Пять дней моей жизни

  Курсор на белом листе монитора мигает, словно торопится сохранить откровения, а я смотрю на него и думаю: кому нужны дневниковые записи? Неужели кто-то захочет потратить своё время на странички чужой жизни? А вдруг…

  Осень…  Обычно, самые яркие впечатления осени мне дарит день рождения. Этот день, по традиции, я отмечаю с друзьями в бард-клубе "Альма-Матер" и получаю самые лучшие подарки – песни и стихи моих друзей, каждый из которых скромен, но необычайно талантлив и самобытен. Мне говорят, что по сюжетам моих стихов, посвящённых дружбе, можно снимать сериалы или проводить тематические концерты. Но я только рада этому. Рада видеть давних друзей, рада обретать новых. Вот и теперь, пообщавшись с человеком несколько дней, мне кажется, что я знаю его всю жизнь…

  В ночь на семнадцатое октября я не спала – строчки, стекая, вились, как серпантин, оставляя меня в полном неведении: и что же получилось? Решила, что об этом я подумаю после. А пока, нужно минимизировать творческий беспорядок в квартире и звонить Владу Павловскому. Утром, как настоящий друг, он должен встретить поэта из Санкт-Петербурга Наталью Дроздову. Наверное, стоит заметить, что наводить порядок в моей квартире – дело гиблое. Для начала, неплохо было бы убрать карнизы и многочисленные обои, сваленные в коридоре. А ещё лучше – использовать их по назначению. Так что уборка получилась очень условной и Наташа с Владом приехали в пещерное обозначение московской квартиры.
  Шок от увиденного Наташа выдержала стойко. Выдержала и наши разговоры с Владом. Мы так давно не беседовали с ним в обстановке, далёкой от "салонной", что с блеском в глазах обсудили все проблемы мировой и российской культуры. Мы наметили канву проектов глобального масштаба, совершенно не задумываясь о материальной составляющей. Мы же поэты… Казалось, что мы можем говорить до бесконечности, но Наташе предстояли деловые встречи с авторами её Издательства. Мы так и не дали ей отдохнуть своими разговорами. А встречи эти были очень важными. Но это я поняла уже позже.
  Как же часто мы ленимся, находя причины в своё оправдание. Или мы ленивые только дома? Как часто, приезжая в другие города, мы максимально продуктивно используем время. Но, глядя на Наташу, я бы этого не сказала. Она умеет ценить и рационально использовать каждую минуту. Вот и в этот вечер, когда ей предстояла сольная концертная программа, она предложила мне: "Лен, давай перед концертом заедем в Центральный Дом Работников Искусств, а затем в "Альма-Матер". Это ведь не далеко?" Конечно, не далеко. Их разделяет одна станция метро. Но Наташе пришлось брать концертное платье, книги, диски, которые мы оставили в фойе ЦДРИ и, уже налегке, мы пошли на встречу с Сергеем Никитиным.
  Не могу утверждать, но похоже, что в этот день Сергей Яковлевич готовился к благотворительному концерту. На улице, в фойе, у гардероба, было не пробиться. В основном, это люди почтенного возраста со светлыми улыбками на лицах. Такие лица обычно бывают у начитанных, интеллигентных людей, почитателей театральной жизни, готовых крикнуть: "Не верю!". Но не в этот раз. Они пришли на встречу с любимым автором. Кто сейчас не знает этих строк:
"По роще калиновой,
  По роще осиновой
  На именины к щенку
  В шляпке малиновой
  Шел ёжик резиновый
  С дырочкой в правом боку".
Кто не знает сейчас песни в исполнении Сергея Никитина "Я спросил у ясеня", на слова Владимира Киршона, с музыкой Микаэла Таривердиева? Многие, очень многие песни живут среди людей, почти как народные. А это значит, что они стали классикой.
Сергей Яковлевич торопился. Это были последние и всегда волнительные минуты перед началом концерта. Но он нашёл время поговорить с нами, дать интервью Наталье Дроздовой, как теле и радио ведущей, с пожеланиями молодым и начинающим поэтам и оставить памятную надпись на странице своей публикации альманаху "Зелёная среда" – как издателю. Фотоснимки на память… Всё. Наша миссия была выполнена. Мы очень сожалели, что не сможем остаться на концерт. Но, забрав концертное платье в фойе, мы поехали в "Альма-Матер"…

