Подражание Гумилёву

Мне сегодня не до смеха, нам уже пора расстаться,
Вас умчит последний поезд в прошлый мир—к себе домой.
Лишь сверкнёт в ночи улыбка сквозь галдёж уснувших станций,
Голубь в белом опереньи принесёт моё письмо.

Я хочу извлечь из сердца всё пристрастие к злословью,
Излечить больную душу, растопить осадок льда.
Чтобы вы в весенний вечер положили к изголовью
Ветку белую сирени—мой прощальный скромный дар.

Чистый листик новой жизни свергнет дней минувших повесть,
Я вас больше не увижу, вы забудете меня.
Знаю, не имеет смысла догонять летящий поезд,
Тот, который всё былое так беспечно разменял.

В чёрном непроглядном небе две звезды танцуют танго,
Чтоб наутро, разминувшись, потеряться навсегда.
Не сыграет серенаду про любовь полночный ангел,
Даже ангелам не в силу дать задержку поездам.

Вы уедете так скоро, прихватив с собою тайну,
И покроются слезами ваши синие глаза.
А печальный сгусток ночи, как свеча, в окне растает,
Я уйду, и мне вдогонку захихикает вокзал.

Мне судьба велит остаться одному, с ночным перроном,
Вас железная карета унесёт отсюда прочь.
И скиталец вечный ветер грянет маршем похоронным,
А хотелось Мендельсона мне услышать в эту ночь.

Вам стоп-кран нажать бы в пору, но рука как онемела,
В одночасье боль скрутила, ноет-мается плечо.
Ну, а я навек останусь одинокий лебедь белый,
Тот, который на несчастье и погибель обречён.

Мы и парою не стали, словно две звезды на небе,
Точно также разминулись, разлетелись, разошлись.
Разрыдается надрывно одинокий белый лебедь,
Белогрудку-лебедицу отпустив в другую жизнь.

Мне захочется напиться, вам захочется остаться,
Заглянуть в глаза родные, но на всё дала ответ
Ваша милая улыбка сквозь галдёж уснувших станций,
Как мотив любви последней, той, которой больше нет.

                21 января 2012 года.