную любовь, которая возникает не после секса, а перед ним. Это нечто искусственно взращенное. Вот почему мы чувствуем, что когда секс удовлетворен, любовь проходит. Такая любовь всего лишь предисловие, а теперь оно не нужно. Но настоящая любовь всегда за пределами секса, она прячется за сексом. Погрузитесь в него, благоговейно медитируйте в нем, и вы расцветете в состояние любви. Это не значит, что я против секса и ЗА любовь. Ее тоже придется трансцендировать. Медитируйте на ней, трансцендируйте ее.

Под медитацией я подразумеваю то, что вы должны пройти через нее, будучи полностью бдительным и осознающим. Этого нельзя делать слепо и неосознанно. И то великое блаженство, заключенное в ней, вы, по слепоте своей, можете просто не заметить. Слепота должна быть трансформирована, глаза должны быть открыты. Когда ваши глаза открыты, секс сможет вывести вас на пути целостности. Капля может стать океаном. Этого жаждет сердце каждой капли. В каждом действии, в каждом желании скрывается одно и то же стремление. Обнажите его и следуйте ему. Это величайшее приключение!

Такие, какие мы есть сегодня, мы живем неосознанно. Но мы все же в состоянии сделать такую малость. Это трудно, но не невозможно! Это стало возможным для Иисуса, Будды, Махавиры. Это возможно для каждого.

Когда вы погружаетесь в секс с такой интенсивностью, бдительностью и сохраните чувствительность, вы его трансцендируете. Тогда не будет никакой сублимации. Когда вы трансцендируете, не будет никакого секса даже сублимированного. Будет только любовь, молитва и единство.

Это три ступени любви: физическая любовь, психическая любовь и любовь духовная. А когда трансцендируются все три, является божественное. Слова Иисуса: " Бог это любовь" – наиболее близкое к истине определение, потому что последнее, что мы познаем на пути к богу, это любовь. За ней идет неизвестное, а неизвестное не может быть определено. Мы только можем указать на божественное при помощи нашей последней реализации – любви. За пределами любви нет опыта, потому что нет того, кто ощущает. Капля стала океаном!

Идите шаг за шагом, дружески настроенными. Без напряжения, без сопротивления. Просто идите, сохраняя бдительность. Алертность (бдительность) – это единственный свет в мрачной тьме жизни. И с этим светом, идите в нее. Обыщите и исследуйте каждый уголок. Все свято, поэтому не противьтесь ничему. Но также и не застревайте ни на чем. Идите дальше, потому что вас ожидает еще большее блаженство. Путешествие должно продолжаться. Если рядом с вами оказался секс, используйте секс. Если вы приблизились к любви, используйте любовь. Не мыслите в терминах сублимации, не думайте категориями борьбы.

Божественное может скрываться где угодно, поэтому – не сопротивляйтесь, не бегите ни от кого, ни от чего! По сути, оно действительно повсюду, так что, где бы вы ни были, открывайте ближайшую дверь, и вы придете вперед. Не застаивайтесь нигде, и вы достигнете, потому что жизнь находится повсюду.

Иисус сказал: "Под каждым камнем находится Бог", но вы видите только камни.

Вам придется пройти через каменное состояние ума. Когда в сексе вы видите врага, он становится камнем. Тогда он теряет прозрачность, и вы не в состоянии видеть дальше него. Используйте его, медитируйте на нем, и камень станет прозрачным, как стекло. Вы увидите через него, что дальше, и забудете о стекле. Вы запомните то, что за стеклом. Все, что становится прозрачным, исчезает. Не превращайте секс в камень, сделайте его прозрачным. Прозрачным он становится посредством медитации.

(Ошо, «Психология эзотерического»).

 

«Я предполагаю, что человек получил первые лучезарные проблески самадхи во время полового сношения. Только во время соития человек мог испытать такую глубокую любовь, испытать такое вдохновенное блаженство. И те, кто медитировал над этой истиной с подлинным осознанием, те, кто медитировал над явлением секса, половых сношений, приходят к заключению, что в кульминационный момент разум совершенно освобождается от мыслей. Все мысли вытекают в один момент. Это опустошение разума, этот вакуум, этот пробел, эта замороженность разума – есть следствие ливня священной любви.

...Я хочу дать вам первое правило. Если вы хотите знать элементарную истину о любви, первое, что необходимо – это принять святость секса, принять божественность секса точно так же, как вы принимаете бога – с открытым сердцем. И чем полнее вы принимаете секс с открытым сердцем и разумом, тем свободнее вы от него будете. Но чем больше вы будете подавлять его, тем более связанным им вы будете. Степень вашего приятия – это степень вашего освобождения.