  Справедливости ради хотелось бы сказать, что я всегда с особым интересом следила за творчеством петербуржцев. К нам часто приезжал  Андрей Виктория- Андреев, чьи стихи я слушала с большим вниманием. Наталью и коллег из Санкт-Петербурга я слышала в Литературном музее, но на сольном концерте оказалась впервые. Сама концертная программа была построена как моноспектакль. Звучали песни в авторском исполнении, мелодекламация, обыграны видеосюжеты северной столицы. Были и выступления друзей. Могу сказать честно, что мне понравилось всё и очень, кроме себя самой. Оправдываться – не имеет смысла, да и факт остаётся фактом – я сбилась, читая стихотворение, прочитанное со сцены множество раз. И если бы один раз сбилась! Конечно же, я извинилась перед зрителями, но очень пожалела, что вышла без "шпаргалки". Я их не взяла, понадеявшись на память, а зря. Далеко не всё получается так, как хотелось бы. Но зато, я познакомилась с Беней Самолётовым, которого знала только виртуально. А общение с людьми, умеющими посмеяться над собой, всегда приятно.

  Утро. Как же бывает трудно просыпаться! Особенно осенью. За окнами не слышно пения птиц и только дворники, по старинке, выметают дворы. Город просыпается. Слышен шум хлопающих дверей автомашин и гул моторов…
Под этот гул, я открыла глаза и поняла, что нормально заснуть мне опять не удалось: я сидела на диванчике, перед включённым компьютером, который тоже мечтал об отдыхе. Бегло пролистав странички, я дала ему такую возможность, взгромоздив на плиту чайник. Многие уже и забыли что это такое, используя в быту электроприборы, а мне бы всё со свистом…
  Выпив по чашечке кофе, мы стали собираться. Наташа предложила составить ей компанию в поездке по городу. Честно сказать, я не поняла, куда и с какой целью мы поедем, но согласилась с радостью. Не настолько часто мне удаётся прогуляться по своему городу. Всегда бежишь, бежишь и кажется, что этому бегу не будет конца. А так хочется оглядеться по сторонам, полюбоваться осенью, пока листья ещё держатся на ветвях, радуя своими красками. А в компании с таким добрым, тактичным и эрудированным человеком, гулять по Москве – одно удовольствие. Мы поехали на мою любимую Таганку, во дворики моего детства.  И только тогда, когда я увидела знакомый с детства образ на фоне гитары, я поняла, что мы идём на встречу с Никитой Владимировичем Высоцким.
  Хотелось бы заметить, что при всей строгости охранной системы, люди очень вежливые и учтивые. Думаю, что в Центре-Музее Высоцкого, по-другому и быть не может. Очень часто, под воздействием средств массовой информации, мы рисуем себе некие образы, схожие с мифологическими героями, мало напоминающие обычных людей. Мы настолько привыкли к скользким взглядам, быть "во всеоружии", что теряемся, при встрече с добротой. Я не знаю смогу ли передать полноту своих ощущений, но попытку сделаю.
  Нас встретил высокий мужчина. Грустный? Пожалуй, нет. Спокойный. Возможно, уставший. На рабочем столе – творческий беспорядок, а не разложенные по полочкам книги. Это настоящий, рабочий кабинет. В один из моментов мне показалось, что Никита Владимирович смутился. Я спросила его, нужно ли показать фотографии, прежде чем публиковать их. Очень многие трепетно относятся к любым публикациям подобного рода. Потупив глаза, он очень тихо ответил, что свои фотографии не собирает, а я могу фотографировать и выкладывать их совершенно спокойно. После таких слов, злоупотреблять его доверием я не стала. Я сделала снимки, необходимые Издательству, как отчёт. Так как Натальей было получено официальное согласие на публикацию стихов Владимира Семёновича, она привезла сборник Никите Владимировичу и взяла самое короткое интервью. На вопрос "Что бы Вы пожелали молодым поэтам?" Никита Владимирович ответил просто и лаконично: "Пишите стихи".
Когда мы собирались уходить, он встал из-за стола: "Я провожу вас".  Фраза шаблонная, известная всем, но используемая не всегда. Да и проводил нас Никита Владимирович не до двери своего кабинета. Вместе с нами, он вышел на улицу и дошёл до металлических ворот с кодовым замком, не вызывая для наших проводов сотрудников Центра-Музея…
Вроде бы маленькие штрихи к портрету, но как точно они характеризуют человека!
Мы ехали с Наташей в метро и рассуждали о том, что чем более талантлив человек, тем менее он подвержен снобизму и "звёздной" напыщенности. Чем больше талант, тем ярче становится проявление человечности и доброты в его обладателе. И в этих мыслях мы ещё более утвердились, побывав на следующей встрече. Мы ехали в сторону Арбата, в мастерскую Бориса Асафовича Мессерера…

