Овраги

Неброско прильнули чернила к бумаге,
И что-то совсем не до сна.
И слева, и справа сплошные овраги,
Где кровью играла война.
Где бабка-старушка молебены пела,
Внучонка спиною прикрыв.
Где тысячи трупов, где миг до расстрела,
Где душу сжигают костры.

Где смерть говорливая ходит по кругу,
Не зная любви и креста.
Где староста местный, продажная сука,
Задаром Иудою стал.
Где песнь журавля, как старухин молебен,
Всё с крика выходит на плач.
Где чёрная птица привидится в небе,
Язвительный гордый палач.

Здесь ангел не белый, здесь дьявол не чёрный,
Кровавого цвета заря.
Здесь целый народ на гробы обречённый,
Но благо, что смерти не зря.
А Родина выживших встретила скупо,
Забыв о заслугах солдат.
Могил безымянных громадная ступа,
Погибших без чисел и дат.

Над чьим-то родным окровавленным телом
Внучонок не плачет, ревёт.
Он выживший чудом во время расстрела,
Проклявший тот сумрачный год.
В овраге остались умершие души,
Стрелки же привольно живут.
И выстрелов гул, едко давящий уши,
Очнулся на пару минут.

А в русской избе мироточат иконы,
Стрелков проклиная в упор.
За правду горя, по святому закону,
Врагу вынося приговор.
Как сладок глоток победительной браги,
Да слишком большая цена.
И слева, и справа сплошные овраги,
Где кровью играла война.

                1 марта 2011 года.