...Вторая фундаментальная вещь, о которой я хочу вам сказать, это то, что к настоящему времени стало крепнуть в нас при помощи цивилизации, культуры и религии. Я говорю об эго, сознании того, что «я есть». Природа сексуальной энергии подстрекает ее плыть по направлению к любви, но барьер «я» окружил ее стеной, и поэтому любовь не может течь. «Я» очень сильно, как в плохих, так и в хороших людях, как в грешниках, так и в святых.

...Чем сильнее в человеке его «я», тем труднее для него вступить с кем-нибудь в союз. Эго становится между ними, «я» заявляет о себе. Эго – стена. Оно заявляет: «Ты это ты, а я это я». И поэтому даже самый интимный опыт не приносит близости между людьми. Тела могут быть рядом, но люди далеки. Пока внутри сохраняется это «я», ощущения отчужденности нельзя избежать.

...Другой – это другой, потому что я – это я, и пока я – это я, мир вокруг – это другой, отличный и отстраненный, изолированный – и нет взаимопонимания. Покуда существует чувство разделенности, любовь не может быть познана. Любовь – это опыт единства. Разрушение стен, слияние двух энергий вот в чем опыт любви. Любовь – это восторг, когда стены между двумя людьми рушатся, когда две жизни встречаются, когда две жизни объединяются.

...Секс крепко укоренен в ядре нашего существа, но где оно закреплено? Где центр этой естественной тяги, которая так властна и так глубока? Это загадка. И важно сначала понять загадку, только тогда мы можем превзойти его. По существу, то, что мы чувствуем как сексуальную привлекательность, совершенно не является сексуальной привлекательностью. После каждого акта оргазма человек чувствует себя иссушенным, опустошенным, угнетенным. Он сожалеет, испытывая чувство изжоги. Он думает о том, как избежать подобной практики в будущем. Итак, где источник такого состояния ума? Это оттого, что человек желал чего-то еще, а не просто физического удовлетворения.

Обычно человек не может достичь глубин своего бытия, которого он достигает по завершении полового акта. В обычном процессе своей жизни, ежедневной рутине, у человека есть разнообразный опыт – он ходит в магазин, занимается бизнесом, зарабатывает деньги, но половые отношения открывают ему самый глубокий опыт. И этот опыт имеет глубоко религиозное измерение: здесь человек выходит за свои пределы, здесь он превосходит себя. В этих глубинах с ним происходят две вещи.

Во-первых, в соединении его эго исчезает. Достигается отсутствие эго. На миг не существует «Я», на миг человек себя не помнит. Вам известно, что «Я» полностью исчезает посредством религиозного опыта, что в религии эго также полностью исчезает, превращаясь в ничто. В половом акте эго тает. Оргазм – это состояние самосглаживания.

Второе, это то, что сексуальный опыт стирает время на какой-то миг. Создается безвременье. Как сказал Иисус Христос о самадхи: «Времени больше не будет». В момент оргазма чувство времени пропадает. Нет ни прошлого, ни будущего, только настоящий момент. Настоящее тоже не составляет часть времени, настоящее – это вечность.

Это вторая причина, почему люди жаждут секса. Это не жажда мужчиной женского тела или наоборот, страсть существует для чего-то еще: для утраты самости, для безвременья.

Кульминационный момент в сексе длится только миг, но для этого краткого момента человек теряет значительное количество энергии и жизнеспособности, и позже сожалеет о своей потере. У некоторых видов животных самцы умирают после одного полового сношения. Определенные африканские насекомые могут иметь сношение только один раз, их энергия убывает и уходит в самом акте.

Не то чтобы человек не знал, что половой акт убавляет его силу, уменьшает его энергию и все ближе и ближе приносит смерть. После каждого сексуального опыта он сожалеет о своем потворстве ему, но через некоторое время он опять чувствует страсть. Ясно, что существует более глубокое значение для такой схемы поведения, чем кажется на первый взгляд.

Есть более возвышенный уровень сексуального опыта, чем чисто физическая рутина. Это уровень, который является сущностью религии. Чтобы понять этот опыт, нужно быть внимательным и осторожным. Если вы не уловите значение этого эксперимента, вы будете жить и умрете только лишь в сексе.

Свет светит в темноте ночи, но темнота не является частью света. Единственное отношение между ними это то, что свет выразителен только на фоне ночи, только во тьме. То же самое верно и о сексе. Это реализация, это приятное возбуждение, свет, который есть в сексе, но этот феномен происходит не от секса как такового. Хотя он связывается с ним, он все же только побочный продукт. Свет, который светит в момент оргазма, преображает секс; он приходит извне. Если мы поймем этот опыт, приходящий извне, мы сможем подняться над сексом. Иначе мы никогда не сможем.

(Ошо, «От секса - к сверхсознанию»).