  Арбатские дворики… Каждый из старых районов Москвы красив и знаменит по-своему. В каждом дворе звучали и продолжают звучать гитары, но Арбат… Арбат всегда притягивал к себе всю творческую интеллигенцию Москвы. Сменяются поколения, а на Арбате звучит музыка, пишутся картины, звучат стихи. Но сейчас, мы шли на Поварскую. На улице идёт вечный городской ремонт. Фасад дома оказался закрыт лесами. Массивная дверь пряталась под плотным целлофаном. Но, стоило нам зайти в подъезд, мы оказались в другом пространстве и времени. Мраморные колонны подпирали высоченные своды потолка, расписанные маслом. Бесшумный лифт с отделкой дубом взлетел на вершину здания. Оставалось сделать несколько шагов по лестнице, и мы у цели.
Дверь нам открыла помощница Бориса Асафовича и пока мы снимали верхнюю одежду, вышел он сам и пригласил пройти в мастерскую. "Присаживайтесь пожалуйста", сказал он, улыбаясь, и показал мне на кресло со спинкой из резного дерева необычайной красоты. Рука сама потянулась к дереву и непроизвольно вырвалось: "Надо же, какое оно тёплое!"
– "А Вы знаете, Вы сейчас сидите в кресле Бориса Пастернака. Их у меня два. Одно – на котором сижу я, а на другом кресле, сейчас сидите Вы. Посмотрите фотографию. Вот там, справа".
Это была фотография Бориса Пастернака, сидящего в том кресле, от которого я почувствовала тепло. Чуть ниже стояла чудесная фотография Беллы Ахатовны Ахмадулиной. Молодая, с огромными чистыми глазами, в перьевой шляпке, она напоминала ангела. Возможно, что так и есть. И присутствие её чувствовалось в каждом предмете мастерской художника и супруга. У меня не хватило отваги сказать, что я была в ЦДЛ на прощании с Беллой Ахатовной. Ни я, ни Наташа, так и не смогли заговорить о ней. Да и может ли существовать прошедшее время для такого поэта, как Белла Ахмадулина? Нет. Не может. Борис Асафович с большой нежностью показал скульптуру, сделанную по снимку в газете, но прокомментировать  эту работу было очень сложно. Все слова настолько трафаретны, что иногда лучше промолчать. И тот, кто терял близких, поймёт и не осудит это молчание.
Да, приехали мы по делу. В Альманахе  "Зелёная среда" были опубликованы стихи Беллы Ахатовны и изображение гравюры Бориса Асафовича, под которой он оставил свои пожелания Альманаху и поэтам. Но женское любопытство не давало мне покоя. Я попросила разрешения посмотреть всю мастерскую и сделать снимки. Борис Асафович смотрел на меня с улыбкой… Но как же интересно в мастерской! Ведь это не только рабочая мастерская, это музей! На стенах висят безмены, медвежья шкура, собраны старинные граммофоны, вазы и колокольчики, отпугивающие злую силу. Вот её там нет, это точно. Вся атмосфера очень тёплая и уютная. Да, иначе и быть не могло, когда два таких талантливейших человека, на протяжении долгих лет жили, усиливая гармонию своего союза.
Мы с Натальей не читали свои стихи, пропагандируя творчество, как это делают отдельные представители поэтической среды. Мы наслаждались общением с замечательным и интереснейшим человеком.
Глаза Бориса Асафовича так светились добротой, что я не выдержала и, прощаясь, поцеловала его в щёчку. Каюсь… Наталья вела себя более сдержанно, как подобает издателю. Но когда мы вышли, чувства переполняли каждую из нас. Такие воспоминания остаются на всю жизнь…
 
