Боль

что такой ребенок может знать про боль,
говорят, что только дяди могут глотать раной соль,
но я постепенно рассыпаюсь, шагая вдоль
своей дороги, где блуждаю словно моль;
затерянная в зарослях коврового шелка,
где все так образно ****ато, но вот только
жопой чую, что это не мое, как балерине полька;
знал что выбор велик но только не настолько!

тысячи открытых дверей и команда вольно,
но лишь за парою из них мне не будет больно;
высчитываю правильный ответ, как на контрольной,
но только вот программа здесь внешкольна...
походу жизни на ошибке ошибка,
я знаю, за какой-то дверью - золотая рыбка,
но искать ее сплошная мука, пытка:
четыре двери четвертуют - тупого полужидка.

один верный ответ, а вариантов море;
прохавав жизнь алкоголем зарлазился Толя,
и чтоб бороться с болью, я тренирую волю:
такой неправильный ребенок в этой школе,
где учат жизни, и нет преподавателей,
ты сам себе учитель, каждый урок занимательный;
в обычной школе я учился не старательно
и тренировал втихаря от матери сленг матерный.

за жизнь тысячи знакомых, но близких мало...
людям нельзя доверять, у них как у ос есть жало;
доверие уродам меня часто кормило каллом -
противно стало и дружить с человечеством перестал я!
пусть я больной социофоб и мизантроп,
засохла маска, как на посуде глиняной ангоб,
параноидальный жлоб, тупой как губка боб,
это твое мнение - ты лишь своих забот холоп.

тебя окружают только серьезные проблемы,
ты читаешь жизнь, как математик схемы,
а я блуждаю в поисках смысла, подобно рыбке немо,
но вокруг голые стены, пахнет дерьмом, где мы?
вы создали свой мир, но в нем же вы аборигены,
и даже бизнесмены желают резать вены,
и, подчиняясь системе, как шакалы и гиены,
веруете лишь навязанному и священным тотемам!

и жизнь оказывается ординарной штукой;
мелкие царапины вы расписали раной, мукой,
и идентичный скрип души, играя целой труппой,
вы - как телки в сартир - срать в душу полюбили группой!
в мою сторону обвинения, что я глуп и молод,
но я хавал жизнь, не сытно, но плевать на голод,
пусть зачастую переборот, я сам себе психолог,
есть куда стремиться, а значит эпилог не скоро.

про свои царапины смели говорить, как про ранение,
но осуждали чужую реальную боль, поддавая искру кремнием,
и пережитки стенаний теперь мне как премия -
обученный болью я набрался терпения и стремления.
вера в будущее наполняет мозг эндорфином,
и пустсь язык судьбы - это пантомима,
но моя вера не мнима, зажгусь как херосима:
ярко гореть мой стимул, я сам создал свой климат!

я верю что за преданность своим принципам
найду судьбу, как красавицу чудовищный принц Адам,
и все так нужное обществу не нужно мне, я с радостью вам отдам:
под тремя слоями пыли во мне лежит этот хлам!
вы живете первом этаже - я в сотни раз выше,
и чтоб не пересекаться с вами, я б в окно лучше вышел!
вы однообразные подземные черви, а я Карлсон на крыше,
но мне тут в одиночестве пизже, я отсюда жизнь лучше вижу.