Письмо о брезгливости

3 декабря 2007 г.

Фильм «Преступление и наказание» по Достоевскому, поставленный Д.Светозаровым, так активно анонсировался, что я с первой серии попытался его смотреть, правда со второй уже не так внимательно, даже порой не столько смотрел, сколько слушал из соседней комнаты от компьютера. И первое впечатление скорее неблагоприятное, но со временем заразился Достоевским и стал смотреть (слушать) заинтересованно и с интересом и пониманием, что ли. То есть примерно так же как с «Мастером и Маргаритой» : первый просмотр – взапой, потому что не столько смотрел и оценивал фильм, сколько вспоминал и с удовольствием узнавал книгу, почти не замечая собственно фильма. Второй же раз смотрел и видел фильм и был шокирован и фильмом и тем, что я его не увидел за Булгаковым в первый раз. Фильм ужасный и холуйский и отсюда просто хамский в своем неуважении к автору романа и времени, впрочем все в духе времени сегодняшнего. Так вот и «Преступление и наказание», фильм сделан как иллюстрация романа излишне детально, мелочно детально демонстрируя фон Петербурга тех времен, не умея  убедительно создать атмосферу, и актеры не очень понравились, конечно не до такой степени, как в «Мастере» летающая следовательница и роковой Гафт, дополнивший автора. В связи с этим не могу не вспомнить «Идиот», тот давний шедевр, гениальный фильм по гениальному роману.
Так вот этот негениальный сериал тем не менее напомнил Достоевского и по случайному совпадению, в связи с чтением книги о Солженицыне, родил мысли о том, что можно кому, а что нельзя, кто «тварь дрожащая...».  По-моему есть люди, как Раскольников, придумавшие попробовать  недозволенное другим, но поскольку он человек по природе нравственный, то он слишком много для нормального злодея думает об этом, страдает, мучает себя и кончает, как кончил. Нормальные злодеи, которым все можно, не мучаются своими злодействами, просто они знают, что можно, чтобы не попасться, то есть беспокоит их только конфликт с полицией и ничто больше. Вот Солженицын из этих, нравственных пределов и мучений для него нет, он не стыдится своей лжи, предательства ... ему можно, он гордится и хвастает этим, как он лжет, лицемерит, обманывает простаков наивных и честных – низших по сравнению с "Ним", ему не стыдно, наоборот он хвастает, как ловко обвел вокруг пальца Твардовского и других. Я помню, только до этих мест дошел в его «теленке» . Затошнило и бросил и больше не брался, несмотря на рекомендации и восторги Галины Анатольевны, как-то нечувствительной к таким «мелочам», что объясняется скорее всего ее увлеченностью «главным», что отвлекает взгляд от деталей. А я наоборот, всегда  детали видел, даже когда-то считал это недостатком моим, хотя иногда в работе это и было явным достоинством, причем это ненарочно, просто помимо и даже вопреки моим желаниям в глаза бросаются детали, часто опровергающие основные выводы текста.
А эта самая генетически заложенная нравственность – главный тормоз и помеха в карьере и коммерции. Я так счастливо прожил свою жизнь, имея возможность не видеть, не сталкиваться с предательством и ложью, что, когда в последние годы, годы «перестройки», когда эта мерзость человеческая впервые открыто полезла наружу из тайников душевных, где она до той поры хранилась, копилась и возможно лелеялась, столкновение с этими проявлениями например лжи в глаза принародно с невинным видом, меня просто шокировали и желания спорить, бороться, доказывать и обличать не вызвали ни в малейшей степени, а только брезгливое желание уйти подальше от этого и этих странных людей, столько лет скрывавшихся рядом и так убедительно притворявшихся приличными, доброжелательными и конечно честными (ведь все были честные) людьми.
Вот и ушел, теперь только воспоминания писать и осталось. Все таки иногда жалею, что никогда даже не попытался бороться, искать. Пытаться что-то сделать. Ехал всю жизнь по колее, а как кончилась, взорвалась, скорчился брезгливо и отошел в надежде сдохнуть или дожить до чего-то хорошего, и вот никак не сдохну и уж конечно ничего не дождусь.