  А я шла и думала: странно, что с человеком почтенного возраста мы можем позволить себе ту искренность чувств, которую заковываем в рамки приличия, общаясь с молодыми мужчинами. Но, что лучше – не известно.
Мы с Натальей возвращались домой. У нас был небольшой перерыв, после которого мы разъезжались: Наташе предстояло выступление в Центральном Доме Работников Искусств, а мне – проведение литературно-музыкального вечера в Салоне Творчества "Неравнодушие", руководителем которого я являюсь. Встретиться мы должны были вечером. Наталья уезжала домой – в Санкт-Петербург, а я собиралась её проводить и поменять свой билет.
  Ещё в начале октября, с Вячеславом Михайлиным, известным под псевдонимом Дед Слава, мы купили билеты до Питера и обратно. Ехать мы собирались на литературную встречу одного из поэтических порталов. Подобные встречи проходят в разных городах. В этом году встречу поэтов организовали в Санкт-Петербурге, с предварительной записью участников – авторов сайта. Мы записались и договорились поехать вместе. Но, я собиралась ехать на один день, а Слава собирался остаться на ночь у коллег по перу. Так бы всё и было. Но приехала Наташа и сказала: "Лен, оставайся у меня. А в воскресенье я возьму у тебя интервью в прямом эфире программы "Зелёная среда" телеканала "Ваше Общественное Телевидение!" Санкт-Петербурга. Билет и поменять можно". Я согласилась. Согласилась по многим причинам, о которых расскажу чуть позже. Но тогда, я торопилась на вечер…

  На улице накрапывал осенний дождь, становилось зябко. В такую погоду обычно хочется спать и лень куда-то идти. Это у меня выбора не бывает. Я должна, раз взяла на себя ответственность перед людьми. А поэты – свободные птицы, не окольцованные, подчиняющиеся законам, ведомым им одним. По себе знаю. Когда нет обязательств, жить проще. Вот и в этот вечер нас собралось намного меньше, чем обычно. Всего четырнадцать человек. И за четыре часа мы имели возможность более полно насладиться песнями и стихами собравшихся. С гитарами в этот вечер приехали четыре замечательных музыканта, авторы-исполнители песен на свои стихи и стихи российских поэтов.
Атмосфера была очень домашней. Я рассказала о проектах, задумках, предложила всем участникам вечера высказывать свои пожелания в области продвижения творчества. Вечер получился приятный и продуктивный.
Очень порадовало то, что мои друзья, коллеги, стали открывать свои литературные гостиные, увеличивая выбор направлений творческой деятельности, но сохраняя при этом культуру и самобытность российской поэзии. А самое главное, что при этом все мы остаёмся друзьями, не опускаясь до конкуренции в тот исторический момент, когда лишь единством своим мы можем сохранить традиции, культуру русской речи и поэзии. Илья Бестужев сообщил об открытии литературной гостиной, где собирается проводить вечера критики. А подобные вечера, на фоне многочисленной лести, бывают необходимы. Тот, кто не хочет слышать критику в свой адрес, не приедет. Но тот, кто хочет расти в своём творчестве, всегда прислушается, не к "критиканству", к критике. Я от всей души поздравила Илью. Это очень серьёзный шаг.
  Из Салона Творчества мы возвращались вместе. Я познакомила Илью с Натальей Дроздовой. Времени хватило на кофе, стихи и быстрые сборы. Нам с Наташей нужно было ехать на вокзал. Памятные фотографии в метро завершили кратковременное знакомство…

