Две тёмные страницы истории...

Из тьмы веков...

Сын татарки, праправнук варяга,
неврастеник, садист и палач...
Изнывал он от скуки, бедняга.
На Руси скукотища, хоть плач!

«Нагоните на быдло, вы, страху! -
Приказал он боярам своим. –
Коль восстанут – тащите на плаху,
дабы впредь не повадно другим.
Расплодились они здесь изрядно.
Да и нечего нам их жалеть.
Кстати, ноздри им рвите нещадно,
коль откажутся молча терпеть.
Мы-то с вами - не местной породы.
Эти русичи нам не чета!
Все они от рожденья уроды:
в них, похоже, закваска не та.
Лизоблюдствуют, аки собаки.
Аки волки, друг друга грызут.
Кабы мы не держали их в страхе,
учинили б над нами свой суд,
отворили бы наши палаты,
опоганили жён, дочерей,
растащили бы сЕребро, злато
из построенных нами церквей».
Дума дружно в ответ загалдела,
инсценируя яростный спор.
«Государево слово и дело!» -
прозвучал, наконец, приговор.
И тотчас же в опричном приказе
зачирикали перья писцов,
выводя в новом царском указе
буквы жутких, немыслимых слов:
«тряска», «виска», «сажание на кол»,
«открывание чрева живьём»…
Кое-кто из писцов даже плакал,
про себя возмущаясь царём.
Наконец, закорючка Ивана
на пергаментный свиток легла,
как большая кинжальная рана
под указом, с угла до угла.

С той поры на Руси лихолетье
век за веком ведёт свой отсчет.
Не найдёте на всем белом свете
вы народа, который живёт
под пятой у меняющей маски
горстки хитрых, рисковых людей,
сочиняющих странные сказки
о событиях прожитых дней:
о династиях царских фамилий,
о борцах за свободу идей –
тех, которые Русь превратили
в безымянную груду костей,
и об их жизнестойких потомках,
растащивших остатки страны
и сумевших на старых обломках
водрузить указатель цены.

Русь славянская, ты обезличена.
Скрыт от мира твой ангельский лик.
Чужеземная злая «опричнина»
на бескрайних просторах твоих
разрослась, как трава сорняковая,
схоронив под собою цветы.
Призакрывши глаза васильковые,
В вечный сон погружаешься ты.



Петру Великому...

Кто ты, перемалыватель косточек русских незлопамятных людей,
собиратель кораблей из досточек с целью воплощения идей,
хитрый дьявол, щерившийся в усики; пытошник, презревший небеса;
неврастеник, бившийся в конвульсиях, запрещая церкви чудеса?..
Кто ты для Руси?.. Злодей иль праведник? Вождь великий или лжекумир?..
Не твои ль реформы нас ограбили, пригласив стервятников на пир?..
Мы всё время ропщем…, только шёпотом. На Россию смотрим, как на клеть.
Мы – этап тюремный, с громким топотом, в кандалах шагающий на смерть.
Третий век уже деваться некуда от чужих вождей, идей и клятв…,
и парят реформы, словно беркуты, и клюют, клюют нас, как цыплят…
Ты сварганил топором империю, шведа победил, построил флот,
предоставив миру на съедение русский незлопамятный народ.



Эпилог:

НАША ИСТОРИЯ

Жили, как птицы, в лесах и степях, истово Богу молились в скитах,
дабы спасти человечество.
Но в предвкушенье мирского конца в души впустили златого тельца
и обратились во жречество.