  По дороге на вокзал мы делились впечатлениями и строили планы на выходные. Билет бы поменять. А это оказалось не так просто. Обмен билетов теперь не возможен. Пассажир должен купить новый билет, а затем сдать старый. Всё бы ничего, если бы это осуществлялось в одном месте. Но покупка билетов и возврат находятся в разных помещениях, на разных этажах здания. При сдаче билета вычитают удержанную неустойку (даже если этот "обмен" не в день отправления) и наличных денег вы не увидите, если расплачивались с карты (если с чужой, деньги переведут на вашу карту, даже если она заблокирована). Интересная система. Но, билет мы поменяли. До отправления поезда оставалось десять минут. Этот путь мы проделали незаметно.
  Ночные поезда… Я чуть было не позавидовала Наташе, совсем забыв, что на следующий день еду сама. Нет, не на следующий, уже в этот. Мы обнялись, договорились созвониться и поезд с Натальей Дроздовой отправился от платформы в один час десять минут…

  Неторопливым шагом я направилась в сторону метро. Надо сказать, что я была очень удивлена, что в начале второго часа ночи метро закрыто. Я не поверила глазам и подёргала за дверь, надеясь, что по волшебству она откроется, и поезда опять начнут ходить. Но, делать было нечего. Я вышла на Садовое кольцо и отправилась в сторону Таганки. Путь не самый ближний, но самый безопасный. Если учесть, сколько камер слежения установлено по Садовому кольцу, можно с твёрдостью сказать, что женщине в это время суток и в этом месте бояться нечего. Давно я не гуляла по ночной Москве. Людей нет и машин, как ни странно, тоже. Из машин – разбитый в погоне за деньгами транспорт "гостей" столицы. Но и они, медленно проезжая мимо, уже стараются не кричать, навязывая услуги "частного извоза". Хотя, по дороге домой, со мной произошёл очень интересный случай. Дорога была длинной, лик Москвы меняется с каждым годом и я засомневалась: правильно ли я иду? Навстречу мне шли два молодых человека, лет двадцати. И я решилась спросить:
–  Ребята, извините пожалуйста, Вы не подскажете, территориально, я где сейчас нахожусь?
–  Ну, вообще-то, не очень далеко от Курской…
–  Значит, в сторону Таганки я правильно иду?
–  Да, правильно.
–  Спасибо, – сказала я улыбнувшись, и продолжила свой путь. Через пару минут я услышала приближающийся бег.
–  Девушка, подождите!
В мою руку, висевшую на ремешках сумки, что-то втиснули:
–  Вы возьмите лучше машину, до Таганки очень далеко!
Увидев мои глаза, он широко улыбнулся и побежал догонять друга. В моей руке лежали двести рублей. Не знаю, хватило бы их на машину, я посчитала, что пешком дорога более безопасна. Но я очень хотела пить. И ребята спасли меня от жажды. В этот момент я вспомнила о Всевышнем. Я пожелала ребятам столько счастья и добра, сколько могла вместить моя душа. Я желаю им счастья и сейчас, вопреки тем, кто ругает молодёжь. Они помогли совершенно незнакомому человеку, проходившему мимо, чем могли и без каких-либо обязательств…
Через три часа, уставшая, но счастливая, я пришла домой.
Было уже не до интернета, писем, сообщений, в голове мелькала единственная мысль: спать…

  Проснулась я уже днём. Телефон надрывался от звонков…
 –  Лен, ну ты собираешься?
 –  Нет ещё. Только проснулась.
 –  Давай быстрее! До отправления поезда осталось несколько часов!
 –  Да. Сейчас. Где встречаемся, Слав?
 – На вокзале, у поездов, за час до отправления!
В сумку полетели тёплые вещи, зарядки для бытовой техники, книги, диски… Сумка получилась неподъёмной. Оставалось покормить домашних питомцев с запасом на два дня и…
  На встречу с Вячеславом Михайлиным я опаздывала. Только бы не опоздать на поезд! Из-за неподъёмности сумки я еле-еле перемещалась по метро. В коленях, мелкой дрожью, ощущались последствия ночной пробежки по Москве. Слава, увидев меня, начал успокаивать:
–  Мы успеем, Лен, у нас ещё полчаса в запасе!
Но я успокоилась только тогда, когда мы сели в поезд. Мы едем. Мы едем в Питер. Слава отзвонился своим женщинам, я получила ценные указания по надзирательству – обычная история друзей-путешественников. Мы со Славой ездили уже на литературный вечер – в Нижний Новгород. Теперь, в Санкт-Петербург…

  Утром, двадцатого октября, в пять часов утра, мы шли по перрону Московского вокзала. Питер встретил нас тёплой погодой и все вещи, не задумываясь, мы сдали в камеру хранения. Фотоаппараты переместились в карманы осеннего одеяния, и мы пошли гулять по городу.  Город спал. И только редкие прихожане направлялись в сторону Свято-Троицкой Александро-Невской лавры. Шла заутренняя служба, низкими, ровными голосами пел хор. Каждый молился о своём. Мы поставили свечи, и вышли в ночь. В северной столице было ещё очень темно. Машины не торопились выезжать из дворов центра города, а мы, прогулочным шагом, пошли к набережной. Позавтракать в поезде так и не удалось. И здесь, на набережной Невы, мы стояли с московским кефиром в руке и плюшками. Каким же вкусным показался этот завтрак! Но не для мужчины. И мы отправились в бистро. Сколько раз я зарекалась брать питание с собой. Утром, когда ещё нет поставок в кафе, продают обычно то, что есть уже не возможно. Или салаты из свежих овощей, которыми не утолить голод. Слава попытался это сделать.
Мы шли в сторону Чёрной речки – места последней дуэли Пушкина. Речка оказалась мелкой. По всей видимости, основную её часть, упрятали в трубы под городскими магистралями. Но берег реки, овраг возле неё, мне представлялся значительно больше. Маленький сквер возле реки и обелиск не впечатляют размахом или композиционностью. Это лишь обозначение местности, где был смертельно ранен поэт…
  Не выпуская из рук фотоаппаратов, мы идём дальше, через "Большую Невку", к Петроградской стороне. Здесь, с улицей "профессора Попова", у меня связаны воспоминания детства; здесь моя мама с бабушкой пережили девятьсот дней блокады. И каждый раз, когда я бываю в Санкт-Петербурге, я прихожу на эту улицу.
Мы зашли перекусить в маленький ресторанчик, оформленный в стиле тридцатых годов. Слава вспоминает  "Сухум" до сих пор – вкусно, уютно и не дорого (то, что нужно поэтам).  Довольные, мы направились в убывающем направлении домов по "Профессора Попова", в сторону "Ботанического сада". Мне казалось, что я эту улицу знаю вдоль и поперёк! И никак я не ожидала увидеть,  среди серых монолитов питерских домов, маленький резной домик с табличкой:  "Музей Авангарда". Оказалось, что это "Дом Матюшина" на "Песочной" (именно так когда-то называлась эта улица). Оказывается, этот дом горел дважды, но восстанавливался по фотографиям и многочисленным воспоминаниям. Здесь проходили заседания редакции издательства "Журавль", здесь Гуро, Матюшин, Малевич создавали живописные работы, Крученых, Хлебников, Каменский читали новые поэтические и прозаические произведения. В этом доме постоянно бывали братья Бурлюки, Маяковский, Бенедикт Лифшиц, Ольга Розанова, Филонов, не говоря уже о менее известных поэтах, музыкантах и художниках. С 1942 – 1944 год здесь, на Песочной д. 10, жил известный советский писатель Всеволод Витальевич Вишневский с женой, художницей.  Судя по фотографиям, сделанным Матюшиным, дом восстановили до мелочей. Изменилась лишь отделка дома. Современные двери и стены-купе являются дополнительным средством ознакомления с музейными экспонатами.
Счастливые, что совершенно неожиданно для себя мы смогли прикоснуться к петербургской литературной жизни первой половины двадцатого века, считавшейся авангардной, мы медленно пошли к дому, где прошло детство моей мамы. Идти было недалеко.  Дом 7/8. Здесь…
  Сейчас дом отреставрировали. А когда-то, эхом отзывались огромные коммунальные квартиры с высоченными потолками, старой резной мебелью и газовыми колонками. Да и соседи помнили друг друга ещё с довоенных времён. А я… Я приезжала сюда каждый год – к бабушке и брату. Эти поездки были для меня много большим, чем праздничные подарки. Я всегда ждала билетов в Ленинград.
Бабушка спокойно отпускала меня одну гулять по городу. Именно потому Питер стал для меня родным с его вечным моросящим дождём и разводными мостами. Вот и сейчас я увлеклась в своих рассуждениях. А со Славой, сфотографировав на память дома, пройдя мимо "Ботанического сада", пошли к метро. Нам пора было забирать вещи из камеры хранения и ехать на литературный вечер в Арт-Клуб "Кипяток". До начала оставался всего час…
  Я созвонилась с Натальей Дроздовой и договорилась о встрече. Славу увозили в другом направлении. А пока, с вещами, пешком, мы пошли мимо памятника Пушкину к месту, указанному на сайте. Идти оказалось совсем не много. Нас ждали. Всем участникам встречи подготовили бейджики, чтобы легче было друг друга узнать. Интересно то, что с московскими поэтами я встретилась впервые здесь – в Санкт-Петербурге. Сумка моя стала легче. Я раздала всем присутствующим свои диски и книги друзей, которые меня просили презентовать. Начался вечер. На эту поэтическую встречу собрались не только поэты двух столиц. Приехали со всей России и даже из Минска. Очень интересные музыканты в Питере. Я неоднократно в этом убеждалась. С огромным удовольствием я слушала их песни. Стихи – тоже были далеки от "рифмовочек" – содержательные и интересные. Сама я, за три захода, прочитала девять стихотворений – вечер длился семь часов. Далеко не все проявляли желание выступить. Петербуржцы знали репертуар друг друга и  приехали ради общения, которого было в изобилии. Мы обменялись телефонами, электронными адресами и, счастливые теплотой встречи, отправились к метро. В очередной раз, мне позвонил Виктор Жеребин:
–  Лена, ну так мы едем в Ленинград?
–  Не знаю как ты, Витя, но я уже здесь.
–  Как? Ну хорошо, Лена, скажи, мне стоит приезжать?
–  Думаю, что не имеет смысла, Витя. Литературная встреча только что закончилась.
У Вити был адрес и точная дата встречи. Ещё второго октября мы договорились встретиться на вокзале, чтобы взять билеты до Питера. Но он не приехал. И только один вопрос, ежедневно разрывал воздух: "Лена, ну так мы едем в Ленинград?".
В этот раз наши пути со Славой расходились. На следующий день он собирался поехать в Монрепо. Ехать туда часа два на электричке и по времени это не совпадало с моими планами. Самым важным из которых, была встреча с братом.

  Добираться мне было  не далеко. Возле метро меня ждала Наталья, на которую я выплеснула весь объём дневных впечатлений. Квартира у Натальи очень уютная, чистая, с моей не сравнить. Но когда думаешь о стоимости ремонта в трёхкомнатной квартире, становится как-то не по себе. А мысли эти возникают всё чаще, как побочный эффект альтруисткой деятельности.  Наташа приготовила ужин, после которого я забылась крепким сном. Утром, не очень ранним, раздался звонок Вячеслава Михайлина:
–  Лен, мы не поехали. Собирайся, пошли по городу гулять!
До интервью в передаче Натальи Дроздовой "Зелёная среда" время ещё оставалось. У Наташи были свои планы. И мы разъехались, каждая по своим делам. Но до Славы я так и не доехала. Позвонил мой брат:
–  Алён, как у тебя сейчас со временем?
–  Еду.
Естественно, что я перезвонила Славе, сказав, что еду к брату. Так сложилась жизнь, что папа – молодой, красивый офицер, с орденами на груди, приехав из Москвы в Ленинград, из множества девушек, выбрал одну. Здесь, в Ленинграде, родился мой старший брат. Я родилась спустя десять лет, уже в Москве. Володя учился в Ленинграде, женился, там родился его сын, а я, из Москвы, изредка, приезжаю в любимый город, в надежде увидеться с родным мне человеком. Он много работает и не всегда наши планы могут совпасть. Но сейчас… Пусть не надолго, пусть хоть на полчаса!
 Володя совсем не изменился. Красив, подтянут, строгость рассуждений неизменно сопровождается прекрасным чувством юмора. Время за нашими разговорами пролетело незаметно. Мне нужно было собираться на телевидение. Обидно, что мне так и не удалось встретиться с племянником. Но я очень надеюсь, что Виктор, как обещал, приедет в Москву. Да, Новый Год мы с ним ещё не отмечали…

  Я вышла на "Большой проспект" и на сто двадцатой маршрутке доехала до Васильевского острова. Хорошо, что не пошла пешком. На карте расстояние казалось  более незначительным. Помещение студии телеканала "Ваше Общественное Телевидение!" располагается в одном из уютных петербургских двориков. Во двор дома можно попасть, зная код охранного устройства. Но студия, её рабочая деятельность и офис, открыты для всех жильцов дома. В холле представлены фотографии участников передач, транслируемых в России и за её пределами. Так как я впервые принимала участие в программе петербургского телевидения, со мной был заключен договор на право трансляции и использование материалов с моим участием, были выданы глянцевые картонные макеты для автографа, над которым будут размещены мои фотографии – в студии проводилась профессиональная съёмка. После решения административных вопросов, за чашечкой кофе, я ждала своего времени. Наталья посвятила меня в технические нюансы передачи, но мы ни словом не обмолвились о том, что же мы будем говорить во время прямого эфира. Так что, элемент неожиданности присутствовал не только со стороны ведущей. Но даже атмосфера в студии была очень спокойной и дружелюбной. В прошлом году я давала подобное интервью московскому телеканалу "Доверие" и теперь я получила возможность сравнивать. Хотя, не исключено, что к гостям московские СМИ относятся с большим вниманием, чем к землякам. Здесь, любовь к Санкт-Петербургу – на генном уровне. Эта любовь чувствовалась во всём. Слава Богу, что хранима. Эта любовь живёт и во мне. Живёт неосознанно, странной тоской по моросящему дождю и монолитам старых стен, по людям, со своим укладом жизни и поэзии. Но, когда Наташа спросила меня о впечатлениях, я не могла всего этого объяснить. Слова перекрывают дыхание, когда делаешь попытку сказать простые и доступные. В этот момент, взгляд становится более красноречивым, чем сотни слов, крутящихся на языке. И, посмеявшись над собой, я сказала лишь о том, что самой себе я не понравилась, краешком глаза улавливая изображение монитора. Наташа улыбнулась и пообещала прислать мне ссылку на архивы передач телеканала (она выполнила своё обещание). Мне, как участнику, вручили памятный Диплом и сделали снимки для архива.
Наташа была права: двух дней вполне достаточно для насыщенных и добрых впечатлений от города. Я сделала даже больше, чем хотела, но остались желания для нового планирования. А значит, для новых встреч.

  Со Славой мы уже не пересеклись. Его билет был на девять часов вечера. А мой поезд отправлялся в два часа ночи. Так что, после телеэфира, мы поехали к Наташе домой. Нет, мы не читали свои стихи. Мы общались. Не так часто мы можем позволить себе такую роскошь. Простое человеческое общение становится на вес золота. Не так часто мы обретаем новых друзей. Но сейчас, у меня было ощущение, что я знаю человека всю жизнь. Полутона, недоговоренность строк, понимались абсолютно правильно и не требовали объяснений. В большинстве случаев нам приходится объяснять всю логику построения фразы. Или это то, неуловимое влияние Петербурга? Не знаю…
Наташа проводила меня до вокзала и, в два ноль пять, мой поезд отправился домой – в Москву…

  Дома меня встретил исхудавший за два дня кролик и кошки. Сумка заняла своё место на антресоли, а я стала думать о том, что поэтическое единение двух столиц, о котором говорила Наталья, состоялось. О том, что уже совсем скоро ноябрь – месяц в кругу друзей, чьи дни рождения я отмечу, как свой. Да, но первого ноября – вечер в Салоне Творчества! И вести этот вечер будет Вадим Шильцын! Первого ноября, на мой день рождения, приезжает бард из Нижнего Новгорода Людмила Рожкова! И в Салоне Творчества она обязательно исполнит свои песни. Да, третьего ноября, в девятнадцать часов, все мои друзья соберутся в центральном бард-клубе Москвы "Альма-Матер" – поэты, музыканты, авторы-исполнители прекрасных песен! Но это уже другая история. А сейчас… в Москве выпал недолговечный снег, подчёркивая, что нам повезло насладиться последним великолепием осени, из которого я взяла… пять дней своей жизни.

                29.10.2012